Сияющий

Все поглощающее чувство безысходности выросло до размеров горизонта. Сердце, оглушающее,   все быстрее и быстрее, будто древний барабан, отбивающий дробь перед казнью. Душа, нутро ну или что там еще, сжалось, силясь превозмочь… что? Наверно пустоту, а может смерть, страх сжимающий и разрывающий одновременно. Вдруг всполохи света, то тут- то там. Начало появляться сознание. Но за миг до этого крик – надрывный, хрипящий, будто потусторонний. Вот уже первые мысли, понимание, что это всего лишь кошмарный сон. Анатолий. Да это же он. Крик продолжается и вдруг до него доходит, что крик его. Дыхание закончилось, получается лишь хрип, да и тот все тише. Всё тишина. Открывает глаза, все еще не понимая, что происходит. Два бородатых лица Митяй и Вовка. Оба смотрят с удивлением.
- Чо с тобой Толян? – осторожно спросил Митяй,- ты так орал, я чуть не обосрался.
- Ага! – закивал Вован, - я тоже.
 Анатолий огляделся. Теплотрасса, любимое место обитание бомжей, то есть и его тоже, и эти двое такие же. Вот стол из старых ящиков, накрытых дверью. Лавка, старое кресло, всюду бутылки. Пустые.
- Чо случилось то? – как то не решительно спросил Толян – нихера не помню.
Мужчины переглянулись и Митяй начал:
- Ну дак, это, разлили мы по стакану значит, вмазали, закурили, а ты значит, чо-та, в одну точку уставился, потом вроде заплакал, ну а там и орать давай, да жутко так…
- Да я говорил, - перебил Вован, глядя на остаток в бутылке – денатурат ебучий!
Анатолий чувствовал, опустошение, наверное, самое сильное в жизни. Какая - то непонятная безвозвратность, будто упустил что - то очень важное. Но даже воспоминание об этом важном растворилось в остатках сна. Но так продолжалось недолго. Окончательно придя в себя, Анатолий вдруг понял, что забыл не только что- то важное но и начал забывать, что это вообще было.
- Арсен сказал медицинский! – говорил Митяй.
- Вот, те блять, авторитет заботливый – возражал Вован – да он всех перетравит, не моргнет.
 Потом еще спорили какое-то время. Анатолий, молча, сидел, иногда кивая. Потом достали другую бутылку, распили втроем. Затем еще и еще. В голове весело шумело, и не было места никаким мыслям. Вскоре алкоголь закончился, и Митяй вытащил на свет бутылку, ту недопитую. Рассудили что произошедший инцидент, скорей случайность, ведь пили втроем, а орал и плакал только один. Слово за слово, разлили. Анатолий, весьма уж пьяный, с ухмылкой смотрел на стакан, поднеся его близко к глазам.
- Будем други! – выдохнул Вован, зажмурившись, выпил. Остальные вслед.
«-На вроде и ничего - лениво подумалось Анатолию – Чо тот кон накрыло? Непонятно!»
Вдруг свет на мгновенье пропал и вспыхнул ослепительной синевой. Толян захотел испуганно прикрыться руками, но не ощутил их. Дыхание выровнялось. Он летел, но он больше не был Анатолием. Неописуемый восторг и удивление. Да собственно, чему удивляться, так и должно быть. Он летел, пронизывая низкие облака, вокруг пейзаж, который можно спутать с земным. Внизу море, чуть зеленоватое, там что – то на вроде китов, только больше, с острыми плавниками. Они поднимаются из воды приветствуя, пролетающего «Анатолия». На самом деле у него не было имени вообще, за полной ненадобностью. Приближается стая птиц. Летят рядом, в их крике радость. Впереди гора, уходящая вершиной в облака. У подножия величественный храм, бессмысленный и нерациональный. «Анатолий» закончил полёт, превратившись из небольшого облака в материальное тело, стоящее на вершине храма. Осмотрел себя. На руке пять пальцев, но она не человеческая. Светлое, почти белое и худощавое тело окутано легкой дымчатой материей, развивающейся по ветру. Шепот, такой тихий, но всепроникающий. «Анатолий» обернулся и увидел солнце и услышал песню. Оно пело. И не было песни древней этой, во всей вселенной. И название ей было ЖИЗНЬ. Всё тело «Анатолия» наполнилось неиссякаемой энергией. Он вспомнил, что таких как он, в этом мире называют сияющим или вестником. Он проводник света и тепла на этой планете. Не правды и добра, таких понятий у него не было. Абсолютная любовь в чистом виде. И нет для него границ возможного. «Анатолий» чувствовал, помнил, знал каждый атом под этим солнцем.
На площади перед храмом было много паломников, желающих получить хотя бы крупицу просветленности сияющего. А тот в свою очередь готов был поделиться ею с каждым… Вдруг свет на мгновенье померк. Еще раз. Душа «Анатолия» начала проваливаться в пучину тьмы. Неожиданно стало ясно что вскоре Сияющий превратиться в бомжа. Была в этом какая то жуткая насмешка, как бы концентрированная несправедливость. От бессилья Анатолий закричал. Все поглощающее чувство безысходности выросло до размеров горизонта. Сердце, оглушающее,   все быстрее и быстрее, будто древний барабан, отбивающий дробь перед казнью. Душа, нутро ну или что там еще, сжалось, силясь превозмочь… 
 Анатолий пришел в себя от собственного крика держась за голову двумя руками. Митяй сидящий рядом почесал бороду:
- Нее Толян, ну её на ***. Хватит тебе сёдня пить!