Маргарита в Солнечном Береге. часть 1. глава 8. А

Маргарита в Солнечном Береге. часть 1. глава 8. А ничего говорить и не надо

Все то время, пока Мэг  находилась в магазинчике, принадлежавшем ее родителям, Марго стояла на улице на солнцепеке и проклинала тот день, когда она нарядилась монахиней. Рядом с ней в маленькой двойной коляске, под навесом, кимарили близнецы. Впрочем разыгравшееся солнце допекло одного из них. Марк проснулся с жалобным плачем "А-а-а". Марго покосилась по сторонам, испугавшись, что детский плач привлечет ненужное внимание. Поэтому она взяла малыша в руки и укачивая, как она когда-то видела в старых советских сказках, стала петь "Баю-баюшки-баю". Ребенок мало помалу успокоился и Марго, не отпуская его с рук и не прекращая пения унеслась мыслями далеко... к таинственному трупу в чемодане. Пока ее не вернул в "здесь и сейчас" голос Мэг.
- Какая странная песня? Она о прощании? «Бай-бай»?
- Нет, «бай», это значит «спи». Слова примерно такие: «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю, придет серенький волчок и ухватит за бочек…» - скучно перевела Марго, досадуя про себя, что что-то приходится объяснять.
- Господи, какая жестокая песня! – поразилась усыпительной методике русских миссис Эннингс.
- Она не жестокая. Просто старинная, наверное, из тех времен, когда волки представляли реальную опасность, а дети спали на палате и могли упасть, если ложились на краю… Ну мне так кажется. Как твои родители? Как дела в магазине?
- Замечательно. Сегодня одна покупательница сделала им большую выручку. Кстати, она тоже русская.
- И как ее зовут? – оживилась Маргарита при упоминании о землячке.
- Ее зовут… Смотри, кажется это автомобиль Антонио.
И действительно, Маргарита увидела приближающийся в их сторону автомобиль цвета мокрого асфальта.
- Мэг, пожалуйста, мне надо спрятаться. Он не должен меня видеть... Прошу тебя! - с этими словами наша героиня скрылась за дверью магазина.
***
Подойдя к Мэг, Антонио Нахеро тут же обратился к ней с наболевшим вопросом, а именно: не видела ли она монахиню. Если бы миссис Эннингс не раздирали противоречивые чувства - с одной стороны необходимость лгать священнику, с другой - страх подвести подругу - она бы нашла этот вопрос очень забавным и поиграла бы словами, мол, кто не видел монахинь-то, поэтому лишь пробормотала, опустив глаза вниз:
- Нет я сегодня монахиню не видела. Вчера тоже... А давно она исчезла?
- Вчера, - горестно произнес святой отец. -  А русская девушка тебе случайно не встречалась?
- Встречалась, - не стала лгать Мэг.
- И где ты ее видела, - взволнованно спросил Антонио, будто от этого зависит его жизнь.
- В доме Тома Андерсена. Она теперь его новая квартирантка
Обнадеженный ответом и незаметив странности в поведении Мэг, Антонио наскоро попрощался и тут же "улетел" на своем автомобиле в сторону катеджа Тома.
***
- Мэг, спасибо тебе, - искренне поблагодарила Марго свою спасительницу.
- Пустяки. Правда, я не люблю обманывать, тем более священника. Ну что поделаешь.
- А что он хотел?
- Тебя искал… То есть монашку, русскую.
Марго приуныла. Значит, ее уже хватились и ищут. Дело плохо. Похоже, теперь ей надо либо избавиться от рясы, либо бежать в другой город. А ведь все так прекрасно складывалось: халявное жилье у состоятельной супружеской пары, хорошая работа… И тут девушка поняла, чтобы всего этого не терять, надо изменить внешность.
- Мэг, а не сильным грехом будет, если я сниму одежды монахини и оденусь в мирское, - поделилась своей идеей наша героиня.
- Я не знаю. Ты должна лучше знать.
- Я боюсь, что меня монашкой скоро обнаружат. Если бы мне переодеться… Правда во что? У меня ни денег, ни документов.
- Ну, с деньгами мы разберемся. Я поговорю с Деном и он тебе поможет сделать документы.
- Какие вы с ним хорошие люди, какие добрые, какие уникальные, - нашла смысл подлизываться Марго, лишь бы не попасть в лапы полиции.
Мэг заулыбалась. Она порылась в сумочке и достала кошелек. Несколько крупных купюр с президентами оказались в руке Марго.
- Это аванс, - объяснила миссис Эннингс. Я сейчас с детьми - домой, а ты  прогуляйся по магазинам. Окей?
- Мэг, я даже не знаю, что и сказать, - опешила такой щедрости Маргарита.
- А ничего говорить и не надо. Будь доброй и любящей с моими детьми.