Призывный сигнал

Игнат проснулся, согретый ранним летним солнцем. Редкие облачка, уносясь куда-то вдаль, быстро таяли - так, что было непонятно, успеют ли они в эту самую даль.
Воздух полнился привычными деревенскими запахами и звуками: кудахтали куры, где-то скрипела калитка, жужжали мухи. Под солнечными лучами Игнат некоторое время собирался с силами, словно на время сна они разбрелись по окрестностям и теперь возвращались к хозяину - и, резко оттолкнувшись, соскочил со своего спального места. В отличие от многих, он не был любителем медленного вползать в реальность дня.
Наскоро перекусив, Игнат отправился на прогулку. Он вприпрыжку бежал по пышному разноцветному лугу, на краю которого и стояла деревня. Обычно в таких случаях пишут: "бежал навстречу солнцу" - но в данном случае солнце оставалось сбоку под каким-то ничем не примечательным углом. И уж тем более это не заботило нашего героя, который в последнюю очередь стал бы задумываться о подобных геометрических проблемах.
День разгорался. Солнце стремительно высушивало остатки ночной росы с июньских трав, из которых прямо-таки сочилась их свежая зелень. Многочисленные цветы начинали распускаться и наполняли воздух благоухающими медовыми ароматами. Зеленый океан был покрыт белыми облаками купыря, желтыми тучами свербиги и будто бы рассыпанной крошкой желтых же лютиков. Между цветами уже начинали летать грузные басовитые шмели и хмурые пчелы. Другие насекомые тоже должны были скоро принять участие в этом каждодневном празднике жизни.
Впрочем, цветы мало интересовали Игната. Хотя он не был лишен сентиментальности, они были для него не более, чем еще одним элементом летнего пейзажа. Скорее его волновала случайно пролетевшая низко птица, которая ненадолго накрыла его тенью крыльев. Игнат привычно напрягся, но солнце тут же вернулось – и он тут же забыл об этой птице. 

Навстречу Игнату шел местный кузнец Матвей. Хотя они были какими-то относительно близкими родственниками, особой дружбы у них не было. Поэтому и сейчас никакого разговора не вышло - они только по-быстрому поздоровались, а Матвей по своей привычке пошевелил своими усами. Эти усы, огромные, выращиваемые с нескрываемой любовью, были предметом особой гордости деревенского кузнеца. Честно говоря, Игнат немного завидовал этим усам кузнеца, смутно догадываясь, что, как ни старайся, такие у него не вырастут - наследственность не та, видимо...

Что-то незримо изменилось. Не в пейзаже, не в воздухе - словно бы внутри. Поначалу Игнату это новое чувство показалось неуютным, он места себе не находил. Но постепенно все выправилось: исчез страх, оставив после себя только какую-то непоседливость, которая вскоре обрела цель. Причина такой перемены оказалась в ритмичной музыке, несущейся откуда-то издалека. Она словно бы проникала внутрь Игната, медленно вползала - даже не через уши, а через руки, ноги. Казалось, весь организм впитывал этот ритм, который далее проползал по всему нутру, сворачиваясь и разворачиваясь, и наконец расцветая необыкновенным светлым чувством, от которого хотелось быстрее, как можно быстрее оказаться там, откуда исходила эта манящая музыка.
Вдохновленный, Игнат поскакал на звук. Каждый размашистый шаг все больше приближал его к такой желанной, хотя до конца непонятной цели. Он только чувствовал, что там он будет не один, там будет много других, подобных ему, и там их ждет нечто  безусловно хорошее – эта музыка не могла врать, а ее звучание не просто не было тревожным, а словно вычищало из головы случайно забредшие и спрятавшиеся где-то глубоко хмурые мысли.
По мере приближения звук усиливался. Игнат незаметно для себя начал вторить ему, насвистывая нехитрый, но такой притягательный ритм. Он ускорился, насколько мог, в один прыжок преодолевая попадавшиеся на пути канавки или другие препятствия – даже не задумываясь о них. Все его мысли были направлены туда, туда! Воображение рисовало пусть неконкретные, но яркие, завлекающие картины того, к чему призывает эта ритмичная музыка.

***
Пытаясь отдышаться с дороги, Игнат стоял в толпе парней. Все они были местными, многих он знал или хотя бы видел раньше. Видно было, что многих музыка оторвала от каких-то дел – но даже они не выглядели расстроенными. Те, что восстановили дыхание, начинали вновь насвистывать уже въевшийся в каждую клеточку тела ритм. Привлекшие всех их звуки лились из мощного репродуктора, установленного на крыльце райвоенкомата, возле которого и толпились Игнат и другие парни.
Вскоре им разъяснили порядок прохождения призывной комиссии и начали партиями запускать внутрь.

Чуть в стороне, в тени росших возле райвоенкомата яблонь, стояли несколько человек в форме.
– Ну что, товарищ генерал, как вам результаты испытания?
– Добро, добро, Саранчуков! Будем внедрять.
– Служу Отечеству!