Ливень в августе

Ливень в августе...
В этом году такое словосочетание чаще произносили мечтательно, нежели называя реальное событие. Воздух был сух и жарок, его температура  продолжала расти и в последних числах июля, а первая половина сентября, казалось, будет такой, какой должна быть вторая августа. Попросту, было возможно, что засушливое  лето незаслуженно продлится как минимум на полмесяца за счет ранней осени.
 Но к 20-м числам последнего месяца самого теплого времени года, когда солнечные лучи уже казались живыми лианами, которые  обволакивают и душат каждого несчастного пешехода, вышедшего из дома позже раннего утра и раньше позднего вечера, начался сезон дождей...
Подчас лиловую короткую ночь, словно продолжал собой  облачный и пасмурный рассвет, который больше похож на ранние сумерки, чем на себя самого. Только далеко к востоку, почти у  линии горизонта,  на невозмутимо-стальной глади черного моря виднелось белое пятно  сочившегося сквозь тучи света,  наверное, именно оно свидетельствовало о начале нового дня.
Огромные  дождевые облака лениво плавали по слишком узкому для них небосводу, то отдаляясь, то  примыкая друг другу. И от того солнечный свет слегка перемещался по небольшому участку моря, как будто с небес упало в воды земные  что-то очень важное, и теперь, светя огромным прожектором, небожители ищут  там свою потерю. Казалось, что Господь, словно позволял всем и вся поспать немного дольше. Он занавешивал небесные окна   плотной серой тканью, оставляя только небольшие щели, чтобы прохлада и немного солнце просачивались в предосеннюю рассветную Ялту, словно в небольшую уютную комнату из огромных чертогов Земли. А к часам так десяти утра невидимая рука открывала шторы, и  с неба, словно через стекло, до блеска вымытое, пробуждали заспавшийся город мягкие медовые лучи утреннего солнца.
 В иной день тучам  почти удавалось полностью воссоединиться в сплошное полотно, а ,подчас,  из тонких щелей между ними сочилась утренняя лазурь, пытаясь, освободится, вырваться из плена, сбросить с себя тяжелое облачение, которое постепенно окутывало просторы  между землей и небом, словно обладало собственной волей.
Ветер стремился разорвать серую небесную вату на множество клочков, разъединить ее, но этого было не достаточно, и тучи снова стремились друг другу, словно отрицательный и положительный заряды. Казалось, что кто-то зашивал невидимой  плотной нитью полосы лазури, так как хирург зашивает порез на человеческом теле. Наконец, весь небосвод был во власти клубящейся облачной массы, и дождевые капли начали свою собственную симфонию.
Они  стучали  по железным барабанам  подоконников городских многоэтажек, они  касались, словно клавиш, листьев в густых кронах августовских деревьев, они падали на мраморные плиты, на тротуар, на огромные зонты уличных кафешек.
Со временем  ливень только усиливался. Дождевые облака  частично спадали  с неба  на верхушки гор,  полностью  поглощая их очертания, а оттуда раскаты грома, словно невидимые лавины, гулко скатывались, огибая весь город.  Цунами, разразившееся на небесах, где бурлящие клубы туч, казались волнами, которые накатываются одна  на другую, одна на другую….  И только острые вспышки молнии освещали очертания корабля, попавшего в бурю –  этого небольшого приморского города, застигнутого стихией врасплох.
И, пусть в этом нет грандиозного бедствия, пусть все эти яростные проявления характера природы не имеют в себе ни крохи сверхъестественного, но вместе с громовым выдохом небесного  тромбона, словно в такт ему, сердце ненароком сжимается. Когда невдалеке разветвленные блестящие  грозовые лезвия впиваются в небесную плоть –  и тело человеческое иногда, совсем невзначай, нет, нет – да встрепенется. Быть может, человек слишком маленькое и хрупкое существо в руках Всевышнего. И обычные явления природы, сама природа восхищают и пугают нас своей неизведанностью, огромностью, хоть и намного меньше, чем миллион лет назад.
  Сегодня мы смотрим на окружающий нас мир немного свысока, предвзято, это – взгляд покорителей на покорившееся, а, может быть, самонадеянных глупцов на  что-то, не лишенное высшего смысла, который, конечно же, для них ясен и примитивен по сравнению с их уровнем и знаниями, так как разве осталось что-то за гранями восприятия «диванного», «телевизионного»,  человека XXI  века?  Он знает все! Он – венец природы, но, похоже, что от силы – терновый…
 И, да,  гроза уже давным-давно перестала быть в восприятии людей гневом богов, (чем мы несказанно гордимся), но, как и тысячи лет назад, ее проливной  летний ливень является благом для всего живого, даже для нас, таких невежественных, закостенелых, но все-таки живых, пусть и не всем своим естеством…
 Из почвы, как из огромной  чаши, сухие корни деревьев пьют воду сотнями литров, утоляя недельную жажду.  Пыльные улицы  смывают с себя   грязь, запекшуюся  на безжалостном солнце, под бодрящим утренним душем. Воздух становится прохладным, разряженным, на этот раз в нем впервые появился, пока еще едва уловимый  аромат осени.
 И совершенно чужие люди, пытаясь спрятаться от непроглядных потоков воды  льющейся с неба, собираются под  первым попавшимся навесом. А там  и разговорятся,  и познакомятся люди, созданные друг для друга, и влюбятся, и будут счастливы.  А когда расстанутся – станут в каждый дождь вспоминать свои истории, то плача, то смеясь, а  там и разговорятся, и познакомятся, и влюбятся, и будут счастливы…. 
Все это так прекрасно, так замечательно, что не хочется уходить из мира мыслей и мечтаний никуда, но только как начинаешь понимать прелесть этой погоды – дождь перестает, небо становится ясным, припекает жаркое полуденное солнце. Вот уже я чувствую насыщенный запах, особый запах,  промокших напрочь  крымских сосен, который бывает только тогда, когда  сотни дождинок испаряются с их игольчатых ветвей. И мне снова становится хорошо, хоть я и понимаю, что уже смакую разве что послевкусие…
Гроза закончилась, и, как всегда, не вовремя: немного раньше, чем хотели того люди наблюдающие ее из окна, замечтавшиеся о чем-то светлом и новом, и – намного позже, чем хотели того обычные прохожие, которым некогда было заниматься такими глупостями, как мечтать и наслаждаться  каждой нотой мелодии летнего ливня!

Да, пускай в этом году лето было очень жарким, сухим, и, по-видимому, еще продолжится –  после сегодняшних громовых аккордов, дождевых песен  наступит период, который находится отдельно от всех времен года. В эти дни природа, словно солнце на закате: она уже покидает  летний небосвод, но еще не скрылось за горы осени, где нас всех ждет совершенно иная проза и иная поэзия...