На книжной ярмарке или Фея любви

- Как Вы никогда не были на книжной ярмарке?

Впрочем, на ярмарке себя хорошо чувствуют те, кому есть, что предложить, с кем пообщаться, опять же, те, кому есть, что поведать о себе, о своих успехах, наконец, те, кому платят за сохранение должного порядка в стране в целом и в отдельных головах, в частности.
Так стало совсем недавно, а раньше на ярмарке собирались с намерением приобрести кое-что из продуктов, из упряжи, а то и присмотреть парубка или девку на выданье.

Кто не помнит гоголевскую сорочинскую ярмарку.
Господа и служащие, граждане и безродные холопы своего отечества, состоятельные и разоренные, зажиточные и необеспеченные, барыни и простолюдинки могли купить здесь – были бы деньги! - изделия народного промысла, промышленные товары, одежду и обувь.
Потребители и чревоугодники могли отведать в шинках и кабаках блюда традиционной украинской кухни: вкусить свекольной горилки до еды и яблочного кавальдоса ближе к завершению гурманного пиршества.

Сегодня на столичную ярмарку книги приходят за духовной пищей, если не сказать душевной усладой: пресс-секретари, личные олигархи высокопоставленных должностных лиц государства, депутатские тиуны-душеприказчики, служилый люд и прислужники кремлевских господ.
Кроме людей в штатском, в лабиринте стендов книжной ярмарки можно увидеть именитых людей, пригретых режимом в целях его облагораживания: писателей, журналистов, щелкоперов и переводчиков.

На стенде под заголовком «Правое дело» разместились издательства, к которым благоволит новоиспеченная эпатажная партия и ее лидер-мультимиллионер.
На стенде изотерического издательства выложены астрологические прогнозы, карты Таро, брошюры и буклеты новоявленных ясновидцев и замшелых хиромантов.
Отдельно лежит энциклопедической величины издание, содержащее подправленные в Администрации Президента предсказания Нострадамуса до 2018 года включительно.

В павильончике «Союзное государство» ничтоже сумняшеся демонстрируются сборники статей, журналы, посвященные мифическому образованию, существующему в сознании кремлевских мечтателей.
Странно, обычно мечтам предается народ, а тут мечтатели без народа – сами по себе, оттягиваются на народные деньги.

На стендах Саудовской Аравии печатная продукция на арабском языке, – считай, филькина грамота для людей в штатском и праздношатающихся.
Присутствие публики обеспечивается за счет того обстоятельства, что раз в час людям, оказавшимся у стенда, раздается десять экземпляров Корана, а точнее, его смысловой перевод на русский язык. – В высшей степени оригинально: вложить человечий смысл в божественные откровения.
Больше всего почитателей у Клавдии Попцовой – ее 250-ый роман не успел к открытию ярмарки. Зато предыдущий роман можно получить в электронном виде на аудиодиске, - читай, не хочу!

Особый колорит современным ярмаркам придают статусно одетые господа - опора сиюминутного режима: у мужчин строгий однотонный костюм темных цветов и такой же одноцветный галстук красного или синего цвета, белые воротнички, белые манжеты, белые носки, белые породистые зубы.
Упаси бог, если они обнаружат пособие по изготовлению орудия народной мести – бутылку с коктейлем Молотова, - не помогут ни бог, ни черт, ни сам Дьявол, - сидеть бедолаге издателю или автору (кого схватят первым) до последнего дня Пришествия очередного мессии нашего народа.

Прислужники режима выискивают и вынюхивают компромат на действующую власть, с целью изобличить здравомыслящих людей в экстремизме и пренебрежении своим патриотическим долгом, означающим необходимость любить неродное и постылое, так же как клептоманы любят чужое.
Что-либо улучшать, совершенствовать, а тем паче, ломать и сокрушать возбраняется по определению, - все отрабатывают зарплату: одни гонят волну экстремизма и терроризма, другие борются с ними, но так, чтобы, не дай бог, не искоренить это явление, а аккуратно подстригать эту деляночку в стране Буратино, чтобы она давала устойчивый урожай золотых песет, а лучше в действующих денежных купюрах.

Как только терроризм перестает питать экстремизм, власть активизируется, соответствующая волна поднимается и… обрушивается на ничего не подозревающего обывателя.  Но стоит обывателю свыкнуться с отсутствием терроризма, власти осуществляют захваты, облавы, спецоперации где-нибудь в отрогах Сихотэ-Алиня и… глядишь через пару недель ответные акты терроризма докатываются до столицы: обыватель недоумевает – власти потирают руки и навешивают одним лапшу на уши, другим ордена и медали.
Кстати, медаль дает право бесплатного проезда в один конец в трамвае, а орден – в метро и в оба конца.

 Поперек павильона на недосягаемой высоте метровой ширины растяжка с лозунгом: «Власть спасет народ!», тот самый, который с ропотом услуживает этой власти. Как только народ начинает пренебрегать ретивостью властей, те бросают спецназ в отроги Трухоте-Алиня и…

Однако, я отвлекся от основной темы повествования. 
Вы скажете, зачем так выспренно: повествование?

Да, дело в том, что современный респектабельный гражданин своей страны все должен делать с вдохновением, с чувством, с толком, с расстановкой…
Подождите, ради бога, не переворачивайте страницу – это все моя стародавняя привычка словесно поразмяться, прежде чем изложить суть вопроса.

Итак, в конце лета, в самом начале осени на территории Всероссийского выставочного Центра организуется книжная ярмарка.
Со всех концов нашей необъятной страны сюда съезжаются книгоиздатели, книгопродавцы и книголюбы.

Тоненькую прослойку русскоязычной публики составляют творцы-сочинители, то есть люди, которые создают беллетристические произведения.

Обилие печатной продукции, имен писателей, названий книг - придает этому мероприятию несколько шутовской облик. Ведь, представить себе человека, который чувствовал бы себя здесь как рыба в воде сложно, поскольку толстенные фолианты, порой, кроме воды больше ничего и не содержат.
Особенно меня задело… впрочем, что мне за дело!

Чтобы читатель не мучился в догадках, должен сказать, что мое брюзжание, в конечном счете, объясняется довольно просто: я не увидел свою книгу среди отмеченных премией «Книга года» на Всероссийском конкурсе, проводимом Госкомпечати РФ.

Да, конечно, я не знаком лично ни с одним из членов конкурсной комиссии, я не смог внести залоговую сумму отката на случай своего продвижения, наконец, я не заручился поддержкой сильных мира сего, которые считают своим долгом покровительствовать писателям, льстящим их самолюбие.

Что греха таить, прямая лесть хорошо оплачивается, но успех благонадежной книги ограничен сроком пребывания того или иного «боярина» в системе власти.
Можно, конечно, прибегнуть к эзоповскому языку, и писать о Петре Великом, имея в виду Бесноватого Сталина, или описывать загогулины Ельцина, приписывая ему подвиги Геракла; при этом, можно свести всю их деятельность к очистке авгиевых конюшен.

Тяжела писательская доля, витиевата стезя признания.
Пробираясь сквозь лабиринт непрерывной череды стендов, представляющих издательства, агентства и просто товарищества, ошалевший от обилия впечатлений и несвоевременных рассуждений, почти у выхода из левого крыла павильона ярмарки, ваш покорный слуга задержался на мгновение перед экспозицией под вывеской «Пегас для вас».

Стоило мне сбавить свое поступательное движение, как в глубине бутафорского стенда раздвинулась шторка, и передо мной возникло… прекрасное видение.
Навстречу мне вышла женщина. Впрочем, так мог бы сказать только грубый бесчувственный мужлан.

На свет божий появилась фея, эльф, ангел – короче, все, к чему приобщает нас романтическая литература, нашло свое отражение в обаятельной особе.
Миру в моем лице явилась сама Афродита, сошедшая со страниц роскошной книги, название которой «Жизнь».

У меня перехватило дыхание.
Перед тем как по заведенной привычке завсегдатая всякого рода выставок и ярмарок бежать, сломя голову, дальше, чтобы увидеть больше, и в этом изобилии лихорадочно забыться, например, до следующей книжной ярмарки, - я встал, как вкопанный.
- Вас что-то интересует? – волшебным голосом спросило феерическое создание.
Вокруг стала собираться любопрыткая публика.
Вышел сотрудник издательства «Пегас для вас».

Я скоротечно показал хозяйке стенда свой членский билет Союза писателей России, и она увлекла меня в глубь книжной экспозиции за звуконепроницаемую ширму, при этом попросив своего компаньона по издательству пообщаться с толпой разнородных посетителей, скопившихся снаружи у книжной витрины.

Тем временем мы с Лорой, как представилась очаровательница, уединились за журнальным столиком, на котором стояла электрическая кофеварка, две пустых чашечки и сахарница с шоколадными конфетами.
Приготовленный Лорой кофе с коньяком был изумительным, конфеты необыкновенные. В какой-то момент очаровательница своими восхитительными и обворожительными руками прикоснулась к моему лбу. Я весь горел изнутри, голова у меня раскалывалась. Заметив мое состояние, Лора вызвалась проводить меня до выхода из павильона книжной ярмарки, поскольку близился конец рабочего дня ярмарки.

Фея вызвала такси и села со мной рядом.
По дороге ко мне домой поклонница Пегаса выказала столько чувства, такие познания, такое умение разбираться в кухне литературного творчества, что я, не раздумывая, предложил ей… выйти за меня замуж.
- Вы скажете, так не бывает.
- Ну, почему же?
Я пишу уже больше 10 лет. С тех пор, как от меня ушла жена, и мне нечего делать вечерами, а то и бессонными ночами – я только и делаю, что мечтаю и пишу.

Все это время я не оставлял попыток жениться.
Но мне как назло не везло.
Точнее, не катит моим пассиям. Как только они осознают специфику писательского труда, они бегут от меня куда подальше: к токарям, пекарям, сантехникам, а то и к хроническим алкоголикам.
Им кажется, что привычка писать, хуже алкогольной зависимости.

Алкоголика можно прошить, наркомана сдать в диспансер, но писателя не пришьешь, если только не решиться отшибить ему память раз и навсегда.
Во-первых, писателя надо постоянно хвалить!
Кормить – это даже не обсуждается, сегодня русские бабы в поте лица работают, чтобы прокормить мужика-кавказца.

Нет, здесь речь идет об особой ситуации, когда жена может оказаться единственным читателем опусов своего мужа-писателя.
Во-вторых, жене надо быть готовой, что муж будет тщательнейшим образом изучать все закоулки ее души и тела, принюхиваться, выведывать, исповедовать и… проклинать.

Говорят же: «Русский мужик силен задним умом».
- Бог ты мой, почему ты отвернулся от меня? - провозглашаю я обычно в сильном подпитии. - Почему не остановил, не вразумил меня, когда я повел в ЗАГС свое феерическое создание.

В первую же брачную ночь Лора выпила из меня все соки, затем, не давая мне опомниться, выскользнула из постели, накинула синий пеньюар, села за письменный стол и стала строчить… поэму белыми стихами.

Она стенала и всхлипывала, она трепетала и взывала. В экстазе стихосплетения женщина дрожала, как осиновый лист, прикоснуться к ней означало тронуть оголенные провода под напряжением в тысячу вольт.
Жизнь и смерть потеряли для нее какое-либо значение: сейчас или никогда - бормотала Лора, сидя полуголой за письменным столом и ломая одну за другой шариковые ручки.

Одинокий и неприкаянный я томился в нашей общей кровати, пока не заснул, обуреваемый жуткими сновидениями: какие-то вурдалаки и ведьмы пытали меня на костре, вытягивая из меня жилы и натягивая мне на голову резиновый мешок.

Утром я помчался в ЗАГС подавать заявление на развод.
…Ни я, ни она больше не пишем, Лора работает официанткой в ресторане, я служу здесь же гардеробщиком.

Мы боимся подглядывать друг за другом.
Живем мы с Лорой в гражданском браке счастливо и припеваючи: «Только бы бог не сподобил нас вновь заняться литературным трудом», - молится каждый из нас.
Когда моя гражданка приносит в мой дом остатки бренди или шнапса, я, как истый джентльмен, разрешаю себя подпоить, чтобы снять стресс воспоминаний и писательский зуд.

Впрочем, мне теперь не о чем писать, поскольку свою Ларису я знаю, как облупленную, и ничего чудесного в ней не нахожу даже в постели, не то что за письменным столом.