Звезды над урманом часть 98

Предыдущая страница: http://www.proza.ru/2014/12/12/2128

Могучая Обь тысячелетиями несла свои воды к Карскому морю.
Вековые неохватные кедры и сосны возвышались над высоким правым берегом великой реки. Из века в век низкий берег весной заливался талыми водами, образуя заливные луга-сора, давая возможность нереститься, гнездиться, питаться рыбе и птице. Столетиями летом в многочисленные протоки заходила стерлядь. Ежегодно осенью в верховья Оби поднимался на нерест муксун. Все подчинялось великой силе природы, которая определила каждому живому существу свое место и время.
Вот и медвежонок Хвома, окрепший за лето и нагулявший жирка осенью, выгнав собак из-под избы и повинуясь законам природы, завалился в спячку.
И как бы Ванюшка, лежа на животе и заглядывая под завалинку, ни тыкал его ухватом, действенный сон взял свое.
Уже лег снег, ночами подмораживало. Осины и березы скинули свою листву. Уровень воды в реке поднялся благодаря осенним дождям, идущим где-то на юге Алтайских гор и севере Казахской степи. Местами гнало шугу , а это означало, что у Саматлорских юрт крепчают морозы, и лишь впадающие теплые воды Иртыша не дают сковаться льду на Оби.
Наступало время заготовки пушнины.
Никита и Ваня собирались уходить в тайгу.
Ксения уже без опасения собирала сына, полностью доверяя волхву свое возмужавшее чадо. Женщина понимала, что в лесу сыну будет безопаснее. Да и жизнь в сибирской глуши заставляла каждого жителя лога заниматься своим делом. Только сообща можно было выжить в этом суровом морозном крае. Женщины хлопотали по хозяйству, мужчины занимались промыслом, дети быстро взрослели.
– Это кто ж так медный котелок вам очистил? Давеча весь в накипи был, а тут блестит внутри, как вновь отлитый, – укладывая его в мешок, удивилась Ксения.
– А, – беспечно отозвался Ванюшка, – то я клюквенный отвар для кваса варил, накипь вся и сошла.
Никита с подозрением глянул на мальца:
– Это куды ж она сошла?
– Тебе в пузо, отче, – улыбнувшись, ответил Ваня, – ведь ты более всех квас потягиваешь.
Все, кто был в избе, рассмеялись.
– То-то я и смотрю. Что это у меня в кишках бурлит последнее время. Да до ветру бегаю второй ден. А это Ванюшка меня накипью потчует.
В избу вошла Айша и, подойдя к Ванюшке, положила связанные из собачьей шерсти носки.
– На. Я пятки с нитью китайской вывязала, чтоб подольше не прошоркались.
– Благодарствую, Айша, – прижимая к щеке мягкую шерсть, поблагодарил Ванюшка. – Я тебе черную лису на шапку добуду.
– Я не за лису тебе вязала, ты как брат мне, – фыркнула девочка и выбежала в сени.
Максим заглянул в избу и объявил:
– Ушкуй сверху идет. Вроде под ханским флагом.
Все жители Сотниковского лога бросили свои дела, и кто бегом, кто быстрым шагом спустились к берегу.

***

Ефим, управляя ушкуем, повернул его к берегу, и легкий юго-западный бриз, весело наполнив поднятый парус, пригнал к нему его судно за считанные мгновения.
Гребцы спустили сходни на берег, и по ним легко сбежал Ефим.
– Дюже, Архип, пригодилась твоя утятница. Коли бы не она, в жизнь не отбиться мне от стрельцов под Тобольском. Я в омутах стоял, в верхнем течении Иртыша, ждал, пока сыновья пожитки и жену мою на ушкуй доставят. А тут разъезд стрелецкий, будто снежный ком на голову. Кричат с брега, чтоб сходни спускал. Мне-то и отбиваться не с кем. Четыре раба всего на ушкуе, которых выкупил в татарской деревне, еле ноги таскают, подмога от них, как от козла молока. Я конец  у самой кнеки  топором рубанул, да ветерок-то как назло к берегу дует. Не отойти мне. А те залезть не могут – борта-то у ушкуя невысокие, да берег илистый, кони вязнут, не подступиться им. Так и рядились, перекличку вели. Кричу им, что ушкуй ханский и на нем два единорога имеются, ежели кто сунется, сечкой покрошу, как капусту. Стрельнул один стрелец из лука стрелой с паклей, да благо высоковато взял, и горящая стрела в мачту, а не в борт вонзилась. Потушили. Не выдержал я и жахнул из твоей утятницы. Те отошли на расстояние и костры развели – караулить, значит, принялись.
А сыновья разглядели костры да мне знак факелами издали подали. Река в этом месте петлей идет. Дождался я ветерка от берега, поднял тихонько в темноте парус, меня и отогнало из няши. А там покамест стрельцы заседлали лошадей, да по берегу по петле погнались, я на другой брег напрямки мимо острова и прошел. Подобрал семью и был таков, – окончил свой рассказ Ефим.
– Нажил ты себе врагов, Ефим, не спустят они тебе ослушания, – вздохнул Архип, помогая разгружать на берег пожитки.
– Да будь что будет, Архип. Сколь можно кланяться-то.
– Ладно. Лес есть. Время еще позволяет. Избу срубим до зимы. Живите, не жалко. Зимой сюды стрельцы не сунутся. А весной поглядим, на чей сук ворона сядет, – успокоил кормчего кузнец.
– Не обессудь Архип, не по мне холода, весной я с семьей в Казань уйду. Деньгу скопил, поташный промысл открою. Ныне спрос на энто дело добрый.
– Мыловарня тоже хорошее дело, – согласился кузнец, – поступай как душа велит.
На следующий день, подложив оструганные бревна под днище, жители Избы Сотниковой всей гурьбой вытащили ушкуй на берег и, подкладывая кругляк, с помощью конной тяги и наспех сооруженной лебедки затащили на зиму судно в овраг, укрыв его лапником и срубленными сосенками.

***
МОСКВА

– Дедушка, можно мне поиграть во дворе? – подбежав к Валихану и тронув его за колено, спросил Ваулихан.
– Только не уходи со двора. Не то потеряешься.
– Хорошо, дедушка, – радостно заверил Валихана мальчик и выскочил в сени.
Уже две недели кряду ждало приема у московского царя посольство Казахского ханства. Каждое февральское утро приходил важный боярин в песцовой шубе и объявлял, что прием откладывается на следующий день.
Валихан нервничал. Последние события, происходившие на юге ханства, обязывали торопиться. Отношения с Бухарой обострялись. Назревала война. Помощь русского царя была как нельзя кстати. Но государь всея Руси, занимаясь насущными делами, видимо, забыл про посольство. По Руси кто-то искусственно пустил слухи, что царевич Дмитрий чудным образом спасся от рук убийц и вот-вот объявится народу, принеся всем избавление от годуновского гнета. Малородные бояре, которые поднялись во времена опричнины, надеялись на возвращение своих льгот, полученных при Иоанне Васильевиче. Беглые холопы и смерды верили в отмену урочных лет. Казачество ожидало послабления царского влияния на Волжской и Донской вольнице. Каждый верил в чудное спасение царевича, возлагая на его воскрешение заоблачные надежды.
– Ты чей будешь? – услышал Ваулихан мальчишечий голос за спиной.
Ваулихан с достоинством повернулся и, подбоченившись, ответил:
– Я Ваулихан, потомок Чингиз Хана, сын Исатая, внук Валихана и Исена, прибыл толмачом с посольством от великого хана казахов к Государю Московскому и всея Руси.
– А я Федор, сын Бориса Федоровича Годунова, опекуна царя Федора Иоанновича, – вскинув по-царски подбородок, объявил мальчик, ровесник Ваулихана. Показав же на девочку чуть постарше, стоящую рядом, он представил: – Моя старшая сестрица, Ксения.
Девочка, слегка поклонившись, добавила:
– Ксения Борисовна.
Ваулихан прижал правую руку к груди и, как взрослый батыр, почтительно поклонился девчурке.
– Во что ты играешь, Ваулихан?
– В асык тау , омпы .
– Ну-ка покажи, – заинтересовался Федор, присаживаясь на корточки рядом с новым знакомым.
Мальчики поиграли немного в кости, но вскоре Федору это наскучило, и он предложил:
– Ваулихан, а айда-ка ко мне в горенку, я там гравюру государства нашего обрисовываю.
– Пойдем, – согласился мальчик, но забеспокоился: – Надобно дедушку предупредить.
– Дядька это сделает, – кивнув на своего учителя, боярина Чемоданова, стоящего неподалеку, заверил Федор.
– Ты хорошо молвишь по-русски, – идя в горенку, похвалил Ваулихана будущий самодержец.
– У меня друг есть в Сибири, Ванюшка, он и научил.
– А в Сибири ты был?
– Был.
– И на моей гравюре ее покажешь?
– Покажу.
Не по летам ученый Федор, пройдя в дальний угол горенки, скинул покрывало, открыв схему Руси.
Ваулихан, внимательно осмотрев обозначенные реки и горы, решительно взял уголек с лотка и, проведя сверху вниз извилистую линию, пояснил:
– Это Эртыс, он из Китая течет.
Рисуя угольком на незаполненной восточной стороне поля линии, мальчик продолжал пояснять:
– Это Обь, это Исиль, это Тобол и Тура. А вот Тагил-река, по которой ваш воевода Ермак пришел в Сибирь. И очертив южную границу Сибири, Ваулихан важно закончил, показывая на карту:
– Здесь наше ханство. Мы соседи.
Федор онемел от счастья. Ни один ученый муж так быстро не смог ему помочь нанести недавно присоединенную Сибирь, как это сделал приезжий мальчуган.
– Благодарю, Ваулихан, ты очень подсобил мне. Чем мне отблагодарить тебя?
– Пусть твой тятенька поскорей примет наших послов. Я хочу домой, к маме, – смахнув слезу рукавом чапана, признался Ваулихан.
– Я немедля его попрошу принять твоего дедушку, он меня любит и исполнит мою прихоть.
Ваулихан шел по двору, щуря глаза от яркого солнца, привыкая к ослепительному свету после полутемной горенки.
Внезапно он услышал разговор двух князей:
– Оружие степняки если и получат, то никчемное, у ливонцев отобранное. Борису не до посольства сейчас, не проверит. Он-то и не знает, что посольство уж почитай месяц пороги обивает. Потолкутся, потолкутся, и уедут нехристи восвояси. А мы тысячу стрельцов якобы в помощь пошлем, станем крепости да остроги возводить вдоль границы. Пока Бухару они воюют и не заметят, как мы ужо прижились в степи.
Но тут князь Василий Шуйский дернул за рукав шубы говорившего князя Воротынского, опасливо кивнув в сторону проходящего мимо Ваулихана:
– Тсс!
– Да ни белме  он, Василий Иоаннович, – успокоил своего собеседника Воротынский.


Валихан, усадив названного внука на колени, погладил мальчика по голове:
– Спасибо тебе, Ваулихан, большое ты дело сделал для народа нашего, не каждому и взрослому по силам такое разведать.
На следующий день посольство Казахского ханства было принято Борисом Годуновым. Так завязались первые дипломатические отношения новых соседей.
А восстановление беспошлинной торговли для казахов мясом, скотом и иными товарами на восточных границах уберегло восточную часть Руси от надвигающегося голода и мора последнего десятилетия описываемого века.


*- голод 1600 года.
* - В наше время появились мудрецы, которые стараются вбить осиновый кол в добрососедские отношения России и Казахстана,  огульно высказывая о колонизации казахских степей русскими. Но как бы справилось ханство, раздираемое междоусобицей с нашествием джунгар, коли бы не помощь хорошо вооруженного и закаленного в боях русского войска. Кто бы жил сейчас на этой обширной территории? Имели ли они независимость? А может, был бы вырезан поголовно джунгарами весь народ? Удержали ли бы русские Сибирское царство в период смутного времени, если между Бухарой и Сибирью не стоял Казахстан? Не буду спорить, это уже политика.
* шуга - мелкий плавучий лед или комки снега, сало на реке осенью
**асык тау – казахская национальная игра в кости (похожая на русскую «бабки»
*** омпы – разновидность асык тау (похожая на современный боулинг)
*конец – канат 
**кнеки (устарелое) кнехты – парные тумбы для крепления крепежного троса.
* ни бельме* - не понимает.



фото: - шуга на Оби.



продолжение: http://proza.ru/2014/12/22/390