Согрей меня. Маша

                "На ту ли тропку вступают двое
                Или опять геморроя море?"

 Заглядывая на минутку в уютное гнездышко влюбленных, не будем долго беспокоить их. Сергею, кажется, повезло. Он серьезнее Батона относится к отношениям между мужчиной и женщиной. Даже связь свою с замужней Светланой, какой бы грех она в себе не несла, он воспринимал компенсацией той, к которой был искренне привязан. А та, понимая свою полную зависимость от мужа, по бабьи жалела доброго, но такого не приспособленного к современным реалиям парня.

 Нынешнюю неожиданную встречу с Оброй Сергею, извинения за пошловатую рифму, не хотелось считать банальной пробой. Их пока быстротечные и желанные обоим отношения уже не сводились к партнерству в постели или, к примеру, в лифте. Не уставая любоваться благородным профилем девушки, украшенным игрой светотеней от настольной лампы, он воспринимал краткий миг константой их семейной жизни. Большинству из нас не всегда хватает многочисленных проб. Но есть встречи, дающие в сумме бесконечность то ли эфемерного, то ли мирообразующего чувства.

 Тихо оставим влюбленных и вернемся к предшествующим этой идиллической картине запискам Батона. До сих пор непонятна странность с совпадением имен. Случайность? Как знать...

 "Шлак! А как иначе выразить свое отношение к происходящему? Ради этого пришлось бросить изучение предыдущих проб. Хорошо ещё, сосед попался нормальный. Лишь бы моих питомцев не упустил. Разбегутся по всему дому. Тревожно. А здесь приходиться подлаживаться под Краба. Ладно, посещение мемориала. Бабушка, святое. Но сплав по Обре, явный перебор, водник хренов. Вот и нашел приключения на свою пятую точку. Буквально.

 Незапланированную дневку вызвал, похоже, банальный гвоздь. Случается. Водники-каста особая. Даже выражение "плыть по реке" принимается за оскорбление. Плывет известно что, говорят они, а мы ходим. Возможно, это у них от Христа или ещё раньше. Такое же и отношение к женщинам в походе. С ними вроде удобнее: на переходе-в роли юнг, на ночевке, само собой, наложницы. Но это как посмотреть. Глазом не моргнешь, нормальный поход превращается в банальный пикник. Поэтому и идет издревле спор о роли женщины в водном походе. Слава Богу, большинство помнит заповедь Степана Разина.

 В нынешней ситуации женщин не было. Вернее, была одна особь, доставившая в этот день немало неприятностей, но все по порядку. Фарватер подобных рек, как настроение блондинки, изменчив.  Вот и досталось первой байдарке. Вода здесь темная, дно илистое. Батон не заметил притопленные старые мостки. Вгорячках выгребая, ещё и крутанулся. Ну и распахал чуток свое филе. Эвакуация прошла почти без потерь, если не считать утопленную аптечку, которую Батон вечно забывает положить в рюкзак.

 Дезинфекцию пришлось проводить с помощью последней бутылки. Как на грех в это время мимо проходили ещё байдарочники, по ходу семья. В другое время можно было пригласить их симпатичную дочку к нашему очагу. Сейчас же мы отводили глаза. Не знаю, что и думали туристы, видя на берегу двух упитанных мужиков, один из которых поливает водкой другому окровавленную задницу.  Засмотревшемуся на нас мальцу досталось веслом от отца и байдарки стремительно удалились.

 Обработка раны с естественной в этих случаях поддержкой организмов привела к дефициту. Вплотную встал вопрос, как сказал бы Сергей, о положительном сальдо на вечер. Тут-то и показалась из ракитника женская особь. Коза смело подошла к нам и даже попыталась лизнуть рану Краба. Судя по поведению незнакомки, польские козы мало чем отличаются от наших. Поэтому и решили назвать её Машей. Дело было к вечеру и Краб предложил:

 -Сейчас она пойдет домой. Вдвоем все веселее. Вот и прихватишь горючего.

 Можно было обойтись без спиртного, но в данном случае Крабу нужно было снять стресс. Он вручил мне розовый фантик и остался лежать на берегу. Маша оказалось сообразительной. Через полчаса она знакомила меня с пожилой женщиной. Используя причудливую смесь английского с русским, объяснил пани ситуацию. Чуть подумав, она взяла десять евро и вынесла бутылку. Водка, уточнил я. Бимбер, бимбер, закивала пани. Дриньк, понюхав содержимое, согласился я.

 А что, если она бандеровка, засомневался Краб, когда я вернулся в лагерь. Просекла, что мы из России и решила нас отравить. Пришлось делать экспресс-анализ, благо нашлась медная проволочка. Ну и, наблюдая за моими манипуляциями, недоверчиво протянул раненный Краб. Явный след ацетальдегида, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности, произнес я. Уловив нотки сомнения, Краб отрезал:

 -Вот и продегустируешь это бимбер первым. А я посмотрю.

 Пришлось поддержать реноме естествоиспытателя. Пошло, хоть и с незнакомым привкусом, но терпимо. Подождем немного, решил Краб, на правах раненого занимая удобную позицию наблюдателя. Подопытному пришлось ещё ставить палатку и разводить костер. Темноту мы встретили, уютно расположившись у почти семейного очага. Посмотрев на часы, Краб присоединился к дегустации загадочного бимбера.

 Утро встретило нас почти физически давящем на палатку плотным туманом. Ты нормально, спросил меня Краб. Я промолчал, вспоминая странности ночи. Думаю, стоит самому осмыслить произошедшее. Мой взгляд упал на пластмассовую коробочку с камешками. Ладно, позже разберемся. Мне почему-то захотелось как можно быстрее покинуть место стоянки. Словно ощущая мое настроение, Краб довольно проворно для своих габаритов вылез из палатки.

 В это время из ракитника показалась Маша.

 -А мы с ней не ночевали, -изучая волосатую морду с подергивающейся верхней губой, обнажающей крупные желтые зубы, спросил Краб.

 -В смысле, -пытаясь раздуть костер, не въехал я.

 -Больно у неё глаза довольные, -не внеся ясности в свои выводы, заключил Краб.

 Словно подтверждая смелое предположение, Маша сдернула с веревки полусырой носок и с видом гурмана стала жевать его.

 -Пора заканчивать с этими романтическими отношениями, -возвращая носок на место, предложил я, -надеюсь в нашем списке не будет польских коз.

 -Не знаю, не знаю, -покачал головой Краб, -может ей зубы почистить?

 В это время Маша, обидевшись за вырванный изо рта носок, легонько боднула вылезающего из палатки Краба. Тот взвыл от боли,- рог попал точно в свежую рану.

 -Ну все, -хватаясь за топорик, закричал Краб, -достала, скотина.

 Не хватало нам ещё международного скандала. За рога я попытался оттащить Машу с поля боя. Куда там. Мотнув резко головой, Маша вновь прицелилась. Похоже, она решила встретить смерть лицом к лицу. Слава богу, Обра в этом месте относительно мелководна и мы переждали гнев зверя на другом берегу.

 -Знаешь, чтобы я с ней сделал, -морщась от унижения и крапивы, прошипел Краб.

 -Не буди лихо, -так же тихо попросил я, -что, если она ещё и плавает?

 -Нет, -мстительно продолжил Краб, -я бы привязал к её рогам нашу ленточку, бок бы украсил татушкой "На Берлин!" и пустил бы в указанном направлении.

 Словно услышав угрозы, Маша попробовала острым копытцем водицу, но видно передумав, мекнула презрительно напоследок и вновь скрылась в густом ракитнике.

 Так бесславно закончился наш поход по Обре. Я не рассказал тогда Крабу про ночное происшествие. Лишь мимоходом, на шмоне погранцами, вернулся вынужденно к этому."

               Продолжение следует.