Ох, уж эти самцы...

    Дважды я его спасала, этого замечательного самца-меченосца, почему-то он любил выпрыгивать из аквариума. Кстати, нужно снизить там температуру, вдруг ему жарко. А почему самке не жарко или многочисленным деткам? Да кто их знает.
Когда я была дома и с ужасом обнаруживала его на полу, я двумя бумажками подбирала его с пола и закидывала в аквариум. Он отряхивался и, как ни в чём не бывало, начинал плавать и увиваться за подругой. Во второй раз он пропрыгал в другую комнату, около тумбочки я заметила что-то красное, похожее на цветочный бутон, нагнулась – так и есть – этот ненормальный самец. Опять две бумажки, и снова он дома…
     Но на третий раз я заметила, что его нет в аквариуме только утром, стала искать на полу – нет. Потом нашла на столике, недалеко от его места проживания. Он высох, бедный, согнулся и уже не восстанавливался, ночь ведь прошла. Ничего не поделаешь. Самка теперь свободная и счастливая, ей никто не мешает вволю есть, не пристаёт к ней с проявлением чувств. Покой и благодать. Среди деток молоденький самец подрастает. И ладно… Что делать?
    А я вспомнила свою подругу Стеллу. Она вышла замуж раньше меня, сказать по правде, мне нравился её избранник, Валерий, он вообще-то работал в автомастерской, но был на самом деле великолепным скульптором. В подвале дома, где они жили, Валера  сделал себе небольшой отсек, провёл туда свет, и воду, это и была его личная мастерская. Валерка любил лепить портреты. Как-то он и меня слепил, но я обиделась. Какого чёрта он «наваял» меня обнажённой? Мало ли что подумает Стелла! Но Стелла меня успокоила. «Неужели ты не понимаешь, что это воображение художника, он же не пишет, что это ты, Аня, он пишет просто девушка с книгой. И всё. А то, что это ты, никто и не узнает. Ведь он не выставляет свои работы в нашем городе, где тебя знают. А я уж я точно не приревную, зная тебя. Успокойся!»
     Это была гармоничная пара. Стелла в своё время успела получить высшее гуманитарное образование, она любила рисовать, в доме всегда был порядок, но это продолжалось недолго,  они с Валерой очень быстро «настругали» четверых детей. Дом наполнился криками, разбросанными игрушками, смехом, плачем…
Я обожала этих детей. Старший Витька – черноглазый, шустрый, сообразительный, он готов был помогать родителям, присматривать за младшими, носился по квартире, выполняя поручения. Потом он пошёл в школу и, конечно,  изменился. Он стал каким-то сосредоточенным, исчезла его смешливость. Школа! Суровая школа жизни. Но он никогда не жаловался.
     Все четверо были мальчишками, за Витькой шёл Олежка, он был балованным и вместе с тем,  кислым, любил поплакать, канючил подарки, в магазинах всегда просил: «Купи мне, ну, купи…». До школы Олежке оставалось ещё два года, поглядывая на него, Витька качал головой.
    – Ох, нельзя ему в школу!
    – А как без школы? – вздыхала Стелка.
    Потом мелкота – Федя, солидный, тихий и рассудительный не по годам. И, наконец, совсем маленький Аркаша, всего год и два месяца.
Я часто приходила к семейству, нужно было помогать преодолевать трудности. То сок выжму, принесу деткам, то подарки к дням рождения, Стелкина мама давно умерла, но мама Валеры ещё работала, она приходила и помогала только в определённые периоды. Вот об этих периодах я и вспомнила, когда мой самец в очередной раз выскочил и погиб…
    Дело в том, что наступало время, когда Валера вдруг начинал собираться, складывал вещи, свои работы пододвигал ближе к двери, приезжал его друг Павлик с открытым пикапом, они грузили в машину скульптуры, инструменты, вещи в узлах, немного провизии – и уезжали, накрыв поклажу брезентом.
Стелла стояла в дверях, за её юбку держался малыш Аркаша, выглядывал из-за двери Федя. Старших пацанов не было дома – школьники. Валера быстро наклонялся, целовал всех в щёчки, и пикап, пуская клубы пыли, скрывался в конце длинного городского шоссе. Стелла вздыхала и возвращалась в дом. Я ворчала, если была свидетелем этих отъездов.
    – Ну, как ты можешь отпускать его? Да ещё и надолго. Тебе же с детками и так нелегко. Ты хоть знаешь, куда на этот раз он намылился?
    – Не знаю я, куда он едет. Но это его жизнь, понимаешь. Он пашет в своей мастерской, а душа его в подвале, со скульптурами. Если он не будет их выставлять, он пропадёт, понимаешь?
    – А ты? Ты же тоже творческая личность, ты прекрасно рисуешь.
    – Я - мать. Без меня детям не выжить, да и мне без них. Ничего не поделаешь. Будет, может быть, и на моей улице праздник… А он мужчина, ему нужно иногда отрываться, менять обстановку, окружение, место проживания. Кстати, его работы пользуются спросом. Правда, домой никто скульптур не покупает, разве что маленькие фигурки в качестве сувениров. Но когда он устраивает выставки, кое-что покупают музеи…
    – А кто же ему выставки устраивает?  Это же и помещение, и продажа билетов, и печать флаеров…
    – А его уже во многих местах знают. Да и Павлик, который с пикапом, договаривается с нужными людьми заранее. Уже наработаны  связи. Иногда даже заказывают портрет какого-нибудь начальника для подарка к юбилею.
    – А он и деньги привозит? – не успокаивалась я.
    – Не скажу, чтобы регулярно, но довольно часто. Он иногда и деньги привозит, и подарки детям, даже мне достаётся нечто оригинальное. Нет уж, пусть его отрывается! Справимся. И ты мне помогаешь, вот выйдешь замуж, некому будет помогать. А Валеркина мама устаёт, ей всё труднее и труднее приезжать и подключаться к нашим делам, хотя внуков она обожает, как каждая бабушка.
     Так продолжалось много лет. Иногда Валера привозил большие деньги, устраивали стол, приглашали и меня, и Павлика, и соседей. Деньги быстро расходились, но всегда что-то удавалось приобрести – стиральную машину, новый холодильник, материалы для будущих работ. О Валере как о скульпторе писали в газетах, теперь к его приезду вешали настоящие плакаты, реклама помогала реализовать работы и делала Валеру известным.
     Но, разумеется, он не всё рассказывал Стелле. Были и трения, притом, неоднократно. Как водится в среде художников, находились завистники, мелкие пакостники, Валеру пытались запугать, «по-хорошему» просили не приезжать в «их» город. А Валера искренне удивлялся, приглашал в город, где сам жил, обещал помочь устроить выставку…
     Но… в один страшный день, не прошло и месяца, как возвратился пикап Павлика. Он подъехал к дому, Стелла вышла навстречу и остановилась. Валера не выходил из машины, да и Павлик оставался на месте водителя. Меня не было в тот день, я узнала только на следующее утро, что Валеры больше нет… Убили его. Примчалась я рано… Потом налетели журналисты, полиция, растянули ленты вокруг дома, собирались люди, а Стелла с детьми закрылась в спальне, бледная, в чёрном платке, глаза сухие, рот сжат, рядом стоял притихший Витька, Олег тоже не пошёл в школу в тот день…
    Приехала мама Валеры, она громко плакала, вся тряслась, казалось, она и говорить не может. Испуганные малыши притихли, стараясь не отходить от матери…
Я посадила к себе на колени Аркашу, мне казалось, что он ищет защиту от того, что творится в доме.
    – Стелочка! Хочешь, я отведу Аркашу к себе домой. Он же сто раз бывал у меня, это для него так страшно.
    – Спасибо, Аня. Идите. Ты права. Жалко его. Ему это не нужно…
Так мы с Аркашей и пересидели у меня дома пышные Валеркины похороны, никуда не поехали. Потом мне рассказывали, что приходили «официальные лица», были речи, соболезнования, Стелле собирали деньги, но она ничего не помнила. Мне кажется, что если бы не дети, Стелла не смогла бы жить. А так ей предстояло трудиться, кормить четверых парней, старшему из которых, Витьке, было только 15 лет…
     Так распорядилась жизнь. Нашлись свидетели угроз в адрес Валеры, осудили одного бездарного и завистливого скульптора, но кому от этого легче…
     Стелла работала, в первое время она разложила на полу в подвале Валеры свои папки, что-то подправила, что-то обновила. Спустя год Павлик устроил ей персональную выставку, работы покупали, хотя цены были вполне доступными, но Стелла поняла, что сможет выжить. Она постепенно оживала, Витя помогал матери грунтовать холсты, Олежка поступил в художественный техникум, Федя пошёл в школу, да и Аркаша подрос, тоненький, как тростиночка, слабенький мальчик с неотразимой улыбкой, больше всех похожий на отца…
     Мы со Стеллой ездили на кладбище, где друзья Валеры установили бюст мастера, а мы приносили цветы. Рано оборвалась его жизнь, но остались дети, верная, любящая жена, друзья и почитатели. Больно было смотреть на маму Валерия, но через несколько лет она согласилась объединиться с невесткой, они обменяли свои квартиры на большой дом с подвалом и верандой в черте города. А прошлое осталось позади…
 


Рецензии
Прочитала много Ваших рассказов, Люба. В каждом из них ощущается реальная жизненная история, ведь характеры выписаны замечательно!Благодаря Вам, создаётся ощущение личного знакомства с персонажами.
Спасибо!
Удачи Вам и здоровья,

Валентина Бурлуцкая   21.09.2016 23:42     Заявить о нарушении
Спасибо вам, Валентина! Я видела, что вы много прочитали. Это очень здорово, поддерживает. Я прекратила писать совсем недавно. Что-то сломалось... Но- кто знает, всё может быть. Ваша оценка имеет для меня большое значение.

Любовь Розенфельд   22.09.2016 06:34   Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.