3. За правым плечом твоим ангел, за левой ногой...

- Да, Жень. Ну, конечно, мы тебя все втроем ждем! Кто еще... - Воронов тяжко задумался. - Мама и отец, но они ненадолго. Еще обещались быть Иришка и Диана, да, из дизайнерского. Ну, и все. Угу. Конечно. Да какой еще подарок, Жень! Просто приходи в гости, я торт испек. Да, сам, - Толенька рассмеялся. - Жду через час. Ага. Пока.
- Ну, вот, теперь хоть один гость у нас будет гарантированно, кроме родителей, - весело сообщил он внимающим с высоты холодильника Азазелю и Габриэлю. Коты синхронно фыркнули и принялись умываться, "намывая" гостей на день рождения хозяину.
Толенька в который раз подивился тому, насколько два разновозрастных кота дружно ужились, да мало того, Габриэль не просто за старшим товарищем все повторить норовит, а иногда ведет себя, как зеркальное отражение Азазеля. Вот как сейчас. Впрочем, котенок быстро сбился с ритма и улегся под боком черного кошака, урча, как маленький, но мощный генератор хорошего настроения. И оно таким у Толеньки Воронова сегодня и было. Впервые за пять последних лет он ждал в гости на свой день рождения не только родителей, но и еще кого-то. На девушек он не особенно надеялся, как-то неопределенно звучали их обещания прийти.
Иногда ему становилось обидно: вроде, ни внешностью, ни умом Бог не обидел, вредных привычек особенно не водится, кроме трудоголизма, а прекрасный пол от него нос воротит. Почему бы это? Но потом он с головой нырял в очередной проект, выныривая из оного только на двухголосый возмущенный мяв голодных кошачьих, и становилось ясно, что - увы-увы, хорошим ухажером ему не бывать. Девушкам нужно внимание, как и кошкам, и если вторые еще могли простить хозяина, то первые пренебрежение своими интересами не прощали. А Толенька почему-то не умел вовремя остановиться и отделить, как там в песне пелось, "делу - время, а потехе - час", у него все время оказывалось отдано любимой работе.
Но, как ни странно, в этот раз он оказался одновременно и прав, и не прав: девушки из дизайнерского отдала их фирмы все же приехали, вручили ему какие-то маленькие презенты от коллег, букет крупных желтых, как солнышки, хризантем... и ускакали, напоследок чмокнув парня в щеки. На его озадаченное: "А чайку с тортом?" - ответили сбивчивыми извинениями и обещаниями обязательно попробовать кулинарный шедевр в другой раз. Толенька вздохнул, закрыл дверь и посмотрел на усевшихся на обувницу котов:
- Странно все это, да?
- Мрау, - пренебрежительно отозвался Азазель, и в этом ответе Воронов ясно услышал: "Забей!"
Габриэль же только чихнул в сторону двери, полностью солидарный со старшим товарищем.
Через полчаса приехали родители, как всегда, с маминым грушевым пирогом, с папиной копченой салакой, вокруг которой оба кошака тут же завели гипнотический хоровод, умильно поглядывая на хозяина. Надрали имениннику уши, расцеловали, и Толенька пригласил их за стол.
- Опять сам-один готовил? - с затаенной грустинкой спросила мама. Она все еще надеялась на то, что сын найдет себе хорошую девушку и женится. Отец же уже давно понял, что сын пошел в него, а найти вторую такую же золотую женщину, как его мать, да еще и среди нынешних вертихвосток, почти невозможно. Жаль было только, что фамилия Вороновых пресечется на Толеньке.
- Ну, мамуль, - вздохнул Толя.
И тут в дверь позвонили.
- А это Женька, наверное! - обрадовался парень и помчался открывать.
Родители только переглянулись.
Женя смущенно переминался на пороге, спрятав руки за спину. Когда Воронов открыл дверь, он нерешительно улыбнулся:
- Я тут... в общем... вот, - и протянул ему букет темно-бордовых роз в одной руке и внушительный пакет - в другой. - Короче, я не знал, чего тебе подарить...
- "Лучший мой подарочек - это ты", - процитировал Толенька, не заметив, как на скулах Женьки вспыхнул еще более глубокий румянец. - Проходи, ты как раз вовремя!
Толенька, при всей своей самостоятельности и взрослости, кое в чем оставался неискушенным и немного наивным юношей, и даже представить себе не мог, насколько смутил гостя, да и родителей, когда торжественно представил им Женю:
- Познакомьтесь, мама, папа, это Евгений. Жень, это Ольгерд Станиславович и Антонина Семеновна.
Старшее поколение снова переглянулось, уже с некоторой долей понимания во взгляде.
- Ну, теперь можно и накормить именинника? - наиграно-жалобно протянул Толенька, с самого утра кроме чашки кофе и бутерброда ничего в рот не бравший.
- Непременно накормить, - улыбнулась Антонина Семеновна.
Воздав должное кулинарным талантам Толеньки и выпив по рюмочке коньяку, родители засобирались домой. Уже за дверью женщина с тревогой взглянула на мужа:
- Лелик, ты заметил, как этот Евгений на Толеньку смотрел? Как Азазель на салачий хвост!
- Не наше дело, мать, - строго одернул ее муж. - Даже если и так, пусть, чтоб все сладилось по взаимному удовольствию. А про Женю этого я справки наведу. Главное, чтоб человек был хороший, а остальное неважно.

А тем временем Толенька, накормив единственного оставшегося гостя до состояния, когда в желудке только под торт местечко и осталось, пошел за этим самым тортом. Тащить весь бисквитно-кремовый шедевр он не стал, отрезал им по кусочку, по детской привычке слизал с ножа остатки крема и понес два блюдца в зал. И каким образом под ногами вдруг оказался хвост Азазеля? Кот возмущенно взмявкнул. Толенька оступился, уже представляя себе, как размазывается по полу и стенке крем и пропитанный ромом бисквит... Но его поймали, не дав исполниться ужасным предчувствиям. Женька крепко держал его за плечи, почти прижимая к себе.
- А у тебя крем... вот тут, - сказал он каким-то напряженным, звенящим голосом. И прижался еще крепче, слизывая крем с уголка губ Воронова.
Толенька заморгал, растерянно и смущенно. Короткое, теплое и влажное прикосновение чужого языка отозвалось в нем странными ощущениями, это было совсем не похоже на редкие и почти непривычные ему девичьи поцелуи. Женька разжал руки и отступил на пару шагов, отчаянно краснея и начиная сбивчиво что-то бормотать. Толенька дошел до стола, поставил блюдца и шагнул к нему, теперь уже сам крепко беря его за плечи. Женька зажмурился... и изумленно распахнул серые глаза, когда его поцеловали. Немного неловко, но уверенно.

На книжкой полке лежал роскошный черный котище и вылизывал млеющего от ласки и тарахтящего серого котенка. Временами он косил глазом вниз, но потом тихо фыркал и отводил взгляд.
"Ну, вот и хорошо, вот и замур-р-рчательно. А то тридцать лет - а все один. Хвост, конечно, немного жаль, да... Ну, уже почти и не больно. Но если бы не я, сколько бы этот Женя на тебя голодными глазами смотрел, а ты, вожак, ничего под носом не видел? Ну и что, что пара у тебя немного нестандартная! Все у вас будет хорошо, не будь я Азазелем!"
Кот посмотрел на задремавшего под его тяжелой лапой котенка, подумал и мысленно добавил:
"Не будь МЫ твоими Хранителями".


Рецензии