День приятных сюрпризов. Глава 8

День приятных сюрпризов. Глава 8.

Слов добрых она сегодня с лихвой наслушалась.  Уши, до сей поры в волейбол играют, перекидываясь ими, как мячиками. К делу пора переходить, к делу! Голодный желудок словами не успокоишь. Ну, где же девчонки-то с мальчишками потерялись? Дождутся, что вкусные «извинения» придется ночью через окна ей подавать! Не то, ночь голодных серенад под этими самыми окнами им будет обеспечена. При ее-то музыкальных способностях! Сами не рады будут, что голодной подругу оставили. Завтра она ни к кому и сама приставать по этим вопросам не собирается, а сегодня уж, будьте любезны.

Ой! Ни с того, ни с сего  Карлуша вдруг хватается за голову. Господи! А огороды-то! Размечталась тут об ужине! Успокоилась! Как бы и завтра голодной не остаться! Некогда будет головы поднять, не то, что перекусить! Как только они, огороды-то эти, из головы  у нее вылетели? Два дня без присмотра стоят! Ужас!  И гусеницы эти! То на каждом прискоке встречаются, а сегодня, как назло, ни одна за весь день на глаза не попалась! Может, хоть тогда бы бедные хозяйки на ум пришли? Все глаза, наверно, просмотрели, выглядывая свою незадачливую помощницу?  Неужели столб этот злополучный навел-таки, свой порядок в ее голове? Кто знает, может, и мысли ее целый день там болтались, зацепившись за какую-нибудь занозу?

Может, да может! Гадай вот теперь! Если и сушились на солнышке на столбе этом проклятущем, то легче все равно не становится. Прогул-то обеспечен! О – хо – хо!  Вчера, ладно, точно не до огородов было. А сегодня-то?! Карлушу, от отчаяния, даже в жар бросает. Стыдобушка! А от следующей мысли, посетившей ее голову, Карлуше вообще дурно становится. А подарок-то?! Оказывается, одна знакомая курица ей по большому секрету на ушко шепнула, что хозяйки огородов подарок ей готовят. За помощь неоценимую! Вот тебе теперь и подарок! Вот тебе и благодарности!

Бедная она, бедная! Ворона чуть не плачет от отчаяния. Сама не знает, от чего ей так плохо. Стыдно? Или, все-таки, жалко, что подарок из лап уплывает? Не все ли равно теперь? И, чего, спрашивается, сидела тут когти рассматривала, да пятками грязными любовалась? Взглянув на лапы, Ворона начинает медленно приходить в себя. А, при чем тут память? Ну, вспомнила бы она про эти огороды раньше! И что? Сразу бы и отправилась туда, что ли? Ну да, как же! Прямо взяла и полетела! Держи карман шире! Это сейчас она «созрела» для общения с червяками и всякой подобной живностью, а в то время мечтала, чтобы девчонки червячкам теплый душ устраивали. Под угрозой расстрела и то, не полетела бы земляными работами красоту свою портить.

Зато теперь и клюющие, и копательные принадлежности сами в бой рвутся. С такой готовностью свои же рекорды, сами и побьют! Но, завтра! Берегитесь жуки да гусеницы! Не сдобровать будет, когда такая красивая огородница к ним в «гости» явится. Последнюю ночь хозяюшкам настроение портят. Или, еще лучше! Пусть сами разбегаются, куда подальше, не дожидаясь незавидной участи. Настроение Карлуши резко подскакивает! Ничего себе, скачочек! Ворона чуть кубарем  не слетает с краешка стола, где, удрученно нахохлившись, все это время занималась самоедством. Все, баста! Чего она тут панику устраивает? Будут ей и подарки, будут и благодарности! Неужели друзья и подружки не помогут?

Куда они от нее денутся? Не зря же она так любит этих чумазых ребятишек. Самые они у нее красивые! И родные! Сразу же и рыбачки знакомые на ум приходят. Для полного счастья только их и не хватает сейчас нашей цыганочке. Карлуша даже крылышки расправляет и начинает прихорашиваться. А как же!  Вот какие у нее друзья-приятели еще имеются! Везет ей на хорошие знакомства! Опять счастлива наша птичка, опять улыбается. Как оказалось, ненадолго. Да, что ж ты с ней поделаешь? Снова стол девчачий шагами быстрыми меряет. Никак беспокойная голова не дает своей хозяйке почувствовать счастье на полную катушку.

Чем, на сей раз, недовольна эта мыслительная принадлежность? Да всем она довольна, только сокрушается. Совсем чуть-чуть, правда! О чем, о чем? Обидно, что рыбаков так поздно вспомнила. Давно бы можно было сытой сидеть и в небо поплевывать. Наверняка ведь тоже по ней соскучились. Значит и рыбкой свежей, от всей души, угостили бы. Хватило бы и пушистым приятелям, и ей, оголодавшей, перепала бы немалая толика. Даже слюнки текут у расстроенной цыганочки. Рискнуть слетать, что ли? Заманчиво, конечно. А не получится так, что и рыбаков на реке не застанет (время-то неурочное), и прибытие мальчишек и девчонок прозевает? Тогда совсем у разбитого корыта останется.

Нет уж! Ребятишки точно голодной спать не отправят, а рыбаков она и завтра осчастливит своим появлением. Завтра-то, завтра, но вкус свежей рыбки прямо сейчас во рту чувствуется. Будто она, рыбка эта, поигрывая плавничками, уже вместе с языком во рту плавает. Даже щекотно становится. Ворона, прямо-таки, млеет от вкусных и приятных ощущений. В момент осоловевшие, глазки сами собой прикрываются, а клюв начинает непроизвольные движения вверх- вниз, будто тоже вместе с этой рыбкой на волнах качается. Ничего себе, воображение у цыганочки! Так и сидит теперь в этой задумчивой позе. Хоть картину с нее пиши! Чалму бы ей еще на голову для полного сходства! С кем? С индийским йогом, конечно!

Неожиданно, вся эта мечтательная идиллия прерывается высоченным прыжком Карлуши, сопровождаемым громким хлопаньем крыльев. Только один раз и каркнула эта красавица. И тишина! Даже страшно становится. А где крики, вопли? А как Вороне кричать прикажете? Совсем забывшись, она решила-таки, рыбку на вкус попробовать. Ну и попробовала! Да так попробовала, что не пришлось бы теперь пострадавший язык по кусочкам собирать! Пожевала, так пожевала, называется! «Полакомилась»! Сидит теперь и плачет, бедная. Зачем только грозилась язык наказать? Вот и наказала! Только не язык вредный, а себя, любимую! Ой, а больно-то как! Слезы льются у Карлуши в три ручья. С голода теперь помирать, что ли? Как теперь кушать прикажете? А если на ужин селедку подадут?

Совсем беда будет! В средние века при пытках соль на рану сыпали. Не будет же она сама себе пытку устраивать. Значит, помирать придется. Нечаянно ляпнув эти слова, Карлуша даже сама пугается. Слез – как не бывало! Еще чего! С какой это стати ей на тот свет отправляться? Подумаешь, язык болтливый, какой-то! Ну, покусала его, ну, пожевала немножко и, что с того? Вон, снова болтает что попало! Значит, не так уж все и страшно. Помучается несколько дней, но жить будет! И она вместе с ним! Правда, и ей не сладко придется. О – хо – хо! Каши, что ли, какой у ребятишек попросить сегодня? Причем, не соленой. Про селедку пока и говорить не приходится.

Ха! А у рыбаков-то, рыбка совсем и не соленая! Вот  это выход! Да, еще какой приятный! Хоть и отложила встречу с ними  на завтра, но придется все же, сегодня туда наведаться. Одна лапа здесь, другая там. Лишь бы рыбаки на месте оказались. Языку покусанному, не до болтовни, так что  расспросы не займут много времени. Быстро обернуться получится. Воспрянувшая духом, Карлуша поднимает крылья для взлета, и… в последний момент на глаза ей попадается девчачье зеркальце. Всего-то! Но бросив туда нечаянный взгляд, Ворона тут же одумывается и опускает крылья. Нет, уж! Вылет отменяется.

Как бы, вместо рыбки вкусной, не получить палкой по затылку. Хоть и красива она, слов нет, но появляться к серьезным рыбакам без предупреждения о своей новой и яркой внешности, не стоит. Себе дороже выйдет. Запросто в сумерках примут за фурию, какую размалеванную. Вот с перепуга и огреют дубиной хорошей! От всей души, да со всего рыбацкого размаха. Оно ей надо, если к языку пережеванному добавится еще и сотрясение мозга хорошее? Или, вообще, мокренькое место только и останется. И от языка болтливого, и от нее самой. Рыбаки народ серьезный. То-то и оно! Да и с ребятишками разминуться не хочется. Вот-вот должны показаться с какой-нибудь стороны. Самый приятный момент, как-никак.

Выставив покусанный язык на свежий воздух (пока нет никого), Ворона проветривает его со всех сторон. Поможет или нет, эта воздушная процедура, неясно, но язык свой мазать зеленкой, Карлуша точно не позволит. Ни за какие коврижки! Не так уж сильно он и болит сейчас. Бедную птицу другой вопрос беспокоит. И очень сильно. Не распухнет ли он за ночь? Вот эта беда покруче, будет. Не дай Бог, с открытым клювом жить придется. Ни за что тогда цыганочка из гнезда носа своего не покажет. Пока рот не захлопнется. Опять диета, что ли? Сколько можно-то? Прямо, полоса невезения, какая-то! А может ребятишки ей на веревочке угощения посылать в гнездо будут? А?

Продолжение следует.