Дождь вместо слез

      Дождь.  Каждая капля, словно слеза, в которой отражается мир. Мир, калейдоскопом плещется в падающей воде. Мириады капель, сохраняя сложнейший ритм,  создают одно небесное зеркало, что вбирает в себя свет мира. Свет становится другим, одна секунда и он расходится, становится чуть волшебней, и где-то можно увидеть радугу. И над всем этим властвует одна песня. Песня ветра, путающегося в струях воды, песня света на струнах капель, песня земли, принимающей влагу. Ни с чем несравнимый голос дождя, что изредка срывается в патетические громовые раскаты или снисходит в полнейшее всепоглощающее пиано густого тумана, царил над городом.

      Еще по-летнему теплый дождь, возможно последний в этом году, нежно обнимал землю. Превращал скучные бетонные мостовые в волшебные грани, наполненные отражённым светом. В окнах волнистой формы, прорубленных дождем в мостовой, уютно расположился мир. Они шли рябью, отчего картины приобретали причудливые и  неизмеримо хрупкие формы. Вот, например, дерево, без листвы, танцует на фоне красноватых зданий, и в один момент кажется чудесной танцовщицей, а в другой сбивающейся с шага, но вдохновленной девочкой. А вот синий мяч, с желтым кругом на боку, что дети оставили около лавочки, убегая от дождя. Он, то становится целым океаном, и небом над ним, и солнцем, что путь морякам освещает, а то простым камнем, со мхом на боку. Или вот, серый, размокший бумажный пакет, что ветер сквозь лужи гонит куда-то. Он птицей проносится сквозь одни из картин, а через другие он виден как горы.

      Но некоторые из отражений, как будто застыли.

      На пустынном перроне, под шепотом дождя, на своем багаже сидит девушка. Дорожный сундук, зонт и коробка со шляпой – вот и все её вещи. Дождь стучит по зонту, девушка неподвижно сидит и смотрит вперед, не на рельсы и не на вокзал, а просто вперед. Когда закрытые глаза сулят страшными видениями, а сфокусировать взгляд на реальности значит заново прожить потерю, остается вот так вот смотреть в никуда, не моргая. Сухие глаза, вместо слез - дождь, каплями струящийся с зонта.

      Выхода нет. Только одно остается сесть в первый попавшийся поезд и уехать прочь, прочь из дома, что стал пустым, прочь из города, что был родным, прочь от воспоминаний, и просто прочь, подальше, бежать, пока хватит сил, бежать, бежать прочь. Но поезда все нет.

      Боль, разбитой в пыль души, погребенной под пеплом сгоревшего карточного домика, что зовется простое человеческое счастье, невыносима. И нет ни царапаны, ничего физического на чем можно сконцентрироваться, забыться. Только дождь. Дождь льющий слезы за неё, которых у неё уже не осталось. Один удар может разрушить то, что всегда казалось незыблемым, да ещё и прихватить с собой все что любил. Какая ирония, быть погребенным под грузом стен собственной крепости, вместе со всеми кого знал или почти со всеми.

      Тяжелые мысли идут по кругу, даже скорее по спирали, потому, что с каждым оборотом погружаются всё глубже, все сильнее вгрызаясь в искалеченную душу.

      Гудок проходящего поезда выводит девушку из задумчивости. Она встает. Наконец-то она сможет покинуть это проклятое место. Но поезд не останавливается, он сбавляет скорость, но проходит мимо неё. Вот уже первый вагон выходит за пределы перрона, а за ним и второй. «Нет!!» в ужасе кричит она. Бросив вещи, отшвырнув зонт, она бежит за поездом, все еще не в силах поверить, что он не останавливается. Она спотыкается, но продолжает бежать. Теряя последние силы и надежду, она все еще бежит, а вагоны проносятся мимо неё. Она не может кричать – не хватает дыхания, только губы шепчут едва-едва «Пожалуйста». Она бежит все медленнее. Вот уже последние вагоны проносятся мимо неё, кажется, что поезд начал ускоряться.

      Едва заметный разрыв в облаках посылает вниз единственный луч солнца и тут же затягивается. Частица света проходит сквозь зависшую в воздухе влагу, проходя сквозь капли, играя бликами. Свет останавливается на руке, на сильной мужской руке, что высунулась из последнего вагона и тянется к девушке. Капли дождя, смешиваясь со светом, делали эту руку не совсем реальной. Девушка видит её, и тоже протягивает руку. И они встречаются…

      В тамбуре последнего вагона стоит девушка. У неё на щеках вместо слез капли дождя. Она не смотрит на уходящий пейзаж. Она не жалеет оставленных вещей. Она смотрит в глаза того, кто подал ей свою руку…

      На пустом перроне мокли дорожный сундук и шляпная коробка. Далекий грохот все не стихал. Дождь почти перестал. Ритм сбился, и наконец, последняя капля оставила след на неверной глади водной пленки, в которую превратился перрон. Круги на воде пропали, но рябь не ушла…

      Далекий гром сотрясал не только воздух, но и землю…

      Далекий гром не был громом…