Когда небо взорвалось миллионами брызг

Яннис Илиас

           Небо взорвалось. Разлетелось тысячами и миллионами маленьких осколков, капель и брызг, вылив в одночасье на утомлённую жарким солнцем землю несколько сотен галлонов воды. Сбиваясь в ручьи, водопады и реки, огромные каскады вода смывала на пути всё, заполняя собой всё, насыщая каждую частицу задыхающегося от пыли города.
           Где-то вдалеке, разрывая собой небо, засверкала огромная трещина, горящая яркой пронизывающей белой синевой. Воздух сотряс всеобъемлющий грохот, раскалывающий каждую частицу шатающегося и раскачивающегося мироздания. Дворовые коты вжались поглубже в сухие углы чердаков, собаки безуспешно пытались отряхнуть шерсть, а птицы словно исчезли за пределы всего сущего.
           Ещё одна гигантская трещина перерыла собой небо, а следом за ней, с разницей в доли секунды вспыхнула ещё одна. Весь мир, воздух, земля, люди, дворовые коты, собаки и исчезнувшие птицы, - одномоментно всё сделало глубокий вдох, полный предвкушения и животного страха, который бывает только в такую жаркую грозу. Оглушающий грохот прошёл гигантским расколом по небосклону.
                ***
           Автобус подпрыгнул на кочке и неторопливо стал сбрасывать скорость, подъезжая к остановке. Джошуа сидел на месте рядом с проходом и смотрел в окно, где всеобъемлющий тропический ливень пропитывал каждую секунду существования. В транспорт впорхнула пожилая дама, гружёная оттягивающими руки сумками, а вслед за ней зашёл широкоплечий мужчина с не менее широким животом и широкой залысиной на темечке.
           - Ну куда вы, вы же не пролезете – возмутилась женщина с тяжёлым взглядом, мыслями и словами, когда пожилая дама попросила ту подвинуться или уступить ей место у окна.
           - Да мне только деньги найти – попросила пожилая дама.
           Явно недовольная, тяжелая женщина вышла в проход, перекрыв его и закрыв дальнейший путь любому другому. Пожилая дама поставила сумки на сиденья и скрупулёзно принялась отсчитывать мелочь.
           Джошуа встал со своего места, надеясь, что кто-нибудь из стоящих наконец сядет. Широкоплечий мужчина, увидев из-за плеча тяжёлой дамы пустое сидение ринулся, протискиваясь через и без того зауженный проход. Пожилая дама, наконец собрав нужную сумму, села. Тяжёлая женщина вышла на остановке, исчезнув в дожде, а Джошуа подсел к широкоплечему мужчине, вытащив ноги в проход.
                ***
           Маленький ребёнок, сидящий на коленях у матери, девочка семи-восьми месяцев допила бутылочку и торжествующе вручила её маме. Та приподняла дочку, усадив её чуть ближе к себе. Девочка улыбалась, сверкая счастливыми глазами сквозь пропитанный влагой и тенями воздух автобуса.
           Джошуа, уступивший место ещё одной вошедшей женщине аккуратно разглядывал ребёнка. Словно счастье, радость, доброта, искренность, всё единовременно насытило каждый оттенок в глазах девочки. Встретившись с молодым человеком взглядом, она начала разглядывать его, непонимающе. Джошуа отвернулся, улыбаясь. Автобус подпрыгнул на кочке.
                ***
           Как мало в нашем мире стало добра, чистоты и искренности. Хотелось бы, чтобы это звучало как вопрос, но не как утверждение. Как мало осталось людей, способных на простые искренние и добрые поступки. Как мало нужно сделать, чтобы все посчитали тебя излишне, неожиданно добрым. Как далеко все вокруг оказались, находясь. в то же время, так близко друг к другу.
           Мы живём в век, эпоху, десятилетие, когда добрые дела перестали быть нормой, не популярно стало помогать ближнему просто так, из искреннего душевного порыва. И в то же время именно сейчас мир так отчаянно нуждается в проявлениях чистой человеческой сердечности, так старательно всеми вокруг утрачиваемой. Всем вокруг по-настоящему не хватает искренности и способности к простому порыву, бескорыстной помощи незнакомому, спонтанному проявлению добра, всему тому, что должно быть нормой, но стало редкостью. Всему тому, за что нас следовало бы называть человеками.
                ***
           - Ну что, с Богом! – воскликнул про себя Джошуа, когда автобус причалил к конечной рядом с вокзалом.
           Дверь автобуса открылась, явив за собой океан. Дождь стеной ниспадал, крошась об асфальт, разбиваясь в воздухе и вновь собираясь в огромные бесконечные лужи, перекрывающие каждую маленькую частицу замкнутого мира.
           Джошуа нырнул в пучину, мгновенно утопив ботинки в глубине. Позади слышался плач маленького ребёнка. Дождь словно подпрыгнул на кочке и стал ещё сильнее, дробя каждую миллисекунду вокруг.
           - Куда вас отвести, я вас провожу – Джошуа подошёл с зонтом к матери с ребёнком, занеся зонт над ними.
           - Да что вы – попыталась возразить женщина, - идите.
           - Не беспокойтесь, я не тороплюсь, куда вас отвести – повторился Джошуа.
           Отведя пассажиров под козырёк вокзала, Джошуа практически растворился в толпе зевак и прохожих, прятавшихся от дождя там же. Привокзальная площадь превратилась в одну огромную лужу с торчащими, но немногочисленными кочками. Люди обречённо стояли, пережидая внезапную непогоду. Кто-то усмехался нелепости попадания в такую ситуацию, кто-то тускло ждал, чьи-то глаза упорно вглядывались в стену ливня, готовясь к побегу.
           - Ну, я побежал – послышался голос позади Джошуа. Под низвергающиеся потоки нырнул молодой мужчина в серой майке, мгновенно ставшей тёмно-серой. Некоторые люди заулыбались.
                ***
           - Господа, я могу взять с собой одного человека до торгового центра, кто-нибудь хочет? – улыбаясь, спросил Джошуа, потрясая зонтом.
           Большинство вокруг усмехались и расплывались в невольных улыбках, но все покачали отрицательно головой, не веря в подобную щедрость или же просто не хотя. Джошуа пошёл к другой части козырька.
           - Господа, я могу взять с собой одного человека до торгового центра, кто-нибудь хочет? – повторил Джошуа, вновь потрясая зонтом.
           Ещё улыбки, снова покачивающиеся головы, но сейчас от толпы отделилась невысокая женщина с деловым платьем и чистыми глазами, светящимися небольшой толикой надежды.
           - Цепляйтесь за руку – сказал Джошуа спутнице.
           Ливень крошился об ткань зонта, разлетаясь по округе. Ручьи, каскады ручьёв оплывали колёса автомобилей, вмытых в асфальт автостоянки.
           - Наступайте вот здесь, тут вроде неглубоко – сказал Джошуа.
           - Да чего уж там, туфли всё равно уже промокли – ответила женщина.
           - Ох, я вас так понимаю – отозвался молодой человек.
           В ботинке что-то очень звонко и неприятно чавкало.
           - Почему вы такой добрый? – спросила женщина у Джошуа, когда они уже подходили.
           - Не знаю – коротко ответил он.
           Не потому что он что-то скрывал, но потому что действительно не знал, не знал, как можно не быть таким добрым.
           - Не думаю, что в этом что-то ненормальное – продолжил он.
           Женщина ничего не ответила. Подойдя к торговому центру, она поблагодарила караванщика и попрощалась. Джошуа подошёл к дверям торгового центра, возле которых также толпились люди.
           - Господа, я могу взять с собой одного человека до вокзала, кто-нибудь хочет? – улыбаясь, спросил он, потрясая зонтом.