Тайна Ведьминого леса

   — А я еще раз говорю… Не надо было такой темп задавать… Давайте привал… — на ходу выговаривала Светка, разбивая предложения на отдельные фразы и сбивая дыхание. Верткая и быстрая Маша ускакала вперед всех и теперь, прислонившись к дереву и скрестив руки на груди, поджидала ребят на перекрестке глинистой дороги с лесной тропкой. Губы девчонки растянулись в полуулыбке-полуусмешке, в уголке рта мерно покачивалась травинка, взгляд не спеша скользил по окрестностям, ища что-нибудь необычное. Рюкзак, словно верный пес, прислонился к ее ноге. Светка доковыляла до сестры и устало села прямо на траву. Потом с блаженным видом растянулась на земле, положив под голову рюкзак. Кирилл устало вытер лицо рукавом и вздохнул.
   — Ну и дальше куда, а, Машка? — Светка подняла взгляд. Ее сестра отвлеклась от своих мыслей и ответила:
   — Здесь останемся. Чуть в сторону от дороги, наверное, да, Кир? Вечереет уже… — Маша подняла острый камень с обочины и содрала кусочек коры с лысого ствола высоченной сосны. — Пометки, вешки называются, — объяснила она свои действия. — Если заплутаемся, поймем, где мы.
   — Зачем? Дорога же рядом. — Светлана ничего не поняла. В Ведьмин лес ходить — как и вообще выбираться куда-то — она не любила, а пойти согласилась за компанию с сестрой и Кириллом.
   — Так эта дорога, — Машка выделила голосом последнее слово, — еще в три стороны идет. И она везде одинаковая. И мы же не забыли про «аномальность», — тут девушка подкрепила характерным жестом свою реплику и хмыкнула. — Будем сутками плутать здесь, а к людям так и не выйдем.
   — Ну давай, давай, еще что-нибудь к ночи расскажи, ага. — Сестра встала и отряхнулась.
   — Про бабку-ведьму, у которой избушка где-то неподалеку? — с неприкрытой издевкой ответила Мария и язвительно усмехнулась. Светка побагровела, а глаза превратились в две узенькие щелочки. Она медленно двинулась к Машке.
   — Вы, хватит уже! — поспешно вклинился между ними Кирилл. — Переругаться еще не хватало нам тут.
   Едкая ухмылочка сползла с губ Маши, а кожа Светки медленно приобрела нормальный оттенок.
   — Ладно, извини. Но я же не виновата в том, что ты так болезненно реагируешь на мистику.
   — Когда-нибудь я тебя прикончу за твою мистику, — мрачно пообещала ей сестра.
   — Не кипятись. — Маша миролюбиво улыбнулась. — Лагерь разбивайте, а я огляжусь пойду… — Девушка сбросила рюкзак и шагнула в гущу леса. При себе она оставила только фонарик, фляжку с водой на поясе и шоколадку в кармане.
   … Стемнело быстро, а Машка так и не появлялась. Светка нервно прошагивалась по желтой глине дороги, поднимая подошвами кроссовок высушенную солнцем пыль, в сумерках почти незаметную. В напоминание о том, что на небе недавно было солнце, осталась розовая полоса на западе; над ней нависли фиолетовые облака, снизу окрашенные алым и оранжевым. На фоне темно-синего неба это смотрелось красиво. Дорога превратилась из желтой в серо-коричневую, круглая луна светила все сильнее, заливая белым окрестности, на небе загоралось все больше звезд. По земле бегали тени от костра, разведенного Кириллом. На стволе сосны выделялась пятнышком метка, оставленная Машкой и уже затянувшаяся тонким слоем смолы. Над головами ребят прошелестели крылья летучих мышей, неслышно скользнул в вышине ночной хищник — сова или филин. Светка села у огня и зябко повела плечами. Кирилл неподвижным взглядом уставился в огонь.
   — Ну где она? — Девушка встала и огляделась. — Машка-а! Ау!
   «У-у-у», — отозвалось вдалеке.
   — Машка-а! — впечатлительная Светка всхлипнула.
   — Да не ори ты. По-любому сидит где-нибудь на дереве и ржет над нами. — Зная характер Маши, Кирилл был уверен в своем передположении если не на все сто, то на девяносто девять процентов точно. — Фонарик доставай.
   — Только ты не уходи никуда.
   — Я и не собираюсь. Мы вместе пойдем…

   …Затихали голоса Кира и Светки, темнота несмело сгущалась под густыми кустами и приземистыми елями, ползла вслед, но тут же испуганно отскакивала, отогнанная белым лучом фонарика. Это был уже не первый поход Машки, чтобы она просто так испугалась темного леса. Содрав клочок бересты с березы, окруженной соснами, Маша решила возвращаться и повернула обратно. Девушка шла, отсчитывая отметины на стволах. Одна вешка, вторая… Третьей не было.
   Машка зажмурилась и тряхнула головой. Открыв глаза, она глянула в ту сторону, откуда, по ее мнению, она шла. Четвертая пометка! Маша усмехнулась и снова посмотрела на злосчастное дерево. На черной коре не было ни единой царапины, нанесенной рукой человека. Пожав плечами, Маша пошла на четвертую вешку. Любопытство заставило ее оглянуться, и она посмотрела назад.
   На черной коре появилась белая проплешинка, которую девушка ясно запомнила. И как это она сразу ее не разглядела? Машка обошла дерево кругом и на обратной стороне обнаружила дупло, из которого, казалось, прямо-таки сочилась темнота, в чистом ее виде. Маша посветила фонариком в черный провал. Луч утонул во мраке. Она коснулась рукой темноты. Пальцы ощутили прохладу. «У-у-у…», — донеслось эхо до ушей Машки. Она вздрогнула, повернулась и пошла на звук, узнав Светкин голос.
   Вешек снова не было…
   … — Э-э-эй!
   Тишина, нарушаемая звуками ночного леса.
   — Ребята!
   Ничего.
   — Тьфу! — Машка разозлилась сама на себя за свою оплошность, из-за которой заблудилась одна в лесу. В конце концов она решила идти в одном направлении — лес не бесконечен, пусть он даже и зовется Ведьминым и считается «колдовским», на что у Маши почти не осталось сомнений.
   Давно уже ходили слухи о странных вещах, творившихся здесь, непонятных огоньках, возникающих в глубине леса, а самые смачные истории утверждали о ведьме, проживающей в Лесном Доме, и о том, что лес — ее «охотничьи угодья». Впрочем, это были всего-то слухи, ничем не подтвержденные и никем не доказанные, и верилось в них с трудом.
   Зычно ухнул филин, напугав бесстрашную Машку. Она вздрогнула и обернулась в который раз. Толстая птица сидел на ветке старого замшелого дуба и щурился от яркого луча фонарика, однако не улетал. Маша погрозила ночному хищнику кулаком. В ответ филин заливисто расхохотался и захлопал крыльями. Наглая птица разозлила Машу.
   — А ну, кыш! Кыш отсюда! — крикнула она, замахав руками не хуже самой птицы. Филин снова уставился на Машу.
   — Ну что смотришь? — обиженно спросила девушка, озадаченная поведением пернатого существа. — Заблудилась я, заблудилась, ни вешек, ни дороги не вижу. А ты видишь?
   Филин бесшумно снялся с ветки, сделал пару кругов над «собеседницей», сел на дерево неподалеку и выжидательно поглядел на девушку. Она хмыкнула и двинулась за птицей…
   … Дом, к которому вышла Машка вслед за филином, был большим. Огромным. Двухэтажное строение грозным силуэтом возвышалось над частоколом и двором. От широких ворот в чащу леса уходила тропинка. Лесной массив, сплошь состоящий из мрачных елей и угрюмых сосен, тесно жался к дому. Маша, словно зачарованная, стояла и смотрела на него.
   Филин куда-то исчез. Лунный свет лился сверху с черно-синего неба, густо усыпанного звездами, на крышу дома, отражаясь от печной трубы, будто заточенных зубов частокола и играл в каплях крупной росы, окропившей каждую травинку на небольшой полянке, расположившейся перед воротами. Наконец Маша очнулась от наваждения и ушла со света в лесную тень, колясь еловыми иглами, которые деревья словно нарочно тянули к человеку, осмелившемуся вступить в их владения. Справившись с упрямыми колючими лапами, она села на траву, растущую вперемешку с опавшей хвоей. Маша взяла фляжку, глотнула воды и отломила дольку от шоколадки.
   Когда ворота скрипнули, она чуть не подавилась. Бесшумно закашлявшись, Машка выровняла дыхание и осторожно вытянула шею, выглядывая из-под еловых ветвей, надежно укрывших ее от постороннего глаза. Она обомлела — от ворот по тропке неспешно направлялась в лес сгорбленная старушка. Старушка и старушка, ничего особенного, если бы не давешний филин, уютно устроившийся на сутулом плече, и не позднее время — наручные часы показывали без четверти двенадцать ночи. Маша беззвучно выругала дурную птицу, приведшую ее к Дому.
   Внезапно голову ошарашенной девушки посетила дерзкая мысль. Машка подождала, пока шаркающие шаги лесной отшельницы — или ведьмы? — стихнут в непроходимой темной чащобе, и быстрыми перебежками приблизилась к воротам, которые, конечно, беспечная бабушка не заперла. А зачем, если в такую чащу вряд ли кто полезет по доброй воле?..
   … Во дворе было чисто и пусто. Средь невысокой, на удивление ухоженной травки-муравки дорожка из булыжников вела к ветхому сарайчику, огибала дом и заканчивалась у негостеприимного крыльца. Ругая себя и свое непомерное любопытство, Маша отворила скрипучую дверь и зашла внутрь.
   Пахло какими-то засушенными травами и пылью. Было темно. Непонятно, как старуха живет здесь — ни выключателей, ни хотя бы свечей Маша не разглядела. Длинный коридор вел куда-то далеко вперед — луч фонаря утонул в темноте, как только девушка посветила туда. Дальше слева и справа друг напротив друга располагались в бревенчатых стенах дверные проемы. Из левого проема вырвался яркий сноп голубоватого света и потух. Загорелся и снова стало темно. Проклятые ворота во дворе предательски заскрипели — видимо, хозяйка возвращалась домой. Маша метнулась в комнату слева — и увидела большое овальное зеркало, парящее в воздухе посередине комнаты, мерно вспыхивающее и погасающее. Когда оно погасло в очередной раз, в отражении у себя за спиной Машка увидела горбатую старуху с протянутыми к девушке скрюченными пальцами. Маша резво развернулась к ведьме и попятилась от нее к зеркалу. Старуха расплылась в плотоядной улыбке, сильно смахивающей на звериный оскал и снова протянула высохшие руки к Маше — ведь ма была уверена в том, что жертве от нее никуда не деться. Девушка продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в зеркало, погасшее при ее приближении к нему. Вдруг белый свет залил комнату сиянием, окутал Машку и она провалилась в зеркало спиной вперед.
   … Свет погас, а дерзкой девчонки не было. Ведьма взвыла от своего бессилия — переход незваной гостьи через зеркало исчерпал последнюю энергию в нем и лишил старуху возможности погони. Стекло пошло крупными трещинами и потемнело.
   … Переход кончился, и Маша обнаружила себя лежащей на зеленой сочной траве под полуденной тенью кудрявой березы в небольшой роще. Ярко светило солнце, по синему прозрачному небу плыли легкие облака, солнечные зайчики тут и там сновали по земле, перемежая тень со светом. Рядом не было ни души, пели птицы, стрекотали кузнечики, кружили бабочки, ветерок шевелил листочки на блестящих веточках. Машка улыбнулась и встала. Роща была ей знакома. Встав и походив по ней немного, девушка разглядела свою давнюю вешку на клене. Она подошла к дереву и обняла теплый ствол. Вдруг затрещали кусты на краю поляны, глаз Машки уловил движение в стороне, и она повернула голову на звук…
   — Не, ну гляньте! Мы ее ищем, а она с деревьями тут обнимается!