Ingert fun - 145

Ингерт "бяка". острый психологический роман

Но историю вспять не поворотишь. И Сева отдал Насте всю нежность и ласку, что смог для любимой девчушки, всю свою немного грубую душу воина из диких природных инстинктов – защитить беспомощного ребёнка. Отдать дитю весь дух и веру, сделать его бессмертным и непобедимым в эволюции. Как оказывается, дорого стоит хоть толика счастья в этом жестоком мире. Да, какая из Насти – ящер? Она родилась ангелом, но выйдя в родной двор, взяла в руки меч. Она и есть, никем непобедимая и несокрушимая Русь. Она и вся многострадальная история русской нации. Всё русская баба вытянула на своей шее, всё преодолела. Сева аккуратно вытер косынкой глаза у Насти, когда та уже облегчила душу и лишь слегка всхлипывала, да лучше бы её такой Нефи не видела. Но приди вместо него Нефи, она могла бы накинуться на ту как разъярённая тигрица, в таком состоянии реакция у самки непредсказуемая. Насте надо чувствовать сейчас именно силу и грубость его мышц воина, его надёжность и веру. Настя подняла воспалённые глаза и заглянула в душу Севы, -   
– «Они неистребимы, представляешь!? Что с ними только ни делают – они выживают. Мне их не жаль»;
– «Ты про что вообще говоришь? Тебе надо думать не об этом. И вообще, я люблю тебя Настя, вечно...», - стал утешать Настю, Сева, но она вдруг приложила пальчик поперёк его губ – молчи и в её глазах горела интрига любопытства, и Сева ещё раз отметил про себя – она сейчас ребёнок и ей нужна сказка.
– «Ни говори – всегда или вечно. Это тоже самое что – никогда, вообще. Говори – сейчас. А завтра, у нас может и не быть. И мне жалко и не жалко этого, потому что это будет только завтра. Я говорю про дракончиков, которых нашли в метеорите. Вот они – всегда, они неистребимы. Но зато никогда и не меняются. Глупо правда? А я хочу быть глупой, я ненавижу этот ум, что сделал из людей уродов и мутантов. Господи, до чего счастливы на нашей земле дураки! Бог тоже дурак. Он, когда заваривал нашу кашу, забыл добавить самую крошку, самый пустяк и... в итоге, через миллион лет эволюции – получились уроды. Я не хочу быть – девчонкой. Это сексуальное извращение в юбке. Я всегда себя не любила как хэви метал в юбке. Хэви метал в юбке – это по-русски тоже какое-то извращение. Я не ящер, Сева», - Настя говорила как-то странно заглядывая Севе в глаза, словно нарываясь на подраться. По-русски. Она была сейчас как никогда – русская и потому не девчонка. А то чудо, что было в прежние времена. И Сева понимал, что она миллион раз права, хоть несла большую глупость. И он вдруг понял, что ему надо сделать вопреки всему и вопреки разуму – ему надо было вернуть Руси девчонку, по имени Анастасия. И сделать вопреки всему и себе самому, как помесь подвига со злодеянием. Но как воин, он иного способа спасения Насти не видел и он повалил её на постели, грубо обнимая и тиская, сдирая с неё ту малость белья, что на ней было и она дралась с ним, но ему это было как упоение в наказание. Пока он столь же грубо ею не овладел и когда она обессиленно обмякла, уже впадая во власть полового инстинкта, он сменил тактику на более мягкую ласку, но по-своему и грубую мальчишескую ласку. Он мял и гладил её тело, обжигая страстью мальчишки к обладанию девичьей сущностью и властью. И она как самка зверя рычала под ним, но уже более от наслаждения полового экстаза. Она кусалась и царапалась и ему это было приятно, ибо так всё и должно было быть. А потом Настя вдруг взорвалась девичьей лаской и нежностью, слезами и горячими поцелуями любви – она им загорелась, она его хотела сейчас больше жизни и как она извивалась по ним, и как старалась ублажить его половую страсть. Потные и разгорячённые они ласкали друг дружку до безумия. Пока Сева не взял полный контроль в свои руки и не упал на спину, рядом с Настей, а она ползала по нему и жадно рычала, на такой сладкий кусок мяса. Она раскачивалась на его стволе, сидя сверху и вскрикивала от жажды победы. Пока не пала на его грудь обессиленно и не уснула сладким сном младенца. Он бережно укутал тело девчонки в покрывало, стараясь её не разбудить и ушёл в душ. Потом он сидел отдыхая в саду с вином в руке и Ингерт посмотрев на него, всё понял и подсел рядом, решив выпить за компанию. К ним присоединилась и Нефи, сбежавшая от опеки девчонок Ингерта, но уже приодевшаяся и прихорошившаяся, сияя глазками сказочной феи. Сева сначала молчал про Настю, но вопрос был, -   
– «Ей надо немного времени и она придёт в себя. Порой встряски полезнее всего, между палкой и лепрой. А об остальном позаботится сама мать природа. Девицы живучие как кошки. И лучше они и были бы кошками, а не ящерами. Ящер – довольно тяжёлая форма психоза выживания. Ящер – это машина инстинктов. Россия виновата, что сделала её не той, кем она родилась. Ей надо уступать, а иначе...»;
Но тут появилось видение. И прошло где-то менее получаса, как Сева оставил Настю спящей в постели. И теперь её было не узнать. Она шла в приталенной шёлковой тоге с большими вырезами по бокам, отрывающей её прекрасные стройные ноги. Походка её была какой-то свободной, воздушной и грациозной с плавной игрой линий и силуэта талии груди под тогой выступали своей совершенной формой и казалось стояли ещё выше. В роскошных волосах завитых феном были вплетены белые розочки, как аура вокруг головы. Она шла слегка гордо приподняв подбородок и вытянув лицо, но это была – дева! Это было как икона девицы и она сияла духовной аурой. Нефи аж раскрыла рот от зависти, при виде такого наваждения и чуда. Нэсси преобразилась фантастически. И была сама девственность. Сева понял что был прав и он смог всё-таки вернуть, пробудив в ней девчонку. От неё источало ароматами свежих цветов и утренней росы. Покрутившись чуток перед мальчишками, она уселась Севе и на колени и ласково поцеловала его в щёку, нежно обняв рукой за шею. Она была сама трепетная нега. И положив голову на плечо Севе, она упокоилась, -
– «Всё преходяще, ничего ни вечно. Быть может что разве любовь. Но это как вспышка сверхновой, и факт этого рождения висит потом в небе столетиями. Наша жизнь – как звезда в падении, вспыхнула и погасла. Да что я такое говорю? Где Мария? Пусть снимает чехлы с пушек – пора начинать жить»;
Сева и Ингерт слегка рассмеялись, и Нэсси смешливо отмахнулась, -
– «Вам мальчишкам – что шашками махать, что воздухом дышать. А мы – вспыхнули и погасли опять»;
– «Не рано ли шашки из ножен обнажать? Впрочем я не против, чтоб Мария была за маршала», - спросил Сева, поглаживая Нэсси по ароматной обнажённой ножке и она заглянув в его глаза, нежно поцеловала его в губы и потом, ему сказала, -
– «Не рано маршал, не рано. Спасибо тебе Сева, что вернул мне Россию. Я тебя теперь не подведу»;
И Сева посмотрел на Ингерта и тот понял, что этот взгляд связан с его идеей и военных играх.
– «Ну как скажешь царица, наши шашки в ножнах ещё не заржавели. Главное, чтоб ты меня ждала», - согласился Сева и она ласково потрепала его шевелюру и ещё раз заглянув в глаза выдала, - «А куда я от тебя теперь денусь? Тебе вершить мир, мой муж и воин. И у тебя есть меч в ножнах и любовь в сердце, а что ещё для этого надо?», - и посмотрела на несколько обескураженную Нефи, - «А это что у нас тут за царственное чудо? Я бы не сказала, что похоже на деву и уж тем паче на Клеопатру»;
И поднявшись с колен Севы, Нэсси схватила Нефи за руку и потащила за собой, куда-то в девичье царство, а мальчишки только рассмеялись вослед. Но Нэсси обернувшись погрозила им пальчиком, мол я ещё и до вас доберусь, аллигаторы! А Сева и Ингерт стали обсуждать стратегию военных игр и решили подключить на идею и императрицу Марию. Которая вскоре тоже прибыла в эпицентр мирового заговора. Парни все грехи рождения идеи свалили на развоевавшуюся Нэсси и поведали Марии об истинном положении дел относительно мужского населения планеты. Всё сводилось к тому что лучше такая война, чем неуправляемый скрытный армагеддон. Конечно погрешности составляли до тридцати процентов от всего мужского населения, кто мог бы быть и не втянут в женскую селекцию, но эволюция как и бог, скорее всего, опирались на большинство «поголовья кроликов». И если и мог среди них быть процент бунтарей, то весьма низкий от одного до двух процентов. И так пошла эра игровых войн, что способствовало развитию и новой науке и технике, и главное открывало для учёных истинное состояние мужа эволюции на данном этапе. Желающих стать волонтёрами росло, как и популярность уже прославившихся в боях мужей. Для равновесия рейтинга с мужами, Мария в сговоре с Нэсси и Нефи, устроили довольно жёсткий конкурс «Невеста Мира» для девичьего племени. Клеопатра предполагалась в будущем по рейтингу, как – мать всех матерей. А Мария взяла на себя арбитраж чести в поединках мужей в игровых войнах. Это был лучший вариант селекции будущего мужа, чем с теневой подачи дев. Но с другой стороны это привело к ещё большему развалу арабской культуры ислама, где женщины прав не имели. И так же ударило по той части евреев, где превентивной главой рода числилась женщина, однако мужи евреев с того становились коварнее и хитрее. Однако сам еврейский народ стал колоться на две расы. Когда-то по преданиям – евреи были изгнанники из Египта.