25. Охотничьи летописи

                Стоит за окном полусевер,
                И свет свой рассеянный льет.
                Уж осень. Холмы полысели.
                Гусей ожидается лет.

                К. Ваншенкин

6.11.94
             Вода на Убе припёрла после дождей и снегов под самые берега. Вчера ездили на охоту на моторке: я, Соляник и Феденев. Шельма в конце охоты потерялась. Она дважды переплыла через озеро, а вода холодная, снеговая. Затем она начала ложиться. Догонит меня и ляжет, снова догонит и снова ложится.
             А потом я ее потерял. Трубил, кричал, стрелял – нет выжловки. Темнеет, надо домой возвращаться, а собаки нет. Положил на берегу у лодки оставшийся хлеб, бросил какую-то тряпку, с тем и уехали.
             Сегодня утром вернулись туда. Опять трубил, звал и стрелял. Собака как в воду канула. Обошел все окрестные барсучьи норы (а вдруг в капкан попала) – нет собаки. Думаю, она ночью, немного оклемавшись, начала переплывать реку. В ледяной воде замерзла и утонула. Так и остался я без Шельмы.
            К обеду поднялись на лодке до Волчьего затона, что выше Дерябина. Собаки подняли там штук десять коз и угнали в сторону Девятки. Пока ждали собак, вытоптал и подстрелил двух беляков.
            Собаки вернулись через пару часов, и мы спустились до Казачки, где Певка и Флейта также подняли коз, угнав их Ярами в сторону Санарухи. Оттрубил собак и с тем вернулись домой.

18.11.94
              Прошли с Феденевым по Грачевке. Когда шли к ней, собаки подняли лису и скололись у поливочных труб, что тянутся от Грачевки на ее крутоярье. Решили, что лисица залезла в трубу, и надо обязательно проведать ее на обратном пути.
              И вот, возвращаясь домой этим же местом, увидел, как снизу из трубы выбралась лиса, поднялась наверх по яру и, вроде бы, вновь в эту трубу же и влезла. Труба длинная, метров пятьдесят, диаметром сантиметров двадцать, кажется, там «Патрикеевне» никак и не развернуться.
              Подошли. Николай внизу, а я на яру. Феденев дважды стрельнул, вставив ствол в жерло трубы. Загудело, загремело в ней.
             - Стучи! - кричу ему, - Там лиса!
             Пошел Феденев вверх по трубе, постукивая по ней  прикладом ружья. Пройдет пять шагов  – стук, стук. Пройдет еще пять – и опять стукнет.
             Повернулся я к Николаю, чтобы посмотреть, докуда он уже дошел, а когда развернулся назад, то удирающая лисица была уже метрах в двадцати пяти. Ударил «двойкой» и легла лиса на снег, подняв вверх все свои четыре лапы.

1.12.94
             Ноябрь простоял теплым, без снега. Утром была мертвая пороша, но все же поехали со свояком-хохлом на мотоциклах. Убил беляка внизу, между большими кустами и трассой, ведущей к водокачке.
             Когда мы ехали по летнику вниз, то увидали следы гонного русака и двух гончих собак. Собаки гнали зайца откуда-то с Ванявки. Возвращаясь назад, решили проехать по этим следам с робкой надеждой, что псы могут бросить зайца, а тогда мы уж не оплошаем.
             Собаки перегнали «косого» через трассу в кусты. А там гонный заяц попал в чью-то петлю. Зверогоны его культурно придавили и ушли восвояси. А тут и мы!