Незадавшийся поход

Этот рассказ, скорее всего, заинтересует начинающих байдарочников. Думаю, опытных мастеров неакадемической гребли он наверняка только потешит. Так или иначе, в начале 80-ых годов теперь уже ушедшего столетия, группа «отважных» покорителей рек Подмосковья  собралась в очередное плавание. Время пришлось на майские праздники, то есть плыть предстояло по, так называемой, большой воде. Для этого можно было выбрать любую малую речушку, ибо в половодье на байдах проходимы даже ручьи, или начать с истоков более-менее серьёзных водных пространств. 
По зрелому размышлению фишка легла на истоки речки Малый Киржач. В нижнем течении прежде мы проходили её и не раз, а вот верхний отрезок для нас оставался «белым» пятном.  Наша группа насчитывала девять человек, в том числе три женщины.  Плав. средства были представлены тремя двухместными «Салютами», одной байдаркой польского производства «Варта» с поддувными бортами и одной немецкой Эрзеткой. Экипажи были укомплектованы по парам, за исключением друга по имени Витя, который в этом походе выступал в двух ипостасях, а именно, капитана и матроса.
Запас продуктов был рассчитан на пять дней плавания, а в рюкзаки, помимо продуктов и напитков были положены запасы тёплой одежды. Как никак, а в Подмосковье в начале мая бывает довольно-таки прохладно.
Итак, сойдя с электрички, мы пересели на местный автобус, который довёз нас почти до самой реки. Пока мужчины собирали байдарки, наши жёны занялись готовкой, дабы после перекуса у нас были силы на преодоление первых тридцати километров намеченного маршрута.
Заливши во фляги сваренный в котелке горячий чай, и загрузивши снаряжение в лодки, оттолкнулись от берега. По описаниям, летом в межень, её здесь можно было переходить вброд, но сейчас в половодье, река Малый Киржач даже в истоках могла показать свою крутизну. Довольно приличное течение и резкие повороты не давали возможности сильно расслабиться.
Несколько слов о членах команды. Первыми на своём «Салюте» шли «лоси». Так мы прозвали Серёгу и Саню за недюжинную силу и выносливость. За ними на «Варте» плыла молодая пара физиков - Татьяна с мужем Валерой. Следом в немецкой Эрзетке расположился будущий доктор наук. Который оставит яркий след в теории сверхпроводимости, а пока что м.н.с. Геныч с супругой Ниной, в ещё одном «Салюте» под названием «ЮГ» сидел ваш покорный слуга с женой, а замыкал флотилию капитан-матрос Витя.
По обе стороны реки появлялись и исчезали из виду колхозно-совхозные поля и луга,  хвойные и смешанные леса и перелески. Было довольно прохладно, пасмурно, и черные буруны за кормой не способствовали весёлому настроению. Несмотря на это, видно просто по молодости, мы радовались жизни, горланили песни и, отталкивая коряги, сплавлялись вниз по течению.
Так мы шли по реке часа два или чуть больше. Она делала очередной поворот, и мы, плывущие позади, не увидели, а скорей услышали крики за поворотом. Эти крики эхом разносились по воде. Когда наши лодки завершили поворот, глазам представилась следующая картина: посреди стремнины стояло дерево, к стволу которого была прижата перевернувшаяся «Варта». Рядом с ней из ледяной воды торчали три головы:  две «лосей» и ещё одна Валеры.  Головы Татьяны на поверхности не было. Когда мы подрулили ближе, картина прояснилась. Непостижимым образом Татьяна оказалась на крупной ветке дерева. Как она туда взобралась, можно было лишь гадать. Парни из воды крикнули, чтобы мы не приближались к ним, иначе нас тоже затянет к дереву и опрокинет, как и их. Мы погребли к правому берегу, выскочили из байдарок и стали искать верёвки, при помощи которых можно было переместить Татьяну с дерева на берег. К этому  моменту «лоси» доплыли до берега, в то время, как Валера пытался привязать «Варту» к стволу, чтобы её не унесло течением.
Несколько минут ушло на плетение «каната» из имеющихся под рукой верёвок. С третьей попытки удалось забросить конец Валере, и тот передал его перепуганной и трясущейся от холода жене. Между тем Витю с женщинами снарядили в лес собирать хворост для костра. Огонь сейчас был, пожалуй, нужнее всего. Татьяна трясущимися от холода пальцами закрепила один конец «каната» на ветке, и мы вчетвером натянули его, чтобы она могла соскользнуть с высоты и попасть на берег. К счастью, муж решил подстраховать её, и мог стоять по грудь примерно посередине между деревом и берегом. То ли от страха, то ли от холода, но его жена сорвалась с «каната». По счастью, упала в мужнины руки.  Он отнёс её и опустил на землю. Все четверо пострадавших вымокли до нитки. Первым делом, им требовалось переодеться. А поскольку вся запасная одежда осталась в перевернувшихся лодках, остальные быстро распаковали прорезиненные мешки с сухой одеждой и стали делиться с пострадавшими. 
Оперативно поставили палатки, развели большой костёр, благо дров в этом месте оказалось предостаточно, протянули верёвки между палатками и повесили мокрые вещи на просушку. Вся команда, включая пострадавших, уселась греться у костра, в который мы с Витей подбрасывали сучья и ветки. Для начала прояснили, что произошло. Оказалось, что первые две байдарки, вышедшие из-за поворота реки, не успели среагировать, когда их понесло к злополучному дереву. В результате лодки столкнулись, обе совершили оверкиль, проще говоря, перевернулись. Естественно, всех вышвырнуло на поверхность, причём Татьяна от испуга, сама не зная каким образом, очутилась на трёх метровой высоте. Что касается лодок, то армированный алюминием «Салют» быстро ушёл под воду, и течение прижало его к дереву на небольшой глубине. Польская же байдарка, благодаря поддувным бортам, осталась наплаву, но тоже прижатой к стволу. То есть, главной задачей теперь стало вытянуть наши плав. средства на берег.
Мы прикинули свои ресурсы. Нужен был достаточно длинный фал, один конец которого необходимо было привязать к поперечнику лодок, и всеми силами тянуть за второй. Увы, скоро выяснилось, что все наши верёвки вряд ли помогут. Учитывая полу тонный вес заполненных водой лодок, а также то обстоятельство, что тянуть придётся против течения, мы призадумались и приуныли. Но иного выхода не было, и все занялись плетением  «каната», исходя из скудных резервов.
Валера, проявивший себя героем в спасении жены, вызвался начать операцию «байдарки». Мы плеснули ему в кружку спирта, выпив который, он обвязался концом доморощенного фала, и поплыл к дереву. С берега нам было видно, как он перевернул «Варту» в исходное положение, накинул на нос петлю и затянул узел. В считанные секунды доплыл до берега, и сразу попал в руки наших женщин, которые растёрли его насухо и принесли сменную одежду. После этого все выстроились в цепочку, натянули «канат» и огласили воздух радостными криками при виде того, что «Варта» поддалась, медленно развернулась и, преодолевая мощное течение, тронулась с места. Признаюсь, мы немало попотели, прежде чем выволокли бандуру на берег.
Итак, одно дело было сделано. Татьяна с Валерой стали разгружать байдарку, общими усилиями мы слили воду и перевернули лодку для просушки вверх килем.  Покончив с этим, обсудили план спасения саниного с Серёгой  «Салюта». Тут дело было много сложнее, так как байдарка находилась на некой глубине, и к тому же плотно прижата течением к древесному стволу. Для того, чтобы обвязать её по поперечнику, кому-то надо было погрузиться под воду, причём далеко не летнего прогрева.
Первоначально попытку нырнуть в ледяную воду реки сделал Серёга. Но даже честно принятые на грудь боевые сто грамм, не помогли. Он выскочил на поверхность с криком: «Не могу»! Та же судьба постигла и здоровяка Саню. Оба парня обтирались, дрожа, полотенцами и в один голос жаловались на то, что при погружении голову до боли сжимает, как железным обручем. Остальные парни, включая и меня, честно отказались от подобного «моржевания». Оставался Валера, к которому приковались все взоры. Ему пришлось вновь впрягаться в это практически безнадёжное дело. Но для начала следовало максимально высвободить злополучное  транспортное средство от лишнего для него, но не для владельцев груза. Поэтому, глотнув из фляги спирта, Валера отважно поплыл к дереву. Ему пришлось погружаться в чрево «Салюта», попеременно вытаскивая рюкзаки, прорезиненные мешки с запасной одеждой, котелки и прочее снаряжение. Всё это за несколько приёмов доставлялось к берегу, и мы оттаскивали промокшие вещи к костру, где предстояло просушивать все, что можно. Вспоминаю забавную сцену, когда парни доставали из промокших бумажников советские деньги и прилепляли их к днищу наших лодок для дальнейшей сушки. Было ветрено,  трёшки, пятёрки и десятки быстро обсыхали, ветер срывал их, и мы гонялись за ними, собирая улетавшие дензнаки.
Меж тем вечерело. До утра спасательные работы были свёрнуты. Все собрались у костра, над которым в котелках подруги с Витей, капитан матросом и коком по совместительству, варили для нас не то обед, не то ужин. За кружками спиртного подводили итоги дня, которые оказались настолько неутешительными, что ставили под угрозу весь дальнейший маршрут.  Обсудили несколько вариантов, в том числе и такой: группа продолжает поход, «лоси» возвращаются домой. Затем единодушно отказались от него, как от предательского и постановили завтра продолжить операцию вызволения судна из подводного плена. После многочисленных возлияний вечер завершился под аккорды гитары Геныча – «адмирала» флотилии. 
Утром  следующего дня было солнечным. Это вселяло надежду на благополучный исход событий. Решили не терять время и после обильного завтрака спустились к реке. Приятно было отметить, что за ночь уровень воды немного понизился, что говорило о том, что половодье пошло на убыль. Однако наша цель продолжала находиться под поверхностью реки. К тому же, ещё накануне Валера заметил, что силой течения стрингеры байдарки погнуты и её корпус сейчас как бы обжимает ствол дерева, что усложняет задачу. Тем не менее, мы тщательно готовились, накручивая на самодельный «канат» дополнительные метры и вязали морские узлы. Валера с храбростью, достойной подражания, хряпнув для верности спирта, в плавках и вязаной шапочке зашел в ледяную воду.  Ему удалось поднырнуть под корпус и затянуть петлю вокруг кормы. После его возвращения, дружно потянули за свободный конец. «Канат», дрожа на ветру, натянулся струной. И оборвался. Лодка даже не шелохнулась. Не повезло. Тут мы впервые по-настоящему задумались о том, что легкомысленно не взяли в поход метров тридцать крепкого капронового фала. Как бы теперь он был кстати? А сейчас оставалось только сидеть у воды и ждать погоды, или проплывающих мимо байдарочников, на предмет кто бы мог одолжить нам такой фал или пожертвовать куском- другим верёвки.
Таковые периодически возникали из-за поворота. Мы предупреждали их об опасности и в знак благодарности получали драгоценные отрезки верёвки. Стоящего фала, ни у кого не нашлось. Спасибо и на том. Тот день мы провели за плетением и попытками выудить байду, однако все труды кончались неудачей. Наши плетёнки обрывались в разных местах, запасы спиртного подходили к концу. Результат был по-прежнему нулевой.
Ближе к закату решили закинуть «невод” еще раз. Готовились  тщательно, как никогда. В ход пошло все, что было способно плестись.
Бесстрашный Валера допил последние капли из фляги и поплыл на привычное «рабочее» место. Обвязал. Закрепил. Натянул. Вышел на берег. Дружно в девять, жаль что не лошадиных, сил потянули. О, чудо! Корма байдарки поднялась над поверхностью воды, погнутое тело вышло из плена древесного ствола и медленно тронулось против течения. И в этот момент «канат» не выдержал и лопнул. Только звон пошёл по окрестным перелескам, да эхо общего разочарования «Эх, ты»! Корпус лодки блеснул алюминием на прощание, и «Салют! окончательно скрылся под водой, уносимый течением бог знает куда.
«Финита ля комедия»! – уж не припомню, кто из нас с горечью произнёс эти слова. Стало окончательно ясно. Поход не состоялся. Верховье Малого Киржача одолеть не удалось. Одно судно потеряно. Надо двигать домой! Что мы и сделали следующим утром. Пешим ходом дотянули до шоссе. Автобусом до  железнодорожной станции, и электричкой в Москву.

Эпилог.

Спустя неделю, в урезанном составе, вернулись на место кораблекрушения. На три четверти занесённая речным песком, погнутая байдарка, лежала на другом берегу всего метрах в двадцати от того злополучного дерева. Большая вода практически спала, и дерево сиротливо стояло на берегу. «Салют» очистили от всего наносного, разобрали, высушили и возвратились домой. Саня в то время работал на заводе, и коллеги помогли ему вернуть байдарке первозданный облик. В дальнейшем «Лоси» не раз ходили с нами на ней в походы.
Там случались свои приключения и происшествия. В дальнейшем никогда не забывали захватить с собой моток капронового фала. Но вот тот незадавшийся поход доселе жив в моей памяти.