Захари. По дороге обратно

Луна вновь появилась на небосклоне, стоило Захари выйти из дома Джесси. Собаки разбежались и на улице воцарилась гробовая тишина, как и должно быть в такой поздний час. Ночь находилась на своём пике и готова была распустить свои цветы в любую минуту. Тени оживают не только при дневном свете, но особенно коварными они становятся при лунном. Коварными и лживыми. Сам лунный свет - есть ничто иное, как отражение солнечного, так что же тогда тень от этого отражения?

Внезапно для самого себя я услышал знакомый голос. Женский голос, полный негодования, обиды, злости и ледяной скорби доходящей до безумия.

- Какие люди! И откуда ты направляешься? - язвительно говорит девушка.

Я оглянулся и не поверил своим глазам. Я сплю?
- Ты?... - с силой пытаюсь совладать с собой, тише Захари, будь тише - Что ты здесь делаешь?!

Перед ним стояла высокая стройная девушка, с ярко подведенными глазами и пышными пепельными волосами. Она была одета в белую мантию на короткое чёрное платье и высокие ботинки на платформе, руки с длинными ногтями, были украшены кольцами под старину. Это была Ламия, бывшая любовница Захари и его последняя несбывшаяся попытка свести на нет своё одиночество. Девушка рукой изящно откинула часть волос назад и с лёгкой ухмылкой ответила:
- Неожиданно, не так ли? Но ты забываешься, любовь моя, кто я и на что способна,-с этими словами она подошла к нему ближе и положила руки на плечи, с надеждой заглянула в его глаза:
- Скажи мне, что скучал.

Я точно сплю. Этого просто не может быть. Она и без сердца жить способна? Действительно - самая настоящая сука.
- О мёртвых или хорошо, или ничего - холодно отрезал я.

Взгляд волчицы леденеет, но она не готова отступить.
- От тебя пахнет чем-то мерзким. Где ты был?

Я взял её за обе руки, продолжая смотреть в глаза и убрал их, синхронно ответив.
- Это не твоё дело.

Белокурая фурия пошатнулась, но сохранила равновесие. На мгновение потеряв самообладание, она вернула контроль над собой и с прежней горделивой язвительностью продолжила:
- От тебя пахнет другой женщиной. Теплом и...ещё какая-то примесь. Я узнала этот запах. Так пахла та девчонка. Если тебе дорога ее жизнь, ответь мне на вопрос: что у тебя с ней?
Нет более жестокой в своих действиях женщины, чем та, которую предал мужчина. А именно преданной чувствовала себя красавица. Она любила Закария, но по-своему. Какой-то эгоистичной, безумной, болезненной любовью. Если чувства Джесси были бутоном свежей розы, то любовь Ламии была ее шипами.

Я смотрю на неё и начинаю понимать, что это вовсе не сон. Такие сны не бывают. Таких людей не бывает. Это вообще не человек. Ничего такого не бывает, и всё же?
Я почувствовал её запах, до боли знакомый, и такой же незнакомый для меня был бы запах её тлеющего тела. Кого я обманываю, я же не пришёл бы на похороны..
- Всё и ничего. Всё, что ты хотела. И ничего из того, что ты собиралась.

Девушка достаёт из кармана мантии портсигар и закуривает тонкую сигарету, глубоко затягиваясь и выпуская дым куда-то вверх. Затем склоняет голову на бок и без тени улыбки холодно отвечает:
- Раз не мне, то и никому ты не достанешься, Закария.

Я часто с ней ссорился. Постоянно. Ссора - это было наше обычное состояние, и часто я желал её смерти. Но всё это было ничто, в сравнении с тем, как мне хотелось оторвать её голову прямо сейчас. Она посмела покуситься не только на моё, но, черт бы её побрал, на меня. Не злись, Захари. Не злись, злостью дело не поправишь. Сердце ей уже не вырвешь..
- Святая простата. - говорю ей с усмешкой - так и не поняла одной простой вещи? Я принадлежу себе.

- Правда? Я знаю тебя лучше, чем кто-либо и я точно знаю, что ты слишком эгоистичен, чтобы кого-то полюбить и всякие сентиментальности не твой случай. Надо полагать, девчонка- это не серьёзно?-она снова улыбалась, а в глазах бушевал гнев, вперемешку с огнём.

- Знаешь меня? - я терял контроль над эмоциями, ярость нарастала с каждым лишним словом, что соскакивало с её длинного язычка. - Ты....ни....черта....обо мне не знаешь - ярость достигла предела. Убить её, прямо сейчас, неважно как, самым жутким способом, разорвать на куски, как ни одну из своих жертв. Вдолбить её за глотку об стену и утопить в крови. Я найду способ убить тебя, Ламия.

Она пожирала его глазами. Какая-то ненормальная страсть была вызвана его гневом. Ламия нарочито провоцировала парня на сильные эмоции.
- Как интересно,-с улыбкой говорит девушка и обходит его сзади,-что же тебя так злит? Гнев твой порок, ярость-твоя слабость. Злость-твоя ахиллесова пята. Не девчонка, нет. Но ей не стоило переходить мне дорогу, слышишь?
Затем она оказалась за его спиной и горячим шёпотом, опасно близко произнесла:
- Жизнь или смерть, любимый? Не промахнись.
Раскатистый смех эхом разносился в пространстве, затем огромный поток ветра обрушился на Захари, но когда он обернулся, взгляд уперся в пустоту.

- Исчезла? Испарилась? Проклятая ведьма. Ты не уйдешь от меня живой! Я похороню тебя! - Захари дошел до апогея своей ярости и разбил стоящую рядом машину, выбив все стекла голыми руками. Очухавшись от воя сигнализации, он смекнул, что нужно всё же идти подальше.

Как она смеет? Эта подлая стерва думает, что ей всё можно? Она осмелилась опорочить и убить девушку на МОЕЙ территории. Дерзнула войти в МОЁ жилище после того, как расстались.
Захари шёл и чувства пожирали его, будто его только что больно кольнули иголкой и весь его организм воспылал, даже то, что никогда не пылало.
Но Джессика... она ни в чём неповинна. Чёрт бы меня побрал, это я её во всё это втянул. Один раз я раз я отвёл от неё эту суку, в следующий раз отведу навсегда.
Когда он уже подходил к своему дому, то его как молния сразили воспоминания. Он вспомнил как познакомился с Ламией.