Город начало

Это больше всего похоже на бред. Вокруг только серое и черное, по сторонам, куда ни брось взгляд, серые стены из кирпича или бетона. Они тупо пялятся чернотой пустых окон. Снизу черный асфальт, сверху черное небо, на котором как-то ехидно улыбается серая луна. Иногда она не улыбается, когда от нее остается лишь серебристый огрызок. Луна – единственный источник света.

Не могу точно понять, холодно или жарко. Ветер обжигает, проникая под одежду, под кожу, кажется в самую душу. Он носится везде с хулиганским свистом, волоча по неизвестно кем выщербленному асфальту неизвестно кем оставленный мусор. Здесь никого нет.

В голове мутнейший туман, сквозь который наблюдаю свои кеды, шаг за шагом. Иногда я наблюдаю свои скрещенные на груди в попытке согреться, руки, когда сажусь отдохнуть на подвернувшийся кусок пенопласта или картонную коробку.

Мысли ведут себя так же, как луна. Порой кажется, я вот-вот осознаю происходящее, наполню свой мозг достаточно, чтобы закончить мысль, найти какой-то ответ, но неизбежно туман снова осиливает и от знания остается лишь жалкий кусочек, да и тот скрывают тучи.

Память не работает, время определить невозможно. Постоянно пытаюсь вспомнить момент моего здесь появления. Похоже, это было уже очень давно. Когда твои воспоминания ограничены событиями последней минуты, трудно что-то сказать наверняка. Скорее всего, я как зацикленный каждую минуту задаю себе одни и те же вопросы, но не успеваю на них ответить. Остается лишь двигаться, идти в надежде наткнуться на хоть какую-нибудь зацепку, хоть какой-то шанс продлить начатую мысль.

Неожиданно кеды наступают в лужу желтого света. Поднимаю голову. Похоже, я, наконец, что-то нашел. Фонарный столб. Под столбом лежит большой картонный ящик, на нем, как на троне – кошка, полулежит, по-кошачьи подвернув передние лапы, кажется, дремлет. Долго пытаюсь определить, откуда исходит этот теплый свет – от ярко-рыжей шкурки животного или все же от фонаря. Во всяком случае, ее шерсть явно соперничает с фонарем. Даже нельзя сказать, что она рыжая, скорее апельсиновая, оранжевая.

Осторожно крадусь, тяну руку, плененный этим живым огнем, и застываю.
– Вот так всегда, – раздается капризный, но приятный женский голос. – Вы, люди, совершенно лишены чувства такта…

Возмущенная речь кошки не соответствует ленивым, текучим движениям. Она неодобрительно косится на занесенную руку, потягивается, переливаясь ртутью, начинает деловито умываться, продолжая при этом выговаривать:
– …Не поздоровался, не представился, а все туда же, сразу лапать. – Движения кошачьей морды при произнесении слов выглядят довольно забавно, я смущенно хмыкаю. Кошка, заметив это, прекращает умываться, и смотрит на меня свирепо-ледяным взглядом.

– Прости. – Тщетно пытаюсь спрятать глупую ухмылку. – Привет. Меня Андрей зовут.
И снова замираю, ошарашенный избирательностью своей памяти. Потом думаю, стоит ли пожать кошке лапу, переворачиваю протянутую руку ладонью вверх.

– Рыжая, – мурлычет, кошка, вытянувшись и обнюхивая пальцы. После чего прыгает и, оцарапав плечо острыми когтями, нахально взбирается на меня – кто бы тут говорил о тактичности, – внимательно и скрупулезно обнюхивает, щекоча влажным носом. Потом что-то снова удовлетворенно мурлычет, возвращается на свою коробку и невозмутимо продолжает умываться.

Меня охватывает паника – вдруг это уже случалось со мной? Вдруг это все уже целую вечность случается со мной, и каждый раз, закончившись, исчезает из памяти? Вдруг вот это позитивно раскрашенное животное сейчас пропадет, а я пойду дальше, ежеминутно задавая себе одни и те же вопросы, отвечая на них и сразу же забывая ответы! Рыжая замечает мое волнение, но игнорирует. И хорошо, не то я бы мог и разрыдаться.

– Расскажи мне! – вырывается у меня, почти истерично. – Расскажи мне, где мы? Как я сюда попал? Почему я ничего не помню? Где все люди? Как…
– Стоп, стоп, стоп, - прерывает мою вспышку Рыжая. – Не так быстро и не все сразу. Самое важное, что мы встретились. Тебе повезло. Мало кому здесь так везет.

Она снова занимает полулежачую позу.
– Присядь, – кивает куда-то напротив своего «трона». Я послушно опускаюсь на груду чего-то мягкого, вдруг ощущая гудящие от усталости ноги.
– Мы в Городе. – Начинает Рыжая, добавляя к своему капризному голосу мрачной таинственности. – Кто и как сюда попадает мне неизвестно. Знаю только то, что все, кто здесь оказывается, ничего о себе не помнят, кроме нескольких, иной раз совершенно неожиданных фактов. Возможно, никто сюда и не попадает, а просто всегда здесь находится. Вот ты, например, можешь с уверенностью сказать, что был где-то еще до настоящего времени?

Морщу лоб, пытаясь почувствовать уверенность.
– Вот видишь, – продолжает кошка, – ничего ты сказать не можешь. И никто не может, но почему-то многие верят, будто есть что-то еще, кроме Города. Я, например, очень сильно сомневаюсь в этой чепухе. Насколько мне известно, Город бесконечен, и еще никому не удавалось…
– Кому это «никому»? Кто эти все? Где остальные горожане? – прерываю, не выдержав. Рыжая раздраженно фыркает и нервно озирается, будто спохватившись.
– Остальные на Перекрестке, в центе Города. Там много света и много людей, – кошка кривит мордочку. – И слишком мало места для всех.

Она замолкает с остекленевшими глазами и некоторое время молчит, встряхивается и продолжает:
– Сейчас мы в Окраинах, самой отдаленной части. Здесь никто не живет. Ну, по крайней мере, не живут адекватные разумные существа. Разумные существа вот так запросто в Окраинах друг с другом не встречаются, потому что здесь вообще каждый себе на уме и в собственной реальности. Но бывают крайне редкие исключения, когда две реальности настолько схожи, что могут пересекаться, как, например, наши.

Она почти улыбается:
– Я же говорила, тебе повезло меня встретить. – Вздыхает совсем по-человечески. – Мне, в общем-то, тоже повезло. В одиночку отсюда не выбраться.
– Почему? Здесь опасно? – сдерживаюсь, чтобы не обернуться, чувствуя спиной холодную темноту.