Энкопрез

Я – молодой преподаватель, не из тех аспирантишек с ветром в голове, которые вечно опаздывают на собственные пары, уткнувшись носом в методичку позевывая читают материал занятия и болтают со студентами на далекие от учебы темы. Я не из тех, кто преподает для того чтобы получить кандидатскую корочку или откосить от армии. Мне нравится учить, нравится заниматься научными исследованиями, нравится разжигать в студентах интерес и заставлять их думать. Говорят у меня это получается.
Я заканчиваю аспирантуру, успешно веду научную деятельность, несколько раз награждался престижными премиями и выигрывал для своей кафедры гранты на проведения исследований и закупку современного научно-технического оборудования.

Но у меня есть одна тайна, которую я по понятным причинам вынужден скрывать, о ней и пойдет речь. С детства я страдаю от Энкопреза, проще говоря неспособности контролировать акт дефекации. Это случается где угодно и когда угодно, можно только гадать как это произойдет в следующий раз: в общественном транспорте,  на утренней пробежке, в очереди на кассу в супермаркете или когда я буду принимать ванну. Конечно, бессчетное количество раз это случалось на парах которые я проводил.
Читали рассказ про студента обосравшегося на лекции? Правда смешной?

Само собой для сокрытия, локализации и уменьшения неудобств причиняемых моим недугом я принимаю некоторые меры: всегда держу под рукой туалетную бумагу, использую особые запахопоглощающие пластины, ношу специальную одежду и подгузники для взрослых. Да, подгузники. Если бы кто-нибудь узнал, что один из самых успешных молодых ученых страны в области биоорганической химии, лауреат множества премий и конкурсов читает доклад в главном зале Российской академии наук и одновременно гадит себе в штаны ему пришлось бы приложить большое усилие воли, чтобы от хохота не повторить это самому.

Несколько раз случалось то, чего случиться было не должно. Однажды меняя использованный подгузник я забыл закрыть дверь и студентка, неожиданно зашедшая в аудиторию за планом для курсовой, стала свидетелем моего позорного ритуала. Выкатив глаза она мгновенно выбежала из аудитории. Я не мог рисковать, на кону было моё имя, честь и карьера, ради них я был готов на многое. Без труда выяснив фамилию и место проживания студентки я тем же вечером выследил её и, воткнув нож в правое легкое, погрузил в багажник своей машины. Ночью я вывез тело в лес, километров за 30 от города и закопал.
Потом был первокурсник, который случайно забрел в туалет преподавателей и застал меня за оттиранием дерьма с джинсов у раковины. Он не сразу понял, что происходит, но через несколько мгновений ехидно заулыбался. Этот засранец уже представлял, как расскажет о том, что видел всем своим знакомым. Я шагнул к нему – он глядел на меня и обосранные джинсы в моих руках и глупо улыбался, я сделал ещё один шаг – переводя взгляд с меня на ошметки говна в раковине и обратно пацан продолжал лыбиться. Когда я подошел вплотную – парень хотел рот что-то сказать, но наброшенные на его рот и шею джинсы не дали ему этого сделать. Студент дрыгался, пытался сопротивляться, но я повалил его на грязный кафель уборной для преподавателей и сжимал штаны на шее парня до тех пор, пока тот окончательно не затих. Ожидая удобного случая для вывоза, его тело около месяца гнило в одной из аудиторий под слоем рулонов ватмана с расчетно-графическими работами. Потом была староста, не вовремя пришедшая проставить аттестацию и пожилая преподавательница по органике, решившая после занятий в одиночестве распить подаренную студентами бутылку коньяка. Сканирующий атомно-силовой микроскоп, ударивший ей в весок на счастье не получил никаких повреждений, в отличие от старушечьей черепной коробки. И откуда у неё только взялся дубликат ключа?
Всех своих жертв я закопал в одном и том же месте. После этих случаев я стал вести себя гораздо осторожней, не хотелось превратиться в серийного убийцу с руками, грязными от крови и фекалий со своим маленьким кладбищем для тех, кто узнал его маленькую тайну.

Мне удавалось сохранять всё в неведение долгое время, но однажды мой мир был разрушен навсегда. 
Это случилось в особенный день – день когда я защищал диссертацию. Все шло отлично, комиссия слушала, задавала вопросы, я увлеченно рассказывал, отвечал, демонстрировал графические приложения. Ничто не предвещало беды, пока я не почувствовал легкое волнение в прямой кишке. Я не подал виду, такое случалось не раз, все меры предосторожности были соблюдены и ничего страшного в том, что это произойдет и на защите во общем-то не было, в этом даже что-то есть. Сложно объяснить это чувство приятной расслабленности, когда только что как следует продрестался, но вместо звука смывающейся воды в бачке и пшиканья освежителя для воздуха ты слышишь поздравление с получением научной степени.
Мне вручают шляпу-конфедератку и тёмно-синюю мантию с золотой тесьмой, просят переодеться и выступить с коротким выступлением для первокурсников, несколько потоков как раз сейчас в актовом зале, там заканчивает напутственную речь ректор и обсуждаются последние организационные вопросы.   
Я вместе с мантией удаляюсь в кабинет переодеться – снимаю подпорченные штаны, накидку приходиться надеть сразу поверх подгузников, я напяливаю шляпу, смотрюсь в зеркало, торопливо обдумываю что скажу новоиспеченным студентам и выхожу на сцену. Ректор лично представляет меня, пожимает руку и жестом приглашает к трибуне. Я сказочно горд и счастлив, наверное такое приятное ощущение я в жизни не испытывал никогда. Я делаю несколько шагов к микрофону и слышу громкий треск. Край мантии зацепился за торчащий из сцены гвоздь, мое одеяние разорвано, я стою перед несколькими сотнями людей в квадратной шапочке с кисточкой, обрывках мантии и подгузниках, я оборачиваюсь и зал, при виде коричневого пятна на моей заднице издает ошеломленное «Ах».
Выдать инцидент за выступление институтской команды КВН не получилось.

Дальше были обидные шутки коллег за спиной. С трудом сдерживаемый смех студентов, здоровающихся со мной в коридоре. Стикеры от памперсов на лобовом стекле моей машины на парковке для преподавателей и рисунки на партах, изображающие меня в каждой второй аудитории.

Меня хватило ненадолго, если вы читаете все это значит мои расчеты о количестве и пропорциях взрывчатого вещества, достаточного для того, что бы поднять в воздух этот проклятый институт, вместе со всеми его обитателями, верны. А я, сейчас, где-нибудь в юго-восточной Азии, в начале новой жизни, разъясняю законы классической механики или основы термодинамики, внимательным и трудолюбивым ребятам со смуглой кожей и черными, как уголь глазами.