о Коте и Асе

- Сто девяносто восемь, сто девяносто девять, двести!
Она, сжимая пальчиками жестяную банку, подносит её ко рту, и тихонько шепчет:
- Котя? Ко-о-от?
Потом быстро прислоняет банку к уху, пытаясь услышать ответный сигнал.
- Ко-о-о-от, ты заснул что ли?
- Нет конечно! - слышится из банки возмущенный, но сонный-сонный голос. - Ты просто неправильно считала.

Это был их маленький ритуал, который они гордо именовали “ночными конференциями”. Придумал все, конечно же, Котя, который, подхватив грипп, от скуки исписал изощренными планами все тетради, которые только нашлись в маленькой квартире.
- Мы должны сделать телефон, - сообщил он, вырвавшись из цепких лап болезни.
- Зачем? - спросила Ася, задумчиво грызя ярко-розовый карандаш.
- Подумай, как круто будет! Сможем общаться по ночам, и даже из квартиры выходить не надо будет. Или если вдруг кто-то заболеет. И вообще…

- Неправильно? Кот, почему тогда ты у меня математику списываешь?
Мальчик вздыхает, и, даже не видя друга, Ася представляет, как он потирает кулаком глаза, сдвинув очки назад.
Девочка, улыбнувшись, плотнее закутывается в любимое лоскутное одеяло и задумчиво прислоняется лбом к стеклу.
- Коть, знаешь, если долго-долго смотреть на звёзды то может начать казаться, будто они двигаются. Слегка пошатываются, волчком крутятся на месте и прыгают друг с другом. А если смотреть на звёзды сквозь занавески на кухне…

Голос постепенно затихает, и она, свернувшись клубочком, засыпает, похожая из-за своего одеяла на огромную черепаху, из тех, что водятся в теплых тропических морях. В морях, которые они обязательно еще увидят с палубы корабля или с высоты птичьего полета. А еще горы. И растения с труднопроизносимыми названиями.
- Ася?
- Что? - сонно ворчит та.
- Они и правда будто двигаются.