23. Охотничьи летописи

                Меня как волка тянет в лес.
                И дня такого не проходит,
                Чтоб я из дома не исчез -
                Чуть свет и при  любой погоде.
                Порой бывает сам не рад,
                Но только – чем я виноват!

                А. Пришелец


4.12.93
               Утром слегка метелило. Всю неделю стояли морозы, а вчера, наконец, начало теплеть. Вначале особого желания выходить из дома не было, а потом решил проверить грачевские кусты. По пути безуспешно пытался потропить зайца в подсолнухах по полузанесенным, а где и по полностью заметенным следам.
               Подошел к острову из-под ветра и встал на своем «любимом» месте. Хотел было перейти к логу, но подумал, что тогда лиса меня обязательно услышит и перехитрит, как в прошлые разы. Собаки с ходу прошли кусты и «намылились» было к Грачевке, но я тихонечко посвистел и вновь направил их в остров.
               Всё получилось! Сначала взревела Певка. Тут и Бушуйка, сидевший со мною, заложился к ней. Я еще не верил, но когда залилась Шельма, понял, что это мой звездный час. Через несколько минут желтенькая лисичка выбежала из кустов и села метрах в тридцати. Ударил «двойкой» – «Патрикеевна» развернулась и в кусты. Ударил «единицей», когда она уже скрывалась в кустах.               
               Перезарядил ружье, подошел. Крови нет. Что делать? Бежать к логу, ведь сюда она больше не придет? Взгляд "зацепился" за что-то желтое в кусту. А это лиса лежит готовенькая метрах в десяти!

5.12.93
               Проснулся утром - отличная пороша. Однако Шельма не наступала на переднюю лапу. (Вчера сразу не привязал ее после охоты, и она подралась с соседскими собаками). Хотелось сходить по Канавам, но пришлось менять планы.
               Первого зайца развел на горе в подсолнухах. Подошел на три шага. Лежит беляк, дергает головой, а подниматься не хочет. Певка с Бушуйкой бегают вокруг зайца, а он всё лежит. Подождал, пока освободится линия огня - директриса («Август сорок четвертого»), и Певка не отойдет от зайца на безопасное расстояние.
              - Вставай, «косой»!
               Тот полежал-полежал, но потом всё же не выдержал и лениво побежал, утопая в глубоком снегу. А через пятнадцать шагов был остановлен «двойкой».
               А вот второй беляк оказался «профессором». Разводил его более часа. Устал, голова уже плохо соображает, а не развести зайца стыдно – пороша. А вот и первая «сметка» у лога. Я сказал о себе в третьем лице: «Он понял, что наступила последняя фаза поединка со зверем».
              Тут у копны соломы появились непонятные жировочные следы, и я отвернулся от лога. Набат, который был передо мною, вдруг помчался куда-то мимо меня. Я похолодел нутром, понимая, что заяц удирает у меня за спиною. Разворачиваюсь, одновременно вскидывая ружье и выдирая ногу из лыжного крепления. Заяц! Сорок метров!
              Выстрел.  Мимо!
              А тут собаки на директрисе. Беляк скрылся в логу и появился метрах в пятидесяти. Повел стволом, прикинул, что не задену собак и ударил «единицей».  «Косой» присел и начал заметно сбавлять в скорости. Тут Бушуйка налетел, начал делать угонки и, поймав, стал давить. Заорал: «Нельзя!» и побежал разгонять собак. 

25.12.93
              Плачу и рыдаю! Сегодня решил проверить трубы недостроенного поливочного водопровода. И вот заглянув в одну из них, увидал ... лису. Труба длинная, метров шестьдесят-семьдесят, а диаметром чуть поменьше метра. Лиса лежит с той стороны. Мне видно через трубу, как там мельтешат мои собаки. Вот кумушка и таится, то голову поднимет, то на лапы ее положит.
             Надо было или стрелять через трубу, или хотя бы оставить шапку у этого ее конца. Я же побежал просто так к тому выходу, а лиса удрала моей стороной.