Конь-без-всадника. Глава 20

Мерзкий Тигр. Я стоял на коленях и злобно смотрел, как он смеется, нет, ухохатывается надо мной. Ублюдок.
— Иди-иди, ик, ой, кобылятина. Ой, не могу…
Я снова попробовал встать, держась за веточку. Ноги дрожали. Я опасливо выпрямился, веточка стала слишком короткой, пришлось отпустить. Порыв ветра снова отправил меня на землю.
— Ахахах!
— Заткнись, скотина!
Новый, охрипший от злости голос, не очень-то мне нравился. К тому же я сорвался. Тигр отсмеялся, отдышался и подошел ко мне.
— Не сиди на зеле на голой жопе. А то отморозишь.
— А мне больше не на чем, — огрызнулся я. Жопа и правда мерзла, и еще кое-что.
— Ну, извини, штаны только одни и они на мне. Придется потерпеть.
— Ты скотина жадная.
— Да, я такой. А ты ходи-ходи пока.
— Я не могу, ты же видишь! Помоги!!! — сорвался я, в негодовании.
— Да так ржачно со стороны смотреть, знаешь. Ладно-ладно! Сейчас.
Он подошел и попробовал водить меня за руки. Я вцеплялся в него этими корявыми непослушными пальцами.
— Кобылятина, а ты тяжелая. Ай, не цепляйся ты так, я же держу.
— Мне холодно.
— Ладно, погоди. Сейчас я сделаю тебе юбку.
Тигр обернул вокруг меня посередине кусок ткани и заткнул за пояс.
— А так симпатичнее было.
Я не обратил на него внимания и снова плюхнулся на колени. Больно. Проклятая голая шкура. Есть хочется.
— Я хочу есть.
— Тогда сготовь — хитрожопо улыбнулся Тигр.
— Сейчас в зубы получишь.
— Ага. Ты доползи сначала.
— Иди ты.
— Сама иди. Давай-давай.
Тигр, мерзко хихикая, поманил меня пальцем. Я приподнялся с четверенек и швырнул в него горсть земли мимо. Он снова рассмеялся.
— Ладно, ползи уже. — он вытянул из сумки хлеб и помахал им. Я пополз.
— Ать! Сначала отними. — он оттянул руку в сторону, не давая мне хлеб. Я просто навалился на него, расцарапал руками и покусал. Хоть на что-то эти кривульки годятся.
— Ау, кобыла, ты что! Ладно, на свой хлеб засранка.
Поздно, я перехватил его руку и вцепился ртом в хлебную мякоть, так и лежа на нем. Тигр заерзал подомной и сел обратно, переложив меня на колени.
— Погоди так жрать. Руку-то отпусти. — он потянул её, и я вцепился всеми пальцами в мякиш, проткнув его.
— Криворукая, — вздохнул Тигр, — сядь-ка нормально.
Я с трудом сел, отползая назад на локтях и держа зубами хлеб. Тигр усадил меня на землю рядом.
— Сейчас суп поешь.
Он достал деревянную чашку и, наклонив котелок, вылил в неё кашицу, оглянулся на меня, чуть задумался, нахмурившись, и поставил суп на землю.
— Дай-ка сюда. — он отобрал хлеб и перетащил меня к себе, усадив на колени.
— Не дергайся и не махай руками.
Одну руку он обернул вокруг меня, придвинув к себе поближе, и кормил с ложки.
— Даже с ложки есть не умеешь. Глотай нормально. — он собрал каплю у меня с подбородка.
Когда я доел, он отодвинул меня и поел сам.
— Завтра будешь учиться есть ложкой. И только попробуй разлей. Больше одной чашки еды не дам.
Ночью он завернул меня в очередные тряпки и обнял сзади.
— Пойду в город, достану тебе шмотки, раз ты такая мерзлявая.
— А мне туда опять нельзя?
— Дура, конечно нет! Ты и так еле ходишь, забыла уже?
— А потом?
— А потом суп с котом. Сначала придется научиться себя вести.
— Как вести? — не понял я.
— Обыкновенно. По-человечески. И приучайся говорить о себе в нормальном лице. Это тоже вызывает подозрения, знаешь ли. И не забывай одеваться, прежде чем куда-то идти.
— Не забуду, мне теперь холодно.
— Ага. — Тигр неожиданно ущипнул меня за задницу.
— Ты чего?!
— Чего! Теперь ты женщина, а не скотина, и не должна позволять себя трогать. Особенно в таких местах. — он опять ущипнул меня и снова обнял. Я пнул его пяткой. Больно, но все равно приятно.
***
— Я не хочу быть человеком. Мерзкое уродское тело, — ныл я на следующий день, пытаясь встать.
— Давай-давай, поднимай свой зад и вымой рожу. И расчеши свои патлы.
— Не хочу! Почему я?! Ты всегда меня причесываешь!
— А теперь у тебя руки есть! Учись! И зад подтирай, кстати.
— Зачем?!
— За тем! Даже не думай, что я тебе помогать буду.
— Скотина.
Тигр захрюкал.
— Это ты скотина. Каша в котелке, жри, пока горячая. Я пошел.
Как только Тигр исчез, я накинулся на кашу. Брал ее руками и слизал остатки с пальцев и стенок котелка, пока мерзкий Тигр не смотрит. Есть хотелось жутко, а каши было мало. И я сильно замерзал, не смотря на то, что кутался в одеяло. Костер затух, хотя я набросал в него дрова, даже стараясь повторить так, как клал их Тигр, и дул снизу. Стало еще холоднее. Ноги отмерзали напрочь, хотя Тигр и обмотал их мне какими-то тряпками. Я продолжил учиться ходить, чтобы не задубеть. Получалось как-то в раскоряку, и я часто раскачивался и терял равновесие.  К вечеру научился нормально стоять на одном месте, вроде бы. Слава богу, Тигр вернулся затемно, иначе я бы околел от холода. Он принес мне штаны, теплые, куртку и еще какие-то вещи. Проматерил меня за рукожопость, как он выразился и развел костер. Я тут же прилип к огню, обжигая руки. Тигр позволил мне немного погреться, а потом пихнул в сторону.
— Отойди-ка, а то разольешь. Помнишь, что я вчера говорил?
— Про что?
— Прольешь свою порцию — останешься голодной.
— Иди ты.
Я отодвинулся на другую сторону и поджал ноги, угрюмо наблюдая, как он готовит. Вначале я просто тупо смотрел на движения рук и пар, потом только поняв, что, возможно, полезнее было бы запомнить. Но уже середина процесса, а что было в начале, я пропустил. Ладно. Надо хотя бы это запомнить.
— Ешь. Ложкой. — Тигр поставил чашку с супом на землю. — И не трогай чашку.
Я подождал, пока суп остынет, и попробовал взять ложку, подражая тигру. Ложка опасно накренилась, как только я решил сдвинуть ее к себе. Проклятье. Я так реально без супа останусь. Я скосил глаз на тигра. Он жрал, поднеся тарелку к лицу. Хм. И правда, зачем так далеко ложку нести. Я наклонился к земле и, быстро зачерпнув, отправил в рот жидкость, и тут же получил по лбу.
— Ешь нормально.
Я злобно посмотрел на Тигра.
— Я ем ложкой, че те еще надо?!
— Есть надо сидя, а не лежа.
— Мне ложку далеко нести!
— Тогда возьми чашку.
— Я пролью!
— Тогда не бери.
Я плюнул на Тигра и решил все-таки взять чашку, осторожно проверив ее пальцами. Вроде не очень горячая. Вот только как взять? Попробовал повторить за Тигром, получилось поднести к лицу. Очень захотелось просто выпить суп, но Тигр опять даст мне ложкой. Так что попробовал зачерпнуть. Большая часть проливалась обратно в тарелку, но я все-таки смог поесть.
Во время еды я снова думал: почему… Почему?
— Почему я стал человеком? Или превратился?
— Говори в женском роде, дубина. Не знаю. Давай пока помолчи. Я устал.
Тигр после еды заснул быстро, а вот я, терзаемый вопросами, не мог сомкнуть глаз. Прошлой ночью я внимательно разглядывал свое новое тело. Резкие тени от костра вырисовывали грубоватый рельеф, глубокие впадины и подчеркивали острые углы. Я вытянул вперед нечто новое — руки, растопырил пальцы. Костистые. На них ногти. Мягкие и ломкие. Землю не пороешь. Скосил взгляд вниз, на тело. А это вообще два недоразумения. Ладно хоть не как у коровы. Виднеются ребра. На ногах тоже пальцы. И они очень мерзнут. Уши плоские, от ветра не спрячешь. И ни рога, ни хвоста. А мой доспех утонул в болоте.
Сегодня я обдумывал, казалось бы, давно похороненный вопрос. 
— Кто я? — спросил я ночью у сопящего Тигра. Или у воздуха. Или у себя. У дракона?
Кто я?
Было от чего-то грустно. Я единорог? Определенно, точно единорог. И почему я обернулся человеком? Тигр сказал, что когда мало сил, тело аспекта возвращается в изначальную форму. Но… я ведь всю свою жизнь был единорогом. Я помню свою маму. Очень плохо. Но помню. Мы вместе бежали в лесу. Мне было страшно, потому что за нами кто-то шел. Помню, как споткнулся в ручье. Нет. Я определенно не могу быть человеком. Но тогда почему? Как? Может, это дракон меня превратил? Совсем уже глупо. Его почти нет. Но я больше не вижу каких-либо причин. Почему тогда раньше я не превращался ни во что? Но ведь раньше мне и не было так плохо… Не знаю. Ничего не знаю. Я хочу обратно превратиться. Только я очень от всех устал. Мне нужно набраться сил. Нужно много еды. Так много травы вкруг. А мне нечего есть. И я не знаю, как снова стать прежним и забыть об этом теле, как о страшном сне.
Тигр навалился сзади. Какое же это тело слабое. Жалкий Тигр кажется мне тяжелым. И так холодно. Я развернулся, спихнув его с себя, но он тут же прикопался обратно. Отлично. Теперь сопит мне в морду. Ну, лицо. Я задумчиво уставился на закрытые веки. И что теперь буду делать я? Пальцы на ногах совсем заледенели. Я нащупал Тигра под одеялом и прижал ступни. Теплее. Лучше. Немного, но все же лучше. Неужели он не мерзнет? Быть может, не так сильно.
Утром я проснулся от холода, несмотря на груду одеял. Тигр сидел ко мне спиной в напряженной позе. Что-то не так. И это что-то определенно я… Ну, все правильно.
— Что, хочешь бросить меня?
Тигр чуть вздрогнул, но ничего не сказал. Даже не обернулся.
— Я думал об этом, — немного погодя, все же ответил он.
— А теперь нет?
— Ты можешь обернуться обратно. А пока, мне нужно найти лошадь.
— Ага. Какой ты все-таки мерзкий.
Тигр как-то странно засмеялся.
***
Ну что ж, второй раз я, средство для покатушек, еду верхом. На лошади. И это неудобно. Тигр сидел впереди и всю дорогу объяснял мне как себя вести, что говорить, чего не говорить, что делать и чего не делать. Надеюсь, я запомню хотя бы половину. Мой нос теперь чуял отвратительно плохо. Я изо всех сил внюхивался в Тигра, не желая с этим смириться. В первый день и в глазах двоилось. Теперь я почти ничего не вижу по бокам от себя, приходиться вертеть головой. Как все неудобно. В негодовании, еще раз втянул воздух. Странно. Мне нравится этот запах.
— Что ты меня все время обнюхиваешь? Я медом точно не измазан.
— Не знаю. Ты просто пахнешь чем-то непонятным.
— Ты тоже не розами воняешь.
— Я не сказал, что ты воняешь!
— Сказала, кобылятина. Приучайся!
Ночью я резко проснулся от нахлынувшей тоски, целого бездонного моря. Я, задыхаясь, рывком сел, хватая ртом морозный воздух. Вырвался хриплый всхлип. Казалось, что мне никогда не выбраться, что все потеряно, что все… ничто. Я ничто. Я один на всю вечность. И никогда не закончится этот кошмар. Что-то капнуло вниз, на руки. Слезы. Я и не заметил, что плачу. Громко всхлипнув, вытер нос рукавом. Проснулся Тигр.
— Ты чего хнычешь, кобылятина… — сонно спросил он.
Я не ответил и Тигр потянул меня за руку, так что я на него свалился, продолжая плакать куда-то в костлявое плечо. Он схватил меня за голову и повернул к себе.
— Чего плачешь, говорю.
— Н..не… мне плохо. Нам плохо. Ему плохо и мне плохо. Я не хочу оставаться один. Мне страшно. Там всегда холодно и темно и я один, только один, и кругом они…
Я прижался к теплу.
— Хватит. Не хнычь. — пальцы заползли мне в волосы и почесали затылок. — Я же с тобой.
Тигр обнимал меня второй рукой и все еще гладил по голове. Отчего-то это было так ценно. И стало не так страшно.
— Мы все таки пойдем на юг, наверное. Когда я найду лягушек и вернем всех в… В Антар.
Мне все еще чудилась эта пустота внутри, и я еще сильнее вжался в тело. С тобой. Не верю.
— Кобыла. Не ерзай. — произнес Тигр спокойно, вздохнул, — ты ведь теперь женщина, все-таки.
— Женщина?..
— Да. Поэтому не ерзай. Кстати… если ты теперь человек, то может, имя тебе придумаем? Хотя.. Нет.
— Почему? Впрочем, мне все равно. Не, без имени лучше. Я привык.
— Вот именно. Без имени лучше. Всегда оставайся безымянным.
— Почему ты хочешь искать со мной дракона?
— Не знаю. Просто… Просто. Хочу подальше от людей. Или сдохнуть. — последнее он произнес полушепотом. Или не произносил? Может мне показалось? — А еще меня достали твои загоны и нытье среди ночи.
— А я не хочу. Не хочу туда идти. Мне страшно.
— На тебе. Рвалась недавно. Не захочешь, а пойдешь, кобылятина, иначе сдохнешь. Хотя не думаю, что тебе что-то поможет.
— Почему это еще так сразу сдохну?
— Ну не впрямь сразу. А сама-то что думаешь? Типа это все само пройдет?
— Нет…
Слезы потихоньку престали литься, засыхая на лице. Тигр обтер их ладонью.
— А мы не заглянем в какую-нибудь башню по пути назад? — вспомнил я.
— А зачем тебе? Соскучилась что ли, — хмыкнул он. – Может, и заглянем.
— Хочу к Вирману зайти. И к Корв…
При упоминании Вирмана Тигр поморщился.
— Дался тебе этот скользкожопый.
— Он мне друг.
Тигр фыркнул. Долгое время было тихо. Я уже даже закрыл глаза, собираясь заснуть.
— А все-таки ты не человек…
— Точно? — с облегчением очнулся я.
— Ни что не точно. Просто тебе уже полвека. Или сколько там. А выглядишь ты лет на двадцать. Единороги живут долго. Хотя тело аспекта может оказывать какое-то влияние. Оборотни тоже живут дольше. Короче, все равно ничего не понятно. Да и какое это имеет значение?
— А если я не смогу превратиться обратно? — с ужасом произнес я. Если не смогу?
— А ты постарайся. Да, тогда, пожалуй, в башню вернемся. Отожрешься там, отдохнешь и попробуешь. Только, естественно, никому об этом не скажем. Ну, кроме этих двоих. Ты ж не хочешь, чтобы все раскудахтались?
— Нет.
— Тогда… мля, — Тигр скривился, — придется только Вирману. Корвин не заметит, как разболтает. Уф, видишь, кобылятина, как ты меня доводишь своими выкрутасами! Все ради тебя! — съязвил он. — А теперь спи.
 — Правда-правда?
— Спи, я сказал! А то в лоб получишь.
— А я на тебя сяду.
Тигр издал ироничное хихиканье.
— Я б указал направление, куда тебе сесть надо.
Я не сразу понял, рывком сел и засадил ему в глаз.
— Я тебя урою! — вскрикнул я и внезапно оказался на земле лицом вниз, с заломленными за спину руками. Я попробовал выдернуть руки, но Тигр сжал их еще сильнее, до боли.
— Остынь, кобылятина. Приучайся к пошлым шуточ… Черт, а ты силь…
Я вывернулся-таки, Тигр резко соскочил с меня и отбежал назад. Я бросился за ним, ползком, стремясь ухватить за ноги и повалить. Тигр со смехом отбежал подальше.
— Вот баба бешеная, я же пошутил! Ай, отстань!
Я скоро выдохся и уполз обратно под одеяло. Да, точно, только попробуй вернись, я тебе накостыляю, мысленно захихикал я. Холодно, дааа?
Тигр плюхнулся сверху, зажав меня в кольцо. Но я все равно умудрялся поколачивать его сквозь одеяло.
— Ай, кобыла уймись. — простонал он на очередной тычок в ребра. Я пнул его на последок.
— Ну все, прости-прости. Кобыла, вот на хрена ты кобыла такая? У меня теперь болит все. — проворчал он, залезая под одеяло.
— Да чтоб меня такой дохляк как ты побил.
— Я не такой уж дохляк. Просто ты сильная. — он потер ушибленное место под глазом. — Лошадь.
— Ну и отлично, — я отвернулся спать.
***
Мокрый снег комками таял на дороге. Дул нехороший ветер. Мокрый снег всегда мерзкий, а сейчас — особенно. Я нерешительно топтался возле лошади, поджима ноги. Тигр что-то надолго пропал в городе. Я думал, что он вернется вечером, или хотя бы поздно ночью. Как обычно. А уже середина второго дня, а его все нет. Пальцы сжимаются в карманах. Потираю ими друг о друга. А вот копыта не отмерзали. Холодно. Все время холодно. Ненавижу. Ненавижу… По идее нужно дождаться вечера. Или ночи. У меня еще есть еда… Вот только… Беспокоюсь. Он не сказал, что задержится. Вообще ничего не сказал. Мне это все не нравится. Быть может, стоит зайти и поискать его? Вдруг он попался на воровстве и сидит где-нибудь запертый. А я здесь… Один.
Я стоял возле дороги недалеко от города. Смотрел на него, сквозь хлопья снега. Что же делать. Мне холодно. Не уверен, что смогу снова развести костер. Значит, ночью я скорее всего замерзну, хотя и есть теплая лошадь. И вот на счет нее я не уверен. Куда ее девать? Вести с собой или вернуться и оставить там? Я еще не научился даже как следует завязывать шнурки… Нет, придется с собой. Вдруг она срочно понадобится. На своих двоих кривульках я точно далеко не убегу, Тигр — еще может быть. Так, решено… Я иду в город. Чувство, как будто в первый раз. Нервничаю. Я покосился на гнедую кобылу. Она жевала удила и посматривала на меня малиновым глазом. Кажется, я ей не очень нравлюсь. Да и верхом Тигр еще не учил меня ездить, не справлюсь. Поведу так.
На подходе к воротам я мысленно перебирал свои знания и уроки. Нерешительно и с некоторой опаской оглядел входную арку. Снег налип меж камней, и ветер подвывал в проеме. Жмущиеся в углы стражники поплотнее кутались в шерстяные плащи, меня проигнорировав. Я наткнулся взглядом на одного и сразу поспешил пройти. Не хочу дурацкие вопросы. Обязательно где-нибудь налажаю.
Войдя в город, я замедлился, осознав, что, в общем-то, не знаю, куда мне идти. Переться в казармы стражи и спрашивать, не упекли ли они одного за воровство? Тупо. А куда тогда идти. На рынки? В таверны? Есть хочется. Кобыла задергалась, и я покрепче ухватил повод. Не хватало еще лошадь потерять, Тигр мне отвесит. Вот зараза, где же ты?
Прошел вперед, наткнулся на вывеску постоялого двора. Замялся, думая, войти или нет… Выглядит средненько. Оставлю лошадь. У меня свои деньги еще остались. Я зашел во двор, отыскал мальчишку в конюшнях и вручил ему поводья.
— Куда здесь можно сходить из интересных мест?
Мальчик почесал затылок:
— «Волчий угол» в нижних кварталах. Там оборотни собираются. И «Кошачья лапка».
О как.
— А что, у вас их много?
— Да. Волки в основном. Потому так назвали. И хозяин там оборотень.
Я направился сначала в «Волчий угол», попетляв немного по тёмным улочкам, вышел в какую-то вонючую дыру. Пахло мокрой шерстью и кислым. Повернул направо, уткнулся в тупик. Вот же ж дерьмо. Развернулся, вышел обратно.
— Эй, девка, че по сторонам оглядываешься? Заблудилась что ле?
Ну вот. В раздражении оборачиваюсь, сжимаю кулаки в карманах. Не копыта, конечно. От поворота шатает. Ко мне движется какой-то полупьяный мужик. Так.
— Хрена, какая страшная.
— Отвали.
— Э, слышь. Я те…
Я двинул ему кулаком в глаз и пару раз по яйцам засадил ногой, правда, чуть не упал. На одной ноге держать равновесие я еще не учился. Он, матеря меня, скатился куда-то к стене. Я допинал его до бессознательного состояния и поспешил прочь, мысленно поскуливая от боли в кулаке, да и в ногах. Дебильное тело. Быстренько заковылял обратно и, путаясь в улочках, добежал до этой дыры. Тут тоже воняло шерстью, еще сильнее. Притон располагался в подвале косого здания, туда вела лестница.
Я спустился, осторожно заглянул внутрь. Внутри было достаточно светло от очага, по углам сидели несколько человек, трое ели рыбу, запивая ее пивом. Один сидел у стойки. Там же торчал хозяин, о чем-то хрипло беседуя с тем сидящим. Он обратил на меня взгляд, когда я осторожно приблизился, и кивнул. Сидящий у стойки тоже на меня уставился белесыми глазами.
— Я ищу парня. Мелкий, примерно по сюда, — я поднял ладонь чуть выше подбородка. — Волосы кудрявые, черные. Глаза зеленые.
Сидящий отвел взгляд, бездумно уставившись в стену. Хозяин не сводя глаз ответил:
— Был такой. Вчера. Где сейчас – не знаю. Что-то еще?
— Рогалик. — я обратил внимание на стоящее за ним блюдо с хлебом.
Расплатившись, и даже удержав монеты в этих корявых пальцах, я направился к выходу. На телекинез тратить силы не стал, к тому же это лишние вопросы. И вообще мне здесь не нравится. В частности тот,  у стойки. Надо проверить «Лапку».
На улицах кое-где встречались люди, не смотря на поганую погоду. Краем уха уловил какие-то смешки двух подростков, когда проходил мимо. Смешки перешли за спиной в гогот. Блин не пойму, это надо мной или нет?
Добрел то указанного места. Здесь было не так грязно. Заведение двухэтажное, верхние окна закрыты или занавешены. У крыльца стояли два больших скучающих мужика. Так, по-моему, меня не пустят… 
Я обошел здание с другой стороны, вдруг есть открытое окно, хотя бы заглянуть. Наткнулся на еще одну дверь, маленькую. У порога стояла усталая женщина в сарафане, слишком легком для осени, и шали на плечах. Она зябко ежилась под ней, кутаясь поплотнее. Я подошел, но прежде чем успел задать вопрос, она обратилась ко мне:
— Тебе нельзя, — сказала она довольно резко.
— Почему? — я слегка опешил от наезда.
— Дорогая, ты вообще в зеркало себя видела? — протянула она, посмотрев на меня с тем неприятным сожалением, с которым смотрят на больных и убогих. — Кто это тебя так вообще?
— Медведь.
Козел. Блин я и не подумал, что так получится. Что, выходит я страшный? Ну вообще отлично.
— Милочка, ты уж извини, но у нас нет отдела для извращенцев.
А?
— А. Это бордель что ли?! Нее, я не работать! — тут же начал я, глядя как выражение лица женщины сменяется недоуменно-презрительным. — Я парня одного ищу. Маленький, кудрявый, волосы черные, зеленые глаза…
Женщина хрюкнула и сплюнула в сторону.
— Да, есть тут такой. А тебе-то он зачем? Беременна то ли?
Что?!
— Нет! — он… я его знаю. Мой друг.
— Друг? — иронично переспросил женщина.
— Да. Мне всего пять минут надо.
— Ну, вообще-то он сейчас занят, — лицо женщины приняло хитрое выражение. — Вечером, конечно, будет полно работы, но раз уж тебе нужно, я могу провести тебя на пару минут. За небольшую оплату. Но потом ты сразу уходишь, иначе мне влетит.
— И сколько это?
— А сколько ты дашь? — хищно оскалилась она, обнажив желтоватые неровные зубы.
Блин не знаю. Денег мало.
— Серебренник.
— Мм, — женщина тут же подобралась, — давай сюда!
— Я дам, но только, когда ты меня впустишь. — возразил я. Женщина недовольно шикнула.
— Ну тогда к шести часам подходи сюда, с деньгами. Но только на пять минут! И никаких скандалов, иначе я тебя вышвырну!
Отлично. А где я буду торчать еще пару часов?
Пришлось вернуться в гостиницу. Я заплатил за самую маленькую комнатку на ночь. Можно было, конечно, и на пару часов поискать, но я замерз и устал топтать незнакомый город на двоих ходулях. Еще зверски хотелось есть, но я выбрал поспать — наконец-то в тепле. Даже разобрался, как поставить будильник на ходиках. Когда я уже вышел, на улице стемнело, и началась метель, так что я, стуча зубами, почти бегом кинулся к борделю. Чуть не грохнулся, пришлось сбавить ход. У задней двери никого не было, так что я постучал. Послышалась возня и высунулась та самая женщина.
— Деньги принесла? — проскрипела она простуженным голосом.
— Да. — Я показал ей монету.
— Давай, — она тут же потянула лапу, но я отвел руку.
— Сначала пусти.
Она ругнулась и неохотно отворила дверь. Я протиснулся внутрь и вручил ей монету.
— Пойду обратно, дам еще одну, — произнес я успокаивающе и она тут же подобрела.
— Ладно. Иди за мной, — кивнула она, — только быстро. И не смотри по сторонам.
Я прошел за ней по узкой лестнице куда-то наверх, далее последовал такой же узкий коридор, но чистый. Тут горели две свечные лампы, освещая ряд дверей по обе стороны.
— Тебе сюда, — она провела меня к одной из дальних слева и постучала.
— Эй, проснись. К тебе клиент. На пять минут.
Из-за двери послышалось шебуршание. Приоткрылась щель, в которую выглянуло слегка заспанное лицо, спешно принявшее дружелюбный вид. Заметив меня, однако, Тигр вытаращился и затем сузил взгляд. Отлично, злись себе на здоровье. Он схватил меня за руку и втянул внутрь, захлопнув дверь перед носом женщины, буркнув: «Она пока останется».
Все, что я успел заметить, это шкафчик, тумбу и ковер на полу, как Тигр проволок меня в комнату и пихнул, так что я со всего маху сел на кровать.
— Какого хрена ты приперлась, кобыла тупая?! — зашипел Тигр. На нем был прикольный банный халат, а по полу валялись разбросанные и скомканные шмотки.
— На меня смотри! — он больно долбанул мне кулаком по черепу, так что я ойкнул и, прикрыв рукой ушибленное место, со злостью обратил на него внимание.
— Лошадь где?
— Пшел ты.
— Сама вали! — огрызнулся он и указал на дверь. — Нет, сначала скажи, где лошадь. Если ты ее просрала…
— В гостинице рядом с воротами! — я совсем уже разозлился, изо всех сил стараясь не кричать. — Какого хрена ты вчера не вернулся?
— А че, должен был? Я занят!
— Да, должен!
— С хрена ли? Ни че я те не должен.
Я проглотил ругательства и подавил желание сорваться и уйти. Это же Тигр. Чего я еще мог ожидать?
— И чем ты занят? Красть не у кого?
— Есть как раз таки! А ты мне мешаешь!
— Ты же спал.
— Вот именно. А через час придет бабенка с лягушкой. Хотя не уверен, что у нее она есть, но точно была, вчера всю ночь выпытывал, что и где. — Тигр почесался и недовольно зевнул. — Курица, нарочно тянет, чтоб лишний раз зайти.
Он развернулся спиной, протирая немного запавшие глаза.
— Ладно, раз пришла, можешь пока здесь посидеть… Лошадь точно в гостинице?
— Точно.
— Смотри. А не то ведь на тебе поеду.
Тигр с размаху плюхнулся на кровать и завалился на бок, пихнув меня ногами.
— Жопу убери, мешаешь.
Я подвинулся и еще раз обвел глазами комнату. Под закрытым ставнями окном из стены вылезала большая отопительная труба с горячей водой, как в гостинице. От нее шло приятное тепло. Мне даже стало жарко, и я снял верхнюю кофту и ботинки.
— Ммм, уже раздеваешься? Кстати, а сколько ты за меня заплатила? — промурлыкал заинтересованный голос.
— Серебрянник. И еще один обещал, когда уйду.
— Ммм, отлично, можешь сразу отдать мне, эта коза все равно со мной должна поделиться, а не то настучу.
Тигр потянулся, почесал живот и обхватил вторую подушку, и вдруг хитро улыбнулся.
— Тя обслуживать или перебьешься?
Я выхватил подушку и врезал ему в голову. Он со смехом, отпихнулся.
— Короче, кобыла. Я сейчас собираюсь поспать, потом ты выветриваешься отсюда и валишь в гостиницу. Если лягушка у нее, уйдем сегодня ночью, если нет, я не хочу задубеть.
— Значит, тогда ты придешь утром?
— Возможно. Или нет. Ты там комнату сняла?
— Да. На ночь.
— Приперлась тут бабки тратить. Богатая что ли?
— А то ты не пересчитывал.
— Пересчитывал, — Тигр плотоядно улыбнулся. — Ну. Ты так и будешь сидеть над душой? Ложись уже.
— Куда? Ты всю кровать занял своей тушей.
— У кого тут еще туша, — Тигр сдвинулся к стенке и я лег к нему спиной, с потаенной радостью кутаясь в одеяло. Ненавижу зимы. В этом убогом теле — тем более.
Наконец-то прогреваются кости… становится даже немного жарко, со спины. Чуть отодвигаюсь, но Тигр тут же припечатывается обратно.
Зевок. Мерзкий Тигр...
Шею жгет и щекочет сопящее дыхание. Глазами собой закрываются. Так хочется поспать, наконец-то ни о чем не беспокоясь и не мучаясь видениями. Никакого каламбура ощущений. Ничего… только… сон.
— Подъем кобылятина!
Вопль над ухом и тычки в спину вырвали меня из приятной полудремы. Я издал вяло протестующий звук и с трудом разлепил глаза, приподнимаясь. Тычки стали сильнее и настойчивее.
— Шевелись, кобыла, скоро придет клиент.
— Шевелюсь я… шевелюсь, — пробормотал я заплетающимся языком и попробовал нацепить кофту. На ней пуговицы, но я снял ее через голову. Так легче… Вот. Теперь сунуть ноги в ботинки.
— Давай-давай. — Тигр допихал меня до двери и выставил наружу, — Дорогу помнишь, не заблудишься.
Я прошел по коридору, слегка пошатываясь и все еще протирая глаза. Сполз по лестнице и внизу сразу же наткнулся на очень нервную и дерганую, ожидающую меня женщину. Она тут же кинулась ко мне. Я без лишних слов сунул ей монету, и она, радостная, поспешила захлопнуть за мной дверь. На улице темень и подвывающая метель с колючим, смёрзшимся в ледяные хлопья снегом. Тело сжалось, пытаясь спрятаться под дохленькой кофтой, промокающей от тающего на мне снега. Рукава натянул на леденеющие руки, упрятав кулаки поглубже в карманы, и потопал к гостинице, чуть не заблудившись в темноте. Единственный горящий фонарь на перекрестке с треснувшим стеклом. Мятущееся пламя отбрасывало дикие тени на стенах домов. Демоны, демоны, всюду говно мерещится.
Я шустро доковылял до гостиницы и с облегчением нырнул в горячий зал, взлетел вверх по лестнице и, домчавшись до своей комнатушки, нырнул в объятия одеяла, даже не скинув ботинки. Я погрелся так минуты две, затем с неохотой вылез и, повернув в замке ключ своим желанием, аж с первого раза, поковырялся в сумке в поисках еды. Зачерствелая булка, слегка попахивающая плесенью и кусок сала. Кое-как разжевав несколько кусков, вдруг понял, что зверски хочу пить. В последний раз пил слегка подогретую воду утром из котелка. Пришлось вылезти из комнаты и зачерпнуть воды из уборной в конце коридора. Прошлепав обратно, я снова закрыл дверь желанием. Ключ неожиданно послушно поворачивался в метре от меня. Слегка позабавило.
Ах да, ночью или утром ведь может прийти Тигр. Думаю, если я выну ключ, ему не составит труда вскрыть замок. Правда, я не сказал номер своей комнаты. Впрочем, не важно. Хозяин наверняка припомнит мое лицо. С мысленной легкой усмешкой я лениво попробовал вытянуть желанием ключ из замка. Он вылез, но вместо того чтобы перелететь на стол, просто вывалился из скважины на придверной коврик. Я попробовал поднять его. Ключ слабо затрепыхался на коврике. Я лениво дернул его еще пару раз, и он пропрыгал с ковра на пол, как лягушка. Пришлось наклониться и дотягиваться рукой. Зад словно прирос к кровати. Бросив ключ на столик, я откинулся на подушки. По телу растекалась приятная истома. Неожиданно приятная слабость. Глаза закрывались. Мысли утекали как туман. Последней моей мыслью и желанием был потушенный свет, от превратившейся в толстый огарок старой свечи. А дальше томная тьма.
Разбудило меня шебуршание одежды и топтание по комнате. Не успел я разлепить глаза, чтобы посмотреть в чем дело, как на меня обрушилось нечто тяжёлое и придавило к кровати. В нос набился привычный сладковато-маслянистый запах.
Мое смутное сознание только формировало мысли, а руки с сонной слабостью попытались спихнуть навалившееся тело, как шею и спину ожгло холодом, так что я чуть не подпрыгнул и взвизгнул от неожиданности.
— Мля, что творишь, скот!
— Да тихо ты, всю гостинку перебудишь своими визгами, как будто тебя режут. — зашипел Тигр. — Я замерз. Так что грей меня.
— Руки убери, — я снова задергался от холодных пальцев.
— Не хнычь, потерпишь, — пробормотал он мне в ухо, сглотнул. — У этой стервы нет лягушки… я ж  знал. Она в Арте… Видишь, повезло тебе.
— Почему мне?
— Быстрее отрастишь копыта… Кобыла принеси мне вода, а?..
— Сам иди…
— Нуу… Давай-давай, ты тут уже долго спишь, а я всю ночь работал, все отваливается. — Тигр начал выталкивать меня с кровати.
— Ну хорошо… хорошо, простонал я, уже почти вываливаясь на пол. С третьей попытки всунул в дверь ключ, нащупав скважину, выполз в коридор и минут пять тупо пялился на умывальник, соображая, где чайник. Пришлось тащиться за ним обратно. Когда я вернулся с теплой водой, Тигр уже дрых. Я разбудил его и напоил из носика. Зарыв дверь и повернувшись обратно, обнаружил что Тигр опять спит, раскидав повсюду свои конечности и умудрившись занять всю кровать. Я слабо попихал его, он ответил мычанием и отбрыкнулся. Кое-как запихал его в угол, очистив себе немного места. Тигр тут же прилип ко мне, как только я лег.
— Будильник на восемь утра, — пробормотал он мне и вцепился в мою кофту.
— Вот обязательно сейчас, когда я лежу.
Я со вздохом приподнялся, на сколько это позволяла вцепившаяся в меня туша, нашарил глазами будильник. Желтая стрелка переползла на восьмерку. Ключик позади звякнул с четвертого раза, и я наконец-то рухнул в объятия сна. И душного тигра.
***
Будильник своим мерзким дребезжащим звоном выпроводил меня в реальность. Тигр заворочался и перелез через меня, ковырнул ключом замок и, хлопнув дверью, вышел. Наверное, умываться. Я сел, заново перевязал растрепавшиеся волосы в хвост. Вышло не очень прямо, но сойдет. Косички делать я не учился. Хвост на голове. Забавно. Я встал, оправил одежду, принюхался — надо постираться. Да и тело уже грязное, а купальня стоит денег. Но не в ручье же мне теперь мыться. Со вздохом отправился в уборную, вспомнил про зубную щетку, вернулся. В уборной наткнулся на Тигра. Он тут же отобрал у меня щетку.
— Пока ты там в своем огороде ковыряться будешь, — промычал он сквозь щетку.
Я пока что умылся и оглядел свое лицо в кусок зеркала напротив. Все то же самое, разве что оно чуть осунулось. Или мне кажется? Я оскалился в зеркало. Очень подвижное человечье лицо меня по-прежнему развлекает, хотя это и может выйти боком. Я не привык общаться мимикой столь тонко, как это делают люди.
Вернувшись к комнате, столкнулся в дверях с Тигром.
— Сумку собери, — буркнул он, протискиваясь мимо, и сбежал по лестнице на первый этаж. Я вошел, лениво начал собираться, хотя и знал, что нужно шевелиться. Комната наша только до десяти часов утра… Мысленно подпиннув себя, немного ускорил движения и через несколько минут вышел с сумкой через плечо в зал внизу, отдал хозяину ключ, на что он ответил кивком и поикал глазами Тигра. Он сидел в углу за одним из отдельных круглых столиков и усиленно жрал тушеное мясо из глубокой чашки. Нажирается на дорогу значит. Я, немного подумав, повернулся к официантке, протиравшей стойку от разлитого напитка и заказал себе чай и говяжий гуляш. И Тигру тоже. С овсянкой. Он-то не лопнет.
Я подсел к Тигру, наблюдая, как он доскребывает тарелку.
— Еще будешь?
— Угощаешь? — хитро глянул он поверх тарелки.
— Ага. Проглот.
Официантка принесла поднос с едой. Я глотнул немного горячего чая, с сожалением думая о том, что очень скоро снова нырну в холод снаружи. Тигр радостно пожирал гуляш с кашей. Я тоже взял ложку, тщательно размешал так, чтобы подлива от мяса образовала клейкую смесь с кашей, и осторожно зачерпнул. Да, хорошо. Вкусно… Все еще не могу привыкнуть ко вкусу мяса. Я его конечно и раньше ел, но сырое и очень мало.
С удовольствием облизнул ложку и зачерпнул еще. Какой я хитрый. Каша теперь липкая и не скатывается с ложки.
— Ты так старательно проглатываешь ложку, — хихикнул Тигр. — Не надо ее до рукоятки в рот засовывать. И не облизывай каждый раз. Как ребенок.
Я не обратил на него внимания, но постарался не «проглатывать» ложку. Тарелку я тоже тщательно выскреб, внутренне сожалея о том, что нельзя как следует облизать. Я даже покосился по сторонам, прикидывая, удастся ли мне это сделать незаметно. Но нет. Видимо виной всему моя рожа, потому как каждый новый, да и старый посетитель нет-нет да косился в нашу сторону. Может быть по отдельности мы бы не вызывали каких-то особых подозрений. Один парень, одна уродина.
Я фыркнул в тарелку.
Тигр выскользнул из-за стола и направился к хозяину, видимо платить. Тот хмуро сдвинул брови и чуть наклонился к говорящему что-то Тигру, потом хмыкнул и, слегка отмахнувшись, принял от Тигра монету. Сдается мне, гуляш стоит дороже.
— Идем, — бросил он мне, проходя мимо. Я закинул сумку из-под стола на плечо и поспешил за ним.
— Платить не нужно?
— Нет. Что с нас, двух оборванцев, взять кроме пары медяков. — Тигр чуть дернул уголком рта.
— А что ж тогда не бесплатно?
— Чтобы остальные видели, что я заплатил. К тому же сбить цену легче, чем убедить отдать что-то задаром.
 Пожалуй, мне стоит этому научиться. Взять бы тигриные книжки на вечерок-другой.
— Все взяла? — не оборачиваясь, спросил Тигр и нырнул в какой-то коридор позади лестницы.
— Ага. А куда мы?
— В душ.
Вдоль коридора проходили двери в жилые комнаты. На полу был даже постелен ковер, который с угрюмой миной отчищал слегка замызганный мальчик. Когда Тигр поравнялся с ним, он поднял голову и вопросительно уставился недоверчивыми глазками.
— Мне нужен ключ, — сухо бросил Тигр. Мальчик нахмурился и открыл рот для возражения, но Тигр тут же вкрадчиво и с нажимом добавил:
— Нужен.
Мальчик тут же закрыл рот и равнодушно вручил Тигру ключ, порывшись в кармане.
— Скажешь, что пока занято.
Я прошел вслед за Тигром в дверь в конце коридора. Там оказалась маленькая тесноватая прихожая, со скамьей и кованой решеткой с крючками для одежды на стене. Тигр запер за нами дверь.
— Раздевайся и вали в душ.
— А почему не всем можно? — спросил я, стягивая кофту через голову.
— Потому что нечего всякой рвани вроде нас плескаться в одном месте с хорошими постояльцами. Только ежели заплатить. Ты когда пуговицы расстегивать научишься, а? — заметил он, кивнув взгляд на брошенную мной кофту.
— Ладно. Шевелись давай.
Я быстро прошлепал босыми ногами во вторую дверь и неприятно поморщился от холодной плитки на полу. От двери шел скос вниз, к стоку под большими баками, от которых шли две соединяющиеся трубы, переходящие в душевой шланг. Интересно, в какую сумму выходит такое удовольствие? На полу стояла деревянная лохань и рядом табуретка.
— Залазь давай. Хотя нет. Сядь на стул, — зашедший Тигр подвинул под душ табуретку. Я сел.
— Пока ты там барахтаться будешь… — ворча себе под нос, он повернул краны на баках, снял душ со стойки и направил на пол. Потекла вода. Он еще немного подрегулировал краны, проверяя рукой воду, и поставил душ обратно, окатив меня горячей приятной водой. Я уж было приготовился греться, как вода исчезла — Тигр закрыл краны, намылив мочалку, и шлепнул ее мне на спину. Я поежился от жестких волокон.
Тигр продолжал натирать меня. Я потирал друг о друга ступни, и разглядывал рубец на бедре, от накалившейся кольчуги. Он немного потерял форму и четкость, словно разведенный водой. Тигр внезапно возник спереди, закончив драить мне спину.
— Ну-ка встань.
Я поднялся, отодвинув ногой табуретку. Тигр шлепнул мочалку мне на живот, провел ею до горла и остановился.
— Кобыла. А… тебе ничего не кажется… странным? — он как-то по особому выделил последние слова и выжидательно\внимательно уставился на меня. Я же вопросительно уставился в ответ. Тигр продолжал смотреть, мочалка неприятно щекотала горло. Я завертел головой, оглядывая все углы душевой. Да ничего, вроде. Я обернул непонимающий взгляд на тигра. Он молчал.
— Да нет вроде. А что не так?..
Повисла небольшая пауза.
— …Да ничего. Забудь. — Тигр, наконец, убрал с моей шеи дурацкую мочалку и продолжил меня тереть. — Руку дай.
Я послушно дал руку, подставляя ее под неприятно жгущую мочалку. И вот что он имел ввиду?
— Сядь обратно, башку твою помою, — проворчал он уже своим обычным голосом. Меня это слегка порадовало. А мытье головы — дело неблагодарное. Так что пусть уж лучше Тигр с этим возится, я только за.
— А теперь не болтайся под ногами, я быстро, — сказал Тигр, выпихнув меня из-под душа, когда я уже ополаскивался.
Я топтался на скользкой от воды плитке, от нечего делать поглядывая, как Тигр моется и мечтал еще разок погреться под душем, прежде чем вылезать наружу и одевать, кстати, не свежие шмотки.
— А одежда грязная, — сообщил я Тигру.
— Моя нет. Уже стирал. А тебе уж придется потерпеть, раз без сменки.
— А когда она у меня будет?
— Не знаю. Я подумаю над этим.
— Мне холодно на улице.
— Я уже понял. Сказал же, подумаю.
Тигр бросил мочалку и поднял лицо кверху, подставляясь под теплую воду. Значит, ты будешь греться, а я мерзнуть? Нет уж.
— Подвинься.
Тигр чуть опустил голову и открыл глаза, глядя на меня снизу вверх немного отрешенно-вдумчивым взглядом.
— Ну двигайся, я тоже хочу погреться. — Я приблизился вплотную, выбивая себе место под душем. Тигр неожиданно легко отодвинулся, даже без бурчания. Я с удовольствием подставился под воду, и неожиданно мне под нос ткнулась тигриная макушка. Вода смыла привычный запах с волос, оставив где-то в их глубине лишь остатки. Тигр прилепился ко мне и чуть подвинулся назад, чтобы мы оба умещались под душем, я уже по привычке обнял в ответ.
— Скажи. А теперь ты не чувствуешь ничего… необычного?
Вопрос оторвал от наслаждения водой и теплом и я приоткрыл один залитый водой глаз, глянул вниз, на Тигра. Он снова внимательно на меня уставился.
— Да нет, ничего.
Он плотнее прижался и заглянул в глаза с искренним пытливым любопытством.
— Совсем ничего?
Да что не так я не пойму? Что он от меня хочет? А…
— Ты про дракона что ли? Успокоился, пока тихо.
Тигр тихонько рассмеялся и уткнулся мне в плечо.
— Хорошо… Отлично.
Я с неохотой напяливал на себя шмотки в прихожей. Мешали мокрые волосы с противно стекающей остывшей водой, хотя Тигр помогал мне вытереться. Обсыхали дальше мы в общем зале, попивая горячий чай. Я с лимоном. Тигр сказал, что его надо съесть, но мне он не понравился, слишком кислый, так что Тигр его отобрал.
— Разборчивая какая. Кисло ей. — жевал он. Я пронаблюдал, как он отдал хозяину еще одну мелкую монетку и отправился на выход. Я следом, волоча сумку.
— Дай-ка сюда, а то у тебя, разини-бестолочи, кто-нибудь сопрет.
— Да пожалуйста. Я вас обоих натаскал достаточно.
Мы подошли к конюшням во дворе. Выглянул скучающий на вид мальчик и через минуту вывел нашу лошадь, уже оседланную, передал поводья Тигру и скрылся внутри. А я вот не догадался заранее попросить подготовить лошадь.
Снега не было и ветра, хотя бы это хорошо. На земле повсюду лежал легкий иней, где его еще не стоптали люди и лошади. Я зябко ежился, плетясь вслед за тигром. Он, оглянувшись, окинул меня хмурым взглядом.
— Пойдем-ка к одному старьевщику… Хотя нет. Ты задубеешь. Ладно, придется одеть тебя как следует. — вздохнул он, выдыхая пар.
К полудню мы выбрались с крытого вещевого рынка и поехали в обратный путь. Я наконец-то перестал мерзнуть и был жутко доволен шерстяной курткой, шапкой и перчатками. Но больше всего я радовался ботинкам. Вот уж никогда бы не подумал, что мне будет нужна обувь.    
— Ты, кобыла мерзлявая, отращивай свою шерсть поскорее. И лишнюю пару ног. Все равно руки-крюки, — бурчал Тигр, которому было жалко денег.
— Я не виноват, что торговка мало скинула.
— Еще как виновата, нечего было вообще превращаться невесть во что в самое неподходящее время.
Я решил не спорить, зато вспомнил о своих планах на учебу.
— А мне дашь книжки почитать?
— Зачем?
— Мне кажется, у меня стало лучше получаться. — я рассказал ему про ключ. Тигр презрительно фыркнул.
— Подумаешь, ключ она повернула. До стола-то так и не допрыгал.
— Но он хотя бы прыгал. Раньше так сразу вообще ничего не получалось.
— Раньше — это когда?
— Ну… когда я был самим собой.
— Хм. Ладно, можешь почитать. Но только попробуй их испортить, руки оторву! И в жопу вставлю.
Мы еще некоторое время ехали молча. Тигр сидел впереди, как всегда лениво откинувшись на меня своей тушей, а я задумчиво перебирал в памяти последние события, уткнувшись ему в макушку. Слабоватый, приглушенный от окружающей свежести маслянистый запах забивался в ноздри. Мелькнуло очень отдаленное желание полетать и сразу же исчезло. Ну вот. Уже несколько дней не было слышно. Опять просыпается. Или мне наоборот стало лучше? Я не помню последних снов.
Лошадь всхрапнула и встряхнулась. Я перевел взгляд на ее макушку со встопорщенной гривой. Уши недовольно дергались.
— Тигр, ты научишь меня управлять ей?
— Да чего там учиться, — заворчал он, — если не слушается, даешь по шее… Уф, ладно. Держать надо правильно, вот так, видишь? Если поворот, то тяни к себе с нужной стороны, а не в сторону…
После всех объяснений он передал мне поводья, и остаток дня я управлял лошадью, под едкие комментарии Тигра. К вечеру уже нещадно ныла натертая промежность, а теперь еще и руки. Как же я ненавижу ездить верхом. Очень смешно, но, наверное, кому-нибудь другому. Даже руки болят… Пожалуй, я понимаю, почему Тигр предпочел взять меня с собой.
Вечером я старательно вчитывался в исчезающие в неверном свете костра строки. «Контролировать… сосредоточиться… расслабиться… ни о чем не думать…». Пытался желанием отобрать у Тигра ложку, получил ей по лбу.
— Кстати, кобыла.
— Что?
— Ты пробовала дракона контролировать?
— Нет. Ну, вообще да. Если считать две попытки от него избавиться. Было больно.
— Понятно…
Внезапно мне показалось, что кто-то коснулся меня сзади. Я резко оглянулся — никого. Что-то коснулось уха и тут же меня больно кольнуло в зад. Я подскочил и отбежал с этого места, оглянулся на Тигра — он почему-то сидел на месте и старательно прятал ухмылку. Ах ты…
Он вскочил, но я успел добежать, ухватился за него и повалил. Тут же стало дико щекотно, и я скатился с него, смеясь и корчась.
— Пре… прекра…
Тигр хихикнул где-то в стороне и все резко оборвалось. Я перекатился на бок, пытаясь отдышаться. Тигр сел на меня сверху и уперся руками в землю.
— Кобыла, да ты теперь проницаемая.
— Иди… в жо…
— Хотя и пришлось сильно постараться.
— Больше. Не выйдет. Уйди с меня… — мне все еще не хватало воздуха.
— Как это не выйдет? Вышло же. — хихикнул он, и не собираясь слезать. Я перевалился на спину, Тигр чуть при этом приподнялся и сел обратно.
— А попробуй… Вот попробуй только.
Тигр видимо пробовал, потому как нахмурился. Я почувствовал легкое покалывание в ноге.
Иллюзия.
Все тут же исчезло. Больше, как Тигр не пыжился, ему ничего сделать не удалось, кроме едва ощутимого давления в груди и шее.
— Ты что, придушить меня пытаешься? — внезапно насторожился я.
— Ага… и ребра сломать.
— Скотина.
— Тебе ж не больно. — Тигр вздохнул и откинулся назад, перестав опираться на землю. Мне стало тяжелее.
— Как ты это делаешь? И почему теперь сопротивляешься? — устало спросил он.
— Не знаю. Просто не хочу.
— Пять минут назад твое «не хочу» не сработало?
— Я был не готов. К тому же, раньше никто не пытался внушить мне, будто у меня что-то чешется.
— Ага… Значит. Ты не реагируешь только на то, что уже испытывала. Или когда заранее сосредоточишься…
— Может быть.
Тигр протяжно вздохнул и потер виски.
— Зря потратился.
— Сам виноват. Слезь уже, мне тяжело.
Тигр молча слез и завернулся в одеяло, собираясь спать. Я еще почитал немного, пока не стало совсем холодно.
В том городе, что мы были не давно, о демонах только судачили, да и проблем с едой там не особенно наблюдалось. Он располагался недалеко от узкого пролива, выходящего в море, а там всегда полно рыбы. Зато чем ближе мы подходили к Арте, тем больше узнавали новостей. Самая разруха охватила южные районы страны.
— Ну и дерьмо тут творится, — сообщил Тигр, вылезая из какой-то забегаловки, и я поспешил за ним, прочь из большого поселка.
— Какое дерьмо?
— Всякое. Впрочем, чего и следовало ожидать. Укрепленные города переполнены, юга всмятку, все всех грабят и убивают. Культистов след простыл.
— А демоны?
— Еще лезут, но по одиночке. Ах да. Грант заявил что во всем виноваты «эти маги», которые «ничего не умеют» и «жрут хлеб даром» и заявил, что его владения отныне являются свободной страной. Ну, то есть его собственной. Глядишь, скоро объединится с корешами своего плешивого сыночка и пойдет на всех войной. А что. Так что, быстро уходим потом на север.