занозы внезапно

- Перво-наперво,  хотелось бы заметить, - внезапно сказал Тотошка, по-человечьему.  – вылизывай себе вагину сама. Отныне
- Что? – уточнила Дороти
- Ты слышала. Слышала
- И услышала, - кивнула девочка
- Сама. Отныне.
- Навсегда
- Отныне да
- Но ты же вылизывал
- Но отныне..
- Я поняла. НО. ТЫ ЖЕ.  Вылизывал
- У каждого бывает прошлое, Дороти Гейл
- За которое стыдно?
- Не мне. Я ел свои каки. Иногда, под настроение. Просто бывает. Прошлое
- Зачем же еще,  милой девочке,  вроде меня,  держать очень маленькую собачку? В домике, - задумчиво произнесла Дороти. И хихикнула.
- Это риторический вопрос?
- Или с подвохом, - хихикнула она снова.
- С подвывихом
- Может и с ним. Таков договор, или нет…
- Только в Канзасе

- А вот и не только, - щелкнула пальцами Дороти.
- Отныне лижи сама, - и Тотошка продемонстрировал процесс. – Ничего сложного
- А если я попрошууу, моего славного щинооочка.  Вот тааак? – и девочка выпятила вперед губки,  заведомо свернутые в бантик. И вычмокнула.  – Пути-пути-пу
- Тогда я подумаю, -кое кто завилял хвостиком. Сам того не желая. -  Отныне
- Хороший пёсик, - усмехнулась Дороти мысленно.
- Няф

И они пошли дальше,  весело припрыгивая. Невозможно припрыгивать не весело. Никак. Или вы не пробовали.
Но до этого конечно нашли пару оранжевых лабутенов под домиком. С блестками.
- Мы определенно не в Канзасе, - прощебетала Дороти.

- Никто не выбрасывает такие шикаааарные тупельки в Канзасе, - прибавила она, стягивая лабутены с пары чьих то ног, обутых в полосатые гетры. Торчащих из-под. Домика. И тут же примерив. Как влитые.
- Ты помнишь,  как мы умерли? – тявкнул Тото
- Что?
- Просто уточнил
- Почему они мне в пору? И что будет,  если я щелкну каблуками, вот таа…
- Стоп, - завопил пёсик. - Замри!
- Что?
- Дежавю? – он  поднял правое ухо и опустил левое. - «Что» уже было, кажется. Или будет
- Что?
- Вот именно. Оно.
- Я заметила,  ты стал говорить,  не тявкая
- Я бы даже сказал – ты невнимательная офца. Говорить. Не тявкать
- В таких туфельках мне похуй,  ЧТО ты говоришь. Или что ТЫ ГОВОРИШЬ. Не тявкаешь
- Но сам факт…
- Настораживает?

- Радует, - и Тотошка высказал все, что копил в себе месяцами, начиная от вылизывания плохо выбритых вагин и заканчивая… Впрочем о актуальном. Выбритые лобки  – в Канзасе этим занимаются исключительно шлюхи. Исключительно в выходной. Ну,  вы понимаете, миграции вшей, отлов вшей  и всевозможные катарсисы после, ни к чему при лежачей многочасовой работе. Или на коленках. Или 96. Тяжелый труд требует тяжестей. Жертвенных жертв. И помазо’к. И день на заживление. Потому что лазерной эпиляции тогда уже не придумали. Не в Канзасе.

- Здравствуй, милое дитя, - сказали из-за спины, после раздавшегося «чвок-с» там же. Дороти и Тото повернулись. Перед ними стояла Скарлетт Йохансон и сморкалась в платочек с вышитыми незабудками. – Прилетело к нам, летя. Хочу подарить тебе эти башмачки. Бррр, трансдукция нуль-перехода, всегда такие мурашки от….

- Они мои, - угрожающе насупилась девочка. – Уже
- Безусловно, - кивнула Скарлетт. – Можешь не благодарить. Не хочешь спросить кто я?
- Нет
- Проблемка, - задумалась прекраснейшая из женщин. – Ты была бы должна
- Я сама добыла лабутены, - хмыкнула девочка. – Отныне история изменилась
- Темпорус Арборум Игнитус, - прошептала Скарлетт себе под прекраснейший нос. – Хым.
- Теория хаоса, эффект бабочки, ну ты-вы  понимаешь-ете, - встрял в диалог Тото. – Это будет триалог
- Триалог от слова три? – уточнила актриса. Прекраснейшая. – Хороший пёсик
- Числительного, - кивнул хороший пёсик. И завилял хвостиком. По привычке
- Понятно-препонятно. Я Скарлетт Йохансон, с двумя Тэ, добрая волшебница. Севера
- Докажи, - попросила Дороти
- Сама докажи
- Что?
- Да вы заипали с этими «что»,  - сказал Тотошка по праву триалога
- Что ты, Дороти,  ДОРОТИ ГЕЙЛ
- Сказала Скарлетт. С двумя Тэ
- Откуда знаешь?
- У меня есть ушки. А ты откуда? Кроме того, что с Севера.
- Знаю?
- Угум-с
- Потому что я добрая волшебница севера, мать твою, не зли меня, ребенок.
- Я сирота
- Прости. Извини. Мне жаль

- Не жаль
- Не жаль, - согласилась Скарлетт. – Но похуй. Извини
- Ладно. Протопали. Лабутены мои.
- Не отнимет никто, - утвердительно закивала волшебница. -  Гетры тоже. Сможешь снять?
- Они пахнууут, - скривилась девочка. – Старушатиной
- Молодость относительна, поверь
- Можно стирать, - уточнил Тото, по праву триалога
- Если пахнут гетры эрго пахнут ноги эрго не пахнут ли башмачки? – улыбнулась Скарлетт. Прекраснейшая и бла-бла.
- Переживу. Это жи ЛАБУТЕНЫ. Вам не понять
- Понять
- Нет. Не жили вы в канзасе в 1900-м году. Не летали на домике из ротанга в торнадо.
- Из Бангкока в Пномпень. Но понять все ж таки. Возьми вот, волшебный спрэй для обуви, попшикай внутренний внутрь тупель.
- Спасибки
- Не говори спасибо,  не попшикав.
- Мы еще не знаем ваших умыслов, дорогая добрая волшебница. Севера,  – заметила девочка

- К тому же не увидели удостоверения. Или бэджика,  – высказался и  Тото
- Тетя и дядя говорили не разговаривать с незнакомыми тетями и дядями. Мне
- Даже пролетев на домике в торнадо? – улыбнулась Скарлетт
- А что это меняет? – спросил пёсик.
- Многое, мой славный, - сказала Скарлетт и Тото снова завилял хвостиком. Сам того не желая. Прекраснейшая. Понимаете?  - Бэджик любой может нарисовать
- Любой бэджик любой не нарисует. Только не любой нарисует любой бэджик, -  Дороти помотала подбородком из стороны в сторону. Вот так - туда-сюда.

- Я не настолько добра, чтобы этот перформанс убогих  стерпеть, - наконец-то  потеряла тепение Скарлетт. – Бери лабутены, которые ты взяла, и ****уйте по кирпичной дороге. Там ответы на вопросы, - и бормоча опять под прекраснейший носик – Не найти мне потерянного терпения ни за что, никогда, - растаяла в атмосфере.

- Какие вопросы?
- В том числе - Как идиотам попасть в Канзас, ха-ха,  – добрая волшебница уже исчезла,  но голос ее ответил из схлопнувшегося воздуха. Со звуком «чвок-с» потом. В конце конца.
- Зачем нам в Канзас? - сказал Тото. – Мы только прилетели. Сюда.
- Видимо они что-то скрывают
- Они?
- Ну ты понимаешь, - пожала плечами Дороти. -  ОНИ
- Ага. Они всегда что-то скрывают. Даже дядя Генри
- Какой дядя Генри?
- Наш. Из Канзаса.
- Будем решать проблемы по мере их появления. Я бы попи’сала в кустиках. И поела чего-нибудь. В неопределенном порядке. Можно наоборот. Дорога еще какая-то.
- Кирпичная.
- ***чная. Чувствую недобор сахара в крови.
- И ума в уме
- Кто бы говорил, вилятель хвостиков.
- Если оно есть, как им не пользоваться. Был бы у тебя хвостик, что бы ты с ним делала, озари нас светом разума, о госпожа Дэ?
- Не поспоришь. Насчет света и госпожи. Прикуплю хлыст, если вырасту. Конфетку?

- В домике поищи, обжорка
- Если я не поем много зла случится вокруг. Вовремя.
- Прямо сейчас?
- Если вовремя. Не поем. Иногда это сейчас. Слушай внимательно,  голова-жопа.
- Сама не девочка
- А вот и нет
- Мне лучше знать
- Гнусная клевета
- Скорее прибаутка. Часто ли имеешь возможность полноценно высказаться,  виляя хвостиком.
- В  Канзасе
- В  нем самом. Ты слышала?
- Что?

- Заипала. В том числе и  «что». Эти шур-шур. Шуршания.
- Кажется может быть. Кажется,  на нас смотрят
- Кажется на нас смотрят те,  кто видит,  что мы смотрим,  как они на нас смотрят. И видим их
- Я сделаю книксен. Хороший книксен всегда помогает разрядить напряженность.
- Не попадайся педофилам, моя радость, - прошептал Тото
- Что?
- После обьясню. Делай свой книксен

********

- Спасибо тебе, О новая волшебница,  за спасение !! - послышалось из травы
- За чудесное, - уточнил другой маленький слизняк
- Мы бы хотели наградить за него
- Тебя, - уточнили снова.
- Тебя… за него…
- Чудесное спасение
- Именно. Не мешай. Этими не менее чудесТными тупельками, снятыми с еще теплой ноги старой  волшебницы

- Лабутены – мои, мелкие говнюки, уточняю, - Дороти встала в самую решительную позу, которая пришла ей в ум, в пору недобора сахара. Пальцы сцеплены на попе, солнце просвечивает сквозь платьице аккурат в треугольнике промежности. Было кинематографически достоверно.

- Чувствуешь еще тепло теплой ноги, нет? – уточнил опять другой слизняк
- Вообще-то нас зовут манчкины, но…
- Но нам бы хотелось, чтобы вы не знали, что это означает
- Никто не знает, что означает
- Да?
- Дааа
- Ага, никто
- Если бы только ты могла сходить в зеленый
- Салатовый
- Изумрудовый
- Да, город, и уточнить у одного чародея
- Величайшего волшебника
- Да, несомненно

- Что уточнить? – перебила их Дороти,  прищурившись. Маленькие говнюки проглатывали половину букв и приходилось думать, над тем, о чем они говорят.
- Уточнить что вам будет угодно, великая госпожа раздавливательница предыдуших волшебниц
- Злых
- Катастрофически злых
- И следовательно раздавливаемых.
- Последовательная логика, заметим мы, если позволите, - манчкины наперебой захихикали.

- Я бы могла уточнить у него, как мне выбраться из этой местности, например, - задумалась девочка
- Это я мог бы уточнить тебе сам, офца, - заметил Тотошка.
- Продолжай, мой блохастый друг
- Пешком
- Ты прав, - хихикнула девочка, - Он прав, - на всякий случай разьяснила  она манчкинам

- Он прав,  странный зверь из шерсти и блох, он прав, - запели слизняки, достаточно нестройным хором, для того чтобы это понять. Нестройность
- Он прав, чудо-зверь, не вылизывающий девичих вагин отныне, он прав, - продолжили они вскоре

- Так, хватит, - Дороти протестующее подняла ладошку. – Вы подслушивали. И давно.
- Подслушивали, - закивали слизняки
- Отчего же хватит, -  Тотошка покусывал травинку и хихикал. – Песня может скрасить мне горе…
- Какое?
- Горькое горюшко…
- Когда ты молчал по-человечьи - было лучше
- И вылизывал?
- Да

- Мы обязаны  показать вам дорогу, - снова заметили хором манчкины. Стройным
- Я думаю север там, значит восток – тут, - пожала плечами девочка
- В стране Оз все не так… - занекали слизняки
- Просто, - наперебой
- Стране…? - начала Дороти
- Оз? – закончил Тото

- Все вокруг страна Оз, великая и ужасная, - развел руки один из предводителей. Он хотел развести их еще вверх и вниз,  но передумал.
- Чем же? – тявкнул пёсик. Старший из манчкинов пнул ступню в гетрах, торчащую из-под домика и ухмыльнулся. Острыми зубами. В два ряда.
- Поочти ничем, - помотал он головой. – Я передумал внезапно.
- Это сказки, - закивали остальные манчкины, доставая из-за спин ножики и топорики.
- Думаю, что я вспомнил… – прошептал Тото на ушко девочке.
- Что?
- Не Чтокай уже. Заипало
- Пока мы пятимся к домику, а слизняки угрожающе тыкают в нас ножиками, поделись с подружкой уже. Другим  что вспомнил
- Все хуже, чем мы думали.
- Еще хуже, чем?
- Еще
- Пятиться уже некуда
- Это лучше.
- Чем что?
- Чем хуже. В домике есть бензопила дяди Генри
- В домике есть и взбивалка яиц тети Эм, и что?
- Глупая офца вы, мисс Гейл.
- Я вас попросила бы
- Сам достал бы, да ладошки у тебя

- Я поняла-поняла, - завопила новая великая волшебница Запада. Не злая. Заскочила в домик и достаточно быстро нашла взбивалку для яиц.
- Нашла? - вопросил Тото снаружи, откусив головы паре особенно голодных манчкинов. Ням-ням.

- И достаточно быстро, - ответила Дороти. – Плюс два карамельных батончика Nute’s, презерватив ХL безымянный запечатанный и монетницу с пятнадцатью центами. Все это нам может пригодиться в дороге
- Какой еще нахрен дороге, офца? Тащи скорее пилу, - манчкины потихоньку зверели от вида свежей крови и начали сгущаться и жевать. Ням-ням. Громче и громче. Еще они пробовали петь веселую песенку, для аппетита, но выходило не очень. Лязгали ножики.

- Которую я вижу вооон там. Какую пилу?
- Дура, - огрызнулся пёсик,  пиная и кусая манчкинов. – Пилить жевунов какой.
- Они узнали, - завопил старший манчкин. – Они расскажут всем. Мы никого больше не сможет заманить и сьесть. Необходимо сьесть их!!
- Разве не этим мы пытаемся заняться уже час? – уточнил второй по старшинству жевун.
- Скорей бы, - подхватили дружно остальные. – Мы так давно хотим кого-нибудь сьесть. Примерно с четверга.
- Давайте передохнем и сьедим их уже, - запищал Тотошка, голосом старшего манчикина. – Ням-ням
- Дааа, - дружно подхватили все. – Даваааайте.
И пока они передыхали пёсик сходил в домик и помог девочке отыскать не только прошлогодний выпуск «Канзасского зомби мёрдерерс дайджеста», вяленую сёмгу, диск the best of Пенси Дрю и чирлидерские помпоны, одна штука. Но и бензопилу дяди Генри, без бензина.
- Видимо поэтому он никогда ей не пользовался, - предположила девочка
- Видимо мы должны спросить манчкинов, где ближайшая заправка
- Прежде чем они нас сьедят?
- Думаю да. Не позже.
- Если слишком вежливо спросить, то выйдет не позже. Никогда
- Можешь даже снова показать им трусы
- И покажу. Смотри и учись, - и тут Дороти вышла на крыльцо.

- Дорогие мои малыши, - обратилась она к аудитории вначале. Публика демонстрировала множество острых зубов, ножей и вилок. И непрестанно жевала. Громко. Сложная публика. Поэтому Дороти плюнула в глаз старшему манчкину, а после – второму по старшинству. Для привлечения внимания. И сосредоточения. « На вкус – клубничка», - уточнил старший манчкин, слизывая плевок. – «С нотками кардамона и марокканского апельсина, и еле уловимым ароматом соплей девственницы». Все одобрительно закивали. Дороти между тем заклинала, вгоняя себя и слушавших в транс.

 – Кариес причина всего. В том числе остеохандроза, пароза, пареза  и выпадения грыж через эпителиальный надрез надпочечников.
- Надреееез, - радостно зашумели слушающие. Это слово было им знакомо.
- ДАА, - громогласно кивнула Дороти. – Я - как ваша любимая новая великая волшебница хочу заверить. Вы всегда в моем сердце навек. Каждый манчкин ****ь ЧЕЛОВЕК. Слишком рано вы нас покинете, но мы помним. С вами всё станет хорошо всем если. Но вы и сами должны понять. В чем и поможет безусловно. И не только нам, но и всем. Даже то, что нельзя никак.

- О чем она говорит, мать вашу? – спросил второй по старшинству жевун.
- Тише, - зашикали на него остальные. – Не уловишь суть.
- Клубничкааа, - заворожено проблеял старший манчкин.
- Так вот, дорогие мои. Любимые. Взглянем на звезды, АУУ,  – аудитория тут же задрала головы. – Что они нам говорят молча?
- Молчат. Они говорят, - зашумела публика
- ВОТ ИМЕННО!! Всему свое время, малыши. Где тут у вас ближайшая бензиновая заправка бензином?
- Что? – аудитория напряглась и призадумалась
- А я говорил, - прозвучал в тишине голос второго по значимости манчкина. – Нас пытаются заипать в слова
- АААА
- Клубничкааа, - причмокивал старший манчкин, в том числе и в тот момент, когда взбивалка для яиц раздробила ему череп. И возможно, по прямому назначению. Анатомия слизняков загадочна до сих пор.

И именно потому, что после Дороти и Тото весело припрыгивая двинулись дальше по дороге вымощенной кирпичами мы имеем счастье предположить, что в пару к всесокрушающей ВЗБИВАЛКЕ, пёсик отыскал жестянку с бензином. Его было не слишком много, но пила, чихая и кашляя,  завелась, да и жевуны попадались  не крупные. Ранее кормились ямсом и не росли.
 
- Помнишь, как мы чуть не умерли?
- Теперь да

После наши герои конечно отмылись в ручье, совместно выстирали трусики и лифчик и даже платьице. И высушили их на заходящем солнышке страны Оз.
- Славный денек, - сказала девочка одевшись и жуя Nute’s.
- Нам непременно нужно отыскать заправку, - ответил Тотошка, качнув бензопилу. В бачке пуопнул остаток топлива. – Маловато осталось
- Многовато было жевунов
- Мы могли бы немножко накоптить их частиц, в качестве припасов
- Думаешь наш ждет дооолгий путь?
- Если эти цифры означают мили или километры или парсеки, - он махнул лапкой в сторону указателя. – То сама подумай
- Не люблю думать, когда жую. Или иду. И жую. Или пилю. И …
- Да, я понял. Жуешь
- Не хочешь полизать, мой малыш?
- Возможно позже
- Славный денек. Знаешь, чего я не поняла?
- Что? ****ь. Чтооо. Продолжай.
- Как завелась электрическая взбивалка для яиц без электричества.
- Видимо нас не обманули. Вокруг волшебная страна
- Или я – волшебница
- Или так
- В лабутенах. Наконец
- В них. Вряд ли это конец, детка

А что именно случилось позже - мы узнаем потом. Позже. Потому что именно тогда оно и случилось. В следующий славный денек. В пятницу.