Провал советской разведки

НА СНИМКЕ: Натан Маркович Порецкий (Игнатий Рейс)

Осенью 1937 года советскую разведку в Европе постигла крупная неудача.  Она связана с убийством бывшего резидента советской разведки в Париже Игнатием Рейсом. Это его псевдоним. Настоящее имя – Натан Маркович Порецкий. Он не был советским гражданином, поскольку родился в Польше, но как польский коммунист в 1929-1932 работал в Москве. Официально он числился в польской секции Коминтерна.

Затем до 1937 года он был резидентом советской разведки в Париже.

В июле 1937 года его отозвали в СССР. Но к этому времени Порецкий уже был хорошо осведомлён об участи ряда дипломатов, сотрудников иностранного отдела НКВД, военных атташе и других лиц, вернувшихся в СССР. Поэтому он решил остаться на Западе.

Действительно, осенью 1936 года начались масштабные репрессии политического и военного руководства страны. Репрессиям подверглось и руководство НКВД. Были уничтожены многие основатели ВЧК: Глеб Бокий, Яков Петерс, Иосиф Уншлихт, Фёдор Эйхманс и другие.

Репрессии коснулись и дипломатов: один за другим в 1937 году были отозваны в Москву полномочные представители СССР в Мадриде М.И. Розенберг и Л.Я. Гайкис. Вскоре оба были расстреляны. Так что, Порецкий действовал совершенно сознательно.

Я встретил упоминание о том, что он стал перебежчиком. На самом деле он не был завербован разведками западных стран, а выступил открыто во французских газетах. 
17 июля 1937 года в газетах появилось его открытое письмо, в котором обличалась политика Сталина. Оставаясь при своих коммунистических убеждениях, он резко критиковал сталинизм, прежде всего, в связи с массовыми расстрелами в СССР.

«Только победа социализма освободит человечество от капитализма и Советский Союз от сталинизма», — писал Порецкий.

Действия Порецкого встретили поддержку Троцкого, которого он предупредил о готовящемся на него покушении.

Опубликовав письмо и хорошо понимая последствия своего шага, он с женой и сыном бежал в глухую швейцарскую деревню, где скрывался около месяца. Затем семья Порецкого перебралась в другую швейцарскую деревню, а Порецкий 4 сентября решил встретиться в Лозанне со своей хорошей знакомой Элизабет Шильдбах.

6 сентября жена Порецкого узнала из газет, что ночью 4 сентября на дороге из Лозанны в Пулли был найден труп мужчины с чехословацким паспортом на имя Ганса Эберхарда. Она сразу заподозрила, что, на самом деле, был убит её муж.

Другой советский разведчик Александр Орлов (Лейб Лазаревич Фельдбин), скрывшийся при таких же обстоятельствах от рук наёмных убийств годом позже, а потом написавший воспоминания, сообщал: «Когда Сталину доложили об “измене“ Рейсса, он приказал Ежову уничтожить изменника, вместе с его женой и ребенком. Это должно было стать наглядным предостережением всем потенциальным невозвращенцам».

Из Москвы была специально направлена группа агентов НКВД под руководством С.М. Шпигельгласа. Порецкого убил агент НКВД Борис Афанасьев (Атанасов), в группе был и Владимир Правдин (он родился в Лондоне, и его настоящее имя Роллан Аббиа).
Сергей Эфрон был одним из тех, кто руководил выслеживанием Порецкого.

Идя по следу убийц, швейцарская полиция обратилась за помощью к французской. Нити привели к «Союзу друзей Советской родины» (так теперь официально назывался «Союз за возвращение на родину»), во главе которого стоял Эфрон.

Вот как это было. Обнаружив труп мужчины, убитого выстрелами в упор. швейцарская полиция довольно быстро нашла и залитый кровью автомобиль, в котором убитого перевозили в место, где он был найден. Оказалось, что автомобиль был взят напрокат некоей Ренатой Шнайдер, которая при попытке уехать в ней была арестована. На допросе она созналась, что следила за Рейсом, а автомобиль взяла напрокат по просьбе своего любовника, Сергея Эфрона.

Участники убийства были быстро установлены. Ими оказались немецкая коммунистка Гертруда Шильдбах, ее молодой любовник Франсуа Росси, его подлинное имя Ролан Аббиа, и болгарин Борис Атанасов, известный под фамилией Афанасьев.

Аббиа и Атанасов были кадровыми сотрудниками НКВД, специализирующимися на убийствах и похищениях. Им удалось скрыться.

Впоследствии Аббиа объявился в США под именем Правдин, сначала как советский дипломат, затем — корреспондент ТАСС в Нью-Йорке. Атанасов после службы в госбезопасности трудился на мирном, но ответственном посту заместителя главного редактора журнала «Советская литература» и даже получил звание Заслуженного работника культуры РСФСР.

Результаты расследования были оглашены в печати журналистами, и имя Сергея Эфрона стало скандально известным во Франции. Ему грозил арест, высылка в Швейцарию и суд.

Поскольку Эфрон ещё был замешан в слежке за сыном Троцкого Львом Седовым, тоже потом убитым, а также в вербовке и нелегальной отправке из Франции в Испанию многих русских эмигрантов-добровольцев, что было запрещено французскими законами, было решено тайно отправить его в СССР. Одновременно спешно отправили в СССР и других лиц, причастных к делу Порецкого (Рейса) и к «испанским делам».
Когда швейцарская полиция обратилась к коллегам в Париже с просьбой допросить Эфhона, выяснилось, что он исчез.

Бывшая жена Родзевича (который, возможно, и завербовал Эфрона), в девичестве Мария Булгакова (дочь религиозного философа Булгакова), вспоминала обстоятельства бегства Эфрона. Из Парижа Эфрона и Цветаеву вывез именно Родзевич. В каком-то месте по дороге Эфрон вышел из машины и исчез, а Родзевич и Цветаева вернулись в Париж.

Марину Цветаеву французская полиция допросила, но она утверждала, что ничего не знает.

У меня нет желания писать о Родзевиче, хотя он был самой сильной и страстной любовью Марины Цветаевой в Праге в гг., и именно тогда были написаны две поэмы Цветаевой «Поэма горы» и «Поэма конца», которые считаются вершиной её творчества. Да и Мур, как мне кажется похож на Родзевича. По общему мнению людей, хорошо знавших Родзевича, он был полным ничтожеством:

«Родзевич, красавец и герой многочисленных романов, получил в пражских кругах русской эмиграции презрительное прозвище «цыпленок» и «ничтожный парикмахер» не потому, что был маленького роста — всего 165 сантиметров, но в силу человеческой ничтожности. Самое мягкое, что можно сказать об этом человеке — классический образец авантюриста, точнее — проходимца…», - пишет Юрий Фёдоров в статье «Эфрон. Путь в преисподнюю» в интернет-журнале «Русская традиция»: Русское слово - http://www.ruslo.cz/articles/818/

Продолжение следует: