А может быть это судьба?

   Ещё с самого детства мне нравились её длинные рыжие волосы. Тогда, когда мы были в 8 классе, она всегда собирала их в хвостик и перекручивала разными резинками: жёлтыми, зелёными, красными. Сейчас, спустя 10 лет, ничего не изменилось: у неё была всё та же причёска, те же голубые глаза, милая улыбка и веснушки на лице. Раньше мне казалось, что это была просто юношеская влюблённость, и она скоро пройдёт, но прошло время, а девушка продолжала мне нравиться.
   Я ухаживал за ней как мог, правда, у меня это плохо получалось. Чтобы я ни делал, она не отвечала мне взаимностью. Она избегала встреч, а если и попадалась мне на глаза, старалась быстро уйти, придумывая любую причину, даже порой самую фантастическую.
   Я понимал, что со стороны выгляжу глупо, бегая за ней. Даже соседи в доме по очереди стали советовать мне, оставить попытки добиться её расположения, но я был настойчив и очень упрям, вбив себе в голову, как аксиому: «своего счастья нужно добиваться». С этой фразой в голове я и ходил, пока однажды Вера сама не подошла ко мне на улице и не заговорила первой:
 – Знаешь, Вадим. Ты очень хороший парень, правда. Ты умный, добрый, сильный, но…
   Она опустила глаза и присела на лавочку. Я последовал её примеру.
 – Но? – Мы сидели у нас во дворе. Вокруг бегали дети. Был яркий солнечный день.
 – Но я не могу ответить на твои чувства, прости. Я пыталась, честно. Но… Ты мне не нравишься. Просто не нравишься и всё.
 – Не понимаю… Если я такой умный, добрый и так далее, то, что не так?
 – Ты мне просто не нравишься, понимаешь? С тобой всё так. Просто мы не сможем быть вместе. Я думала, что ты поймёшь это и сам, но ты не понимал, и ходил за мной тенью целыми днями. Я терпела долго, но больше не могу. Предлагаю так: мы друзья и не более. Договорились?


   С этого разговора прошёл год. По началу было очень тяжело, но со временем я привык не думать о ней. В конце концов, в тот день на вопрос «договорились?» я дал утвердительный ответ и теперь держал своё слово. Я перестал дарить ей цветы и звать на свидания. Теперь, когда мы виделись, то просто здоровались и обменивались банальным «как дела?» или «как жизнь?». Затем прошло ещё три месяца, и началась война.


   Это была странная война и в то же время ужасная. Никто никогда и представить себе не мог, что в двадцать первом веке где-то может начаться подобное. Даже после месяцев бомбёжек, многие до сих пор не верили, в то, что слышали и видели. Странной война была оттого, что велась преимущественно при помощи артиллерии, а линия фронта оставалась на одном и том же месте. При этом велись обстрелы городов и сёл. Гибли мирные жители. Разрушались дома. Не было той войны, о которой мы читали в учебниках по истории. Весь ужас состоял в том, что люди, – инвалиды, женщины, старики и дети, – сидели в подвалах, боялись выйти поесть и попить, а те, кто вёл обстрел, прекрасно зная это, словно получив лицензию на убийство, продолжали  упорно уничтожать всё живое вокруг.
   За несколько месяцев те, кто смог, уехали, кто нет – остались выживать. Ситуация осложнялась ещё и тем, что осень сменилась зимой. И теперь, гололед, и морозы резко усложняли и без того тяжёлые условия для жизни. Я один из тех, кто остался, как и моя подруга Вера. Но сегодня мне предложили уехать. Друзья обещали помочь. Сам же я уехать не мог, поэтому решил поговорить со своей подругой, а потом со своей мамой.


 – Я же говорила, что никуда не поеду. – Мы разговаривали в подвале, так как сегодня обстрелы велись в течение всего дня. Сейчас был вечер, но у нас, под зданием пятиэтажного дома, всегда был день, когда горели лампы.
 – Ты хорошо подумала? На этот раз это не абы куда. У нас будет жильё и работа.
 – У нас? – переспросила Вера.
 – Ну да. Поедем вместе: ты с мамой и я с мамой. Там на месте разберёмся.
 – Мы с мамой остаёмся дома. Езжайте сами.
 – Это точно? Просто мне сейчас позвонят и спросят…
 – Да, это точно. Я не передумаю!
   В принципе, я ожидал подобную реакцию и такого ответа. Теперь лишь осталось решить, что делать моей семье. Разговор с мамой расставил все точки над i.
   Мне позвонили через час, и я озвучил своё решение. Связь была плохой, но была. Это радовало, так как было время, когда её вообще не было. Несмотря на помехи, я был услышан, но не понят.
 – Ты что, с ума сошёл? – воскликнули на том конце провода. – Ты теряешь такую хорошую возможность начать жизнь заново: на новом месте, в тишине, без войны…
 – Я всё понимаю, но должен остаться…
 – Кому ты должен? Ради чего или, быть может, кого ты выбираешь холодные сырые подвалы? Неужели такая жизнь лучше, чем та, которую я тебе предлагаю?
   Я сидел на доске между двух стен и смотрел на Веру. Она сидела на стуле рядом с мамой. В небольших комнатушках находились наши соседи. Здесь собрался почти весь дом – жители двух подъездов. Дети с мамами и папами, бабушки, дедушки, молодые люди – все были тепло одеты и всячески успокаивали и подбадривали друг друга.
 – Извини, друг, я всё-таки остаюсь. Надеюсь, всё наладится, и мы все доживём до того дня, когда всё это закончится.
 – Это твоё окончательное решение?
 – На этот момент, да.
 – Просто завтра днём обещают перекрыть дороги, и неизвестно, как надолго. Утром ещё будет возможность выехать, потом – не знаю…
 – Я остаюсь, Максим.
 – Значит, ты уверен, что твоя судьба остаться?
 – Нет. – Я посмотрел на Веру, но она продолжала меня не замечать. – Не уверен. Но и в том, что моя судьба уехать, я тоже не уверен.
 – Понял. Что же, удачи тебе! Держись! Мы ещё обязательно встретимся!
 – И тебе удачи! Конечно, встретимся! Обязательно.


   К ночи бомбить перестали и все осторожно, с опаской, вышли из подвала. Кто-то сразу пошёл домой,  а кто-то ещё некоторое время стоял и прислушивался. Вера с мамой ушли сразу – я позже. Ночь была красивой. Всё небо было усеяно яркими звёздами, а во главе их, в южной стороне, сверкала Луна.
   Уснуть мне не удавалось долго. Отчасти из-за обстановки, но ещё и из-за принятого вечером решения. Правильно ли я сделал, что остался? Может, стоило бы убедить маму и уехать? Утро помогло мне разобраться, правда, сначала подкинуло неожиданный сюрприз.


   Меня разбудил сильный грохот. Прекрасно понимая, что происходит, я побежал в коридор. Моя мама была уже там. Мы надели куртки и обулись. Всё это мы делали уже не в первый раз, поэтому особой паники у нас не было.
   Пока мама спускалась, я несколько раз позвонил в дверь напротив нашей квартиры, затем постучал. Подождав несколько секунд, я побежал догонять маму.
 – «Наверное, они уже спустились», – решил я по пути к подвалу. Но и в подвале их не было. Я прошёлся среди людей, поспрашивал, но никто не видел ни Веру, ни её маму.
 – «Где же они?»
   Собрав всю волю в кулак, я выбежал из убежища и направился назад – в наш подъезд. На третьем этаже я снова позвонил в дверь своей подруги. Переминаясь с ноги на ногу и подпрыгивая рефлекторно при каждом разрыве на улице, я ждал. Но дверь всё так же никто не открывал.
 – «Куда же они делись?»
   Этот вопрос не давал мне покоя.
 – Они уехали, сыночек, – послышалось откуда-то снизу. Голос принадлежал бабушке Тане. Она жила на нашей лестничной площадке и была хорошей подругой Вериной мамы. Сейчас она поднималась со второго этажа с пустым ведром в руке. 
 – Как уехали? Куда уехали? – Я ничего не понимал.
 – В Саратов, к тёте. Сегодня утром выехали. Ключ мне оставили. Попросили присматривать за квартирой.
   Бабушка Таня прошла мимо меня. Подойдя к своим дверям, она снова обратилась ко мне:
 – Разве тебе Вера об этом не говорила?
   Я отрицательно покачал головой.
 – Странно. Вы ведь вроде как друзья с ней.
 – Да. Вроде как…
 – Может ей что-нибудь передать? Ольга должна позвонить. Скажу, что бы позвала Верку…
 – Ничего не надо, спасибо. Лучше спускайтесь со мной в подвал.
 – Не могу. Ты же знаешь, дед Миша у меня не ходячий. Как я его оставлю?
 – Простите, я забыл. Что же, тогда всего вам хорошего и спасибо за помощь.
 – И тебе всего хорошего, сынок! Пусть высшие силы берегут твою семью!


   Я вернулся в подвал. Гремело уже не так сильно, но обстрел всё ещё продолжался. Сидя рядом с мамой, я думал о том, что произошло. Получалось, что Вера знала, что уедет. Она знала об этом и вчера, когда я предлагал ей уехать вместе. Видимо, она не хотела уезжать со мной. Тогда почему просто не рассказала мне о своих планах? Может, если бы она рассказала, я бы уговорил свою маму, и мы бы сегодня уехали… или не уехали? А может это моя судьба – остаться здесь?


   Я стоял в дверях и вслушивался в тишину. Рядом шептались две женщины. Мужчины курили возле подвала. Не гремело уже примерно 10 минут. Как всегда никто точно не знал, на долго ли это затишье и стоит ли уже подниматься по квартирам или ещё немного подождать.
 – Лучше «перебдеть», чем «недобдеть», – произнесла молодая девушка возле меня. Я повернулся и внимательно посмотрел на неё. Её я видел впервые.
 – Вы не с этого дома?
 – Нет, – ответила она. – Я из соседнего. У нас нет подвала.
   Я понимающе кивнул.
 – Почему не приходили раньше?
 – Боялась выйти. Сидела в коридоре.
   Я снова кивнул. Сам по началу был таким же.
 – Ольга, – представилась вдруг она и протянула мне руку.
 – Вадим, – ответил я, пожимая её.
   У неё были короткие чёрные волосы и красивые черты лица. Сейчас не было повода улыбаться, но, глядя на неё, я был уверен, что у неё была прекрасная улыбка.
 – Вы здесь сами?
 – Да. После того, как сегодня от меня ушёл парень, я живу одна.
   Мы встретились взглядом.
 – Мне жаль, – с сочувствием произнёс я. – Не совсем удачное время он выбрал, чтобы уйти.
 – Да уж… Он предложил уехать. Я отказалась. У меня здесь родители. Я сказала, что не могу их бросить. Он вроде бы понял, а утром я проснулась и застала его в коридоре с сумками. Вот такие вот дела. Всё произошло настолько неожиданно, понимаете? Настолько внезапно…
   О, да! Я понимал, как это – внезапно.
   Мы снова посмотрели друг на друга. Удивительно, но сейчас незнакомая девушка уже не была для меня чужой. Внутри меня возникло странное чувство, что мы виделись раньше, только я не мог вспомнить, где.
   Мы молчали некоторое время, глядя друг на друга. На улице было тихо. Некоторые люди стали осторожно выходить из подвала.
 – Вы знаете, – произнесла она, задумчиво. Её глаза теперь смотрели в сторону от меня. – А может это моя судьба – остаться здесь?
   Я вздрогнул, но быстро собрался с духом, а, дождавшись, пока её глаза вновь встретятся с моими, ответил:
 – Очень даже может быть…