моя профессия-искатель женьшеня

Часто приходит на память одна интересная история, которая будоражит умы искателей женьшеня, вот уже на протяжении многих лет. Когда-то дитя природы Дерсу Узала, нашел бесхозную плантацию женьшеня их двадцати четырех корней в Уссурийской  тайге. Возможно, у ней имелся хозяин, который или потерял ее из вида, или же не спешил приобщать их к своему карману. Дерсу решил все растения пересадить в другое, более надежное место, что он и сделал. Цель его сохранить для природы это богатство. Со временем, когда его пригласил к себе на работу известный путешественник, исследователь Уссурийской тайги, Владимир Клавдевич Арсеньев, то Дерсу ему подарил эту плантацию, как надежному, верному человеку и другу, которым он стал впоследствии. Арсеньев принял этот величественный дар природы, нанес его на карту и занес в свой дневник. Вскоре Владимир Клавдевич тяжело заболел и срочно вернулся домой во Владивосток. Вскоре он умер, а следом пропал без вести и Дерсу Узала. Так Арсеньев и не смог посетить плантацию женьшеня. Дневник и карта его бесследно исчезли. А позже объявился хозяин плантации, и не обнаружив наследства предка, организовав группу авантюристов, бросился на поиски злоумышленников. Была ли найдена кем ни - будь плантация женьшеня, не известно. Грешным делом и я был увлечен поиском этого сокровища. Об этих событиях я написал приключенческий роман: «ТАЙНА ИМПЕРАТОРА».Скйчвс на  конкурс поставлю отрывок из  моей любимой  профессии  -искатель  женбшеня. А начну с приключений:
При поиске женьшеня,  я встретился с нанайцем, который занимался поиском женьшеня. Это был старый, уже немощный старик, который уже не мог добраться до своего стойбища и находился в стрессовом состоянии. У него не было пищи, и он уже голодал целую неделю, питаясь только ягодами. Уже время подходило к осенним ранним заморозкам, а у нанайца отсутствовало приспособление для получения огня (кресала и кремня, которые он потерял), а без них он не мог разжечь костер, чтобы согреться и приготовить, хоть какой-нибудь пищи. У меня был запас еды на неделю, спички и табак. В тайге табак необходим для окуривания сонма разного гнуса. Конечно, имелись средства ориентации в таежных условиях. С нанайцем я провел пару дней,"оживил" на сколько мог его, вдохнул в него волю к жизни. Отправить его в стойбище, я сразу не  мог. Надо было  спешить  найти  хотя бы  один корень  до морозов, чтобы поддержать  свои  силы на  обратный путь  домой. Нанаец все время следовал со мною. Вот здесь и состоялось мое женыпеневое крещение. Нанаец за мое доброе отношение к себе рассказал все премудрости поиска женьшеня. Неожиданно мой спутник вдруг истошно выкрикнул: Панцуй!  Панцуй! Я тогда не знал, что это за слово и понял, что какая -то опасность и бросился к нему. И какое было мое удивление, когда предстала перед моими глазами картина: нанаец, упав на колени, возносил в небеса какую-то молитву, а перед ним во всем величии красовалось удивительно красивое растение с рубиновой кистью ягод.
Мое появление вызвало у нанайца еще больший восторг, как бы давая мне понять важность этой находки. Но я был далек, что бы разделить его радость. Только спустя год или два, я встретил точно такое же растение, какое нашел нанаец и показал мне, я был безумно рад этой находке. Мне уже были знакомы кое-какие навыки обращения с ним, полученные от нанайца. Вот тогда я почувствовал страшное увлечение этим занятием. Это представляло ни с чем несравнимое занятие.
Меня часто спрашивают, ты один ходил по тайге? Я всегда отвечал: Вы когда-нибудь видели грибников ,чтобы они были в компании? Скажу откровенно, что искатели женьшеня народ единоличник, с присутствием эгоизма. Им руководит одна цель: найти корень. Для этого он жертвует всеми благами цивилизации и отправляется в путь одержимым. Его не пугают условия дикой тайги, и, он идет туда, где меньше ступала нога человека, вглубь таежных дебрей в желании там найти заветный женьшень. Не скрою: страшновато. Что такое находиться в глухомани одному. Это нет общения целыми месяцами, частичная потеря голоса, напряженный слух и глаз от непрерывного поиска среди зарослей красных ягод на фоне зелени, а слух-это природное прослушивание малейшей опасности, которая подстерегает на каждом шагу. Хотя это обостренное чувство и преувеличенно, но инстинкт самосохранения на чеку.
Вопрос страха уходит на второй план, когда мысли заняты одним: не сбиться с маршрута, определения своего места нахождения по карте с помощью буссоли. Это главное, что должно быть, иначе не нужен будет трофей, когда тайга сомкнет навечно над тобой раскидистые кроны. С тайгой шутки плохи. Навыками работы в ней в одиночку у меня были от прежней работы привязки аэрофотоснимков. Я хорошо владел навыками геодезиста, и это мне пригодилось в поисках женьшеня. Каждое утро, открывая глаза, я скрупулезно определял свой маршрут и намечал новый. Ночевать приходилось, где застанет ночь. С собой лишних вещей брать не приходилось по понятным причинам, только самое необходимое: карту, буссоль, котелок, флягу, спички, соль, табак, детский резиновый спасательный круг для переправ через массу водных препятствий и ружье. Вот и вся экипировка.
 Проходят дни, недели, а то  месяц - два бесплодных мытарств по долинам и по взгорьям. Хочется  порой от досады плакать. Появляется разочарование, хандра с тоскою по дому и безнадежность  писка. Хочется идти к дому. И, вот удача. У подножья сопки, я наткнулся на то, что искал. Передо мной выросло из кустов орешника  растение, которое мы вместе с нанайцем однажды нашли.