Два слова

Данный рассказ уже публиковался мной в сети интернет на другом ресурсе под ником Strannick
Ветер сбивал с ног. Его ледяные порывы продували мой плащ насквозь, дыхание перехватывало. Я никак не мог понять от чего: толи от ветра толи от слёз. Слезы застывали прямо на глазах, отчего глаза постоянно слипались и я практически не видел той дороги, по которой брёл. Именно брёл, сознание отказывало, и я шатался словно пьяный. Но я был трезв и от того было ещё больнее. Но я знал, что если не упаду в ближайший сугроб и не замёрзну, то добреду до единственного трактира в этом городе. Трактир располагался наверно в самом убогом здании города, и воняло там всегда хуже некуда. Данное неудобство с лихвой перекрывал факт наличия там отменного пива. Собственно поэтому трактирщик ещё и не разорился. Наконец я добрался до трактира. Сегодня в трактире народу не было, только три солдата из гарнизона играли в кости да потягивали пиво. Сев за стол у камина я заказал себе 2 кувшина эля, сегодня я хотел напиться. Причина всего этого лежала во внутреннем кармане плаща – письмо. Достав письмо, я не стал его разворачивать так как, прочитав всего один раз, запомнил содержание навсегда. Подержав в руках письмо с полминуты, я смял его и кинул в огонь. Языки пламени уничтожили за секунду то, что за эти же секунды разрушило всю мою жизнь. Мысли путались в моей голове…
Мы столкнулись с ней в дверях того дома где находилась квартира моего друга, и я не могу сказать что эта была любовь с первого взгляда. Несомненно, это была девушка весьма миловидная, с роскошными длинными светлыми волосами и взгляд её зелёных глаз был такой, словно она видит тебя насквозь. У друга я выспросил, не знает ли он эту девушку, к моему удивлению он её знал, оказывается, она были завсегдатаем театра, где как раз подрабатывал друг после увольнения со службы. В надежде познакомиться с ней я отправился в театр, где не был, наверное, с год до этого. К моему разочарованию в тот вечер и в последующие вечера  компанию мне составлял только друг.  Приблизительно через месяц праздного шатания в это заведение я всё-таки встретил её. Она была в длинном черном платье и в компании двух подруг, я до сих пор не знаю, как решился подойти к ней тогда. И к моему удивлению она ответила мне взаимностью. Мы начали встречаться, в тёплое время года мы гуляли по парку, в холодное же встречались у меня дома, благо жил я один и ничто не могло нам помешать. Я никак не мог смириться с тем фактом, что она всё никак не хотела появляться в моей компании в любом заведении. Это частенько становилось причиной наших ссор, я говорил, что она меня стесняется, она же отмалчивалась и покидала наши встречи, превращая их в посиделки меня с моими мыслями. От своего друга я знал, что она неизменно каждый воскресный вечер была в театре и на балах, что устраивались в середине месяца в том же здании театра. Сам я раньше был на каждом из них, так как наша часть совмещала в себе военную службу с охраной порядка. Теперь я отказался от этой службы и патрулировал улицы города.
В таком режиме прошло два года. Северные племена прорвали нашу границу и стремительно стали продвигаться вглубь страны. Меня назначили начальником гарнизона небольшого городка, который вот-вот должен был стать прифронтовым, отъезжал я в полном одиночестве. Мой друг был не в состоянии придти ко мне, он лежал в горячке, а у неё была премьера какого-то столичного спектакля. Перед самым отъездом прибыл посыльный от неё. В записке было всего два слова «Выживи. Дождусь». Даже сидя в трактире и допивая свой эль, я хранил этот клочок бумаги.  Мой гарнизон удержал город, и подошедшие основные войска отбросили кочевников практически до границы.  Городок снова стал тыловым, но меня оставили здесь обновить укрепления и организовать систему оповещения, на случай если фронт будет прорван снова. В самый разгар работ прибыл гонец с письмом, которое обрушило мой мир и ещё поглумилось на его руинах. Допивая второй кувшин эля, я так и не смог забыться, в голове вставали строчки этого злосчастного письма.
«Мой друг, в тяжёлые дни обороны я не хотел тебя тревожить, ведь зная тебя, я был уверен, что ты бросишься на меч северного дикаря лезущего на крепостную стену. Не знаю, поверишь ли ты мне, мы с тобой прошли знаменитую Южную кампанию, что лишила меня руки, потому прошу мне поверить. Ты писал, что тебя в конце месяца должны отправить в отпуск, на неделю, и ты хотел приехать домой к ней (я специально не упоминаю это имя, ибо даже перо нужно будет выкинуть, если я его напишу). Так вот - не приезжай. Она вышла замуж. Не знаю, было бы тебе легче выбери она кого-то из нашей военной братии. А так выбор её пал на этого смазливого и толстого директора театра. Сам я как узнал об этом, уволился из этого заведения. Зная твою способность распознавать ложь, которая, кстати, нас выручала с тобой не раз, ты поймешь, что я сказал чистейшую правду. Прошу тебя забудь о ней и живи в тихом городе, куда тебя послала судьба».
Наивный мой друг. Как я могу забыть о той, с которой я провёл божественные два года, забыть о величайшем счастье, что было в моей жизни. Нет! Сидя здесь в трактире, уже пустом, я тщетно пытался напиться и забыть само это письмо, чтобы в памяти остались самые лучшие слова. Два слова. Я добился разрешения у командующего фронтом, что так удачно оказался в городе, и завтра отъезжаю на участок фронта, где племена грозили вновь прорваться. Я убедил командира, что если под моим командованием устоял почти безнадёжный город, то и ущелье  я удержу.
***
-Откройте, сэр, - в дверь стучали неимоверно громко. Однорукий мужчина подошёл к двери.
-Кто там, что вам нужно?
-Сэр, вам необходимо прийти в городскую ратушу для получения награды за одного офицера, в записке, найдённой при нём, значилось ваше имя.
-За что награда? - спросил мужчина, не уточняя, что за офицер, как будто он всё время ждал этих людей.
-Его взвод смог удержать стратегическое ущелье, и наши войска смогли окружить этих дикарей и перебить большую часть их войска, теперь война закончится в считанные дни. И да, еще в записке говорилось, чтобы вы передали эту бумажку, там сказано вы поймёте кому.
Когда военные ушли, мужчина развернул смятый и запачканный кровью листок, там расплывшимися чернилами было написано: «Выживи. Дождусь».