Про альманах Квазар. Лучшее. Без Земли

1

Флот из четырёх кораблей приближался к Солнцу.

Первый из них был специально построен королём Делора для путешествия на несчастный жёлтый карлик, но был выброшен протуберанцем за Сатурн.

Второй отличался тем, что в нём постоянно что-то капало:
— КАП!
— КАП!
— КАП!
Этот корабль выбросил за Сатурн фонтан воображения.

Третий когда-то уехал далеко-далеко. Туда, где его душа могла с наслаждением жить своей обособленной от тела жизнью. Он уезжал, пряча у тёплого места реактора букет любимых нарциссов.
Далеко уехать не удалось.
Остановился на орбите за Сатурном. Потом душе стало скучно, она вернулась в тело, которое опешило и решило вернуться само. Куда-нибудь. Тем более, что букет превратился в веник.

Четвёртый когда-то рассеивал по Вселенной пояс телеглаз. Чистка была неудачной. Медузообразные пришельцы в рюмках обманули, направив корабль на Сатурн, где было якобы несколько колец телеглаз.
Якобы не подтвердилось. Разочарованный, не верящий в честность, корабль возвращался назад. Авось повезёт сзади.

2.

Они все встретились у Юпитера.

Это было практически невероятно, что они встретились в этой точке Системы в одно и то же время.

3.

— Выдвигаю гипотезу, — сказал Але Зайкин и стал первым среди равных. — Это судьба!
— Поддерживаю, — сказал Toma Georgesson, — фонтан иссякал, и Томе было всё равно.
— Что? — переспросил ustaller, который в это время беседовал со своей душой на тему вечности.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — Просто нас так много, что в этой точке пространства обязательно бы встретилось не менее четырёх кораблей! — потом она подумала и тихо добавила: — Но и тут телеглаз не видно...
— В любом случае давайте объединимся и — домой! — взял инициативу на себя Але Зайкин.
— Ура! Домой! Домой! Домой! — закричали все, даже сам Але Зайкин.

Корабли выстроились ромбом, нацелились на жёлтенькое пятнышко звезды и по счёту «Раз! Два! Три!» объединённых в сеть компьютеров рванули за Марс.

4.

Но неожиданно они оказались возле Марса. И там было решено сделать привал.

Корабли повисли у Фобоса, а командиры решили прогуляться по пустыне.

Планета, изъезжанная вдоль и поперёк марсоходами далёкого наивного прошлого, была безвидна и пуста. Только дух носился над песком, вздымая чахлые смерчи. Да камни катились по равнинам, когда Марс вздрагивал. Да тихо чадили углекислотой полярные шапки.

Командиры тихо брели, наслаждаясь тишиной, изредка пиная ногами камни, детали марсоходов, путаясь в валяющихся вокруг стропах парашютов. Потом присели под какой-то скалой отдохнуть.

И тут равнину залил неестественный жёлтый свет: из-за кривого горизонта вставало странное небесное тело.

— У меня нет на этот случай гипотез! — испугался Але Зайкин и потерял право быть первым.
— Поддерживаю, — сказал Toma Georgesson. Где-то у самого Фобоса кружил его корабль с фонтаном, который иссякал, и Томе было ещё больше всё равно.
— Что? — переспросил ustaller, который в это время беседовал со своей душой на тему вечности.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — Это встаёт эскадра телеглаз! Вот где они!
— Неужели? Жёлтый телеглаз? — засомневался Але Зайкин и опять приобрёл право быть первым.

Тело, наконец, поднялось. Это оказалась половинка Луны. Капитаны даже рассмотрели Океан Бурь.

— Откуда тут Луна? — транслировал вопрос души ustaller, прервавший на время беседу о вечности.
— И куда делась её вторая половина? Та, которая не видна? — поддержал Toma Georgesson, забыв на время о фонтане.
— У меня нет на этот случай гипотез! — задумался Але Зайкин и потерял право быть первым.
— Да, — сказала Ва Ю qwer, — на такое и телеглаз не натянешь!

А Луна потихоньку влезла в небо и так же потихоньку слезла.

— Срочно полетели! — придумал план Але Зайкин, и стал опять главным.

Все споро поднялись, отряхнулись, Ва Ю qwer подвела глазки и поцеловала губную помаду, и вознеслись каждый в свой корабль.

5.

Корабли выстроились ромбом, нацелились на жёлтый кружок Солнца и по счёту «Раз! Два! Три!» рванули за Марс.

И промахнулись.

Перед ними была Венера.

Ну что ж, Венера, так Венера. И там можно передохнуть.

Планета, изъеденная кислотными дождями, окружённая грязно-жёлтыми облаками, была безвидна и пуста. Только серный дух носился над песком, вздымая могучие смерчи. Да камни чуть ли не летали в ураганных смерчах по ущельям. Да грозно взрывались вулканы.

Но капитаны нашли относительно тихий уголок на берегу кислотного ручейка под сенью серного столба.

И тут в облаках образовался огромный круглый разрыв, в котором на фоне звёзд по небу плыла половинка Луны! Та самая, которая отсутствовала на Марсе! И на ней командиры даже увидели Море Москвы!

Облака вздымались, кружились и тянулись длинными рукавами в сторону Луны. Луна плыла по небу, таща за собой огромную дыру в атмосфере.

— Ужас! — сказал Але Зайкин. — Так скоро эта половинка Луны вообще растворится в кислоте!
— Поддерживаю, — сказал Toma Georgesson. — Но если Луна на орбите, но что будет с нашими кораблями? Что будет с моим иссякающим фонтаном? — Томе вдруг стало не всё равно.
— Что? — переспросил ustaller, который в это время беседовал со своей душой на тему вечности.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — За нашими кораблями присмотрит телеглаз, который мною приручен. И вот сейчас он мне передал телесигнал. Корабли падают на Луну!
— Срочно телепортируемся! — вскричал Але Зайкин, вскочил с лужайки, плюнул в ручей (слюна зашипела и испарилась).

Все споро поднялись, отряхнулись, Ва Ю qwer подвела глазки и поцеловала губную помаду, и вознеслись каждый в свой корабль.

6.

Конечно, такое срочное и разумное вмешательство помогло командирам победить силы природы и спастись.

Они отлетели подальше от Венеры с летающей вокруг половинкой Луны и собрались на экстренное совещание.

— Что бы это значило? — спросил Але Зайкин. — Сначала нас занесло на Марс, потом выбросило к Венере... Почему мы не попали на расстояние одной астрономической единицы? — вопрос сразу понизил Але Зайкина в статусе. Первый всегда должен давать ответы!
— Поддерживаю, — сказал Toma Georgesson, он рассеянно наблюдал за последними каплями своего фонтана.
— Что? — переспросил ustaller, который в это время беседовал со своей душой на тему вечности.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — Мы были на расстоянии одной астрономической единицы, но там даже телеглазу не за чтоб было зацепиться! Поэтому нас отбросило к более достойному объекту!
— Так там ничего нет?! — вскричал Але Зайкин и ещё больше опустился в статусе.
— А там что-нибудь было? — неожиданно спросил Toma Georgesson. — Последняя капля свисала из соска одной из труб фонтана. Свисала, но покачиваясь, не падала.
— Вот это да! — заметили эту каплю ustaller и его душа и остальные.

Все затаили дыхание. Крепились долго. Очень долго. Но физиология победила, и все выдохнули. Даже душа. И поднятый лёгкий ветерок сдул каплю на дно фонтана. Капля неуверенно стекла в сливное отверстие и гулко капнула в дырке.

— Свершилось! — грустно сказал Toma Georgesson и нажал на кнопку насоса.

Вода перекачалась в верхний резервуар, и — о чудо! — фонтан снова забил своими освежающими, блистающими струями! Они разноцветно переливались в лучах солнца. Водяная пыль носилась вокруг, и вот нехотя возникла маленькая радуга. Все захлопали в ладоши.

Но мы отвлеклись.

7.

Они возобновили экстренное совещание.

— Что бы это значило? — спросил Але Зайкин. — Сначала нас занесло на Марс, потом выбросило к Венере... Почему мы не попали на расстояние одной астрономической единицы? И зачем снова забил фонтан?

Вопрос повис в воздухе кораблей, потому что со стороны светила вдруг ударил такой поток солнечного ветра, что корабли разбросало.

Не мешкая ни минуты Але Зайкин включил уловитель defecation matter, установленный по приказу короля Делора. Но чёрная кнопка заела и не нажималась.

Положение становилось критическим.

— Жми! — кричал Toma Georgesson.
— Жми! — кричал ustaller.
— Жми! — кричала Ва Ю qwer.
— Жми! — кричали они по очереди, парами, тройкой. И даже сам Але Зайкин стал кричать «Жми!», добавив красное инвективное словцо.

Такая всеобщая поддержка не смогла не помочь нажать.

И кнопка нажалась. Вдавилась. Проникла. Утонула. Скрылась с телеглаз. Влезла!

И сработал контакт.

И по микросхемам побежал сигнал пуска.

Он бежал по контактам, проводкам, кристаллам. По пути зажигались сигнальные огоньки. Вздымалась вековая пыль...

Сколько лет ждал уловитель defecation matter этого счастливого мига!

И он не подвёл!

Он сработал на всю катушку!

Солнечный ветер был всосан в раструбы, рассортирован на элементы и утилизирован. И — о чудо! — Система была спасена! Все захлопали в ладоши.

Но мы снова эмоционально отвлеклись.

8.

Они возобновили экстренное совещание.

— Что бы это значило? — спросил Але Зайкин. — Сначала нас занесло на Марс, потом выбросило к Венере... Почему мы не попали на расстояние одной астрономической единицы? — И зачем снова забил фонтан? И зачем дунул солнечный ветер?
— Поддерживаю, — сказал Toma Georgesson. Он любовался струями фонтана. Иногда пальчиком зажимал отверстие очередной струйки, и она била в самое неподходящее место. Например, в нос ustaller'у, в иллюминатор его корабля, а потом вода попала даже на реактор!

И произошло неожиданное.

Встрепенулись давно засохшие нарциссы. Они подняли свои хрупкие головки, наливаясь приятной трогательной желтизной. Позеленели и проросли ростки. Корешки пустили корни. Откуда-то издалека раздался томный женский стон женщины...

Это из дальнего космоса на корабль проникла душа какой-то возлюбленной ustaller'а, и он воспрянул духом, сердце его забилось в ожидаемой неге, любовь заполнила самые укромные уголки.

— Я поменяю имя с ustaller на shuster!
— Нет! — в ужасе закричал Але Зайкин.
— Нет! — закричал Toma Georgesson.
— Нет! — закричала Ва Ю qwer.
— Да!!! — орала душа ustaller'а. — Я мечтаю жить своей жизнью с душой твоей любимой!

И тут ustaller понял всю глубину предстоящего падения: он опять потеряет свою душу! И теперь — навсегда!

— Нет! — твёрдо заявил ustaller.

Душа возлюбленной, обладающая томным стоном, со стоном канула обратно в исчадие дальнего космоса.

Душа ustaller'а юркнула обратно на подобающее ей место. И там она кусала губы с мыслью: «И кто меня за язык тянул?»
Потом она подумала ещё: «И с кем я теперь буду разговаривать о вечности?»
Потом подумала ещё: «А! Как-нибудь выкручусь!»
А потом и вовсе заткнулась.

И только нарциссы цвели и пахли.

Их команда выстояла! Была спасена! Все захлопали в ладоши.

Но мы опять отвлеклись на частности.

8.

Они возобновили экстренное совещание.

— Что бы это значило? — спросил Але Зайкин. — Сначала нас занесло на Марс, потом выбросило к Венере... Почему мы не попали на расстояние одной астрономической единицы? — И зачем снова забил фонтан? И зачем дунул солнечный ветер? Какой спирит вызвал дух давно умершей грешной девицы?
— Но-но! — погрозил пальцем ustaller.
— Вы лучше бы подумали, что сейчас находится на этом расстоянии в системе! — сказал Toma Georgesson, зажав очередную фонтанирующую трубку. Струйка взвизгнула и попала в телеглаз Ва Ю qwer.
— Ой! — сказала Ва Ю qwer и протёрла телеглаз ветошью. — А вообще-то... Это ли не мысль? А вдруг там, на расстоянии одной астрономической единицы собрались все телеглаза вселенной (кроме моих), и они показывают совсем не то, что есть на самом деле?
— Предложение! — сказал Але Зайкин.
— Поддерживаю, — сказал Toma Georgesson, — любуясь фонтаном. Томе было всё равно.
— Что? — переспросил ustaller, который в это время вёл переговоры со своей душой на тему возобновления разговоров о вечности.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — А какое?
— Мы пошлём туда все имеющиеся у нас телеглаза, чтоб они показали реальную картинку, а не искажённую! — объявил о своём решении Але Зайкин.
— Поддерживаю, — сказал Toma Georgesson, нырнув в фонтан. Томе было всё равно.
— Что? — переспросил ustaller, который в это время успешно заканчивал переговоры со своей душой на тему возобновления разговоров о вечности.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — А вдруг и мои телеглаза начнут врать? Откуда мы знаем, что заставило всех остальных искажать действительность?
— А мы будем потихоньку следить за нашими телеглазами. И если заметим, что их вербуют, сразу сделаем правильные выводы.
— Поддерживаю, — сказал Toma Georgesson. — Он бродил по краю фонтана по колено в воде, закатив штанины до колен. Давно ему не приходилось так наслаждаться фонтаном!
— Что? — переспросил ustaller, который в это время разговаривал со своей душой о вечности.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — Но мы должны смотреть в оба глаза!

Всем так понравился этот план, выстраданный коллективно, что захлопали в ладоши.

Но мы опять отвлеклись на частности.

9.

Корабли выстроились ромбом и нацелились, выпятив телеглаза вперёд по курсу.

Решили, что подкрадываться надо незаметно.

Сила, с которой они должны были бороться, был велика. А ну-ка! Разломать Луну на половинки и заставить их кружится вокруг Марса и Венеры! А ну-ка! Вызывать вселенские космические силы, чтоб помешать доблестной четвёрке найти Истину!

Но целеустремлённость и мужество героев были целеустремлёнными и мужественными. А иногда — женственными.

Они осторожно пробирались среди космических джунглей, прячась за каждым подходящим астероидом. Только телеглаза зыркали впереди, отыскивая то оптимальный путь, то опасность.

Наконец, они приблизились настолько, что кожей почувствали приближение одной астрономической единицы. Сама природа встрепенулась:
а) на Солнце пропали пятна;
б) фонтан замер на полуструе;
в) душа сказала: «Да на фиг мне твоя вечность! Ты лучше бы спел что-нибудь для души!»
г) глаза сами собой стали слипаться.

И что же?

А ничего не было!

Как же так? Масса была? Была! Система не перестроилась? Не перестроилась! Мало ли что Луна отбилась от рук?! Да её одной левой можно призвать к порядку!

И тут...

— Что это? — спросил Але Зайкин.
— Что это? — спросил Toma Georgesson.
— Что это? — переспросил ustaller, прекратив исполнять душе шлягер.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — А действительно, что это?

И тут стало ещё больше непонятно, почему все телеглаза искажали действительность!

Такого воздействии на технику Ва Ю qwer вообще не могла себе представить! Да такого вообще не должно было быть!

10.

Ва Ю qwer взялась за дело.

Из облака телеглаз было выловлено несколько телеглаз. Каждый телеглаз был распотрошён под присмотром других телеглаз, а телеглазами телеглаза изучала телеглаза сама Ва Ю qwer. И ей удалось выкачать коды из мозгов телеглаз. И хоть коды разных телеглаз были разными, но общая система у телеглаз всё-таки была.

Никаких таинственных задач по сокрытию реальности или её искажения не было даже на уме телеглаз!

Более того, мозги телеглаз были присыпаны такой густой пылью с Марса, что возникал вопрос: а когда эти мозги в последний раз шевелились?

Более того, объективы телеглаз так были закопчены солнечными ветрами, что возникал вопрос: а когда глаза телеглаз в последний раз лупали?

Более того, уши телеглаз был настолько забиты серными пробками с Венеры, что возникал вопрос: а когда эти телеглаза вообще в последний раз применяли ухочистки?

Более того, передатчики информации у телеглаз были до того окутаны паутиной ячеистой структуры Вселенной, что возникал вопрос: а с них вообще когда-нибудь снимали паутину?

Кроме того, телеглаза после оттаивания дурно пахли.
— Фу, — морщился Але Зайкин.
— Фу! — возмущался Toma Georgesson.
— Фу? — прислушивался к своим ощущениям ustaller, привлекая к помощи душу.
А какие глупости произнесла Ва Ю qwer, осталось тайной: она работала в скафандре.

И Ва Ю qwer, наконец, высказала своё предварительное мнение.

На первой астрономической единице ничего, кроме облака телеглаз, не было. Да и те были давно никому не нужным хламом. С тех времён, когда их стали отлавливать за той стороной Луны. Конечно, когда Луну раскололи на части и отволокли к Марсу и Венере, это облако телеглаз стало бесхозным и с тех пор сиротливо кружилось по орбите, постепенно редея из-за столкновений.

11.

— Выдвигаю гипотезу, — сказал Але Зайкин. — Тут ничего нет. Это судьба!
— Поддерживаю, — сказал Toma Georgesson, — фонтан бил, исполняя цветомузыку для души ustaller'а, и Томе было всё равно.
— Что? — переспросил ustaller, душа которого молчала; она была в вечном трансе от психоделической музыки фонтана.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — Есть на орбите одна аномалия...
— Какая аномалия? — спросил Але Зайкин.
— Маленькая такая аномалия, но есть. Она там, за Солнцем.
— Глория что ли?
— Ну, загнул! Если ничего нет, то откуда возьмётся Глория? Полетели?

Корабли выстроились ромбом и, совершив оверсан, оказались за Солнцем на таком же расстоянии: одна астрономическая единица.

И тут...

— Что это? — спросил Але Зайкин.
— Что это? — спросил Toma Georgesson.
— Что это? — переспросил ustaller, прекратив исполнять душе шлягер.
— Глупости! — сказала Ва Ю qwer. — А действительно, что это?

На орбите кружился миниатюрный параллелепипед. Миниатюрный по сравнению с кораблями. Но рядом с телеглазом, он был просто огромен. Вот она, аномалия на орбите! Испещрённая письменами и абстрактными рисунками.

Тронуть его даже пальцем манипулятора капитаны поостереглись. Послали туда телеглаз.

Мозгов разведчика не хватило: назначение предмета было непонятно, о нём никаких сведений в базах данных не нашлось.

И тогда на помощь пришла душа ustaller'а. Её удалось вывести из музыкального транса.

— Это своеобразное хранилище информации — начал трансляцию сообщений души ustaller. — Читать я не могу, но на ментальном уровне чувствую, что это хранилище хорошее... Даже очень хорошее... Самое хорошее...
— Что за чушь!? — возмутился Але Зайкин, играя потоками солнечного излучения, как солнечными зайчиками.
— Шшшшшш! — потребовал Toma Georgesson, плавая в фонтане. — И хватит меня поджаривать зайчиками!
— Глупости! — сказала сказала Ва Ю qwer. — Там где бессилен телеглаз, бессильна и всякая душа.
— Прекратите! — потребовал ustaller, — а то душа дуется.

ustaller помолчал, а потом продолжил:
— Ой! Этот эпитет относится к ядру молодых галактик...
— Какие патриоты жили в древние времена! — позавидовали все хором.
— Погружаюсь во внутрь... Отсутствие... Ничто... Ничего нет...
— Как!? — вскричали все. — Что же это за информационное хранилище, если оно пустое? Неужели всё данное рассыпалось от времени?
— Это «ничто» относится не к хранилищу, которое забито доверху, и даже на рекламу места не хватило, а картинки — в «облаке». Это «ничто» относится к объекту, который когда-то тут рядом не находился. Эмоционально это — грязь, которая на камне... Но этого ничего не было...
— Грязь, которой нет? — возмутились все. — Немедленно отзывай душу, ustaller, а то её в этом «ничто» засосёт...

Душу вызволили.

— Фух! — сказал ustaller. — Как я и моя душа устали! От бесполезной работы, которая нас просто вымотала! Оказывается, именно из-за этого хранилища все телеглаза перестали видеть! Душа, ты как?.. Молчит... Опустошилась, растрепалась, набралась всякого, наглоталась вредного и небывалого...
— Да что нам, больше делать нечего! — резюмировал Але Зайкин.

А что? Первый корабль нашёл протуберанцы. На втором отлично брызгал фонтан. На третьем цвели нарциссы. Из четвёртого лупали подведённые тушью телеглаза.

Всем так понравилось высказывание Але Зайкина, что захлопали в ладоши.

Но мы опять отвлеклись на частности.

Июнь 2014