Самолёты. Часть 4. Глава 13

Глава 13. Эпилог.


Спустя почти семь месяцев после Того Самого Дня, Герман Сергеевич Кастальский посмотрел на часы.

Почти время.

Он оправил немного косо сидевший на нём серый шерстяной кардиган (вроде бы без пяти минут май, конец апреля, а в квартире по-зимнему холодно), и направился к входной двери. В прихожей Герман Сергеевич остановился и взял со столика письмо в простом белом конверте без маркировки. Затем, аккуратно пристроив конверт в карман кардигана, он повернул ключ в замке и, слегка приоткрыв дверь, выглянул на лестничную клетку.

Здесь было тихо. Впрочем, тишина длилась недолго: внизу грохнула подъездная дверь, и Кастальский удовлетворённо хмыкнул.

«А вот и ты».

И точно: по лестнице быстро поднималась девушка. Худенькая, высокая, русоволосая, и с огромным рюкзаком за спиной. Герман Сергеевич покачал головой, но всё же улыбнулся.

Девушка его не заметила. Она прошла мимо и, подойдя к двери напротив, остановилась в нерешительности. Потом вздохнула, достала из кармана ключ на брелке в виде толстенького будды и попробовала открыть дверь.

Однако ничего у неё не вышло.

— А вот это уже любопытно, — сказала девушка с удивлением. — Замок сменили?

Кастальский ждал. Девушка пару раз надавила на кнопку звонка и прислушалась. Кастальский тоже прислушался.

Нет, тишина.

Девушка почесала за ушком и вздохнула ещё раз. Потом пожала плечами, сбросила рюкзак, прислонила к двери и уселась на него верхом.

Тут-то она Кастальского и увидела, и её веснушчатое, загорелое лицо вмиг озарилось радостной улыбкой.

— Ой, Герман Сергеич, здрасти! А вы чего там прячетесь? — спросила она, встав с рюкзака и подойдя ближе.

Кастальский улыбнулся и, распахнув дверь, вышел навстречу гостье.

— Здравствуй, Василиса. Очень рад тебя видеть, знаешь ли.
— Ага, я тоже! — Кот (а это была, конечно же, она) энергично пожала Кастальскому руку. — Как поживаете? Как Елена Платоновна? Как Алиса? Здоровы? И, к слову, не знаете, куда мои подевались?
— Поживаю хорошо, Елена Платоновна и Алиса тоже в порядке и здоровы, спасибо, — степенно отвечал Герман Сергеевич. — А что касается твоих, так они вот тебе письмо оставили.
— Правда? — изумилась Кот. — Ого. А я думала, они меня потеряли. Ну, я же совсем запропала. Там просто такая история вышла, Герман Сергеич! Не поверите! Я на Алтае была! С шаманами общалась, у одного даже училась! А потом отправилась Беловодье искать!
— Ну? — улыбнулся Кастальский. — И как, нашла?
— А этого я вам сказать не могу, уж простите, — Кот виновато улыбнулась. — Это вроде как секрет.
— Понимаю. Ну-с, в любом случае письмо — вот оно.

И Герман Сергеевич передал Коту белый конверт.

— Между прочим, — сказал он. — Не хочешь ли зайти? Ты ведь устала, с дороги-то. А я тебя чаем напою…

Но Кот не слышала, Кот читала.

По белому листу бежали аккуратные строчки:

«Котя!

Если ты читаешь это письмо, значит, всё случилось именно так, как ты и обещала. Ты вернулась! Словами не передать, как я (и все мы) этому рады!

Нас здесь больше нет. В прошлом ноябре умер дед (это грустная новость), а в декабре мы уехали в Рубецкое! Понимаешь, мы долго думали, все вместе, и решили, что в Москве нам больше делать нечего. Тем более, родители не смогли бы достроить самолёт здесь: им нужно было больше пространства. Нам всем нужно было больше пространства, пожалуй.

Это письмо я отдала Герману Сергеевичу (передай ему от меня большое спасибо!) в апреле, когда мы с Матрицей заезжали за в Москву забрать какие-то компьютерные запчасти, которые он заказал в интернет-магазине. Мы уже неплохо обустроились. Дом у деда хотя и не новый, но здесь есть почти всё, что нужно: и газ, и горячая вода, и даже полноценный душ. Места, конечно, маловато, но родители собрались строить второй дом, — ведь теперь, после того, как самолёт полетел, им практически нечего делать! Ты представляешь?!

Он полетел, Кот — и это было обалденно! Но это было ещё не самое лучшее, самое лучшее — это были их лица, Кот. Лица людей, чья мечта сбылась. Я, ты знаешь, даже позавидовала им немножко. Это было… непередаваемо. Да ты и сама увидишь, когда приедешь!

Правда, для этого им сначала пришлось помириться — и как близким людям, и как авиаконструкторам. Мы с братьями были готовы к худшему, однако оказалось, что смерть деда и переезд в Рубецкое повлиял на наших самолётостроителей более чем благотворно, и они быстро нашли утерянный семь лет назад общий язык. А потом ещё и выяснилось, что построить один самолёт из запчастей для двух даже проще, поэтому, учитывая изменившиеся обстоятельства, родители внесли в его конструкцию изменения: теперь это не двухместный биплан, а полноценный грузопассажирский: место для пилота, место для штурмана, и ещё семь пассажирских мест в салоне! Увидишь — обалдеешь, гарантирую!

Мы тебя очень и очень ждём! Тут уже столько всего успело произойти! Ты себе не представляешь! Прикинь: Лохматый подстригся! Он говорит, что похож на Ваша Паникёра из аниме «Триган». Ну, насчёт этого не знаю, но он стал здорово похож на папу! А у Матрицы отрастают волосы! Оказалось, что они не такие светлые, как у вас с Лохматым, а рыжие! Я была в шоке! А он очень смущался. Объяснил мне, что именно потому и брился: не хотел быть рыжим. Но ему ужасно идёт! Ты знала, да? Наверняка ведь знала! Только одна я вечно всё узнаю последней! А-а, неважно!

Лохматый занялся огородничеством! А ещё дружит с Гектором Шагаевым (помнишь Гектора?) и ещё одним странным парнем из Ладышкина (вроде бы его зовут Валерьян… он говорил, но я не расслышала). Эти трое даже чем-то похожи! Так смешно, просто умора! А Матрица, наоборот, дичится. Зато провёл нам интернет, смастерил какую-то там антенну. В общем, он в своей стихии.

Что же до меня, то я просто наслаждаюсь этими местами! Хожу с девчонками купаться на реку! Недавно клуб снова открылся, теперь буду и туда ходить иногда. А так, я тут по хозяйству (почти как в Тушино, ха-ха). Я сказала, что, раз я теперь не работаю, то дежурство нам не нужно, я со всем справлюсь сама! Но Лохматый мне помогает, и мама тоже, а Матрица как обычно считает, что это ниже его достоинства. Правда, он помогает папе строить дом; они втроём проводят там большую часть дня.

Мы часто летаем! Это просто волшебно!

В общем, Кот, здесь не хватает только тебя! Поэтому приезжай скорее! Мы все тебя очень ждём и очень сильно любим!

Надеюсь, скоро увидимся!

Твоя Соня, а так же папа, мама, Лохматый, Матрица…

И самолёт!»

На этом письмо заканчивалось.

Герман Сергеевич Кастальский, всё это время куривший в сторонке изрядно вонючую и явно дешёвую сигарету, наконец затушил её в банке из-под кофе и спросил:

— Ну что? Хорошие вести?

Кот кивнула, быстро промокнув ладонью уголки глаз. Кастальский улыбнулся:

— Вот и славно, вот и хорошо. Ну? Ты теперь как, зайдёшь? Чайку попить, передохнуть?

Девушка подняла на него взгляд. Глаза её сияли, на губах играла солнечная улыбка. Она помотала головой, тряхнув длинным, ниже пояса, русым хвостом:

— Нет, Герман Сергеич! Спасибо, конечно, но мне пора! Если поеду сейчас — успею на четырёхчасовой! — Кот схватила рюкзак и с лёгкостью закинула его за плечи.
— Ясно, — мужчина понимающе кивнул. — Ну тогда беги, Кот!
— Ага! Спасибо вам за всё! Елене Платоновне и Алисе приветы! До свиданья, Герман Сергеич! — крикнула она, уже сбегая по лестнице вниз.

Вскоре внизу хлопнула подъездная дверь.

Кастальский улыбался.

— Беги, Кот, беги. Счастливого тебе пути, куда бы ты ни отправилась.

Он ещё какое-то время стоял там в одиночестве. Думал было закурить, даже достал сигареты, но потом вдруг передумал и убрал пачку обратно в карман кардигана. Потом вздохнул, вероятно, о чём-то задумавшись, чему-то хмыкнул и зашёл в квартиру, после чего дверь за ним закрылась.

На лестничной клетке снова воцарилась тишина.

А где-то там, за стенами дома, перечеркнув синий квадрат окна хвостом белого дыма, высоко в небе пролетел самолёт.




16 декабря 2014, Ладышкино.