1. 11. глава седьмая

    Книга первая. Первый день.
   ГЛАВА  СЕДЬМАЯ
   Кладбище мечты. Гаданье цыганки. Волшебник Изумрудного города вновь желает творить чудеса, но лишь на гастролях.
   
   
   Вернувшись в город, Шпала заморил червячка: перекусил купленными в магазине батоном, тремя плавленными сырками и двумя пирожными. Денег израсходовал уйму: рубль с мелочью, живот набил, сладость заглушила голод, но без мяса — это не еда! В тот день он еще посетил музей изобразительного искусства. К своему удивлению, обнаружил здесь некоторые весьма известные картины. По крайней мере репродукции отдельных из них он видел раньше в своем школьном учебнике по русской литературе. Не ожидал встретить эти шедевры в таком захолустье.
   Вернувшись к бабке вечером, ни слова не говоря, лег спать. Рано утром встал и так же молча принялся собирать чемодан. Сегодня он даже на бабкин салат не покушался. Вышел из дома, никого не разбудив, и пошагал наугад, прощаться с тетей Зиной тоже не захотел. Из всех здешних он бы, пожалуй, простился только с Серегой, да и то за деда Витька на него был в обиде. Достал из кармана адресок вдовушки, постоял с минуту в задумчивости: хоть и рано, да больше Шпале ждать некогда! Поминутно спрашивая всех подряд редких прохожих, нашел, наконец, нужную ему улицу.
   Сонный город был еще тих. На небе ни облачка. На востоке синева утреннего неба переходила в ярко-красный, почти кровавый свет. Воздух, пока прохладный и свежий, наполнен сногсшибающим ароматом из многочисленных частных садов и цветников. Погода обещала быть прекрасной. Что день грядущий нам готовит? У Шпалы было приподнятое, слегка взволнованное настроение. Так бывало всегда, когда неизвестность манила его и он окунался в ее струю. Кое-где дворники подметали тротуары. Ему нужен дом номер восемь. Выяснив порядок убывания номеров, Витька пошел в направлении пригорода, с завораживающим душу трепетом представляя себе, как дверь отворит заспанная, в одном ночном халатике молодуха. Как улыбнется ему, одновременно зевая и потягиваясь, как пригласит внутрь, и, поставив чемодан у двери, он присядет с ней на еще теплую, сохранившую запах ее тела раскрытую постельку.
   С десятого номера счет обрывался и возобновился только на втором. Съев часть улицы дощатым грубым забором, стройка кладбищем легла на Витькины мечты. Но не может же так быть! Он метался по противоположной нечетной стороне, ища недостающие номера. Отчаявшись, постучал в увитое резными узорами окошко небольшого домика. Такие серые, сплошь в резьбе домишки — основная часть пригорода. Несмотря на ранний час, на его зов откликнулись.
   — Нет, милый, никуда эти номера не переносили, — выйдя за ворота, объяснила ему босоногая живая старушонка, сухонькая, с некогда красивым лицом (вот она, дедова эпоха), — а снесли их еще по весне. Хозяев-то, поди, раньше переселили. Да нет, не было у Кучихи постояльцев, я точно знаю!
   — Зачем ей нужен был этот маскарад? — рассеянно думал Шпала, держа путь наудачу меж изразцами народного творчества, — ведь видно же — довольна была, и — на тебе! Ох уж эти бабы.
   Так, приводя в порядок мысли, он исходил солидную часть пригорода, пока не вышел в современный, с якорями и витринами, город. Плутал он, видимо, довольно продолжительное время, потому что когда вновь вынырнул, жизнь била здесь уже ключом в полный жирафий рост. Тут Витька нарвался на цыганку.
   — Давай, сокол, погадаю, что было, что будет, все скажу! Вижу печаль твою по пиковой даме. По глазам читаю: легко к сердцу принял, да трудно отнять. Долгая тебе к ней выпала дорога, а от нее еще длиней...
   — Откуда она все знает? — опешил вынырнувший из собственных мыслей Шпала, — кто она — провидица?
   Ему и не пришло в голову, что чемодан в его руке уже сам по себе говорил о многом. Цыганка попросила за свои труды всего лишь медь. Вот пример подлинного благородства: обладать поистине волшебным даром провидения, и делиться им с окружающими почти задаром! Из горсти мелочи она выудила две монетки достоинством в три и пять копеек, ловко и молниеносно ущипнула Шпалу ими за волосы... Теперь это нужно завернуть в бумажную ассигнацию, деньги поведают секрет только деньгам! Витька запустил обе руки в карманы брюк и извлек рубли, не затыренные в чемодан, общим числом, наверное, около десятки. Цыганка ловко выхватила их, обернула волос, дунула, плюнула...
   — Пусть чары околдовавшие тебя, исчезнут как этот волос!
   И она разжала пустую ладонь. Теперь Шпала проснулся окончательно, он бросил чемодан и ухватил за руку колдунью.
   — Отдай деньги!
   — Я же тебя от чар избавила, — лепетала цыганка, — иначе колдовство не работает. Ты мне не веришь? Ты меня воровкой считаешь! Я — мать детей своих, клянусь детьми своими!
   Вместо рублей в ее руке возникло маленькое зеркальце.
   — Вот!
   И без ложной скромности, вытянув из-за складок платья смуглую голую грудь, она сдавила ее рукой. На зеркало брызнула капелька молока.
   — Пусть молоко в моей груди высохнет, если я обманываю! Ты оскорбил меня! Ты оскорбил моих детей!
   Витька уже не рад был, что с ней связался.
   — Несчастья падут на твою глупую голову, если ты не исправишь своего проступка! Ты должен за это извиниться перед моими детьми. Ты должен принести им подарок!
   Он хватился по сторонам:
   — Где же чемодан?
   Босой цыганчонок уже скрывался с ним в переулке. Чемодан Шпала догнал. На бегу пацан хотел открыть его, но чемодан был заперт, а ключ у Витьки в кармане. Чемодан был слишком тяжел для тощенького оторвилы, и цыганча тогда просто бросил его. Шпала вернулся с чемоданом назад, чтобы дать цыганке по голове, но ее уже и след простыл. Пораскинув мозгами, Витька спросил встречного, как ему проехать на железнодорожный вокзал. Хватит приключений, — решил он, — еду домой!
   Два разочарования с самого утра — этого было достаточно, чтобы кому угодно испортить настроение. До поезда оказалось еще часа четыре свободного времени. Неприятное открытие! В Икске пассажирские поезда шли в обоих направлениях с интервалом в полчаса, не больше, и Шпала считал данный порядок чем-то самим собой разумеющимся. И все у них здесь не как у добрых людей. Время, вон, и то не Икское. В Москве и то время Икское! От превеликой скуки купил в киоске Союзпечати газету, принялся за чтение. (Дома месяцами в руки газету не брал.)
   Оказывается, весьма интересное занятие — это чтение! Особенно, скуки ради, когда приходится ждать или догонять. Многое можно почерпнуть из прессы. Международные положения там всякие. Кто-то кого-то взрывает, убивает, за границей интересно! Так же от нечего делать подошел к доске объявлений. Набор на строительство электрометаллургического комбината в Старом Осколе. О-о! Это же их область!..
   "Ершовкое локомотивное депо принимает на обучение без отрыва от производства лиц, желающих получить профессию помощника машиниста тепловоза. Срок обучения восемь месяцев. До получения удостоверения по профессии обучающиеся работают в депо слесарем третьего разряда. Средняя заработная плата слесаря 180-200 рублей, помощником машиниста тепловоза 280-300 рублей. Предоставляется бесплатное общежитие... Раз в год бесплатный проезд в любой конец Союза и обратно..."
   Это же выгодней Чавиной школы во всех отношениях! А он еще дерет нос своей удачей! Скоро Витька ему утрет сопли по всем параметрам! Это же корочки, считай, задаром, без ущерба в зарплате, плюс вольная, вдали от дома и Икских ментов жизнь. Здесь его еще не знают, здесь еще столько можно натворить чудес! Шпала придерживался той апробированной доктрины, что "незачем повторять старые ошибки, когда можно натворить кучу новых!" С этими мыслями "волшебник Изумрудного города" круто изменил свой маршрут, и, вместо поезда на Икск, Витька сел на товарняк в диаметрально противоположном направлении. Он рванул на Ершово.
   Прибегнуть к помощи столь необорудованного для пассажирских перевозок вида транспорта, Шпалу побудило два обстоятельства. Во-первых, путешествие растягивалось во времени и пространстве на неопределенный срок (кто знает, какие впереди его ждут расходы!) Во-вторых, он и так непредвиденно потратился, харчуясь в гостях за свои деньги. Да и сегодняшняя цыганка помогла несколько подразгрузить карман. К этому можно еще приплюсовать то обстоятельство, что нормальный пассажирский шел в Ершово не сразу, и Витька надеялся выиграть во времени. Ведь в восемнадцать лет каждый миг сулит гораздо больше наслаждений, чем в зрелом возрасте. (Если в зрелом он вообще еще сулит!) Кто-то сказал, что даже смерть в восемнадцать лет — малость!
   На тормозной площадке, сидя на чемодане, Шпала озирал окрестности "ветрами покоренного Заволжья" — как сказал про него один графоман по имени Витька Гроздев. Его обуяла вдруг жажда странствий. Не нужно ему Ершово, не нужна профессия помощника машиниста, он рванет отсюда прямо в Среднюю Азию, в город Джамбул. Там тоже есть родственники. Может быть, и даже наверняка, Витька останется там жить. Наймется чабаном пасти овец, вер****ей и прочих разных ****ей в горах. Как много оказывается простора кругом, а он раньше этого не замечал! В Икске менты уже плотно подсели на хвост. Вот-вот залетит! А в чем его вина, если "жизнь такова, какова она есть"?