Мосты... Три новеллы

   
"...никто не свободен от отчаяния; нет никого, в ком глубоко внутри не пребывало бы беспокойство, тревога, дисгармония, страх перед чем-то неизведанным или перед чем-то, о чем он даже не осмеливается узнать, - страх перед чем-то внутренним или же страх перед самим собой"
            Soren Kirkegaard

***

Новелла "Мост исполнения желаний"

   Они выбрали для встречи именно этот город, ни о чём предварительно не договариваясь и специально ничего не обсуждая.
 
Определяющим стало то, что когда-то очень давно именно Генрих мечтал там с ней побывать и увидеть всю эту красоту...
Алиса, наверное, ещё и потому, что осенне-зимняя депрессия для многих обитателей этого города, скорее всего, обычное явление...
Маленькая, но радость - иметь возможность хоть не надолго почувствовать себя обычной, такой как все, может хоть здесь не придётся зашторивать окна, прятаться от взглядов или притворяться счастливой...

Генрих ведь жил и всегда надеялся на лучшее: "Погода наладится, здоровье поправится".

Он действительно был "неисправимым оптимистом", всегда ждал от жизни только замечательных сюрпризов с особым нетерпением и какой-то внутренней уверенностью, что всё обязательно будет хорошо!

После смерти Генри, Алиса ничего не ждала от жизни, вообще ни на что не надеялась, почти никому не верила, просто жила в своём удивительно-печальном мире, где господствовали мысли о прекрасном прошлом, грустном настоящем и лишь иногда возникали мечты о туманном будущем...

Мысль о том, что она познакомилась с этим настойчивым мужчиной в Интернете случайно, а случайные знакомства, известно, не поощряются, не давала ей покоя.

Но её настоящая жизнь вряд ли когда-либо вдохновит её познакомиться с мужчиной в другом, более подходящем для знакомств месте.
В нашем таком "абсолютно беспринципном" веке это уже давно и совсем не принципиально...

Новый знакомый собирался лететь на их встречу самолётом, просто чтобы побыстрее добраться, а она ехала поездом, потому что страдала "аэрофобией".
Она вообще-то не боялась смерти, нет. Просто не хотела, чтобы кто-то увидел развитие очередной её "панической атаки" прямо на борту самолёта.

Алиса зарезервировала номер в недорогой гостинице, хотя в этом городе у неё были родственники, а он планировал остановиться у родителей своего давнего друга, с которым они учились в университете.

Личную встречу назначили тоже сразу, как только определились с городом, на конкретную дату и время, на всем известном в этом городе мосту...

Новый знакомый Алекс чем-то напоминал ей Генри. Кажется он тоже всегда находился в прекрасном расположении духа. Она вспомнила, как он сообщил ей, что родители друга оставляют ему квартиру на целую неделю: "Представляешь, они уезжают в дом отдыха по горящей путёвке!" И смайлики, смайлики, смайлики...

    Алиса оказалась в купе совсем одна,- какое же это счастье ни с кем не разговаривать, никого не выслушивать, просто лежать и думать, думать...
Она кажется задремала, когда кто-то почти неслышно вошёл в купе и потом закрыл за собой двери.

Проснувшись, Алиса почувствовала лёгкую боль в висках и неприятное покалывание в левой руке,- отлежала, наверное...

Так крепко она давно не спала, пожалуй, за последние десять лет впервые за ночь не проснулась ни разу...
Она даже улыбнулась своему отражению в зеркальной двери и поправила волосы.

В купе по-прежнему никого не было. Покрытое лёгким инеем окошко за занавеской начинало оттаивать, пригретое утренними солнечными лучами.
 
 - Ну, надо же, чтобы так повезло. В осенне-зимнее межсезонье нужно путешествовать только поездом, хотя самолётом быстрее, конечно, но это не для таких как я...

Предстоящее свидание не обещало ей ничего особенного, но уже и не пугало своей непредсказуемостью - что будет, то и будет...

Поезд прибывал без опоздания. У неё оставалось ещё несколько часов, чтобы поселиться в гостинице и морально подготовиться к встрече "на мосту желаний"...

   - Боже, звучит очень романтично, но так пошло...

Осталось сформулировать желание... Алиса неожиданно ощутила какую-то мистическую материальность самой этой мысли.
Ей не пришлось долго думать, больше всего на свете она хотела бы увидеть своего Генриха, весёлого балагура и оптимиста Генри, жизнь без которого потеряла для неё главный смысл...

Она задумалась, на мгновенье представила, что было бы, если бы её желание исполнилось...

Тысячу раз она представляла, что было бы, если бы он не ушёл тогда в горы и не не погиб в каком-то страшном бездонном ущелье...
Но он ушёл и погиб. Его нет. Осталось всё, но без него, это "всё" не имело для неё вообще никакого смысла.

   Назначенный час свидания неумолимо приближался. А она так и сидела в кресле, с чашкой полностью уже остывшего, недопитого чая в руках, пытаясь ещё и ещё раз ответить себе на вопрос - зачем она здесь...

Алиса, конечно, понимала, что нужно собраться с мыслями и хоть что-то сказать Алексу при встрече там, на мосту.
Нужно, наверное, было хотя бы просто подкрасить губы или красиво повязать шарф...
Но она умышленно дотянула до того момента, когда уже почти опаздывая, на ходу влезла в свои сапоги и куртку и поспешила к месту встречи.

Погода была скорее мартовская, чем декабрьская... Мокрые хлопья снега кружились в своём завораживающем танце и таяли на губах и ресницах, не долетая до земли...

На мосту не было никого, ни единого человека. Подняв капюшон куртки, Алиса шла по мосту, закрывая глаза от падающего теперь сплошной белой стеной мокрого снега.

 - Какая красота!

Снег слепил, открывать глаза не хотелось, но до боли знакомый голос заставил её это сделать...

Повернувшись, она увидела, что за её спиной по мосту почти неслышно катилась инвалидная коляска...

 Парализованное тело мужчины, прикрытое пледом, было неподвижным, казалось, что его глаза и рот немного приоткрыты.

 - Какая красота!

Голос принадлежал человеку, катившему инвалидную коляску.

Мозг Алисы лихорадочно пытался найти объяснение зрительным галлюцинациям.

Начало панической атаки очень сильно отличалось от его обычного течения...

Почему Генрих здесь, почему он рядом с этой инвалидной коляской?! А кто в коляске? Он жив?! Как он посмел!!! Десять лет жизни, кошмарных сновидений и ужасных депрессий. И он здесь, на мосту исполнения желаний!

Алиса металась между осознанными и нереальными образами воспалённого сознания.
Воздуха не хватала, она задыхалась и была готова бежать или просто прыгнуть с моста прямо в Неву...

Странная пара приблизилась к Алисе настолько близко, что падающий снег уже не мешал ей рассмотреть правильные черты юного лица Генри, уверенно управлявшего инвалидной коляской полностью парализованного человека.

 - Здравствуйте, Алиса, я - Алекс! А это мой старший брат Генрих, он инвалид, несчастный случай в горах...  хочу, наконец, показать ему этот город, он мечтал об этом всю жизнь!

- Знаете, из-за погоды мой рейс отменили. А я решил, что на поезде тоже будет неплохо...
Оказывается мы ехали в соседних купе. Я заглянул к вам, но вы уже сладко спали... Потом решил, что лучше мы увидимся на мосту, будет сюрприз!

Он радостно улыбнулся и протянул ей листок бумаги. Представляете, сегодня мой брат написал стихи...
Вернее это я записал, только я один понимаю его речь... Он говорит очень редко...

Алиса молча взяла исписанный лист, медленно подошла к перилам моста и прочитала написанное...


Первый месяц зимы.
Тонкий лёд на воде.
Первый месяц зимы.
Это март в декабре…

Тает снег под ногой,
Собираясь в ручьи.
Этот город – изгой…
Эти чувства – ничьи…

Лёгкий дым как туман
Над уснувшей рекой.
И в печали капкан…
Мы попали с тобой…

В декабре над Невой
Не разводят мосты…
Почему же чужой,
Этот город и ты…

- Здравствуй...

Алиса, приблизившись, опустилась на колени перед коляской и поцеловала холодную, почти безжизненную руку Генри...

Потом медленно поднялась с колен и крепко обняла немного озадаченного всем происходящим Алекса.

- Здравствуй, Генри...

Алиса смотрела влажными от снега и слёз глазами в сияющие глаза уже влюбленного в неё, здесь и сейчас - на
Мосту Исполнения Желаний, Алекса...
 


***

Новелла "Петля времени"

   Анне всегда и все говорили, что она выглядит не на свои годы.

«Тебе больше 35 не дашь, ну 38 максимум»,- щебетала соседка, забегавшая «только на минуту», чтобы одолжить до пенсии.
  Аня  и сама знала, что она не стареет, с тех самых пор, как пришёл её 38 день рождения.
А почти за 20 лет до этого ей приснился сон, странный какой-то, зловещий и тягостный. Она  тогда  проснулась от парализующего страха в комнате университетской общаги,  хорошо различала тёмные силуэты тумбочки и платяного шкафа, слышала тиканье будильника.  Но в ушах звучал удаляющийся в бездну голос: «Тридцать восемь лет, тридцать восемь лет…»
Анна помнила этот сон наизусть, пересказывала знакомым и родственникам, надеясь, что так он не сбудется. Но бывали дни, когда она перебирала в памяти все подробности этого сна и понимала, что просто так такие сны не снятся.
Но молодость потому и беспечна, что всегда даёт шанс забыть плохое, расслабиться, жить, не печалясь. А тридцать восемь это же почти старость!
Аня легче расставалась с мыслью о смерти, когда в жизни происходили интересные события, если она куда-то спешила, что-то воплощала, к чему-то стремилась.
Но после 35 в её сознании всё чаще включались часики с обратным отсчётом, она понимала, что это от неё не зависит и пыталась всеми силами гнать от себя дурные мысли. Иногда наоборот прорисовывала в мозгу до мелочей ту картинку из сна, когда вырвалась из рук страшного мужчины в тёмном, длинном гулком тоннеле. И он, сделав пару шагов вслед за ней, остановился, махнул рукой и крикнул это
«Всё равно ты умрёшь в 38 лет…»

Работа в научно-исследовательском институте была достаточно скучной и рутинной, защита диссертации откладывалась на какое-то время, а пока  нужно было «нарабатывать» материал для докторской нового руководителя лаборатории.
- Успеть бы стать мне кандидатом до 38! Осталось только 3!
Аня иногда так позволяла себе ёрничать, пытаясь своими шутками растворить сконцентрировавшийся где-то там, «под ложечкой», страх.
И муж, и дочка знали об этом «вещем» сне. Но один был скептиком-профессионалом, а другая пока ещё не ценила жизнь в полной мере, чтобы бояться смерти…
В то лето стояла страшная изнуряющая жара. Асфальт просто плавился и проваливался под ногами. Одежда пропитывалась потом, стекающим тоненькими ручейками от затылка к копчику. Хотелось пить и спать одновременно. Но нужно было закончить с одним неотложным экспериментом, во что бы то ни стало…
Так распорядился сам шеф, позвонив из-за границы, накануне…
«Надо, значит, сделаем»,- отрапортовала Аня, забыв ему напомнить, что сейчас все, кроме неё, в отпуске.
Окно лаборатории было приоткрыто, чтобы движение воздуха хоть немного смягчало духоту, нависшую, казалось, над всем миром. Работал, подмигивая фиолетовым глазком фото-колориметр, вытяжной шкаф и холодильник гудели назойливо, практически не отключаясь в течение дня. Приближалось время обеда. В воздухе запахло грозой.
Небо, наконец-то, затянуло чёрными тучами. Может быть хоть сегодня пойдёт дождь!
Аня достала из сумки и положила в карман медицинского халата, надетого прямо поверх белья, небольшую косметичку с деньгами, документами, помадой, зеркальцем…
Ей совсем не хотелось есть в такую жару, но выпить сейчас холодный, с колючими пузырьками нарзан, со льдом… мечта.
Ветер громко стукнул створкой окна, когда она нагнулась над прибором, чтобы снять показатели. Оглушительный раскат грома испугал своей мощью и почти вдавил её в высокий металлический лабораторный стол, где стояли все измерительные приборы. Вспышка молнии в пол неба…
Больше Аня ничего не могла вспомнить… Даже то, что именно в этот самый день ей исполнилось 38 лет.

Аня очнулась и почувствовала нестерпимый голод. Она осмотрелась и увидела, что сидит в каком-то аварийном здании, вокруг груды мусора, штукатурки, как если бы это был не до конца снесённый дом. Ноги сами понесли её прочь от этого заброшенного места. Одно желание что-то сейчас съесть, немедленно, иначе силы оставят навсегда. В голове никаких мыслей, кроме одной – есть, хочу есть!
Она вышла на тротуар, не совсем узнавая местность, где находилась и зашла в ближайший магазин. Она взяла с витрины пирожное и просто запихнула его себе в рот, потом второе, третье… Мозг начал функционировать. Она увидела недоумённый взгляд продавца и потянулась  в карман за деньгами. Достала трояк…

- Ты что, больная? Советским баблом расплачиваешься? Совка уже нет тридцать лет… Из какой психушки сбежала?

Аня вытерла губы и попыталась осмотреться по сторонам. Из подсобки вышел огромный мужик в чёрной фашистской форме, сапогах,с дубинкой в руках.

 - Давай плати, а то сдам куда надо. Живо!

Аня подала им косметичку. Они распотрошили её за секунду, обнаружив  красный советский червонец и фиолетовый четвертак, в другом отделении лежал в целлофановой обложке советский паспорт.

- Слышь, больная, ты с этим паспортом давно живёшь?

- Давай, вали уже отсюда, пока цела… Пришла пожрала и всё… денег нету!

Аня выскочила на улицу, и ноги сами понесли её к дому матери. Она каким-то чудом всё-таки вспомнила, куда идти, хотя всё вокруг изменилось до полной неузнаваемости...  И этот привкус пластмассы во рту от пирожных… Её вырвало прямо на газон возле дома.

«Ходят тут наркоманы, проклятые»,- процедила старуха на скамеечке и отвернулась.

Аня едва узнала в этой пожилой, плохо одетой женщине, весёлую дворничиху тётю Олю.

- Здравствуйте! Не знаете, Елена Сергеевна сейчас дома? Из 24 квартиры…

- Ты кто? Бог с тобой! Она умерла давно, тут внучка её, с семьёй. Но они сейчас за границей живут, квартиру свою сдают студентам.

Анна почти побежала теперь уже к своему дому, где она жила когда-то в однокомнатной квартире. Ключ подошёл сразу. Она вошла в прихожую и по старой привычке повернулась к большому зеркалу…

В отражении смотрело на неё до боли знакомое лицо, только каштановые волосы стали почему-то белыми как снег...

- Господи, что же это...

Она тихонько прошла в комнату, на диване спал пожилой мужчина,
прикрывшись стареньким пледом.
Она присела на край дивана. Он повернулся к ней, потом привстал и тихо прошептал:«Анечка, ты всё-таки вернулась?»

Они обнялись так крепко, что, казалось, теперь уже никакие силы на всём белом свете не смогли бы их разъединить…

Слёзы текли по их щекам... Казалось, теперь они поняли главное - у настоящего нет прошлого...


Прошлое не вернуть-
Бьётся сердце, сжимаясь в горячий ком,
И подкатывает к гортани...
В звёздах не утонуть,
Не испить сладкой страсти ром,
Не вернуть, не простить и даже уже не ранить...

***

Погружаешься в прошлое
Как в аморфное, как в желе.
И мусолится что-то пошлое -
"Жизнь - не мёд и елей..."
Вечны звёзды хрустальные,
Абрикосовый цвет -
Бога знаки сакральные,
Знаешь, прошлого больше НЕТ!

***

Пожелтевший конверт тайну исповеди хранит.
Ветер иву заставил в поклоне согнуться,
Но разбилась Любовь о гордыни гранит.
Возвращается тот, кто имеет право вернуться...


Он тихо плакал и стихи, написанные Аней в юности, к которым он раньше относился несерьезно и иронично, звучали теперь в его устах, как пророчество...


***

Новелла "Испытание счастьем"


    Сегодня такое же солнце, как тогда, яркое и неистовое, на  чистом синем зимнем небе.
Только тогда было совсем уж по-весеннему тепло и сухо, а может быть так только казалось...
Аня как будто знала, что это ощущение необыкновенного счастья и внутреннего покоя будет с ней совсем недолго, какие-то считанные дни, может быть недели, а потом придёт время принимать важное решение, от которого будет зависеть вся её дальнейшая жизнь и судьба...

Так вот что это значит - "сделать выбор"... Господи, это самое трудное, что можно себе представить...

Аня шла по залитому солнцем бульвару в весенней тоненькой дублёнке, без шапки и улыбалась от счастья. Чуть впереди с фотоаппаратом в руках идёт её единственная, любимая и уже совсем взрослая дочь, так неожиданно приехавшая всего на несколько дней из столицы.

Они и раньше любили выйти вот так вдвоём, просто "пофотаться" в хорошую погоду, немного развеяться, погулять и поговорить обо всём на свете "без свидетелей".

Вот и пришло то время, когда Аня нуждалась в совете дочери не меньше, чем она когда-то в мудрых материнских наставлениях. Постепенно они, сами того не замечая, стали настоящими подругами, оставаясь самыми близкими и родными друг другу людьми.

 - Мам, стань сначала вот сюда, ближе к ёлке... красиво, теперь присядь на скамеечку... отлично!

 Дочь командовала со знанием дела. Так фотографировать Аню могла только она одна.

Журналист и фотограф, владеет иностранными языками, умница и красавица... Она же просто подарок жизни, моя девочка, моя гордость...

Аня жмурилась от яркого солнца и улыбалась от счастья, которое поселилось в самой груди и грело изнутри её хрупкое тело вот уже вторую неделю...

Профессиональная камера - хороший плёночный фотоаппарат дочери - жужжал и щёлкал непрерывно, из разных ракурсов, фокусов и "особых углов" зрения, снимая счастливую Аню и эти замечательные мгновения жизни, отражающиеся сейчас в её сияющих синих, как само это небо, глазах...

Маленькая девочка подошла к скамейке совсем неслышно и тихонько прислонилась к сидящей на самом краешке Ане.
Аня ласково улыбнулась и приобняла малышку, поискала глазами взрослых, с которыми девчушка могла бы тут быть...

Дочка продолжала фотографировать и обрадовалась такому неожиданному кадру с большеглазой белокурой девочкой, пожелавшей сфотографироваться с Аней.

 - Как тебя зовут, милая?

Ане на мгновение показалось, что она ответила - Ангел, ей очень захотелось переспросить, чтобы уточнить имя, но малышка неожиданно ушла, так же, как и появилась.
Дочь подошла к Ане, и пока они посмеялись и обсудили, "а что это было", девочка просто исчезла...
Её не было видно нигде вокруг, казалось, будто она просто испарилась или растворилась в толпе...
Странным и загадочным показалось Ане это случайное фотографирование с чужим ребёнком...
Почему она подошла, почему её не окликнули взрослые, не могла же она быть тут совсем одна.

- Ты расслышала её имя?

В лёгкой задумчивости Аня обратилась к дочери, которая продолжала непрерывно фотографировать всё вокруг.

- Кажется Анжела или Алиса... точно не скажу...

Аня взяла дочь под руку, и они продолжили свой путь по городскому бульвару, залитому солнцем. Такой, удивительно не по зимнему, тёплый и светлый день...

- А как дела у Наташи? Она оставила ребёнка?

Аня спросила, чтобы сменить тему разговора о странной девочке, появившейся и исчезнувшей так неожиданно.

- Представляешь, Наташка просто выпила гомеопатические таблетки, посоветовал её знакомый врач-гомеопат и всё...
Теперь всё нормально, спокойно доучится, а то у неё просто паника началась. Родители же её в разводе, она-то не замужем, последний курс и тут такой незапланированный "залёт"...

Аня делала вид, что слушает продолжение рассказа о подружке, а сама мысленно цеплялась за странное название этого гомеопатического препарата, всеми силами стараясь не забыть названия, "ангеопат, ангелоад"...

После прогулки, уже на пути к дому, пока дочь зашла в пункт проявки фотоплёнки "Кодак" сдать на обработку то, что "наклацали", Аня заглянула в аптечный киоск неподалёку, купила коробочку с гомеопатическими таблетками и быстро спрятала их в карман дублёнки.

 - Клёво, как раз к моему отъезду проявят плёнку и напечатают фотки в двух экземплярах, вам и мне...


Аня кивнула, улыбнулась и поцеловала дочку.

 - Здорово! Как хорошо, что ты приехала, милая! Всё так совпало и погода такая прекрасная...


Аня заплакала, сама не понимая почему, её переполняли смешанные чувства.
Счастье, недавно поселившееся в груди, разливалось теперь по всему телу и выплёскивалось наружу, неожиданными слезами и радостными улыбками...

Вечером они все вместе приготовили вкусное мясо по-французски, муж откупорил бутылочку сухого красного вина, и они отметили и встречу, и прекрасную погоду, и замечательную прогулку...

Когда все легли спать, Аня вытащила из кармана дублёнки маленькую коробочку и отсыпала в ладонь крошечные белые шарики...
Несколько штук из них упали на пол, рассыпались и покатились, с каким-то особенно радостным звуком запрыгали по паркетному полу гостиной...
Так однажды порвались и рассыпались жемчужные бусы Ани. Говорят, плохая примета, но тогда почему-то пришли именно такие строки:

Порвались бусы из жемчуга, рассыпаются…
В каждой маленькой бусинке жила мечта…
Так просто падают на пол и просыпаются...
И уже не станут прежними бусами, никогда.

Катитесь, бусинки, по земле, одна-за-одной,
Голубиной нежностью первого поцелуя…
Чистотой и невинностью, хрустальной слезой…
Всеми моими молитвами. Аллилуйя…

Выбор, который она сделала, должен был исцелить её от этого счастья, поселившегося в груди...

В последующие дни погода сильно испортилась, разгулялся февральский ветер, тучи заволокли небо, пошёл мелкий колючий снег.

Аня лежала в своей комнате, прикрывшись тёплым пледом, не открывая глаз, думая о чём-то своём, а в голове выстраивались строфа за строфой, сменяя друг друга и складываясь в какие-то странные катрены и неоконченные фразы...

Входная дверь шумно открылась, на пороге прихожей появилась дочь.

- Мам, плёнку нашу проявили, много фоток хороших. Только один кадр не получился, представляешь, именно с той маленькой девочкой, которая тогда подошла к тебе, помнишь... Жаль... Просто какой-то чёрный силуэт рядом с тобой и всё... Так странно...

Аня лежала неподвижно, слёзы катились по её щекам...

Только теперь она поняла: то был Ангел, в образе маленькой белокурой девочки...

Аня тихо плакала и шептала родившиеся только что странные стихи, как кающийся в грехе, произносит молитву...


Я не выдержала испытания счастьем...

Поднимаясь прямо в Небеса,
Всех любить и быть в ответ любимой.
Жить, как в сказке, верить в чудеса...

Я не выдержала испытания счастьем...

И теперь, отпущена с Небес,
Вижу: исчезает белый ангел.
Где-то по земле гуляет бес...

Я не выдержала испытания счастьем...

И обет молчания даю
Я тому, кто это счастье дал мне,
И Его за всё благодарю...

Я не выдержала испытания счастьем...