Приговор

- Ты любишь меня?

Еле заметное шевеление губ он все же заметил, и тут же подорвался с кресла, в котором уже почти поймал сон, к койке жены.

- Что, дорогая? – спросил он как можно беззаботнее, убирая прочь оковы дремоты.

- Ты любишь меня? – повторяет вопрос девушка, немного приподнимаясь, и обхватывает руку любимого мужчины своей.

Он удивляется ее настойчивому голосу и крепкой хватке. И в голове его зарождается безнадежная мысль о том, что былое рвение к жизни, которое, казалось, уже покинуло его бедную супругу, вернулось. Вот уже три месяца, как смертельная болезнь овладела его возлюбленной. Боль, крики и плач поселились в их обители, приведя с собой и бессонные ночи. Он все задавался, наверное, самым логичным вопросом, который только может возникнуть в таком положении: за что? За что им все это? Они ведь всего-навсего молодая пара, которая хотела прожить друг с другом долго и счастливо, которые искренне в это верили и не желали большего.

Он медлит с ответом, но не потому, что не знает что сказать. Мужчина размышляет о ее поправке, о ее силе воли и настойчивости, о ее выздоровлении.

- Конечно люблю. Дорогая, милая моя Ло, я люблю тебя больше всех и всего на свете. Мне никто не нужен кроме тебя. Я рад, что ты снова заговорила. Вот увидишь, уже совсем скоро тебе станет...

- Тогда убей меня. – Словно ураган пронесся в его душе, вдребезги разбивая все хрупкие мечты и надежды, окончательно уничтожая его веру. – Прошу, если любишь меня, - убей. Я... не в силах вытерпеть еще хоть день... этих адских мук, - она с трудом сглотнула. – Молю... Уилл...

Он ошарашенно смотрит на нее сквозь пелену слез. Мысли будто разбежались, оставляя его наедине со своим горем. Высвободившись из уверенной хватки любимой, он отошел на пару шагов от кровати, закрывая лицо ладонями, а вскоре и вовсе покинул комнату. Он вышел из их уютного домика прямиком в небольшой садик на заднем дворе. Ноябрьские заморозки не пощадили даже самых прекрасных созданий этого сада. К тому же, три месяца без поливки дали о себе знать. Любимые розы, которые она лелеяла дни напролет, засохли так же, как сейчас увядает и она сама. Но разве он не ухаживал за ней? Что он упустил? Когда?

Отгоняя ненужные размышления прочь, он пытается сосредоточиться на главном. Выбор. Решение. Все зависит только от него. Он должен пойти и взять этот чертов пистолет, чтобы освободить тело и душу своей любимой женщины от страданий. Так будет лучше для нее, так будет правильно. А как же он? Ему не прожить без нее ни дня, он знал это наверняка. Что остается ему? Уйти вслед за ней, чтобы не тратить напрасно жизнь на бесконечную скорбь, которая когда-то все же его сгложет? Не о такой вечности вдвоем они мечтали.

Происходящее сейчас казалось ему безумием, которое он отчаянно отвергал. Он будто разрывался на две части: одна больше не в силах была смотреть, как угасает его милая Ло, а другая ни за что на свете не хотела отпускать ее. Будто бы Рай и Ад в мгновение объединились в одном лишь человеке, сбивая его с толку, не давая выбрать.

В какой-то момент он понял, что всегда знал, какое должно быть решение. Он будто открыл глаза и увидел, что другие варианты даже не должен был рассматривать. Они не нужны. Они неправильны.
Когда он вернулся, она была в сознании и не сводила взгляда с двери. Словно ждала приговор, вот только кому он будет вынесен?

Он направился к ней тихим, размеренным шагом, как будто боялся спугнуть. Она знала ответ. Он был виден в его глазах. Подойдя к кровати вплотную, он присел возле беспомощной девушки и, наклонившись, обнял ее.

- Я рядом. Все будет хорошо. Мы справимся, - говорил он, поглаживая ее по голове. – Мы справимся.

Ее губы скривились в подобии улыбки, на большее она не была способна. На глаза наворачивались слезы, не было сил скрывать всхлипывания, которые постепенно переросли в тихие рыдания. Он отстранился, оглядел ее, и провел по щеке тыльной стороной руки, вытирая влажный след.

- Моя красавица... Ты нужна мне. – Он взял ее тоненькое запястье и поцеловал руку, словно повторяя ранее сказанное уже действиями.

Она смотрела на него с той только нежностью, которую мог высказать ее взгляд сейчас. Она не могла осуждать его. Просто... приговор был вынесен не в ее пользу.

Внезапно она вся напряглась. Ее тело содрогалось от судороги, и то чувство, будто все кости ломают, а органы вырезают без наркоза, вернулось. Она выплыла из гавани, в которой искала освобождения, в бушующее море, чтобы снова и снова пройти все круги ада... Чтобы быть рядом с ним.

Крики, плач и стоны сковали уютный домик с небольшим садом, маня к себе бессонные ночи.