Кутузовы. Поиск

В 1972 году, с университетским дипломом, я приехал в Омскую область и почти 30 лет преподавал историю в городских и сельских школах. Где бы я ни работал, повсюду вовлекал своих учеников в общественно-историческую практику: поиск и сбор экспонатов для школьных музеев, общение с ветеранами и запись их воспоминаний, ближние и дальние экскурсии, помощь старикам, переписка, художественное творчество. Дети получают огромное удовольствие от этих занятий. Они учатся уважать старшие поколения, развивают  чувство времени и исторической памяти, осознают себя нужными и полезными обществу. Одним словом, формируется гражданская зрелость и ответственность.

В 1976 г. я  организовал в Тихвинской сельской школе разновозрастной историко-патриотический клуб «Родина» и поставил перед ребятами цель: восстановить историю забытого соединения Великой Отечественной, разыскать его ветеранов. Направление поиска подсказала мать. В середине 70-х она работала на общественных началах секретарём Омской секции Советского Комитета ветеранов войны и часто встречалась с ветеранами. От матери я узнал, что в годы войны в Калачинске была сформирована и отправлена на фронт лыжная бригада, но о ней ничего неизвестно. «Приходили бывшие лыжники, обижаются, что о них совершенно забыли. Займись-ка этим делом», – и она дала пару адресов.               

 Я распределил задания, и полетели в разные концы Сибири и Дальнего Востока письма и запросы. Мы  обратились в военкоматы, советы ветеранов, областные и районные газеты. Поиск расширялся и растянулся на 5 лет. Пошли ответы и отклики, накапливались интересные факты и воспоминания. Откликнулись 56 человек, в ходе поиска пришлось отправить без малого тысячу писем. Время ушло, сейчас эту работу никто не выполнит, я успел.

 В  официальную историю войны 30-я лыжная бригада не вписывалась. На фронте находилась 2 месяца, прошла с боями 250 вёрст, стремительное и плохо обеспеченное наступление переросло в такое же быстрое отступление в условиях весенней распутицы, и в марте 1943 в кровопролитных боях за Севск и пос. Рождественский превосходящие силы противника разбили бригаду. Помощь не пришла, да она и не планировалась, лыжников заранее обрекли на уничтожение.
Не было победных рапортов, орденов, гвардейского знамени – была горечь отступления, оборона до последнего бойца и расформирование  жалких остатков. Такие события предпочитали замалчивать и не вспоминать, чтобы преуменьшить невероятно высокую цену Победы. Сотни частей и соединений бесследно сгинули на полях войны, зато другие выстояли и завершили битву. Операция на Курском направлении возобновилась через 3 месяца как раз на том северо-западном выступе, где сражались лыжники. Своим ратным трудом они заложили один из участков знаменитой Курской дуги. Их вклад в Победу остался незамеченным, солдатская память захоронена в безымянных могилах.
 
 Вспоминаю, с каким трудом проталкивал первые публикации в местной печати: тяжёлые подробности отпугивали, и меня просили «не выпячивать трудностей и испытаний похода, а более подробно освещать героизм воинов-земляков». Журналист калачинского «Сибиряка» огорошил тем, что ему «поставили на вид» за раскрытие «военной тайны» – номера лыжного соединения. Пришлось в последующих корреспонденциях номер исключить, осталась безымянная лыжная бригада. Здравый смысл восторжествовал через несколько лет.
Я установил, что на Центральном фронте зимой 1943 действовали три лыжных формирования: 28, 29 и 30 бригады.    
 
На первой послевоенной встрече в Тихвинке через 34 года собралось всего 6 ветеранов: К. Исаков, У. Мергенбаев, Н. Самотуга, М. Шухов, С Шевчук, Н. Шак. На следующей встрече, в Омске, было уже полтора десятка. Мы открыли Зал боевой славы, выпустили рукописный сборник воспоминаний, а переписку и собранные документы передали на хранение в государственные музеи и архивы. Тогда же удалось связаться с неутомимым краеведом из Брянска Василием Колпаковым, малолетним свидетелем рождественских боёв. Он добился сооружения памятника участникам освобождения родного посёлка, и в 1980 там увековечены по нашему списку 29 воинов бригады из тысяч,   сложивших головы на брянской земле.

В районных и областных газетах я написал о всех, с кем довелось познакомиться и встретиться. Из полученных писем я узнал, что к поиску подключились учащиеся и учителя Севской средней школы и томские школьники. Заслуги сибирских лыжников получили признание, их история и судьба вошла в военную летопись.
      
     И только местные власти не торопились увековечить память лыжников-героев. В марте 2010-го я осудил бездеятельность управленцев в Интернете: http://www.omsk-kprf.ru/arkhiv-sajta/39-materialy-... ,  а затем направил энергичные обращения омскому губернатору и в Калачинскую горадминистрацию. Чиновники зашевелились. Вскоре меня официально известили, что 31 мая 2010 г. Совет городского поселения присвоил имя 30-й отдельной лыжной бригады вновь образованной улице, а заодно прислали топографический план. В 2012 г. в Калачинске наконец-то воздвигли памятник лыжному соединению. Кого только не было на церемонии открытия! Героем торжества сделали не ветеранов, а тщеславного губернатора. Забыли пригласить лишь меня, краеведа-первопроходца.
Я не в обиде. На Руси всегда не любили общественников-энтузиастов, которые мешали беззаботно дремать чиновникам.
   
   Завершив первый поиск, я уверенно начал второй и за 2 года со своими учениками разыскал полсотни ветеранов 288 отдельного миномётного полка, малоизвестного и обойденного на родине. Мы собрали их воспоминания, восстановили дружеские связи, а мать помогла провести первую послевоенную встречу в 78-й школе Омска в 1983 г.

 В 2005 году праздновалось 60-летие Победы. Казалось бы, сняты все преграды на пути к неурезанной и неприкрашенной правде о прошлом. Так нет же. Накануне юбилейной годовщины позвонила архивист Т. А. Терёхина и сообщила о предстоящем выходе своей статьи «От Иртыша до Сева». Однако радости в её голосе я не услышал: областная газета отказалась публиковать развёрнутые данные о боевых потерях бригады. И снова по той же причине, что в советские годы: «не омрачать всенародного торжества, не преуменьшать значения нашей победы». Терёхина обратилась к закрытым фондам Центрального архива Министерства обороны и документально подтвердила то, что мы знали изустно давным-давно: Севский рейд и двухнедельная оборона Севска держались на одном мужестве и наступательном порыве кавалеристов и сибирских лыжников. Они сражались без боеприпасов и фуража, с трофейным оружием в руках, в глубоком окружении под огнём немецкой авиации, артиллерии, танков – и сделали невозможное. В мартовских боях полегло 2256 солдат и офицеров – 76% личного состава бригады. Вмешался министр областного правительства, и статья появилась в газете в приглаженном сокращённом варианте, с изъятием самых острых мест.