Болотная площадь

   Болотная площадь.
    Повесть Насти Красницкой.

    Ранняя осень 2011 года в одном из областных центров России. Тихая и спокойная. Полное отсутствие хотя бы намека, предвещающего декабрьскую бурю 2011 года в Интернете и заклеенных ртов Болотной площади.  Ветер не подымал туч, буревестник не реял, и пингвины спокойно прогуливали свои жирные тела по политическим коридорам Белого дома и провинциальных администраций.
    На площади одной из российских столиц местного значения, было еще ясно и тепло, но уже пахло опавшими листьями, предвестниками осенней слякоти и зимней хандры. И казалось, что этот, устоявшийся за десять лет порядок, ничто не может нарушить и, тем более, изменить.
   Площадь была такая же, как везде: здание областной администрации, сквер, стоянка для машин, памятник Ленину, устремившемуся куда-то вперед, спрятав за спиной левую руку с кепкой. В начале нынешнего века на площади построили небольшую церковь. Как раз напротив этого памятника. И теперь кажется, будто вождь мирового пролетариата с самым деловым и решительным видом торопится именно в эту церковь. Первое время местные остряки любили пройтись по этой теме, но теперь она уже забыта. Другие масштабы, другие темы и совсем другие проблемы ворочались, тихо потрескивая или жалобно подвывая, в головах людей, которые в это пасмурное утро будничного дня съезжались с разных концов города к зданию областной администрации.
      Небольшая автостоянка уже была заполнена наполовину. Два автомобиля подъехали и припарковались рядом. Мощный, мрачный джип самой последней, самой крутейшей модели и старенькая иномарка Сергея Николаевича. Когда-то его машина была последним писком автомобильной моды и предметом зависти его коллег, но теперь она смотрелась, чуть ли не музейным экспонатом. Из неё выпорхнула жена Сергея Николаевича, которую он ежедневно подвозил до троллейбусной остановки напротив здания областной администрации, где уже полгода отбывал должность рядового чиновника.
   Из передней дверцы чёрного джипа вылез широкоплечий, огромный мужчина, с лицом, непроницаемым, как его бронежилет. Он осмотрел площадь и девятиэтажку, стоящую напротив серого здания областной администрации. Не найдя ничего подозрительного, кивнул головой и из машины вылез его клон, только чуть ниже ростом, который в неуклюжем поклоне, скованном бронежилетом, открыл чёрную дверь вездехода и замер, прикрывая своим монументальным телом появление Сидорова. Это был местный олигарх, с недавних пор он входил в «пятерку» самых богатых людей города. Он вылез из машины и окинул площадь рассеянным взглядом человека, погруженного в какие-то свои думы и расчеты. Взгляд его вдруг встретил церковь. Сидоров остановился и повернулся в её сторону. Его охранники, с недоумением оглянулись на него, и подумали: «Нашел время …», когда он вдруг поднял руку и перекрестился. Его губы шевельнулись, что-то прошептав, в потухших, озабоченных глазах вдруг забрезжила какая-то надежда, и Сидоров перекрестился еще раз. Он уже давно привык, что его поручения исполняются беспрекословно, поэтому не сомневался в том, что его просьба будет услышана и Тем, кто обязан помогать каждому. А чтобы она попала в первоочередной список, Сидоров достал бумажник, вытащил из него пятитысячную купюру, потом еще одну, подумал и добавил еще тысячу, на случай, если его посланник решит позаимствовать часть денег, предназначенных Богу. 
     Телохранитель, взяв деньги, быстрым шагом устремился к высоким дверям церкви.
     Сергей Николаевич, выйдя из машины, притормозил жену, кивнув на банкира: «Смотри, тот самый Сидоров». И они наблюдали за этой сценкой, стоя у своей машины. Лариса прошептала мужу: «Смотри-ка, – три тысячи отвалил, у попа сегодня будет праздник». «Нет, - также шепотом ответил Сергей, - одиннадцать. две купюры по пять». «Видно, здорово припекло», покачала головой Лариса и они с мужем обменялись насмешливыми улыбками. Увидев подъезжающий троллейбус, Лариса ахнула: «Опаздываю!» и побежала к остановке. Сергей закрыл машину на сигнализацию и направился к зданию областной администрации.
     К дубовой двери с огромной, старомодной ручкой Сергей Николаевич и Сидоров подошли одновременно. Но спутники банкира оттеснили Сергея Николаевича в сторону, пропуская вперед хозяина, который промелькнул между их бронежилетов, не обращая внимания на тех, кого уже давно считал всего лишь декорацией своего успеха. Он шел посреди своих мордоворотов, походкой не менее стремительной и деловой, чем вождь мирового пролетариата над его головой. Но, по мере приближения к местному блокпосту государства, надежда, появившаяся в его глазах под сенью церкви, затухала, её гасил страх перед предстоящим разговором. 
     В вестибюле эта группа стремительным клинком врезалась в утреннюю очередь, ожидавшую лифта, и, раздвинув её, оккупировала кабинку, оттеснив людей, которые смотрели на них также равнодушно, как и они на них. Рядовые государственные служащие оставшиеся ждать, когда вернется лифт, как будто по команде, все разом, посмотрели на часы. Кто-то глянул на ручные часы, кто-то обернулся, чтобы посмотреть на большие круглые часы, висевшие над входом, кто-то достал сотовый телефон. Никто не роптал и не возмущался. Только Сергей Николаевич позволил себе поднять бровь и подумать:  «надо же …». Когда-то они вместе с Сидоровым учились на одном курсе и даже играли в одной команде модного тогда КВН. 
    Еще в лифте Сергей Николаевич достал из барсетки ключи и расстегнул куртку. Открыв дверь, он вошел в небольшой кабинет. Сосед его не беспокоил себя трудовой дисциплиной, так как был сыном заместителя главы облетной администрации, но его стол всё-таки занимал полкабинета. Изначально, это небольшое помещение было рассчитано только на одного работника, и первое время Сергей Николаевич сидел здесь один. Но потом к нему подсадили уполномоченного коллегу, и стало тесновато.
    Сергей Николаевич, скользнув рассеянным взглядом по пустому кабинету, снял куртку и повернулся, вешая её в шкаф. И вдруг за своей спиной в кабинете, где только что был один, он услышал звук какого-то движения.
   Удивленно обернулся, и увидел высокого черноволосого мужчину лет сорока, который разглядывал его, не скрывая насмешки, мерцавшей в глубине тёмного, немигающего взгляда. Что-то напоминал этот пристальный, слишком пристальный, взгляд круглых глаз с вертикальными чёрными зрачками.
- Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?! – Сергей Николаевич посмотрел на незнакомца строго и требовательно, как человек, привыкший руководить и задавать вопросы подчиненным.
- Вы только не волнуйтесь, вам ничего не угрожает, - ласково улыбнулся ему незнакомец.
- Я и не волнуюсь. Я просто хочу понять, как вы попали в этот кабинет через закрытую дверь? Где вы взяли ключ? И где прятались, когда я вошел?
- Позвольте для начала представиться. Я тот, кому не нужны ключи от ваших дверей, то есть – Мефистофель.
- Кто???
- У меня вообще много имен – Сатана, Дьявол и прочие, но здесь я - Мефистофель.
- Что за глупые шутки?! Кто вы такой?!!
  И хотя Сергей Николаевич сказал себе, что к нему в кабинет каким-то образом забрался сумасшедший, и он сделал строгое лицо, подбавив в голос угрожающей агрессивности, но между лопатками у него похолодело и даже ноги вдруг ослабли в коленях. Ему захотелось присесть, но фигура в черном плаще стояла, закрыв дорогу к стулу. Сергей собрался и сосредоточился на том, чтобы противник не заметил его странной слабости. Но тёмный взгляд всё понял, усмехнулся,  и у Сергея Николаевича застыло где-то в горле, так эта улыбка была похожа на ухмылку голодного крокодила
 - Вы здесь недавно? – спросил незваный собеседник, - Неужели вам никто про меня не рассказывал? Я, конечно, давно здесь не был, но не настолько, чтобы про меня забыли … странно … ну ничего не поделаешь. Я этого не люблю, но придется показать вам парочку своих фокусов.
    Его чёрные, нездешние зрачки повернулись к двери, и та, неохотно качнувшись, начала медленное движение, но в другую, чем ей положено, сторону и в тишине, которая вдруг заполнила комнату, тягостно и зловеще простонал её жалостный скрип. Подул откуда-то холодный ветер … тихий, неслышный ветерок … лицо Сергея Николаевича стянуло мурашками, а волосы встали дыбом, то ли от ветра, то ли от страха. Он застыл в ожидании страшного, не смея вздохнуть.
     Но вдруг всё стихло, дверь бесшумно, без всяких скрипов, медленно вернулась на своё место, и Сергей Николаевич вновь услышал шум машин, снующих под окнами. Он сглотнул и перевел дух, заставив себя посмотреть на усмехающегося Мефистофеля.
- Это что такое? – пискнул чиновник шепотом.
-  Да так, простенький фокус, я его демонстрирую, чтобы доказать, что я действительно Мефистофель. Но вы не волнуйтесь, вам ничего не угрожает. Я и попал-то к вам случайно. Я же говорю, давно здесь не был, вот и промахнулся.
    Сергей Николаевич посмотрел на него, на дверь и решил, что промолчит.
-Ну, я, пожалуй, пойду, – сказал Мефистофель, посмеиваясь.
- До свидания, – вежливо ответил Сергей Николаевич и посторонился, чтобы освободить проход к двери. Заметив его движение, Мефистофель расхохотался и исчез. Вот только что стоял посреди кабинета, глядя на него с насмешливым интересом, и пропал. Только пыль на полу закрутилась и улеглась.
  Сергей Николаевич, дрожащей рукой провел по волосам, посмотрел на плитки паркета, где только что стоял Мефистофель и прошел к своему столу, огибая место, где уже ничего не напоминало о страшном визите.

    Тёмный сгусток энергии пронесся сквозь стены областной администрации, чтобы материализоваться в кабинете главы администрации.
    Где его никто не ждал.
    Уютно устроившись в своём кресле, хозяин области пил утренний кофе, наблюдая за перипетиями очередного голливудского боевичка на огромном плазменном экране. Он обожал боевики. Его заместитель тоже пил кофе, просматривая утренние газеты. 
     Они не сразу заметили Мефистофеля, который  появился тихо и бесшумно, выбрав один из стульев, стоявших вдоль длинного стола для совещаний. Первым его увидел заместитель, и уронил газету. Глава администрации, привлеченный шелестом её падения, отвел взгляд от Брюса Уиллиса и поперхнулся кофе, наткнувшись на приветливую улыбку Мефистофеля.
  - Здравствуйте, - прошептал заместитель, сглотнул, прокашлялся и снова, уже бодро и радостно повторил, - здравствуйте!
Мефистофель кивнул заместителю,  вытянул руку подлиней и похлопал ею по спине кашляющего главы области.
- Спасибо, - просипел тот, вытирая набежавшие от кашля слёзы.
 - Испугал? – ласково поинтересовался Мефистофель.
- Нет-нет … просто неожиданно появились – заверил заботливого посетителя заместитель и быстренько выключил экран. Переглянувшись с начальником, он, улыбаясь самой рабской улыбкой, которая имелась в его ассортименте, сказал:
- Здравствуйте, господин Мефистофель, давненько вы у нас не появлялись, мы уже и соскучились. Вчера вот только сидели, вас вспоминали, что, мол, давненько вы к нам не появлялись.
- Соскучились, говорите, - усмехнулся Мефистофель. - А я тут попал в кабинет к одному вашему коллеге и понял, что он про меня даже и не слышал. Вот и решил, что я вам больше не нужен и забыт.
- Да что вы, господин Мефистофель! Разве можно забывать своего благодетеля. Тем более такого, как вы.
- Да, давно я здесь не был, – сказал Мефистофель, оглядываясь. – Да вы, я смотрю, богатеете. Обстановочку сменили, паласики новые. Ба! Плазменный экран во всю стену! А я слышал у вас дефицит бюджета.
   - Так стареем, зрение падает, вот и поставили экранчик побольше, – заюлил любитель боевиков.
- Представляю, что у вас квартирах да коттеджах. Я же вам говорил – не дразните людей, не доводите их до точки кипения. Ну, вы хотя бы на рабочем-то месте видите себя поскромнее. Как можно, сидя в кабинете, стоимость которого – годовой бюджет школы, говорить учителям и врачам, что у вас нет возможности увеличить им зарплату? Кстати, это ведь в вашей области понизили прожиточный минимум пенсионеров?
   Хозяева кабинета, ошарашенные неожиданными обвинениями Мефистофеля, посмотрели друг на друга, не понимая, что от них требуется в этот раз. Потом разом посмотрели на своего хозяина и виновато закивали головами, уже предчувствуя продолжение головомойки.
- Какие вы оказывается молодцы! В стране инфляция, а у вас снижение цен! Что там у вас подешевело-то? Аж на четыреста рублей? Тарифы на электроэнергию или на воду, а может на отопление?
    Глава администрации посмотрел на своего заместителя и тот заюлил:
- Да я так не помню. Сейчас позвоню, узнаю.
- Память слабеет, зрение падает … может вам пора на пенсию?
     Руководители области начали бледнеть и покрываться испариной. Мефистофель смотрел на них, забавляясь их страхом.
- Тарифы отрегулируем, - прошелестел глава области, сглотнув что-то в горле, он смотрел на Мефистофеля преданными глазами верной собачки, и хвостом не виляли только потому, что его не было.
- Отрегулируют они, - проворчал его экзекутор, - с помощью ОМОНа.
- Нет, нет, - замотал головой заместитель, - сделаем всё мирным путем переговоров.
- Переговорщики … Ну, вы вперед-то немного посмотрите. Кто вам детей-то рожать будет в таких условиях? Может ваше молодое поколение купить квартиру, чтобы создать семью?
- Мы же сделали ипотеку, программу для молодой семьи.
- Программу для молодой семьи они создали! Кабалу для молодой семьи вы создали, а не программу! А кто на вас работать будет, если молодые перестанут рожать детей?
- Мы же выплачиваем материнский капитал.
- Да этот ваш материнский капитал, он же только алкашей соблазнить может. Нормальные-то люди понимают, что это практически ноль. Лучше бы вы сделали бесплатные детские садики, да учителям платили побольше, чтобы не страшно было детей в школу отправлять.
   Мефистофель замолчал, посмотрел на испуганных чиновников и вздохнул.
- Да, жадность прёт из вас, как глисты из больной задницы. Чтоб завтра же подарили этот плазменный экран какой-нибудь школе.
- Лучше во вторую гимназию, – встрепенулся заместитель.
- У тебя там учится кто-то? Сын? – прищурился на него Мефистофель.
- Да что вы! Сын у меня уже давно отучился. Внуки! Они, когда учитель заболеет, шляются по гимназии неприкаянные. А так будут сидеть, фильмы смотреть. Познавательные.
- Вот видишь, как приятно и полезно иногда делать добрые дела. – усмехнулся Мефистофель.
- А кто это у нас Фома непомнящий, к которому вы в кабинет сегодня попали? Номер кабинета не помните? – решил сменить тему разговора хозяин кабинета.
- Номер не помню. А сидит там мужчина, лет сорока, лысинку чубчиком маскирует, глазки такие умненькие.
- Ба! Не к белой-ли вороне вы попали?
- Белая ворона?
- Ну, это же надо! Вы прямо сразу попали к этой чистюле, прямо в кабинет нашей белой вороны – прозвище у него такое.
- А он у вас откуда?
- Это сын Анатолия Борисовича, который недавно умер от рака.
- Анатолия Борисовича хорошо помню, но у него, кажется, дочь.
- Этот сын, так сказать, плод его студенческих забав. Мы про него и не знали. А он незадолго до кончины, пришел ко мне, пустил тут слезу, сказал, что хочет позаботиться о сыне, чтобы тот мог спокойно пережить кризис. Мы вообще-то планировали устроить на это место его сына, - кивнул на зама руководитель области, - но решили выполнить, так сказать, последнюю волю умирающего друга. И взяли сына Анатолия Борисовича.
- А я говорил, - зачастил заместитель, - я предупреждал, что здесь что-то не так.
- А в чем дело-то? – спросил Мефистофель.
- Вы не поверите, но он подставил нам честного человека. – проскрежетал хозяин кабинета, на глазах наливаясь злобой.
- Неужели честного? Где ж он его взял-то? –усмехнулся Мефистофель.
- Да он же раньше на агрегатном заводе работал, у Волкова, инженером.
- А! У Волкова. Понятно. Не повезло вам. И что совсем-совсем честный, прямо без пятнышка?
- Абсолютно! Взятки не берет, откаты не просит. Мы просто ошалели, когда он тут начал договора разные оформлять «за бесплатно».
- Неужели «за бесплатно»? - развеселился Мефистофель.
- Абсолютно бесплатно, да еще и лекции нам тут читал про эффективность и рентабельность. – пожаловался на странного сотрудника глава областной администрации.
   Мефистофель расхохотался, видимо, представив себе эту картину. Он так развеселился, что немного потерял над собой контроль и начал туманиться, приобретая форму невиданных зверей. Чиновники побледнели, заместитель даже поднял руку, чтобы перекреститься, но вовремя опомнился.
   Наконец Мефистофель успокоился и вернул себе человеческий облик. В начале он предстал пред хозяином кабинета в виде кудрявого молодца с кепочкой набекрень, но потом вернул себе прежний облик.
- Значит, честный. –  задумчиво проговорил он. – Это интересно.
- Он вчера написал заявление об уходе по собственному желанию, - чиновники были уверены, что эта новость обрадует их гостя, но тот, наоборот, нахмурился.
- Вот как? Ни в коем случае! Он мне нужен здесь.
- Вам?! Зачем?
- Честный человек в России – это сейчас такая редкость. Да еще и в областной администрации! – Мефистофель снова улыбнулся, а чиновники побледнели еще больше, - надо познакомиться с ним поближе. Так сказать, изучить необычное, неординарное явление. А куда он хочет устроиться?
- Да он дело своё решил открыть.
- Еще один бизнесмен? Нет, это слишком просто и мне неинтересно. Хочу, понаблюдать за ним в ваших стенах. Назовем этот эксперимент «Последний честный чиновник России». Посмотрим, сколько он продержится.
   Мефистофель посмотрел на уже совершенно обалдевших чиновников, которые никак не могли сообразить, чего хочет их хозяин.
- Ну, вы поняли, что этот Сергей Николаевич должен работать здесь?
   Строго спросил он, видя их растерянность, и чиновники переглянулись.
- Но мы уже подписали ему заявление об уходе, и оно уже у него на руках, - испуганно пролепетал заместитель.
- Он уже отработал то, что положено по трудовому кодексу? – проявил юридическую осведомленность Мефистофель и чиновники снова переглянулись, не решаясь соврать.
- Нет, не отработал, - заместитель главы замер, гадая, понравится его ответ или нет.
- Вот и молодцы, - похвалил их дьявол, - он мне нужен здесь еще … еще … скажем месяц.
- Месяц – это мы можем, - закивал головой глава администрации, но его заместитель все-таки решил утонить ситуацию.
- Да мы и полгода можем, только мешает он нам. Мы, конечно, посадили-таки в его кабинет моего сына, который ведет интересующие нас дела, но всё равно, он же всё видит и понимает.
- С кем приходится работать! Запомните, в каждой областной администрации и в каждой прокуратуре должен быть хотя бы один честный человек.
- Зачем?!!!
- На всякий случай. Например, взбрыкнул кто-то из предпринимателей, надо его подвергнуть показательной обструкции. Вот для этого и нужен один честный следователь.
- Это понятно, у нас есть один такой в следственной прокуратуре, специально держим.  А зачем нам, здесь, у себя под боком, честный чиновник?
- Чтобы впечатление создавать. Например, сейчас у вас проблемы с тарифами ЖКХ, вот и посадите на такое дело вашего честного Сергея Николаевича, и он найдет способ сдержать их рост.
   Чиновники отвели взгляд.
- Или вы и на этом деле решили нажиться?
   Чиновники опустили глаза.
- У вас что, инстинкт самосохранения не работает? Вы что не понимаете, что тарифы уже нельзя повышать.
    Чиновники посмотрели на него удивленно.
- Да, вовремя я тут появился. Значит так, чтобы сегодня же, приказом, назначили эту вашу белую ворону руководителем комиссии по контролю за тарифами ЖКХ. И с неограниченными полномочиями! И чтобы подписывали все его предложения, даже не пикнув.
   Удивление чиновников росло с каждым его словом, и Мефистофель начал сводить брови. Пришлось чиновникам кивнуть и сказать:
- Хорошо, господин Мефистофель. Сделаем, как вы скажите.
- Да не вздыхайте вы так! Это же временная мера.
- Ну, разве что временная, – проскрипел глава обладминистрации.
   Мефистофель погрозил пальцем.
- Смотрите у меня. Чтоб сделали всё, как я сказал.
      И Мефистофель, окинув их строгим взглядом напоследок, вышел из кабинета.  Чиновники выдохнули и достали из карманов носовые платки, чтобы вытереть вспотевшие лбы.    Мефистофель хозяйской поступью шел по коврам областной администрации, оглядываясь по сторонам и покачивая головой на дубовые двери, золоченные дверные ручки, и таблички на дверях, одна богаче другой. Подойдя к кабинету, около которого стояли два телохранителя Сидорова, он замедлил шаг и его ухо слегка вытянулось в сторону двери, чтобы услышать, о чём говорят в кабинете.
- Слушай, Сидоров, а тебе не кажется, что ты наглеешь? Мы договаривались, что ты получаешь банк на время. Твоё время вышло, давай освобождай место.
- А я раздумал его освобождать.
-  Что значит раздумал?!
- Это значит, что мне понравилось.
- Смотри, Сидоров, доиграешься.
- Смотрю, но пока ничего не вижу.
- Не боишься, что скоро вообще ничего не сможешь разглядеть?
- Не боюсь!
  Дверь распахнулась, и из кабинета вылетел обозленный Сидоров, не заметив Мефистофеля, он понесся по коридору, сверкая глазами и что-то жужжа себе под нос, как рой рассерженных пчел. Телохранители устремились за ним. Мефистофель, осуждающе покачивая головой, смотрел им вслед.

   Вечером этого же дня в обувном отделе супермаркета жена Сергея Николаевича вдохновенно мерила туфельки, не обращая внимания на тоскливое выражение лица мужа.
- Сережа, смотри какие хорошенькие.
- Да, очень. Сколько стоят?
- Дорого, конечно, но для таких туфель это даже мало.
- Да говори уже.
- Восемь тысяч.
- Сколько?!!! Ларис, ты обалдела что ли? Это же половина моей месячной зарплаты.
- А вот другие жены твоих коллег ходят в таких туфлях.
- Девушка, - подозвал продавщицу Сергей Николаевич -  возьмите, пожалуйста, туфли.
- Будем брать? – подскочила продавщица.
- Будем, но не сейчас.
- Я могу отложить.
- Спасибо не надо.
- У нас можно купить в рассрочку или оформить кредит.
- Спасибо, в рассрочку они вообще обойдутся мне в пятнадцать тысяч.
   Девушка, нагнувшись за туфлями, повернула голову, глянула на него снизу, и Сергею вдруг почудилось лицо Мефистофеля, его насмешливая ухмылка. Сергей вздрогнул, присмотрелся … нет, обычная продавщица … но все-таки схватил  жену за руку, и чуть ли не потащил её к выходу. Упирающаяся жена, шла неохотно, оглядываясь на стеллажи, а на эскалаторе даже отвернулась, делая вид, что вытирает слезы. На одном из этажей их внимание привлек рыдающий мальчик, которого родители буквально везли волоком, потому что он не хотел идти и кричал «Не пойду! Купите! Не пойду! Купите!».
- Смотри – развеселился Сергей Николаевич, указывая жене на этого мальчика, – тебе это ничего не напоминает?
    Лариса перестала всхлипывать, оглядела мужа сузившимися глазами и повернулась к нему спиной. Улыбка само собой сошла с лица Сергея, он понял, что вечер безнадежно испорчен.
    Его мама, Анна Николаевна, жила отдельно, в старой квартире, где вырос Сережа. Каждую среду она приходила к ним в гости. Это был их семейный ритуал – бабушка пекла пирожки, дети, придя из школы, делали салаты, сервировали стол.
   Сегодня как раз была среда и Сережа с Ларисой после работы заехали в супермаркет купить к ужину что-нибудь экзотическое и вкусненькое.
    Но Лариса воспользовалась этим, чтобы показать мужу туфли, которые присмотрела себе еще на прошлой неделе. Можно сказать, заманила его в этот магазин хитростью, рассчитывая на его хорошее нестроение. Она надеялась уговорить-таки мужа на эти туфли и разозлилась, когда поняла, что план провалился.
    Они ехали в машине молча, Сергей изредка бросал взгляды на жену, отвернувшуюся к окну. Мужу было ясно, что это затишье перед бурей. Припарковав машину, он повернулся к жене, отстегивающей ремень.
- Ну что ты как маленькая. Ты же прекрасно понимаешь, что эти туфли нам не по карману.
    Женщина молчала, не глядя на него.
- Ларис, это моя месячная зарплата. Или ты решила снова сесть на диету?
    Но шутка не удалась. Лариса посмотрела на него с ненавистью:
- Ты работаешь в областной администрации! И не можешь купить жене приличные туфли?
- Кстати, я написал заявление об уходе.
- Всё-таки написал!
- Всё-таки написал и мне его уже подписали.
- Я так и думала, что этим кончится!
   Рассерженная женщина хлопнула дверью автомобиля и пошла к подъезду, не оглядываясь на мужа, высоко подняв голову, спиной демонстрируя наивысшую степень своего презрения и возмущения.
   Она, конечно, понимала, что Серый будет сопротивляться этой покупке, но не ожидала, что он откажет ей так твердо, не оставив никаких надежд на уступку её женскому очарованию. Новость о том, что он собирается уйти из областной администрации её не удивила, он собирался это сделать каждый понедельник, но тянул, потому что найти работу в их городе было не так-то просто. Но то, что он сделал это как раз в тот момент, когда она уже начала мечтать об этих туфлях, уже представляла себе, как она придет в них на работу и все онемеют от восхищения и зависти, и попадают штабелями у её ног, обутых в эти самые туфли. Особенно узнав цену …
     Муж так коварно и так невовремя обломал ей весь кайф … Она не могла ему этого простить вот так вот сразу и собиралась отомстить по полной программе. Забыв о тех незримых нитях, что связывали их с Сергеем.
     Глядя на её возмущенную спину, Сергей вздохнул. Ему не хотелось выходить из машины, он сидел, положив руки на руль, и думая о том, что впереди опять поиски работы, эти унизительные, тягостные расчеты: сотня – туда, сотня – сюда.
     И эти туфли, возникшие так невовремя.
      Ну, не мог он больше оставаться в этой областной администрации. Это было выше его сил. 
    Лариса довольно легко относилась к деньгам, и обычно спокойно переносила периоды вынужденной экономии. Но эти туфли, видимо, прямо-таки запали ей в душу. Сергей понимал, что это пройдет, но выходить из машины и идти домой всё равно не хотелось. Если бы не мать, которая ждала его в квартире, он бы закатился сейчас куда-нибудь в бар, попить пивка.
     Сергей вздохнул, вытащил ключи, вышел из машины и, включив сигнализацию, пошел к подъезду, не заметив Мефистофеля, наблюдавшего за ним с довольной и наглой улыбкой сытого кота. Задумчивый вид Сергея радовал его, но его внимание отвлекла исхудавшая кошка, ковылявшая куда-то по своим делам. Почувствовав его взгляд, кошка остановилась и повернула голову в сторону Мефистофеля.
    Она жалобно и виновато мяукнула, как бы прося о помощи. Мефистофель отвернулся. Кошка осторожно, припадая на больную ногу, подошла к нему и прислонилась к его ноге, не смея даже  замурлыкать. Шипящие, брезгливое ругательство, произнесенное Мефистофелем, заставило кошку отойти. Казалось, что она вот-вот заплачет. Мефистофель повернулся к ней спиной, сделал шаг, но остановился, топнул ногой, оскалился, и весь пошел злобными судорогами. Внешность его начала терять человеческий облик – нос превратился в клюв, из шляпы полезли грязные, седые космы, когти разорвали щегольские перчатки. Вид его стал страшен, проходивший мимо малыш, который, держась за мамину руку, оглядывал окрестности, заплакал, испугавшись его преображений. Услышав его всхлипывания и заметив испуганные глазенки, Мефистофель опомнился и вернул себе обычный облик горожанина в шляпе и кожаном плаще.
    И все-таки он вернулся к кошке, присел перед ней на корточки. Кошка отвела взгляд и съежилась.
- Ах ты, кошачье племя, - прошипел Мефистофель, - разве я не предупреждал вас, что рано или поздно люди вас обманут? А теперь, когда они выбросили тебя, потому что наигрались, ты приходишь ко мне за помощью?
    Из глаз кошки медленно покатилась слеза.
- Ладно, - поморщился Мефистофель, - что там у тебя?
    Он поднял руку и провел ею над облезлой, грязной спиной, кошка, вытянувшись, потерлась головой об эту руку, Мефистофель протянул вперед другую, и кошка встала на неё всеми четырьмя лапами. Мефистофель еще раз провел рукой по её спине, что-то сдул с этой ладони, потом кончиками пальцев провел по её больной ноге и сказал:
- Ну, всё, достаточно.
    Повеселевшая кошка сошла с его ладони и прошлась. Она уже не хромала.
- Иди, - сказал Мефистофель, и кошка двинулась прочь.
- И не приходи ко мне больше! – крикнул ей вслед Мефистофель, и маленький зверек побежал прочь, быстро перебирая лапками. 
    Сергей подошел к двери квартиры и посмотрел на знакомую дверь. Он не любил ссориться с женой. Первые годы после свадьбы он долго не мог привыкнуть, к её резким и внезапным переходам от спокойной нежности к обидным вспышкам гнева из-за сущих пустяков. Он не понимал, как она может целоваться и обниматься с человеком, которого пять минут назад ненавидела. Иногда он сомневался в том, что она его любит. Но потихоньку смирился с истеричностью и непредсказуемостью женской натуры и научился её прощать, пережидать истерики и упреки, в ожидании, когда она опомнится и станет обычной Ларисой - заботливой мамой и самоотверженной женой. Да, несмотря на то, что её эмоции иногда перехлестывали через край, в трудные моменты их жизни, когда российское правительство принималось испытывать их семью на прочность, она становилась семейным оплотом стойкости, терпеливого и самоотверженного мужества. Сергей всегда знал, что если он заболеет или с ним случится какое-нибудь несчастие, Лариса будет бороться за него до последней возможности. Это был союз двух, предназначенных друг другу, половинок.
     Войдя в квартиру, Сергей, по встревоженному лицу матери и удивленным физиономиям детей, понял, что война объявлена, и боевые действия уже начались.
- Что случилось? – спросила Анна Николаевна.
- Спокойно, - ответил ей сын, - всё в полном порядке и под строгим контролем.
    Дети заулыбались. Родители редко ссорились. Еще в молодости Сережа с Ларисой договорились не выносить на их суд свои обиды и недоразумения. Но когда у них всё же случались крупные конфликты, которые нельзя было скрыть от детей, они обычно всегда вставали на сторону отца.
- Да, всё в полном порядке, - закричала из своей комнаты Лариса, - Просто вашему сыну надоело работать, и он подал заявление об уходе. По собственному желанию!
    С этими словами она вылетела в коридор, и Сережа залюбовался её сверкающими глазами и яростной жестикуляцией. «А старушка-то еще вполне ничего», подумал он. Когда Лариса сердилась, в ней просыпалась актриса, и она устраивала просто потрясающие спектакли.
  - В кои-то веки, ему удалось попасть туда, где другие гребут деньги лопатой. И надо же – ему там не понравилось! Другим нравится, а ему не понравилось.
    Лариса воинственно подбоченилась, ожидая ответа, Анна Николаевна посмотрела на сына, и тот пожал плечами.
- Может быть он прав? Это ведь может быть довольно опасно, - сказала свекровь.
   Обычно она всегда проявляла женскую солидарность, поддерживая Ларису, но в этом случае решила подержать сына, потому что ей с самого начала не нравилось эта затея с работой в областной администрации.
  Лариса развернулась в её сторону так резко и обдала её таким кипятком эмоций, что стареющая женщина невольно отступила на шаг назад.
- Опасно?! Опасно работать в областной администрации!!! Может быть, там по коридорам бегают тигры и ползают голодные крокодилы? Что там опасного-то?
- Понимаешь, - мама Сергея решила образумить сноху и объяснить ей ситуацию - сейчас идет борьба с коррупцией. Вернее, они пытаются создать видимость борьбы с коррупцией. А для этого им нужны люди, которых можно подставить и посадить в тюрьму, так сказать, для примера. И наш Сережа вполне может оказаться таким человеком. Понимаешь, против него могут сфабриковать уголовное дело из-за какого-нибудь пустяка.
-  Я вас умоляю! И потом, им же обычно дают условные сроки.
- А если все-таки посадят? – решил уточнить, улыбающийся Сергей.
- Так ведь имущество не конфискуют! – воскликнула любящая жена.
- И твои туфли за восемь тысяч останутся при тебе! – не терял улыбки муж.
- Что ты говоришь, Лариса? – не могла понять, в чём дело Анна Николаевна, – При чем тут имущество? Какие туфли?
- Туфли за восемь тысяч, в которых она будет носить мне тюремные передачи, - Сережа улыбался, надеясь перевести всё в шутку, чувствуя взгляды детей, с интересом наблюдавших за перепалкой взрослых.
- Восемь тысяч рублей или долларов? – заинтересовался сын.
- Рублей. Пока что рублей, - успокоил его отец.
- Туфли за восемь тысяч?! Разве такие бывают? – изумилась пенсионерка. Лариса бросила на неё огненный, испепеляющий взгляд, повернулась и ушла в спальню, хлопнув дверью. Она уже и сама поняла, что слегка погорячилась по поводу неконфискации имущества, поэтому и покинула сцену так быстро. Ей стало стыдно перед детьми.
- Бывают мама, еще как бывают, – сказал Сергей. - Ладно, давай я отвезу тебя домой. Семейного ужина сегодня, я вижу, не получится. – Сережа посмотрел на детей. - Я отвезу бабушку домой, а вы тут поужинайте сами.
   Дети вздохнули, они любили эти ужины по средам, и сегодня как раз нашли рецепт нового салата. Сергей, снижая градус напряжения, перевел разговор на другую тему, спросив мать:
- У тебя там пироги-то еще остались?
   Анна Николаевна кивнула и посмотрела на дверь, за которой скрылась невестка. Сережа улыбнулся ей успокаивающе, достал из шкафа её куртку, сказал:
- Ничего страшного, эта она из-за туфель переживает. Увидела в магазине какие-то необыкновенные туфли за восемь тысяч и прямо загорелось у неё.
- А почему такие дорогие? – заинтересовалась дочь.
- Понятия не имею, - ответил отец.
- А в каком магазине вы их видели?
- И ты туда же. Да вы меня скоро по миру пустите.
- Надо сходить посмотреть, - задумчиво произнесла девочка, - Просто посмотреть, - сказала она в ответ на насмешливую улыбку брата.
    Отец и сын посмотрели друг на друга и одновременно вздохнули. Наташа немного поколебалась и пошла в свою комнату, сказав себе: узнаю у мамы потом.
- Лариса, я ухожу, - крикнул Сережа в сторону их родительской спальни, ответом ему было возмущенное молчание. - Ты не возражаешь, если я поужинаю у бабушки?
- Можешь вообще не возвращаться!
- Интересное предложение, я подумаю.
     И, подмигнув сыну, Сережа открыл дверь, пропуская мать вперед.
 - Оставляю тебя за старшего, - повернулся он в дверях, - Поужинай тут с женщинами, я скоро вернусь, надо немного переждать грозу, - и сын понимающе улыбнулся. - Уроки выучил? – строго спросил он, чтобы переключить внимание мальчика на более простые проблемы. Кирилл кивнул. – Ладно, ты тут держись, Я пошел.
     Закрыв за ним дверь, Кирилл заглянул в комнату сестры и скомандовал:
- Наташка, ужинать.
Проходя мимо родительской спальни, он спросил:
- Мам, папа ушел, а мы будем сегодня ужинать?
- Сейчас приду, - ответила Лариса.
И через несколько минут они собрались на кухне.
    
     Сергей вышел из подъезда, открыл матери дверцу автомобиля, потом сел за руль. И опять не заметил Мефистофеля, сидевшего на лавочке у соседнего подъезда. Поглощенный семейной войной, Сергей уже и забыл о нем. Он не предполагал, что заинтересовал Мефистофеля до такой степени, что эта квинтэссенция то ли ада, то ли кремлевского высокомерия решила посвятить ему свой вечер. Проводив их взглядом, Мефистофель повел носом как бы принюхиваясь, посмотрел на часы, вспомнил о деле, ради которого появился в этом городе, и растворился в пространстве.
        Чтобы появится во дворе дома, где уже стояла машина Сидорова. Который как раз вышел из машины и в сопровождении телохранителей шел к подъезду. Мефистофель услышал обрывок его разговора по телефону:
- Да, я хочу усилить охрану, подбери мне еще парочку телохранителей помощнее … чем скорее, тем лучше … и еще одного водителя … какого-нибудь парнишку попроще.
     Сидоров вошел в подъезд, его телохранитель задержался, осматривая двор, взгляд мужчины скользнул по плащу и шляпе дьявола, но не найдя ничего подозрительного, охранник скрылся за дверью, торопясь догнать хозяина. Мефистофелев усмехнулся, глядя им вслед, удивляясь человеческой самонадеянности. И снова растворился в воздухе невидимым смерчем.
    Чтобы появится во дворе пятиэтажной «хрущевки», где живет мама Сергея.
     Саша и Маша, остановившиеся рядом, так никогда и не узнали, что эта случайная встреча, которую они даже не заметили, перевернет их жизнь, окунув в дерьмо российского произвольного правосудия.
- Смотри, окна все разные. как и их хозяева, – говорила Маша, уютно прижавшись к Саше, под его сильной рукой, обнимающей её плечи, - О! Смотри, зажглось еще одно. – Мефистофель проследил за её взглядом и понял, что она заинтересовалась квартирой матери Сергея, -  Кто-то пришел, включил свет, - ворковала Маша нежным, задумчивым голоском юной девушки. - смотри он или она перешли в другую комнату.  Ты не знаешь планировку этих квартир?
- По-моему, там должна быть кухня. – ответил Саша, глядя на неё с ласковой улыбкой. Ему нравилось, что его девушка – мечтательница и фантазерка.
- Значит, сейчас будут ужинать, - тихо вздохнула Маша, с непонятной печалью, и Саша снова улыбнулся, как улыбаются взрослые, наслаждаясь детским лепетом, не особо вникая в смысл их слов, и твердым мужским голосом старшего сказал:
- Или готовить ужин. Кстати, я тоже хочу есть. Так что давай-ка, вместо того, чтобы подсматривать за чужими окнами, заглянем вон в то кафе.
   Маша послушно кивнула и доверчиво покорилась его ладони, которая взяла её за руку и повела в сторону кафе. Мефистофель посмотрел им вслед с удивлением, давно уже ему не приходилось сталкиваться с такими чистыми и юными душами. «Да что это за город такой, необыкновенный, куда ни придешь везде наивные простачки, мечтающий о любви и всеобщей гармонии», иронически подумал он. «Плохо я работаю, плохо!», сделал он себе выговор. И поднял голову, его уши вытянулись, превратившись в локаторы, ища интересующее его окно.


   За которым Сережа и его мама сидели на кухне и беседовали. Как беседуют два родных человека, не всегда соглашающиеся друг с другом, но всегда понимающие, что чувствует другой, какие эмоции скрыты между его слов, в глубине фраз.
- Знаешь, мам, там всё пропитано ложью. Каждое их слово, каждая их бумажка, любой их документ – это всё … это всё вранье, в основе которого только одно – хапнуть на свой карман как можно больше.
- Но зачем им так много?  С собой ведь в могилу не унесешь. Два пальто не оденешь, на двух кроватях спать не станешь, десять пирогов за один раз не съешь.
- А ты думаешь, они пироги едят? Да и не в том дело, что они едят – пироги или авокадо. Дело в том, что они как волки. Те ведь тоже, нападают на любого, кто слабее их, даже если сытые. Им уже и не надо ничего, у них уже всё есть, а они  все равно выходят на охоту. Так и эти – складируют свои запасы, как будто собираются жить вечно. И сколько бы они не получили, им всё мало. Понимаешь, они не могут остановиться, у них это как наркотик. Если они вдруг перестанут воровать, то у них начнется настоящая психологическая ломка, как у наркоманов.
- Ты говоришь страшные вещи, Сережа.
- Вот поэтому я и хочу оттуда уйти. Раньше у меня была хоть какая-то надежда, а теперь, когда я увидел всё это изнутри, у меня только одна мысль – уехать отсюда и увезти детей.
- Ты считаешь, другого выхода нет?
 Сергей покачал головой.
- Нет. Надо уезжать. Вот только как это сделать.

  Мефистофель нахмурился и достал телефон, чтобы позвонить главе администрации.
- Как там ваша «белая ворона»?
- Представляете, он отказался забрать заявление об уходе. Мы уж и так и этак и чуть ли не в ногах у него валялись – ни в какую.
- Плохо, значит валялись. Не умеете найти подход к людям. Ладно, я его уломаю. До завтра.
   Мефистофель положил телефон в карман и прошел в кафе.

    Где уже сидели Саша и Маша. Мефистофель устроился за свободным столиком спиной к ним, но хорошо слышал их разговор.
- Маш, у меня на выбор два варианта: уехать на заработки в Москву ( Маша отрицательно покачала головой) или устроиться водителем к одному банкиру по фамилии Сидоров.
   Брови Мефистофеля приподнялись, и он едва не обернулся.
- Шофером к банкиру? Это опасно?
- Мне кажется – нет. Все эти сборки-разборки давно закончились.
- Не знаю. Мне не нравятся оба варианта.
- Давай тогда монетку бросим.  Орел – водитель здесь, решка – Москва.
   И они бросили монетку. Мефистофель обернулся, прищурившись на её полет, но монетка, звякнув о стол, скатилась с него и упала на пол.
- Давай кинем еще раз, - попросила Маша, но теперь Саша отрицательно покачал головой:
- Да ну её, эту Москву. Обойдемся без неё, - и достал из кармана телефон.
- Здравствуйте, мы с вами договаривались о работе. Когда можно подойти?
- Давай завтра в восемь.
- Хорошо, завтра в восемь.
Отключив телефон, Саша посмотрел на Машу:
- Завтра в восемь.
    Маша, глядя на него с тревогой и нежностью, опять покачала головой: «Нет, не надо, это плохой вариант». Но промолчала. Ей не хотелось, чтобы он уезжал в Москву, в неизвестность и надолго.
  В тесной, маленькой прихожей квартиры Анны Николаевны, уже пожилая женщина в нарядной блузке, одетой по случаю неудавшегося семейного ужина, с тревожной любовью смотрела на своего стареющего сына. Он обувался, сидя на низком стульчике и она видела его лысину, которая с каждым годом становилась все шире. Она помнила эту головку, покрытой детскими кудряшками, которые превратились в подростковые патлы, потом стильную стрижку солидного, делового мужчины, которая теперь облетала, как пух с постаревшего одуванчика. Ей хотелось погладить эту лысинку, которая только кажется гладкой, а на самом деле – шершавая, как наждак. И она понимала, что если сейчас начнет ругать Ларису, то только разожжет огонь конфликт.
    Нет, напрямик действовать было нельзя, и она решила просто слегка разрядить ситуацию.
- Знаешь, Сережа, а мне их жалко.
- Кого?
- Олигархов этих. Неинтересная у них жизнь, всё крутится вокруг денег. А жить только ради денег – это ведь скучно.
   Сережа посмотрел на неё снизу с улыбкой и интересом. Он любил, когда она вот с таким вот задумчивым выражением лица вдруг выдавала, что-нибудь эдакое. И еще не думал о том, что лет через десять, когда его мама окончательно состарится и превратится в маленького, беспомощного, очень капризного ребенка, а потом и покинет его навсегда, он будет вспоминать этот их разговор, вытирая набегающие слёзы. И рассказывать своим внукам: «А вот ваша прабабушка говорила …»
- Сережа, в самом деле. Разве это жизнь? Заработал, проел, покакал. Снова заработал, проел, покакал. И всё! Ну и чем они отличаются от бомжа, который живет в нашем подвале? Только ассортиментом блюд.
Сережа расхохотался.
- Мама, ты у меня просто чудо!
 Продолжая улыбаться, он встал, надел куртку и обнял свою мудрую маму.
- Ладно, я пошел. Созвонимся.

   Сережа вышел из подъезда, еще улыбаясь. И замер, увидев Мефистофеля.
- Вы!? Что вы здесь делаете?
- Жду вас, - чуть ли не поклонился ему Мефистофель, - вы меня заинтересовали, и я решил познакомиться с вами поближе.
   Сергей нахмурился, перебирая варианты, как избавиться от этого непонятного и пугающего его знакомства. Он еще не понимал, что это невозможно.
- Я вообще-то увольняюсь из областной администрации, так что …
- Вот об этом я и хотел с вами поговорить, - прервал его Мефистофель, - я не хочу, чтобы вы увольнялись из областной администрации.
    Тёмный взгляд дьявола был беспощаден. Ощущение своего бессилия и невозможности защититься от надвигающейся беды, почти парализовало человека. Мышцы стали ватными, ленивое желание сдаться сразу, без борьбы, стало заполнять его душу, но собрав всё своё самолюбие, гордость и силу воли, Сергей произнес, тщательно подбирая каждое слово:
  - Вы меня извините, но вы не входите в список лиц, с которыми я буду советоваться по этому поводу.
    Его сопротивление развеселило Мефистофеля, который заметил и страх человека и его безнадежное отчаяние.
- Но вы же понимаете, - проворковал он, - у меня масса возможностей сделать так, чтобы вы остались без работы в этом городе. Представьте, пройдет месяц, другой, а вы – без работы, без денег. Вас утраивает такая перспектива?
    Сергей молчал, он вдруг инстинктивно уловил, что молчание – это единственный способ его защиты от этой ласковой улыбки. И Мефистофелю, не дождавшись ответа, пришлось спросить:
- Может быть, вы всё-таки найдете время выслушать мои предложения?
   Сергей, почувствовав, что выбрал верную тактику, посмотрел на него вопросительно.   
 - Тут рядом есть кафе, - махнул рукой Мефистофель, - давайте там поговорим.
     Проследив взглядом направление взмаха, Сергей демонстративно вздохнул, положил в карман ключи от машины, и, максимально выпрямив спину и задрав подбородок, как это делал когда-то его кумир Виктор Цой, пошел в сторону кафе, шагая впереди так быстро, что Мефистофелю пришлось бежать за ним чуть ли не вприпрыжку, задавая свои вопросы ему в спину.
- Значит, хотите уйти из областной администрации?
Сергей продолжал шагать молча, не оборачиваясь на надоедливого попутчика.
- Совесть свою бережете?
Сергей помолчал, но потом все же решил ответить:
- Просто противно. Взятки, откаты … - Сергей  Николаевич брезгливо поморщился, как морщится человек, наступивший на чью-нибудь какашку. – Я хочу просто работать, чтобы мои интеллектуальные возможности были задействованы на полную катушку, а все эти коррупционные махинации … – Сергей Николаевич снова поморщился – бред какой-то. И такой, знаете ли, скучный бред. Неинтересный. Неинтеллектуальный.
   Они вошли в то самое кафе, где Мефистофель недавно подслушивал разговор Саши и Маши, и расположились неподалеку от молодых людей. Сережа чуть схитрил, подождал, пока Мефистофель усядется и сел сбоку от него, а не напротив. Замети его маневры, дьявол усмехнулся, его интерес к упрямому чиновнику разгорался.
- Жаль, я надеялся, что вы мне поможете. – продолжил разговор Мефистофель.
- Я? Вам? – удивленный Сергей, наконец, посмотрел на Мефистофеля, который уже поменял свою насмешливую улыбку на скепсис интеллигента, привыкшего критиковать власть.
- В последнее время в России нарушено равновесие между силами Зла и Добра, - голосом лидера оппозиционной партии произнес Мефистофель.
- Вас это огорчает? Ведь оно нарушено в вашу пользу, - в привычной атмосфере равноправной беседы страх отпустил Сергея.
- Эти ваши коррупционеры и олигархи, дорвавшиеся до денег, не понимают, что Зло всегда паразитирует на Доброте. Образно говоря, Добро вполне может обойтись без противостояния Зла, а вот оно без нее обойтись не может. К сожалению, ваши олигархи не понимают этой простой истины. Уж слишком они жадные. Я и то иной раз им удивляюсь размерам этой жадности.
    Сергей смотрел на него с интересом.
- Мне нужны люди, такие как вы – честные и умные, чтобы восстановить равновесие между Добром и Злом.  – сказал Мефистофель.
- Спасибо, конечно, за комплимент, но спасение России не входит в мои планы.
- Вы хотите уехать?
- Я не люблю делиться своими планами.
- Ладно, не говорите. Но вы же можете помочь мне хотя бы организовать группу таких людей, которые могли бы противостоять этому беспределу, который творится в России. А я вам помогу устроиться на работу за границей.
   Сергей посмотрел на Мефистофеля, стараясь понять, насколько он может ему доверять.
- Заметьте, я не прошу вас делать что-то плохое. Просто поможете мне собрать и организовать небольшую группу единомышленников. – продолжал Мефистофелев, чувствуя, что Сергей Николаевич начал поддаваться его влиянию.
- Да где же я их найду?
- На самом деле честных и умных людей гораздо больше, чем вы думаете. Вот, например, видите вон того парня. Очень хороший мальчик.
- Откуда вы знаете?
- Чувствую. Я всегда чувствую присутствие хороших людей. Попробуйте с ним познакомиться.
- Как? Подойти и сказать: давай дружить.
- Попросите у него телефон, скажите, что на вашем села батарейка.
Поколебавшись, Сергей встал и подошел к столику, за которым сидели Саша и Маша.
- Молодой человек, вы не дадите мне ваш телефон на секунду, а то у меня батарейка села.
Саша, окинув изучающим взглядом незнакомого мужчину, протянул телефон.
- Только набирайте прямо здесь, никуда не отходите.
- Да, конечно, спасибо.
Сергей набрал короткий домашний номер и сказал: «Ларис, я звоню с чужого телефона, на моем села зарядка, буду через полчаса, я тут приятеля встретил». Выслушав короткий ответ Ларисы, Сергей вернул телефон и сказал Маше:
- Девушка, мне кажется, я вас где-то видел.
И Саша, и Маша посмотрели на него с удивлением.
- Вы или похожи на кого-то или я вас где-то видел. Ваша фамилия, случайно, не Осипова?
- Да, Осипова.
- Маму зовут Рая, а папу Михаил.
- Да.
- Я работал с ними на агрегатном заводе.
- Да, они работали там. Да вы присаживайтесь.
Сергей оглянулся на Мефистофеля, который сделал знак, что подождет.
- Вы очень похожи на вашу маму, поэтому я вас узнал. Они приводили вас на Новогодние ёлки, то есть в начале они вас приносили, потому что ходить вы еще не научились, только хлопали в ладошки и пускали пузыри, на следующий год вы уже пришли сами, но еще не умели говорить, потом вы уже читали Деду Морозу стишок. А на следующий год у Волкова отобрали-таки завод и мы все разбрелись кто куда.
- А я вас не помню, извините.
- Да вы и не сможете вспомнить, потому что я и был тем самым Дедом Морозом. Вы видели меня только в бороде да шапке.
- А Деда Мороза помню. Так это были вы?
Они рассмеялись.
- А как папа с мамой? Где они?
- Мама занимается газетами, папа водитель маршрутки.
- Сейчас я запишу их телефоны.
Сергей записал телефоны и, улыбаясь, сказал:
- Ну, передавай привет им от дяди Димы.
- Хорошо, обязательно передам.
   Вернувшись к столику и увидев любопытный взгляд Мефистофеля, Сергей снова помрачнел.
- Вы специально подстроили эту встречу с Машей? – спросил он, хмурясь.
- С какой Машей? – совершенно искренне удивился тот и посмотрел на столик, за которыми сидели Маша и Саша. - Вы знаете эту девочку? – спросил он.
- Я работал когда-то с её  родителями на агрегатном заводе.
- Надо же какое удачное совпадение. – задумчиво сказал Мефистофель.
   Сергей посмотрел на него внимательно.
- Вы хотите сказать, что это не ваши проделки?
 - Я сам удивлен, - Мефистофель оглядел зал и слегка принюхался. Он действительно был удивлен и насторожился.
- Ладно, - сказал Сергей. – Будем считать, что это судьба. Значит, говорите, поможете мне уехать за границу?
- Помогу.
- Хорошо. Машин отец как раз тот человек, который может вам пригодится. Я переговорю с ним на этой неделе.
- Будем считать это началом нашего сотрудничества.
     Сергей встал и, не прощаясь, пошел к выходу, с облегчением чувствуя, что Мефистофель остался сидеть за столиком.

    Происшествие с Мефистофелем настолько выбило Сергея из колеи, что он даже забыл о ссоре с женой и, вернувшись домой, сразу прошел на кухню, где уже никого не было. Ему не хотелось сейчас разговаривать с домашними. На столе стояла тарелка, накрытая крышкой, это дети оставили ему салат. Сергей поднял крышку, взял ложку и начал жевать.
      Лариса, рассерженная тем, что он даже не заглянул в их комнату, чтобы узнать её настроение, решила сама заглянуть на кухню, как бы невзначай, как бы не зная, что муж уже там. Она посмотрела в зеркало, поправила волосы и придала своему лицо выражение рассеянного безразличия. Но Сережа даже не повернулся в её сторону, когда она вошла на кухню. Приглядевшись, она поняла, что муж, погрузившийся в какие-то свои думы, действительно не заметил её появления. Удивленная, она подошла к окну, нарочно оказавшись на линии его взгляда, выглянула во двор, оглянулась на Сергея, который опять-таки не заметил её передвижений. Прошлась по кухне, снова вернулась к окну, что-то там рассматривая, и вывела мужу из его раздумий:
- Иди-ка сюда.
    Сережа, вынырнув из своего омута, посмотрел на неё вопросительно и подошел к окну.
- Вот ради этих ты блюдешь свою совесть? – спросила Лариса,
    Внизу на детской площадке расположилась компания молодых людей, среди них несколько девушек, рядом стояла детская коляска. Это были почти подростки, они пили пиво, курили  и громко смеялись пьяными взвизгами. Обычная картина для современных вечерних двориков. 
- Вот ради этой мамаши, которая, наверняка, даже не знает кто из них – отец её ребёнка? Ради неё ты отказываешься брать взятки? Ради этих зверенышей, которые не сегодня, так завтра могут встретить тебя в подъезде и убить только ради того, чтобы забрать твой кошелек.
      Сережа и Лариса стояли напротив друг друга.
- Противно ему, видите ли, взятки брать.
- Да, противно. Вот неинтересно мне работать только на свой карман. Неинтересно! Да, я хочу работать не только ради своих детей, но и ради этих, никому не нужных. Чтобы и они могли заработать себе и на квартиру и на машину. Чтобы и они могли радоваться жизни. Понимаешь - радоваться! Человек должен жить радостно, так, чтобы мозги кипели, сердце билось, чтобы он чувствовал себя хозяином своей жизни! А не пешкой бессловесной и безропотной!
  Сергей заговорил в полный голос, глаза его засверкали, он выпрямился, вся его фигура излучала энергию и силу зрелого мужчины. Лариса смотрела на него зачарованно и восхищенно.
   В дверях кухни появились дети и  Сережа остановился.
- Ты чего, пап? – спросил сын, ломающимся баском.
- Что-нибудь случилось? – тревожным колокольчиком прозвенела дочь.
- Да нет, все в порядке, – начал остывать Сергей.
- Мы с папой обсуждали политическое обустройство России, – пояснила Лариса.
- А-а, – понимающе закивали дети.
- Так, - строго посмотрел на них отец – а вы почему это бодрствуете? Почему не в кроватях?
- Да мы уже легли.
- А вы нас разбудили.
   И дети исчезли.
- Напугал детей, - повернулась к мужу Лариса – Ланцелот с промокашкой.
    Губки её сложились очаровательной, кокетливой складочкой, глаза светились той самой улыбкой, которая когда-то заманила его в джунгли брачного союза. Видимо, с этим Ланцелотом у них было связано какое-то общее воспоминание ушедшей молодости. И вот уже его рука легла на её талию, но она подняла пальчик и легонько постучала им по его губы, а потом указала на дверь кухни, напоминая, что дети еще не спят. И они разошлись по своим стульям, усевшись напротив друг друга. Сережа взял недопитую кружку с чаем и откусил пирог.
- Знаешь, я решил остаться в этой администрации. Между прочим, мне предложили повышение.
- И на много тебя повышают?
- Нет, не намного. Всего лишь на тысячу рублей.
- Ну, все-таки.
- На туфли все равно не хватит.
- Да, Бог с ними, с туфлями. На улице, между прочим, осень, а потом зима. Надо детям покупать куртки, пальто, обувь.
- Опять! Господи, ну когда они уже вырастут, чтобы купил зимнее пальто – и лет на пять.
- Еще скажи – на десять.- съехидничала Лариса.
- Ларис, - Сережа положил ладонь на руку жены – давай все-таки договоримся не терзать друг друга по пустякам.
   Он смотрел на неё с нежностью, она же опустила взгляд, прикрывшись накрашенными ресницами.
- Каждая такая ссора, она же убивает любовь, - проговорил Сережа – Знаешь, что говорили по этому поводу восточные мудрецы?
- Что? – она откинулась на спинку своего стула и её рука потихоньку, как бы случайно, выскользнула из под руки мужа.
- Разбитый сосуд можно склеить, но воду в него уже не нальешь.
- Ну, это когда было – Лариса облокотилась на освободившуюся руку, –Сейчас такой суперклей выпускают - склеишь, и будет еще крепче, чем новая.
   И Сергею только и осталось - посмотреть на неё с жалостью и вздохнуть.


   На следующий день в кабинете главы администрации прошло небольшое совещание Мефистофеля, главы области и его заместителя.
- Я поговорил с вашим Сергеем Николаевичем – сказал Мефистофель - и уговорил его остаться немного поработать. Вы должны сделать все, чтобы он согласился остаться здесь.
- Да зачем он тут?
- Затем, что без него вы тут надолго не задержитесь. Вам там из ваших бронированных автомобилей не видно, что люди уже дошли до последней точки отчаяния, когда жизнь становится страшнее смерти.
- Да у нас ведь область спокойная, я бы даже сказал благополучная.
- Она была такой, пока людям было, куда отсюда уехать в поисках работы, например, в Москву. Сейчас их там никто не ждет, уехать им некуда, будут толпиться здесь, повышая градус социальной напряженности, так что готовьтесь. И без помощи, таких как Сергей Николаевич, вам уже не обойтись.
    Чиновники затаились и молчали.
- Я вас предупреждаю, если он уедет… - Мефистофель нахмурился … - У меня на вас компромата столько, что хватит надолго. Я имею в виду тюремный срок.
   Чиновники побледнели.
- Я его еще немного обработаю, чтобы он стал посговорчивее. – сказал Мефистофель и задумался, барабаня пальцами по столу. Лицо его начало меняться, оно то искажалось злобной гримасой, то морщилось сладенькой улыбкой, то угрожающе оскаливалось. Чиновники ждали, холодея от страха. Наконец Мефистофель обдумал план своих дальнейших действий  и успокоился, приняв прежний, знакомый им облик.
- Да, не люблю я работать вот так, второпях.  И это неожиданное совпадение с этой Машей. Которая так вовремя откуда-то появилась … такое подозрительно удачное совпадение … Ну, ладно, как-нибудь сведем концы с концами.
   Мефистофель посмотрел на чиновников, которые смотрели на него, ничего не понимая, но запоминая каждое слово.
- Это я сейчас сам с собой разговаривал – решил пояснить своё поведение Мефистофель, и чиновники закивали головами - Вообще-то, я тут у вас совсем по другому делу. Есть тут у вас такой Сидоров.
  Чиновники переглянулись, эта фамилия им явно знакома.
- Тут с ним скоро кое-что произойдет. Предупредите, чтобы ваш человек взял это происшествие под свой личный контроль.
- Хорошо, только о дате и месте сообщите нам хотя бы за день, чтобы нужный человек дежурил именно в этот день.
- Договорились.
- Вы сказали, что обработаете Сергея Николаевича, нельзя узнать подробности?
- Да я и сам пока не знаю, как это всё получится. Всё приходится делать слишком быстро и слишком грубо, а с такими людьми как Сергей Николаевич надо работать деликатно, и не торопясь. Ваше дело не мешать мне.
- Хорошо, мы всё поняли. Вот только… - замялся глава администрации.
- Если он слишком резво возьмется за дело … может ведь всякое случится, – чуть ли не прошептал чиновник.
- Без моей команды его не трогать. Головой отвечаете! В буквальном смысле этого слова.
   Мефистофель посмотрел на испуганных чиновников.
- С кем приходится работать!
Сказав это, он исчез. Чиновники посмотрели друг на друга и вытерли мокрые лбы.

    Уже в ближайший выходной Сережа отправился в гости к своим старым знакомым, с которыми его связывали воспоминания об общей молодости. Пока женщины занимались кулинарией на кухне, мужчины обменивались новостями в одной из комнат старой двухкомнатной «хрущевки».
- Значит, работаешь в областной администрации. Ну и как там? – спросил Михаил, сидя на диване, следя глазами за Сергеем, который прохаживался по комнате, рассматривая её.
- Противно. Утром на работу собираюсь, как на каторгу. Поверишь, чуть ли не плачу.
   Михаил рассмеялся, но посмотрел на приятеля сочувственно.
- Правда, мне сейчас дали интересное поручение – следить, чтобы тарифы ЖКХ оставались на нормальном уровне, – Сергей Николаевич начал осторожно подбираться к цели своего визита.
- О-о! Так это ты теперь у нас командуешь этими самыми тарифами! – усмехнулся Миша.
- Ими не очень-то покомандуешь. – вздохнул Сергей Николаевич.
- Да ими, мне кажется, вообще нельзя командовать. – пожал плечами Михаил.
- Теоретически, обуздать аппетиты хозяев ЖКХ можно – посмотрел на него Сергей, давая понять, что предлагает дискуссию.
   Когда в дни своей молодости они работали на заводе у Волкова, то специалисты их отдела совещания обычно проводили по методике «мозгового штурма», когда участники говорили всё, что придёт в голову, а потом отбирали лучшие варианты. И вот теперь Сергей решил активизировать этот навык. Его расчет на то, что Михаил вспомнит былые времена и включится  в интеллектуальную игру, сработал.
- Теоретически возможно, практически неосуществимо. – вспомнил Михаил формулировку, популярную в дни их молодости.
- Что делать?
- Да всё то же самое, что в трудное годы обычно делает наше славное государство – драть три шкуры с рядовых работяг.
- Можно создать комиссию, всё подсчитать и доказать, что монополисты завышают расценки.
- О! Я знаю, как будут называть эту твою комиссию! Команда камикадзе! Не завидую я тем, кто согласиться в ней работать.
- А я хотел тебя туда пригласить.
- Нет, извини. Мне вон надо Машку замуж выдавать, Макса учить. Мне жизнью играться некогда, у меня есть дела посерьезнее.
- Но так же нельзя. Если мы не будем сопротивляться, нас же вообще с дерьмом смешают.
- Нет, Серый, извини. Помнишь, как мы в 91-м ездили в Москву баррикады строить? И чем это кончилось? Тем, что в 2003 наш Волков еле живым вырвался из Белого Дома. Ты помнишь, как он держался за завод до последнего? И чем кончилось? Те, кого он защищал, предали его также, как раньше его предал Ельцин. Если бы люди не продали тогда свои акции этим московским хапугам, мы бы и сейчас работали на заводе. И это был бы наш завод!  А не прибежище для гостарабайтов. Так что извини, Сергей, но я в эти игры больше не играю.
- Боишься?
- И это тоже. Но главное – понимаю, что если что - меня предадут даже не за тридцать серебряников, а за медный пятачок. В этой стране каждый сам за себя. И в этом её главная проблема.
   А на кухне разговаривали женщины: Раиса, жена Михаила и Лариса.
- Так ты значит торговлей занимаешься? – расспрашивала Лариса, - и сколько у тебя торговых «точек».
- Было три, сейчас одна.
- Почему сократила?
- Во-первых трудно найти хорошее место, где можно сделать хорошую прибыль. Но еще труднее найти нормальную продавщицу. Заметь, я не говорю – хорошую, просто нормальную. Чтобы не воровала и с покупателями нормально общалась.
- Неужели трудно? У нас же вроде как безработица.
- Да какая там безработица! А родители на что? Кормят-поят, так что деткам работать совсем даже и необязательно. Они же на работу ходят совсем не для того, чтобы работать. А чтобы по телефону поговорить. Ой, ладно. Я об этом часами могу говорить.
- Да ты, я смотрю, стала требовательным эксплуататором. Продавщиц своих просто ненавидишь.
- Ненавижу! Надоели, сил нет. Нет, ну, конечно, встречаются и хорошие девочки. Одна хорошая девочка на десяток лентяек и воровок.
- Неужели такое соотношение?
- А ты думала? Ладно, пошли мужиков кормить.
   И они, с тарелками в руках, появились в комнате как раз в конце фразы Михаила. Лариса возмутилась:
- Рая, ну ты слышишь, они опять о политике.
- Сережа, - погрозила пальчиком Рая - это ты его совратил. Наш папа уже давно даже новости не смотрит и не слушает и газеты не читает.
- Да зачем мне эти новости? – усмехнулся Миша - Особенно на ночь. Я вот лучше рюмочку за встречу со старым товарищем опрокину, и жизнь сразу станет веселей.
Они выпили за встречу.
- Рай, а ты где сейчас работаешь? – спросил Сергей.
- А я сейчас индивидуальный предприниматель.
- У неё свой маленький бизнес – торговля печатной продукцией. – уточнил Михаил.
- Газеты? – посмотрел на неё Сергей – Это можно назвать бизнесом? 
- Сейчас уже нет. Вот раньше, когда я в палатке работала – это был бизнес. А сейчас так – на бутерброд без масла.
- А почему палатку закрыла? – заинтересовалась Лариса.
- Закрыла! Это меня закрыли. Теперь приходится арендовать место в магазине, а там аренда такая, что на неё уходит ровно половина моей прибыли. Представляешь?!
- Так много? – удивился Сергей.
- А ты думал. Кстати, ты там у себя в областной администрации слышал о таком – Сидорове.
- Слышал. Он, кажется, банк открыл.
- Ага, банк. Причем на мои деньги.
- На твои?
- Когда прошла весть, что палатки скоро закроют, я решила вместо неё поставить киоск. Но в городской администрации мне отказали. И тут появился Сидоров, он тогда тоже газетами занимался, и у него была уже сеть газетных киосков. И вот он появился и сказал, что у него есть еще два места под киоски и есть киоски, но ему некогда этим заниматься и он хочет это всё продать мне. Обещал оформить на меня документы. Но деньги попросил вперед.
- И ты отдала?
- Понимаешь, он же работал под прикрытием сына самого заместителя главы областной администрации. И я подумала, что не будет же сын такого человека заниматься мошенничеством.
- Понятно. – сказал Сергей. – В результате у тебя ни денег, ни киосков.
- Понимаешь, я ведь не просто так деньги отдала, он мне в залог предложил два своих киоска.
- И что?
- Да он оказывается, не был их собственником.
- Но это же уголовное дело.
- Это ты так думаешь. А вот ОБЭП и Прокуратура решили по-другому, и отказали в возбуждении уголовного дела.
- В суде обжаловала?
- А как же! Суд был на моей стороне и велел еще раз провести проверку моего заявления.
- И что?
- Они еще раз всё проверили и снова отказали. Я снова обжаловала. Суд снова принял решение в мою пользу, признал отказ необоснованным, но ОБЭП вновь провел проверку и опять-таки отказал в возбуждении уголовного дела. Я уж больше в суд не пошла, легла в больницу, подлечила сердечко и решила успокоиться.
   Рая махнула рукой, смахнув с ресниц слезы, и махом опустошила рюмочку. Михаил обнял её за плечи и Рая привычно прислонилась к его плечу, но потом снова слегка отодвинулась, чтобы сказать:
- А знаете, что меня окончательно успокоило и остановило? Когда на машине разбился сын нашего мэра. Вот тогда я поняла, что Он – Рая посмотрела наверх, - всё видит.
- А может это были игры Мефистофеля? – задумчиво произнес Сергей.
- Да хоть кого, - жажда мщения исказила лицо Миши.
- Я вот только жалею. Что рядом с ним сидел парнишка, который ни в чем не виноват. Мне бы больше понравился, если бы там был сыночек главы области.
И Рая потянулась к рюмке, но Михаил накрыл её своей ладонью. Он уже опомнился и смотрел на жену ласково, но строго.
- Ну что ты вдруг вспомнила? – спросил он - Ведь забыли уже всё. Успокойся.
Женщина смахнула с ресниц слезы и попыталась улыбнуться:
- Да, на сегодня мне хватит, надо держать себя в руках. Я ведь тогда не от сердца лечилась, а от алкоголизма, если бы не Мишка, даже страшно представить чтобы со мной было.
   Она обняла мужа за плечи и шутливо поцеловала его в бритую щеку.
- А я вот не понимаю, - не захотела сдержать своё возмущение Лариса, - как ты можешь говорить такие слова? Ты же сама мать! И радуешься смерти чужих сыновей! Да мне такое даже произнести страшно.
- А жизнь вообще страшная штука. И я рада за тебя, что ты этого еще не поняла, - ответила её Рая и все-таки выпила еще одну рюмку, опрокинув её в себя одним махом.
   Сергей посмотрел на Ларису, взглядом приказывая ей остановиться и сказал:
- Раечка, не бери в голову. Лариска иногда такое скажет, что я прямо и сам не знаю, что ответить. Миш, нам пора. Слушай, я тебе прямо завидую, твоя жена отлично готовит. Неужели ты каждый день так вкусно ешь?
Михаил развел руками, весело улыбаясь:
- Ну, не каждый …
Рая, вступив в игру, посмотрела на него возмущенно, и муж, сделав вид, что испугался, сказал:
- Но очень часто.
Все заулыбались, старательно делая вид, что шутка удалась.
   Когда после трогательного прощания у подъезда и взаимных обещаний будущих встреч, Сережа и Лариса уселись в машину и выехали со двора, жена сказала:
- И чтобы я эту семейную парочку в нашем доме не видела. Будут приглашать к себе – не ходи.
- Что так?
- Они неудачники.
- Вот как?
- Вот увидишь, они еще попросят тебя помочь им разобраться с этим Сидоровым.
- Думаешь? Непохоже.
- А я думаю, они и позвали нас в гости именно с этой целью.
- Ладно, посмотрим, - не стал углубляться в тему Сережа.

   И вот уже Сергей Николаевич неторопливо идет по коридору областной Администрации, подходит к двери, на которой висит скромная табличка «Комиссия по контролю за тарифами ЖКХ», открывает дверь, проходит через приемную, где его приветствует секретарь – молоденькая девушка, между прочим, любовница сына заместителя главы Администрации области, и входит в свой кабинет. Снимает всё тоже старое пальто, вешает в шкаф и подходит к окну, за которым видна церковь, стоящая напротив здания областной администрации.
   Услышав звук открывающейся двери, он обернулся посмотреть, кто это там вошел без доклада секретаря. И недовольно нахмурился, увидев Мефистофеля, который улыбнулся его досаде и окинул кабинет деловым взором.
- Скромненько, но всё, что необходимо для работы имеется: компьютер, телефон, и даже секретарша. Мне кажется, вы должны быть довольны, - резюмировал Мефистофель, усаживаясь на один из стульев, стоящих вдоль стола для совещаний.
- А вы что? – хмуро посмотрел на него Сергей Николаевич – Будете теперь навещать меня каждый день?
- Ба! Уже надоел.
   Сергей отошел от окна и сел в своё кресло.
- Знаете, мне кажется, что с командой единомышленников ничего не получится. Люди боятся работать честно, соблюдая законы.
- Ваш друг отказался войти в вашу команду?
- Да. Я же говорю, люди не верят, что можно работать честно, соблюдая законы. И просто боятся мести тех, чьи интересы они могут ущемить.
- Вы просто не умеете уговаривать. Подождите два дня, и он даст вам своё согласие работать в вашей команде.
- Что вы собираетесь делать?
- А вам какая разница? Работайте себе спокойненько. Только учтите, - Мефистофель крутанулся на вертящемся стуле, - пока вы не найдете себя замену, вам придется работать здесь самому. Вы же помните наш уговор – вы собираете команду, а я помогаю вам уехать из России.
    Помрачневшее лицо Сергея развеселило Мефистофеля. Он усмехнулся, встал, направился к двери, и уже взялся за её ручку, но вдруг остановился и обернулся к человеку, который уже расслабился, предвкушая миг, когда за его врагом закроется дверь, и он, наконец, останется один, получив короткую передышку.
- Мне кажется, вы хотите меня о чём-то спросить?
     Вопрос дьявола застал его врасплох и Сергей замер, не понимая, что происходит. А Мефистофель вдруг оказался у него за спиной и прошипел ему прямо в ухо:
- Если есть я, значит должен быть и Он? Тот, на чью помощь ты надеешься.
  Сергей отшатнулся, пытаясь хотя бы отодвинуться от страшного шепота, но Мефистофель уже вновь стоял около двери, лукаво посмеиваясь, и опять положив руку на дверную ручку:
- Ты это хотел спросить?
    Сергей молчал, растерявшись от неожиданности, все еще надеясь, что дьявол всё-таки уйдет, оставив его в покое, но Мефистофель снял руку с этой злополучной рукоятки и медленно двинулся от двери снова в его сторону.
    Подошел к столу для совещаний, отодвинул один из стульев, сел на него боком к Сергею, который заворожено следил за каждым его движением, положил на стол какую-то папочку, развязал на ней тесемочки. Сергей вытянул шею, чтобы рассмотреть, что же скрывается там, под обложкой этой  тёмной папки. Мефистофель почувствовал его интерес и, положив руки на так и не открытую папку, посмотрел на человека и спросил:
- А ты уверен, что заслужил Его помощь? 
   Сергей молчал, задумавшись над вопросом сатаны.
- Вы, люди, - и холодное презрение прозвучало в голосе Мефистофеля, - в своих молитвах часто просите о таком, что исполнить могу только я. 
  Он еще раз посмотрел на застывшего в недоумении Сергея, завязал на папке тесемочки, и сказал учительским тоном, подняв указательный палец:
- И учти, я прихожу только к тем, кто меня зовет.
   И тут же исчез. Вместе со своей папочкой.
- Но я же тебя не звал, - прошептал Сергей, глядя на опустевший стол.
- Я тебя не звал!

     Прошло еще несколько дней. Все это время Сергей размышлял над загадками Мефистофеля.
      Он всегда был атеистом.
      Точнее сказать, он никогда не задумывался на тему религии. Его мать, учительница, не стала его крестить, Сергей никогда не ходил в церковь, и даже не умел креститься, посмеиваясь над Ларисой, которая никогда не забывала осенить себя крестным знамением, когда этого требовали современные приличия.
      Несколько раз в день, выходя или возвращаясь в здание областной администрации, он проходил мимо небольшой церкви, которая стояла рядом, но никогда не обращал на неё внимание.
      Однако теперь, в течении рабочего дня он часто подходил к окну и смотрел на её купола, которая находились как раз на уровне его кабинета.
    И, наконец, наступил день, когда он принял решение зайти туда, осмотреться и подумать.
    В обеденный перерыв он вышел из здания и остановился, глядя на церковь.
    И вздрогнул, услышав сзади голос Мефистофеля:
- Что, хочешь зайти и попросить о помощи?
   Ощущение страшного и непонятного морока сковало Сергея, сонная усталость вдруг навалилась на него и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы восстановить контроль над своим сознанием.
- Надеешься, что помолишься, и я исчезну, как страшный сон? И ты сможешь обо мне забыть?
    Мефистофель обошел его и встал напротив, загораживая здание церкви своим тёмным взглядом, ласково улыбнулся и жалосно вздохнул:
- Какие же вы все дурачки! Не понимаете одного – Он прощает всех. Понимаешь – всех! Воров, убийц, палачей – всех. Он же добрый, Ему всех жалко. И тебя ему жалко, и вашего Путина он тоже жалеет, и Ходоровского ему жаль. Вы все Его дети и Он вас всех любит одинаково, поэтому ни во что не вмешивается. Он же вас предупреждал: не мир я принес вам, но меч. И вот одно его подобие мутузит другое, а он не вмешивается, потому что обоих любит одинаково. Он и меня любит.
   Услышав, что Бог любит дьявола, Сергей удивился, и Мефистофель тут же это почувствовал.
- Ну, не любит. Слегка преувеличил. Жалеет. Я же почти свой. Ах да, ты же Евангелие не читал и эту историю не знаешь.
   И Мефистофель театрально вздохнул.
   - Мне же труднее, чем ему. Приходится иметь дело только с нехорошими людьми, типа этих ваших … - Мефистофель кивнул на здание областной администрации.
  Но он заигрался, и Сережа немного пришел в себя, посмотрел мимо Мефистофеля на церковь и нашел в себе силы сказать: 
- Но я тебя не звал! Никогда!!!
- Звал! – вдруг оскалился в злобной гримасе Мефистофель, но тут же заворковал, - Ты же ненавидишь Путина, и его «Единую Россию» ненавидишь. А ненависть – это и есть звонок на мой номер. Тебе ведь нужен меч, чтобы добиться справедливости?
Сергей покачал головой:
- Мне не нужен твой меч.
- Тебе не нужна справедливость? Закон и порядок?
- Мне не нужен твой меч!!
- А других и не бывает.
   И Сергей опять замолчал, потому что дьявола не переспоришь и ничего ему не докажешь. Не дождавшись ответа, Мефистофель прошипел:
- Ну, тогда смирись, перестань ненавидеть тех, кто отбирает у тебя последнее, и я тебя покину. Пойди, помолись Ему, чтобы Он помог тебе простить и полюбить Путина. Это единственное, что он может для тебя сделать – научить прощать всех. И вот, когда ты научишься прощать, он даст тебе такой покой, такое умиротворение, о котором сейчас ты даже мечтать не можешь.
    Мефистофель еще раз улыбнулся и пошел к церкви. Сергей, замерев, смотрел, как высокая фигура в длинном кожаном плаще и шляпе приближается к храму, оборачивается, призывно машет ему рукой и скрывается за высокими дверями. Губы Сергея прошептали: «не может быть».
   Но по мере удаления Мефистофеля душа человека очищалась от парализующего влияния дьявольского гипноза, и в мужчине просыпалась его гордость, его человеческий дух. Сергей решительно двинулся в сторону церкви, открыл тяжелую дверь и вошел, не перекрестившись. Маленькая церковь была почти пуста. Какой-то мужчина стоял спиной к нему перед одной из икон. Он был ниже ростом и в куртке. Сергей, сделав несколько шагов, встал сбоку. Это был не Мефистофель. Мужчина перекрестился, повернулся и прошел мимо Сергея к выходу, не заметив его внимательного взгляда, погруженный в какие-то свои раздумья.
     Когда он вышел, Сергей еще раз, уже не торопясь осмотрел церковь.
    Увидел женщину, которая крестилась, около иконы, что-то шепча, и тоже неумело перекрестился. Женщина поставила свечку у одной из икон, еще раз перекрестилась, и Сережа перекрестился, вновь повторяя её движения. Женщина вышла. Сережа еще немного постоял, заметил уголок, где продавали свечи, подошел, купил одну, самую дорогую. Подошел к одной из икон, и замялся, не зная, что делать дальше. И тут появилась девушка, совсем молоденькая. Сергей удивился, но вспомнил, что рядом находится пединститут. «Наверное, пришла помолиться перед экзаменом», - подумал он. «Хотя нет, сейчас ведь осень, сессия еще не скоро», подсчитывал он, глядя, как девушка деловито перекрестилась, зажгла свою свечу от другой, нагрела её нижний кончик и поставила в подсвечник. «А у них тут всё продумано», отметил Сергей, повторяя её движения.
   Мефистофель так и не появился. И Сережа вышел из церкви. Он уже сидел в машине, когда посмотрев на церковь, и еще раз окинув взглядом площадь перед ней, заметил книжный магазин.
     Подумав, он вышел из машины и направился к книжному магазину.
      Мефистофель, сидевший в «Бентли» неподалеку, и уже включивший мотор, чтобы отъехать, удивленно поднял бровь, увидев, что Сергей вышел из машины. Насторожился, когда тот вошел в магазин, огляделся, ища что-то, достал из «бардачка» сотовый телефон, щелкнул пальцами и на дисплее появился Сергей.
    Сергей шел вдоль полок, забитых книгами. Поняв, что не сможет найти нужного, подошел к продавщице.
- А где у вас тут религиозная литература?
     Несмотря на то, что Сергей не был красавцем, он обладал тем, что называется «мужской харизмой», поэтому продавец, женщина лет сорока, не стала отмахиваться от его вопроса.
- А что вас интересует?
   Сергей Николаевич замялся, формулируя вопрос.
- Не знаю точно, но, кажется, это называется «Евангелие».
- Ветхий Завет или Новый? – уточнила продавец, двигаясь куда-то вглубь магазина, Сергей, помедлив, пошел за ней:
- Понимаете, меня интересует вопрос взаимоотношений Бога и дьявола.
- Может быть вам «Фауст» Гёте?
- Нет, литературные произведения меня не интересуют. Мне нужен первоисточник.
    Женщина окинула его внимательным, профессиональным взглядом.
- То есть «Евангелие» вы вообще еще не читали?
- Да, я даже не знаю, что это такое, - Сергей постарался, чтобы его улыбка получилась очаровательно-детской, и продавец, поддавшись её обаянию, сказала:
- Тогда вам лучше начать с «Нового Завета». Про искушение дьяволом там совсем немного, но лучше все-таки начать с этого. Честно говоря, мне самой в «Старом завете» нравится только начало, про сотворение мира и изгнание Адама и Евы из рая.
- Это про яблоко?
- Яблоко это или что-то другое, там не конкретизировалось. Просто кто-то из художников, в картине на эту тему нарисовал яблоко, и так и пошло, что это – яблоко.
- Вот как.
- В Евангелие говорится просто о Древе познания Добра и Зла и Древе бессмертия.
- Так их было два?
- В том то и дело, что два. Если бы Адам съел плод и со второго дерева, то стал бы бессмертным. Вот этого-то ангелы испугались и уговорили Бога выгнать Адама и Еву из Эдемского сада.
- Значит, это ангелы виноваты, что нас выгнали из рая?
- Конечно, нет. Нельзя было допустить, чтобы такое несовершенное существо, как человек, обрел бессмертие.
- Интересно …
- Вот ваш «Новый Завет», - протянула ему книгу продавец.
- Такая тоненькая? – удивился Сергей.
- Да, именно эта тоненькая книжечка изменила мир две тысячи лет назад, - и строгое лицо женщины вдруг осветилось нежной, благодарной улыбкой.
    Мефистофель отключил телефон и сжал его в кулаке так, что тот жалобно хрустнул.
- Откуда взялась эта дура? – прошипел он, разжал кулак, посмотрел на пластмассовый комочек, снова сжал кулак и разжал. Телефон уже был как новенький, Мефистофель посмотрел время и зашвырнул его опять в «бардачок».
- Ну, я вам сейчас покажу, что это было за древо, - проскрежетал он, выскочил из машины и понесся по улице.
   
    Когда Сергей вышел из магазина, Мефистофель уже скрылся за поворотом. Сев в машину, Сергей Николаевич сразу хе открыл тоненькую книжицу. Продавец объяснила ему, как найти главу об искушении Христа в пустыне, и он, быстро разобравшись в оглавлениях, нашел то, что искал.
     «И сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее;
    Итак, если Ты поклонишься мне, то все будет твоё» («От Луки святое благовествование», глава 4)
    Сергей закрыл книгу, отложил её на соседнее сиденье и, размышляя, положил руки на руль.
      «Итак, он показал ему царства … на нашем языке это значит, что он имеет власть над тем, как устроено наше государство, и именно дьявол решает, кому и сколько отщипнуть от государственного пирога. Короче, именно он и есть главный коррупционер. А все эти Президенты Премьеры и министры-депутаты – как бы его наместники, так сказать – полпреды дьявола. Поэтому он и сказал, что наши молитвы, может исполнить только он, ведь просят-то обычно о богатстве, успехе, карьере. Так, это понятно. А чем же тогда владеет Бог? Нашей душой? А что?! Существование биополя уже доказано. Может это биополе и есть та самая душа? Предположим, Бог – это наша душа.  Почти эфемерная, но все-таки материальная субстанция. Привязанная к телу, которое не может существовать вне государства. Как там было сказано: не хлебом единым будет жить человек. То есть душа должна жить вне государства. Ну, у нас и церковь как бы отделена от государства, а на самом деле служит ему очень даже усердно. Но как жить без государства? Законы, налоги, суды, больницы и школы, наконец. Впрочем, за границей о бесплатной медицине уже давно забыли. Нет, современные люди не могут жить без государства. И что мне теперь делать? Куда спрятаться от этого Мефистофеля? Умереть? Выстрелить себе в висок, как герой Киану Ривз в «Адвокате дьявола? Уйти жить в леса? В пустыню? А дети?»
     Сергей Николаевич вздохнув, переложил книгу в свою папку для документов, и включил зажигание. Пора было ехать в «Водоканал» разбираться с тарифами общедомовых начислений.

    Мефистофель остановился на перекрестке, огляделся в нетерпении, и радость мести блеснула в его злом прищуре, когда он увидел машину Сидорова. И он даже снял шляпу, чтобы поклониться банкиру, когда тот, проезжая мимо, бросил на него мимолетный взгляд. Заинтересованный этим жестом, Сидоров наклонился к окну, чтобы посмотреть, кто это там снимает перед ним шляпу.
      Он узнал Мефистофеля и побледнел. И сразу всё понял. Ослабев, прислонился к спинке сидения и просипел:
- Остановите машину.
     Саша, сидевший за рулем, начал притормаживать. Встревоженный телохранитель спросил:
- Вам плохо? Что случилось?
      Но Олег уже взял себя в руки и произнес:
- У меня сигареты кончились.
 - Вон как раз киоск, - сказал Саша, паркуя машину на обочине.
- Может, возьмете мои? - спросил телохранитель с переднего сидения.
- Нет, - уже мёртвым голосом ответил Олег, - пусть Саша выйдет, он молодой, пусть разомнется.
    И Саша вышел из автомобиля, подошел к киоску, наклонился к окошечку. Мефистофель, проводил его удивленным взглядом, задумался на секунду и щелкнул пальцами.
     «Лексус» взорвался адским пламенем. Обернувшийся Саша замер, с сигаретной пачкой в руках.
     Мефистофель еще раз щелкнул пальцами и тут же появились полицейские, которые набросились на Сашу и заломили ему руки за спину.
      Проезжавший мимо Сергей Николаевич, внимание которого привлекла догорающая машина, увидел Сашу, которого обыскивали полицейские, и выскочил из машины:
- Вы что делаете? Что тут происходит?
- Слушай, дядя, или своей дорогой, а то и тебя сейчас заберем.
      Сашу затолкали в машину, Сергей сел в свою и достал телефон:
- Миш, тут полицейские повязали паренька, которого я видел в кафе с твоей Машей.
- Сашку, что ли?
- Не помню, как его зовут.
- А что там случилось-то?
- Авария что ли? Автомобиль какой-то горит. И такой, знаешь, непростой автомобиль.
- Блин, он же водителем к какому-то банкиру устроился. Машка еще переживала.
- Слушай, у тебя адвокат какой-нибудь хороший на примете есть?
- С адвокатами у нас в городе беда. Я это еще, когда Райка судилась, понял. Те, что посообразительней уже давно куплены, сам знаешь кем. А те, кто остались, просто боятся ввязываться в рискованные дела. Ладно, спасибо, что позвонил.
    Сергей Николаевич отключил телефон и вдруг увидел Мефистофеля, который приветливо помахал ему рукой. Сергей выскочил из машины:
- Так это ваши … проделки?
- Как вы могли подумать обо мне так плохо?
- А Сашу зачем в наручники?
- Полицейским нужен подозреваемый, им же отчитываться надо.
- Да он-то тут при чем?
- А что вы за него так переживаете? Вы его видели один раз в жизни. А так волнуетесь, как будто он ваш сын.
- Да он же молодой парень, мальчишка совсем, а вы его в наручники, в тюрьму.
- Во-первых, не я. Во-вторых, если он не виноват, то его отпустят. Хотя сомневаюсь, уж больно похоже на то, что это он взорвал машину. Все же погибли, кроме него.
    Сергей посмотрел на Мефистофеля, повернулся и сел в машину. Немного отъехав, он достал телефон:
- Миш, а ты этого Сашу хорошо знаешь?
- Ну, виделись несколько раз. Он же Машке предложение сделал, мы в январе свадьбу планировали. А что?
- Плохи его дела. Его подозревают в том, что это он взорвал машину с местным банкиром.
- Блин.
- Его уже в наручниках увезли.
- Блин.
- Так что ищите адвоката. Любого, хоть какого.
- Блин. Машаня … Ладно, еще раз спасибо, что предупредил.



  В кабинете Следственного комитета напротив следователя сидел уже избитый Саша. Само собой разумеется, что его начали допрашивать без адвоката. Да его и избили за то, что он попробовал отказаться отвечать на вопросы, требуя адвоката. Следователь курил, разглядывая паренька, который еле сидел на стуле после того, как ему несколько раз ударили резиновой дубинкой по почкам.
- Значит, ничего не знал. Просто вышел за сигаретами?
- Да, просто вышел за сигаретами.
- И, наверное, думаешь, что тебе повезло, что ты так вовремя вышел?
Саша промолчал, прикрыв глаза.
- Вижу, что начал сомневаться в своем везении. Ничего, скоро ты тоже перестанешь верить в счастливые совпадения. Кстати, у тебя ведь есть невеста?
- А она-то здесь при чем?
- А при том, что Сидоров был должен её матери немалую сумму. Почти четверть миллиона.
- Двести пятьдесят тысяч? Раисе Ивановне?
- Да, четверть миллиона.
- А я тут при чем? Я даже и не знал об этом.
- Не знал?
- Да мы с Машей полгода только знакомы. Она мне об этом ничего не рассказывала.
- Какая у тебя скрытная невеста. А вот этого человека ты тоже не знаешь?
   И на экране телевизора появилась видеозапись, на которой они втроем, Саша, Маша и Сергей сидят за столиком в кафе.
- Ну, он подходил к нам, когда мы сидели с Машей в кафе.
- И о чем вы говорили?
- Да я и не помню.
- Может тебе помочь вспомнить, так сказать освежить память?
- Да они просто говорили об её родителях, с которыми он работал.
- Вот видишь, куда мы не посмотрим везде мама твоей Маши и её дружок.
- Какой дружок?
- Да вот этот Сергей Николаевич. Это он помог тебе устроиться работать водителем к Сидорову?
- Нет! Я его тогда видел в первый и последний раз.
- Я тебя предупреждаю, хочешь выйти на свободу живым и почти здоровым – лучше вспомни про этого Сергея Николаевича всё, что мне нужно.
- Вы хотите, чтобы я оговорил невинного человека?
- Ну, ты уж выбирай, дружок – или мама твоей Маши или Сергей Николаевич. Кто из них попросил тебя взорвать машину? А?!
   Саша смотрел на следователя, не зная, что ему делать, как выпутаться из этой непонятной истории, похожей на кошмарный сон.
- Что молчишь? Разговаривать разучился? Мы тебе быстро напомним.
Саша собрал волю в кулак, напомнив себя, что он - мужчина.
- Делайте со мной, что хотите, но я никого оговаривать не буду. А если вы пытками заставите что-то подписать, на суде откажусь.
- Да ты я смотрю смелый, - развеселился следователь, наблюдая, как сереет от страха лицо юноши.

   В  кабинете Сергея за столом для совещаний сидела заплаканная Маша и её отец.
– Дядя Сережа, вы можете помочь Саше? – сжимая в кулаке мокрый комочек носового платка, спросила Маша.
- Как? У меня нет связей ни в Следственном комитете, ни в Прокуратуре.
    Сергей смотрел в стол, чувствуя себя последним подлецом.
- Понимаете, он же не виноват. А раз он не виноват, его будут заставлять взять вину на себя. Его же там сейчас бьют, пытают.
   Слезы покатились по наивному, беззащитному лицу и мужчины отвели глаза. 
-Неужели никто не поможет? – прошептала в свой платочек девушка.
    И вдруг она встала со стула, опустилась на колени и поползла к Сергею, протягивая к нему руки.
- Я вас умоляю. – шептала она – я вас умоляю, его же там сейчас бьют, мучают. Неужели ему никто не поможет?
- Сереж, - её отец сжал кулаки – всё что хочешь. Квартиру, машину - всё. Только помоги.
  Сережа смотрел на плачущую девушку, ровесницу его сына и понимал, что должен её помочь. Что он никогда не простит себе, если сейчас отмахнется от её горя, никогда не сможет забыть её трагедии, что её слезы будут сниться ему по ночам.
    Вот только он не знал, кого же ему позвать на помощь – Бога или Мефистофеля.
   Наконец он поднял голову и посмотрел на дверь, в глазах его горел злобный огонь ненависти.
   В кабинет вошел Мефистофель.
    Человек и дьявол посмотрели друг на друга. Один торжествующе, другой пылая бессильной яростью.
- Успокойтесь, Маша – стараясь говорить спокойно, чтобы не пугать молодую девушку, произнес  Сергей, – Кажется, я все-таки смогу вам помочь.
   Михаил и Маша повернулись в сторону Мефистофеля.
- Вы можете помочь Саше? – спросила Маша все еще, стоя на коленях.
Тот весело пожал плечами и посмотрел на Сергея вопросительно.
- Да, он может помочь твоему Саше, - сказал Сергей. – Ты встань, это ни к чему, это не поможет. Вы сейчас идите, я вам позвоню.
- Да, мы пойдем. Только вы, пожалуйста, помогите Саше, – заискивающе улыбалась им Маша, поднимаясь с пола.
- Через час состоится судебное заседание, - даже Мефистофель смотрел на девушку с жалостью - будет рассматриваться вопрос о мере пресечения для вашего Саши.
- Его тоже привезут?
- Он уже в здании суда и ждет своей очереди.
- Значит, его сейчас не бьют?
- Идите, Маша, вас пустят в зал суда, заседание открытое.
- Я его увижу! Папа, пойдем скорее.
  Маша побежала к дверям, Михаил двинулся за ней, но его окликнул Мефистофель.
- Михаил Иванович, задержитесь, пожалуйста, на минуточку.
   Отец с дочерью обернулись.
- Маша, вы подождите папу в приемной, нам надо с ним поговорить.
- Нет, я лучше останусь.
И Маша испуганно вцепилась в отцовский рукав.
- Маша, - сказал ей отец – иди спокойно, со мной ничего не случится. Пойди, посиди там, на диванчике, я сейчас выйду.
  Маша, оглядываясь, пошла к дверям.
   Потом дверь за ней захлопнулась и Михаил повернулся к незнакомцу, который взялся помочь его дочери.
- Я хотел вас попросить, - улыбнулся ему Мефистофель – чтобы вы все-таки вошли в команду камикадзе, которой руководит Сергей Николаевич.
- Камикадзе? Какие камикадзе? – не понял Михаил.
- Моя комиссия по контролю за тарифами ЖКХ. – пояснил Сергей. 
- Вы хотите, чтобы я там работал?
- Совершенно верно – кивнул головой Мефистофель.
- И это всё, что я должен сделать, чтобы спасти Сашу?
- Да. Нам не нужны ни ваша квартира, ни ваша машина. Только ваша работа в этой комиссии, которую вы так остроумно назвали командой камикадзе.
- Простите, а вы кто?
- Сергей Николаевич вам потом расскажет. А сейчас вы идите, а то ваша дочка волнуется там.
- Да, хорошо. – Михаил встал и пошел к двери, обернулся. – Я, конечно, буду работать в этой комиссии. Сергей, потом созвонимся.
     Дверь за ним закрылась и Сергей вновь остался один на один со совим дьяволом.
- И это всё ради того, чтобы мы работали в этой комиссии?
- Но вы же отказывались. Пришлось решать вопрос вот таким вот кардинальным способом. Но мы должны обговорить еще один вопрос: я не хочу, чтобы вы уезжали из России.
- Но вы же обещали!
- Всё оказалось гораздо хуже, чем я думал, вы нужны мне здесь.
- А если я откажусь?
- У следователей есть видеозапись, где вы беседуете с Сашей в кафе.
- Ах, вот оно что! Так вот для чего вы затащили меня в это кафе!
- Нет, эта встреча была случайным совпадением. Я просто воспользовался удачно сложившимися обстоятельствами.
- Значит, хотите связать меня с этим взрывом через Сашу?
    Мефистофель откинулся на спинку стула.
- Учтите, что сегодня его просто освободят на время следствия. Под подписку о невыезде. Но дело еще не закрыто.
  Кулаки Сергея сжались, но ему пришлось сказать:
   - Хорошо, я останусь здесь. 
- Правильное решение, - кивнул Мефистофель. - Кстати, чуть не забыл. Вот вам первый бонус.
  И Мефистофель поставил на стол обувную коробку. Сергей поднял её крышку, заглянул внутрь и увидел туфли, о которых мечтала Лариса. Он взял их в руки, удивленно рассматривая их синий блеск, хотел что-то спросить, но Мефистофель уже исчез..
 
   Он уже в зале суда, где в клетке для подсудимых сидит Саша. У него затравленный, измученный вид человека, понимающего, что он обречен и спасения нет. В зале суда заплаканная Маша, рядом мрачный Михаил.
    Судья произнес:
- Освободить в зале суда.
    Саша поднял голову, он не понимает, что происходит, удивленно смотрит на своего ровесника в форме, который щелкнул замком, снял с него наручники и, оставив их на столе, вышел из клетки.
   Радостная Маша бросилась к нему, но он отшатнулся от неё, вернулся в клетку, сел и надел на себя наручники.
    Мефистофель удивленно поднял бровь, восхищенно похлопал в ладоши, аплодируя российским следователям, и исчез.

   Прошло еще два дня.
   Сидя за своим столом,  к которому уже привык, Сергей сочувственно смотрел на Михаила, который стоял у окна, из которого была видна церковь.
- Я смотрю у вас тут и церковь рядышком. А что? Удобно! Утром взял взятку, в обед пошел, помолился, попросил отпущения грехов. Вечером чистенький, уже прощенный и безгрешный, идешь кутить. Да, умеют российские чиновники создать себе комфортные условия.
- А ты веришь в Бога?
- Ну, как тебе сказать. В церковь-то я, конечно, не хожу. Мне там всё кажется каким-то фальшивым, наигранным. Я согласен с Толстым. Бог должен быть внутри каждого из нас. Внутри! А не на иконе.
- В дьявола тоже не веришь?
- В каждом из нас есть и Бог и дьявол. И этот гаденыш так и норовит вытеснить Бога и завладеть тобой целиком и полностью. Но я нашел противоядие.
- Молитву?
- Бог с тобой! Я и молиться-то не умею. Нет! Когда мне надо восстановить равновесие и затолкать своего засранца на место, чтобы он сидел и не высовывался, я беру томик Брэдбери и читаю. 
- Брэдбери? «Марсианские хроники»?
- Примерно. Для самых тяжелых случаев у меня есть «Вино из одуванчиков». Там один старьевщик учат пацана жизни, и говорит замечательную фразу: передай добро по кругу.
- Передать добро по кругу? Ты считаешь, что это и есть противоядие против дьявола?
- Ну, где-то так.
- Неужели это так просто? Делай добрые дела, и дьявол тебя не тронет?
- Я на это надеюсь.
- А! Надеешься, - Сергей не хотел, чтобы Мишка заметил горечи тона его голоса, – Как там у Окуджавы: «Жизнь длиннее, чем надежда» …
- «Но короче, чем любовь» - продолжил строчку Михаил.
- Кстати, как там Саша?
- Плохо.
- Его же выпустили.
     Миша отошел от окна и сел за стол для совещаний:
- Вот только он выходить оттуда не хочет. Два дня прошло, он за это время ни слова не сказал. Сидит, глядя в стену и не разговаривает. Машу вообще не может видеть.
- В смысле?
- Как увидит её, дрожит, начинает прятаться.
- Сволочи!
- Не знаю, что делать. Я уже и за Машку боятся начал, тоже эти два дня рыдала не переставая, смотреть уже просто невозможно.
- Какие же они сволочи!
- Слушай, ты, конечно, извини, за бесконечные просьбы, но ты не знаешь какого-нибудь подходящего врача. В больницу идти мы боимся  – закроют в психушке и с концами. Мне только проконсультироваться. Меня-то он меньше боится, разговаривать он и со мной не разговаривает, но хотя бы сидит рядом со мной. Сидит и плачет.
- Блин!
- Ага, представляешь, вчера весь день так мотался. Прихожу к Сашке, он сидит около меня, плачет, прихожу домой, там Машка слёзы льет. Что делать, не знаю. И что интересно, они и плачут как-то одинаково. Не всхлипывают, не рыдают, просто сидят, а слёзы у них так и текут.
- А жена?
- Пока держится. Ну, я же водку дома вообще не держу. Но я ей так и сказал, что если и она запьет – я точно не выдержу и скопычусь. Обещала держаться.
- Блин, да у тебя там кошмар какой-то.
- Да, без врача не обойтись.
- Я поговорю с матерью. Кого-нибудь найдем.
- И ты знаешь, следствие-то не окончено, Сашку только под подписку выпустили. Если его сейчас еще и к следователю начнут вызывать, я просто не знаю, чем это кончится.
- Ё-моё …
- Слушай, Серый, а что это был за мужик, который тогда приходил, когда мы с Машкой у тебя были?
   Сергей изменился в лице и помрачнел еще больше. Помолчав, он сказал:
- Миш, я понимаю, ты сейчас готов ухватиться за любую соломинку, но поверь мне, его помощь обойдется тебе так дорого, что ты себе даже не представляешь.
Они посмотрели друг на друга.
- Даже не думай о нём, не вспоминай и забудь, что видел.
- Всё так страшно?
- Еще страшнее, чем ты можешь себе представить.
- И что мне теперь делать?
- Не знаю. Но его забудь навсегда.
- Да, кто он?
И тогда Сергей закричал изо всех сил:
- Я же тебе сказал – не спрашивай меня о нём! Никогда!!!  Ты слышал – никогда!!!
- Ладно-ладно, я всё понял. Забыл навсегда.
- Вот и молодец.
- Я пойду, пожалуй.
- Да, иди. Нет, постой, а когда ты работать-то начнешь?
- А когда надо?
- Вчера.
- Понятно. Я сейчас только пару звонков сделаю и буду весь твой.
    Михаил вышел. Сергей подошел к окну, посмотрел на церковь, перекрестился, потом повернулся к двери. Помедлил, перекрестил дверь, поднял руку, чтобы еще раз осенить себя православным крестом, но поморщился и опустил руку.
     Не нравились ему эти церковные ритуалы, они казались ему какими-то показушными, театральными.
     Сергей посмотрел на дубовую толстую дверь. Она стояла на своем месте и казалась незыблемо нподвижной.
    Секунды капали в вечность.
    Он ждал, затаив дыхание.
    Никто так и не вошел.
    На лице Сергея стало проступать облегчение. «В конные концов, - подумал он, - я всего лишь работаю в тарифной комиссии и, между прочим, занимаюсь благородным делом борьбы с теми, кто завышает эти самые тарифы».
     Он отошел от окна и склонился к пульту связи с секретарем:
- Михаил Иванович там далеко?
- Сейчас посмотрю, - ответил женский голос и Сергей вернулся к окну, через которое к нему заглядывали купола церкви.
    Эта маленькая церковь стоит в самом центре делового города. Она втиснута на маленьком пяточке площади между офисными зданиями и рекламными щитами. И так странно смотрятся её простые очертания посреди всего этого городского шума.
    Зачем она понадобилась людям именно сейчас? Этим людям, которые так редко вспоминают о ней и забегают сюда помолиться, вырвав пять минут в промежутке своих дел. Зачем они вообще молятся Тому, в чьем существовании сомневаются? И чьи Заповеди не хотят соблюдать. На всякий случай?
   Это новая церковь, построенная совсем недавно, года три назад. Её открывали с большой помпой, даже автомобильное движение перекрыли на полдня и сам Глава областной администрации перерезал ленточку и первым получил благословление батюшки, которому смиренно поцеловал руку.
    Она невысокая, её кресты и купола как раз на уровне этажа, где находится кабинет Сергея. Поэтому церковь кажется ему маленькой и даже беззащитной. Как маленький ребенок, который ходит между взрослых, задирая голову, чтобы рассмотреть их лица.
   Его дети, когда были малышами и учились ходить, вызывали у него вот такое щемящие чувство нежности. Он видел, что кажется им великанам. И хотелось ему быть добрым великаном, заботливым и сильным, чтобы они гордились им.
    Он смотрел на церковь, и казалось ему, что она разговаривает с ним, успокаивает и советует не торопиться терять надежду.
     Секретарь выглянула в коридор, увидела Михаила, который разговаривал с Мефистофелем.
- Михаил Иванович, вас там ждёт Сергей Николаевич.
- Да, да, уже иду. – ответил ей Михаил.
   Они с Мефистофелем пожали друг другу руки, и Михаил вернулся в кабинет.
   Сергей, стоявший у окна, обернулся на его шаги:
- Ну, что начинаем работать?
- Давай, пожалуй, потихоньку.
   И они уселись за стол, шелестеть бумагами, в которых собраны людские слезы и надежды, отчаяние нищеты и равнодушная жадность тех, кто может богатеть, прикрываясь воровскими законами российского государства.
   
   А на площади перед зданием областной администрации стоял Мефистофель и тоже смотрел на церковь. И под элегантной шляпой полыхали злобные огни ненависти.
    Чем-то он был недоволен, хотя всё вроде бы сложилось так, как он и рассчитывал.
    Мефистофель сплюнул, развернулся, сел в машину, которая, взвизгнув покрышками, понеслась в сторону Москвы.
    Тихая церковь стояла на площади посреди шумного города. С деревьев начали опадать ноябрьские листья, превращаясь в снежинки декабря, и вот уже злая вьюга завыла вокруг её простых и скромных стен, тяжелых дверей и светлых куполов.

    Солнечный день декабря 2011 года. Такой ясный и праздничный, что не хочется вспоминать о метелях, дождях и морозах.
   Из церкви вышли жених и невеста. Это Саша и Маша. Они веселы и жизнерадостны, Саша вполне здоров и счастлив, только где-то, в самой глубине его глаз, застыло какое-то воспоминание.
     Сверху, из окна здания областной администрации на них смотрел Сергей Николаевич. Сегодня пятница, рабочий день, а у его секретаря заболел ребенок, поэтому ему пришлось, что называется «остаться на хозяйстве» самому. И наблюдать свадьбу дочери своего друга и заместителя из окна.
    Вдруг он увидел, что все радостно обернулись в сторону нового гостя, Маша подбежала к нему, бросилась на шею, расцеловала. Михаил и Саша тоже подошли, поздоровались рукопожатием и даже обнялись. Сергей Николаевич насторожился, что-то знакомое встревожило его в этой высокой фигуре. Которая медленно начала поворачиваться в его сторону. И человек с ужасом понял, что ненавистное, страшное лицо ищет взглядом его окно. А он, вместо того, чтобы спрятаться, застыл и у него, как в страшном сне, нет сил, чтобы отшатнутся, отойти, попытаться скрыться. И вот уже ему помахали рукой, призывая спуститься вниз, к ним.
    Но Сергей Николаевич сумел-таки отрицательно покачать головой, и сделать шаг назад, вглубь комнаты. Но он понимал, что это его не спасет и взгляд его сам собой нашел дверь, которая начала потихоньку открываться. И вот он уже слышит шаги в коридоре, видит насмешливую улыбку.
- Что ж вы не спустились к нам, поздравить счастливых жениха и невесту? – приветливо спросил Мефистофель.
   Походкой хозяина он прошел вдоль длинного стола для совещаний, уселся в его кресло, весело спросил:
- Не ждали?
   Сергей Николаевич молчал, он стоял около окна, повернувшись спиной к своему врагу и глядя на церковь. Мефистофель перелистал его рабочий блокнот, повертел ручку и улыбнулся спине Сергея Николаевича. 
- А ты надеялся, что я исчез из твоей жизни навсегда?
   Злость и мужское самолюбие всколыхнулись в Сереге Николаевиче.
- А мы что, уже перешли на «ты»? –глянул он на Мефистофеля и тут же отвернулся к окну.
   Мефистофель рассмеялся.
- Значит, не нравлюсь я тебе? – спросил он. Удивленный его глупым вопросом, Сережа обернулся, но тут же развернулся обратно.
- Не нравлюсь, – констатировал Мефистофель.
- Ну что ты там высматриваешь? Чего ждешь? – продолжал улыбаться Мефистофель, но взгляд его помрачнел. – Я же говорил: Он совсем не то, что вы о Нем думаете.
   Сергей Николаевич окаменел в своем молчании.
- Да ты ведь даже и некрещеный. Да и молиться не умеешь.
   Сергей Николаевич дрогнул, хотел возразить, обернулся, но тут же, опомнившись, отвернулся к окну.
- А вот твой отец был совсем другой. Хотя и крещенный. И молиться умел. Иногда, время от времени.
   Мефистофель насмешливо улыбнулся, подождал ответа и спросил.
- Значит, не хочешь быть как твой отец?
- Не дай Бог, - вздрогнул Сергей.
- Ну, вот Бог и не дал, - расхохотался Мефистофель.
   Он встал, прошел к двери, взялся за её ручку, обернулся и сказал в спину Сергей:
- Я вижу, Сергей Николаевич, вы сегодня не расположены разговоры разговаривать. А жаль, я ведь сегодня уезжаю.
      Сергей Николаевич насторожился.
- Вот вы даже посмотреть на меня не хотите, а у меня для вас сюрприз.
      Сергей посмотрел в оконное стекло, пытаясь разглядеть в нём выражение лица Мефистофеля.
- Я нашел вам замену, и вы можете ехать куда хотите.
      «Кто?», чуть не выкрикнул Сергей, но сдержался.
- Я, конечно, мог бы вам помочь.
      Мефистофель сделал паузу, Сергей окаменел, стиснув зубы, чтобы хранить молчание, чего бы это ему ни стоило.
 - Но раз вы не хотите со мной разговаривать, я удаляюсь.
    Мефистофель еще немного подождал, Сергей сжал кулаки, и приготовился к бою. 
    Дверь тихо открылась и закрылась. Выждав несколько минут, Сергей оглянулся, не веря, что Мефистофель ушел.
     Он был в кабинете один.
     Но легче ему не стало.
    
      Он прошелся по кабинету, не зная, что делать. Машинально включил радио. Передавали новости. Услышав о митинге на Болотной, Сережа, задумавшись, нахмурил брови. Подошел к окну, посмотрел на церковь, и вдруг решительно стал собираться. Глянул на часы, покачал головой, взял в руки телефонную трубку и начал куда-то звонить.
     Примерно через час он уже был дома, достал дорожную сумку и начал её упаковывать.
- У тебя что, командировка? – спросила Лариса, наблюдая как он с деловым и решительным видом перемещается по квартире, собирая теплую одежду.
- Нет, просто решил на выходные прокатиться в Москву, - кротко ответил Сережа, не желая отвлекаться на подробности.
   Но жена не отставала:
- Прокатится в Москву?- удивилась она – Что ты там собираешься делать?
   Привлеченные шумом его сборов, появились дети. Сережа молча застегивал сумку. И тут Ларису осенило:
- А ты случайно не на Болотную собрался? Да-да, помнится, в 91-ом ты вот с таким же лицом тоже собрался в Москву, баррикады там строил.
   Сергей молча взял сумку и пошел к дверям и сел на маленький стульчик, чтобы обуться. Насторожившиеся дети переводили взгляды с матери на отца. Они удивились, услышав, что в августе девяносто первого года их отец был на Красной площади.
- А чем это кончилось, ты помнишь? –подбоченилась Лариса.
- Помню, - ответил Сергей, - Я всё помню.
- Пап, а можно я с тобой? – вдруг спросил сын. И родители, вспомнив о детях, повернулись в их сторону.
- Нет, - безапелляционно отказал мать.
- Собирайся, - ответил отец.
- Я сказала – нет! – перешла на крик Лариса.
- Пап, а я? – возмущенно спросила дочь.
- Я сказала – никто никуда не поедет! – еще громче закричала Лариса.
- У вас десять минут на сборы, - сказал Сергей.
- А что брать? – спросил сын.
- Зубную щетку и теплые вещи. Шерстяные носки обязательно.
    Дети ушли. Лариса повернулась к мужу, кипя от гнева и возмущения:
- Ты с ума сошел?! Тебе мало того, что в понедельник тебя выкинут с работы. Так ты еще и детей с собой тащишь!
Сергей посмотрел на неё, прищурив глаза и спросил:
- Всё забываю тебя спросить. А как тебе те туфли?
- Какие туфли?! При чем тут туфли?!
- Ну те, за восемь тысяч.
- Да при чем здесь эти туфли?!
- Просто хотел узнать – как они тебе? Хорошо сидят? Нигде не жмут? Всё нормально?
Появились одетые дети.
- Пап, мы готовы.
- Поехали, - скомандовал отец и они выбежали из квартиры.
В лифте дочь вздохнула:
- «На дорожку» забыли посидеть.
- В маршрутке посидим, - ответил ей брат, И Сергей присмотрелся к нему, отмечая, что сын его уже почти взрослый, ростом с него и голос уже почти мужской. «Скоро начнет бриться», подумал отец.
     На вокзале Сергей с детьми подошли к кассам, когда диктор объявил: «На первый путь прибывает поезд Чебоксары – Москва. До отправления поезда осталось пятнадцать минут». Сергей наклонился к кассе показывая своё удостоверение, и сказал:
- Я сегодня взял билет на Москву. У вас в этом купе еще есть свободные места?
- Да купе свободно, - отвечает кассир.
- Мне оставшиеся три билета, пожалуйста.
Сергей протянул паспорта и деньги.
- Пап, а зачем тебе четвертый билет? –удивился сын.
- На всякий случай, - улыбнулся ему отец.
- Ты ждешь маму? – уточнила дочь.
- Посмотрим, - подмигнул ей папаша.
«До отправления поезда осталось десять минут» - сказал диктор.
- Пап, пойдем, - потянул его сын.
- Да, сейчас, - ответил Сергей, направляясь в сторону дверей, которые ведут в город.
- Пап, перрон с другой стороны, - окликнула его дочь.
- Вы идите, я догоню, - махнул им рукой  отец, не сводя глаз с городских дверей. И  они распахнулись, чтобы впустить запыхавшуюся Ларису с объемной сумкой в руках. Увидев Сергея, она размахнулась этой сумкой, надеясь ударить его побольнее. Но Сергей успел перехватить:
- Я тоже тебя люблю, - весело сказал он и схватив Ларису за руку, потащил её на перрон.
   «До отправления поезда осталось пять минут. Провожающих просим выйти из вагона» поторопил их диктор.
- Билеты купил? – спросила Лариса на бегу.
- Купил, - ответил он, - Давай быстрее.
    Сын, стоя около вагона, махал им рукой, дочь, перегородив проход, мешала  проводнице закрыть двери вагона. Брат, увидев, что родители уже близко, бросился ей на подмогу, оттесняя проводницу, которой удалось оттащить девочку. В последнюю минуту, подсадив жену, Сергей вскочил на подножку, и поезд тронулся.
- Отойдите, дайте мне закрыть дверь, - ругалась доведенная до белого каления проводница, - Неужели нельзя приехать вовремя?
- Простите нас великодушно, - прижал руку к груди Сергей, - готовы понести любое наказание, которое назначите.
   И проводница, растроганная его кареглазой улыбкой, оттаяла, улыбнулась в ответ.
- Ладно, идите в купе, располагайтесь.
- А ты мне-то билет купил? – тихо, чтобы не слышала проводница, спросила Лариса, когда они шли по тесному проходу между окнами и дверями купе.
- Нет. Ты поедешь зайчиком, на третьей полке, - шепотом ответил ей Сережа, обернувшись, - или в чемодане, под нижней полкой. Тебе где больше нравится – на третьей полке или на полу?
- А тебе? – ехидно спросила Лариса, намекая на то, что выбирать между третьей полкой и полом придется все-таки ему.
- Мам, у нас четыре билета, не волнуйся, - успокоил её сын, - А вот и наше купе.
- Рядом с туалетом, - разочарованно протянула дочь.
- Купил все-таки, - прошипела Лариса и потихоньку, чтобы дети не заметили, ущипнула Сергея. Тот поморщился и, улыбаясь, начал растирать поцарапанное место.
   
   Ночь в купе поезда, колеса стучат на стыках. Как это обычно бывает в ночное время, поезд шел на большой скорости и вагоны раскачивались на ходу. Сергей открыл глаза, полежал, глядя в потолок. Повернулся набок, посмотрел вниз, его семья спала. Закрыл глаза, но сон не шел, немного поворочавшись с боку на бок, он решил покурить. Стараясь не шуметь, спустился со своей верхней полки, взял сигареты и вышел в тамбур.
    Стоя в качающемся тамбуре, Сергей курил, глядя в окно на пролетающие мимо деревья. Вдруг на фоне этих деревьев в оконном стекле появился  Мефистофель и Сергей почувствовал, что тот стоит за его спиной.
- Надеетесь победить? – услышал он ласковый шепот в своем ухе.
   Злая досада свела брови Сергея. Воодушевленный своим решением и поддержкой детей, он совсем забыл про Мефистофеля. И теперь ругал себя за то, что поперся среди ночи в тамбур. «Надо бросать курить» мелькнуло у него в голове.
 - Чудачок, неужели ты не понимаешь, что это неважно, кто победит на этих ваших дурацких выборах?
  Сергей молчал, упорно делая вид, что курит.
- Хорошей жизни всё равно на всех не хватит, - не отступал Мефистофель, - или всем всё поровну или вы делитесь на слуг и господ. Третьего не дано.
   Впервые Сергей был согласен с Мефистофелем и это его злило.
- У тебя сигарета кончилась, - всё также ласково подсказал ему Мефистофель. Сергей посмотрел на сигарету и огляделся, ища, куда её выбросить.
- Вон там коробочка, - показал ему Мефистофель и посторонился, чтобы дать Сергею пройти. Сергей выбросил окурок в коробку и подошел к двери в вагон.
- А я ведь тоже совсем не то, что ты обо мне думаешь.
   И в этом голосе за спиной прозвучало что-то такое, заставившее человека обернуться. Мефистофель смотрел на него без своей обычной усмешечки.
- И ты был прав, это не ты меня вызвал, а твоя жена.
- Лариса?!
- Уж больно ей хотелось эти туфли за восемь тысяч.
- И она тебя позвала?
- Не напрямую, просто подумала, что ради того, чтобы ты купил ей эти туфли, она готова продать душу дьяволу. Она сидела рядом с тобой, вы ехали на работу, а я как раз направлялся туда же, и, так как ты фигурировал в этом послании, попал к тебе. Случайность.
- И что теперь? - спросил Сергей.
- Случайность оказалось роковой, - пожал плечами Мефистофель.
- И что, ты теперь так и будешь ходить за мной всю оставшуюся жизнь?
- А ты хочешь, чтобы я переключился на Ларису?
- Нет!
    Они помолчали, глядя друг на друга.
- Хочешь, - сказал Сергей, - я заставлю её выкинуть эти туфли.
   Мефистофель рассмеялся:
- Сомневаюсь, что у тебя это получится.
- Получится. Да я их просто возьму и вышвырну в мусоропровод.
- А смысл? Эти выкинешь, она заставит  тебя купить другие, но уже за десять тысяч. Пусть уж в этих ходит.
- Неужели все дело в этих туфлях?
   Сергей смотрел на Мефистофеля, не веря, что он вот так запросто разговаривает с тем, о ком даже думать боялся. Ему даже вдруг показалось, что с ним можно договорится, вызвать сочувствие и даже жалость. Но он ошибался.
- Ты даже не представляешь, как я ненавижу женщин, которые коллекционируют меха и кожаные сумки. Мало им бриллиантов и прочих побрякушек.
   Во взгляде Мефистофеля вновь зажглось презрительное высокомерие, знакомая холодная усмешка выползла из складок его рта.
    И Сергей понял, что опасность угрожает не только ему, но и всей его семье.
- Ненавидишь?! – переспросил он, и схватил Мефистофеля за лацканы пиджака, - слушай ты, я тебя предупреждаю, если с ней или детьми что-нибудь случится …
    Но Мефистофель даже не шевельнулся, просто слегка дунул, и Сергей отлетел от него к стене, больно стукнувшись спиной.
- Так что ты собирался сделать? – усмехнулся Мефистофель, и Сергей не нашелся, что ему ответить.
- А я думал, ты умнее, - презрительно прищурился Мефистофель.
- Ладно, - сказал Сергей, - что ты хочешь? Скажи, что мне сделать, чтобы ты отстал от нас?
- И ты это сделаешь?
   Мефистофель вдруг оказался рядом, в руках у него появилась какая-то стальная пластина, которой он прижал Сергей за шею к стене. Сергей чувствовал  на горле холодное прикосновение металла, говорить и дышать он мог, но любое движение вызывало удушье. Мефистофель требовательно смотрел ему в глаза:
- Сделаешь?
- Не знаю, -  прохрипел Сергей и почувствовал, что железная хватка ослабла. Мефистофель вновь стоял на другом конце тамбура. Поезд страшно раскачивало, колеса стучали невыносимо громко, Сергей потрогал горло, сглотнул.
- А ты молодец, что не соврал, - услышал он, - ладно, иди.
    Дверь в вагон сама собой открылась, Сергей посмотрел на вагонный коридор, оглянулся, Мефистофеля уже не было в тамбуре.
- Постой, - услышал Сергей, и дверь качнулась обратно, - ты невнимательно слушаешь. В моем списке не было туфель.
     Сергей, еще раз окинул взглядом пространство тамбура, пытаясь определить координаты источника звука, и куда-то наугад спросил:
- А в чем разница?
    И понял, что Мефистофеля уже нет рядом, что он здесь абсолютно один. Он оглянулся, дверь в вагон снова приоткрылась, как бы приглашая проходить, и Сергей перешагнул порог. Дверь за ним тут же захлопнулась, и Сергей пошел по узкому коридору, качаясь от стены к стене в такт громыхающему на стыках вагону, который несся в ночи всё быстрее и быстрее.
    Холодный ветер дул ему навстречу. Добравшись до своего купе, Сергей увидел, что окно напротив открыто. Он потянулся его закрыть, но рама не поддавалась.
    Пока он возился с ней, поезд замедлил ход и мягко остановился. Тишина опустилась на вагон. Сергей оставил раму и посмотрел вдоль длинного вагонного коридора. Что-то тревожило его в этой неестественной тишине. Знакомое, томящее беспокойство охватило его. Но коридор был пуст. Сергей повернулся к окну.
    Фонарь освещал шлагбаум и проселочную дорогу. В круге его света кто-то стоял. Сергей пригляделся. И хотя он уже знал, кого сейчас увидит, всё равно удивился, когда понял, что тёмная фигура в длинном кожаном пальто и шляпе – это и есть Мефистофель. Его невозможно было узнать без обычной ухмылки. Он был спокоен и серьезен, и смотрел куда-то в сторону, не обращая внимания на Сергея.
     Присмотревшись к темноте, Сергей увидел, что вокруг Мефистофеля сидят звери, которые, видимо, вышли к нему из леса. Их было много – лисы, хомяки, и даже лоси стояли, не шелохнувшись, и смотрели на Мефистофеля, как на своего повелителя. Откуда-то из темноты вышла волчица, неся в зубах щенка. Мефистофель наклонился к ней, протянул руку и зверь положил ему в ладони попискивающего детеныша. Сергей, замерев и обо всем забыв, смотрел, как Мефистофель внимательно осмотрел серый, мягкий комочек, приподнял лапку и вытащил из неё занозу. Волчонок, пискнув напоследок, благодарно лизнул своего лекаря в щеку и, спрыгнув с его руки, побежал к матери, которая тут же начала его облизывать. Мефистофель смотрел на них, улыбаясь. Какая-то белочка оказалась на его плече и стала что-то шептать в ухо, Мефистофель внимательно слушал, с самым серьезным видом. Откуда-то прилетела птичка и что-то прочирикала, Мефистофель насторожился, поднял голову, и посмотрел на Сергея. И все, окружающие его звери, повернули головы и тоже посмотрели на человека с тихим вопросом в глазах. Поезд медленно тронулся, Мефистофель и его звери смотрели на отъезжающего Сергея, поворачиваясь вслед удаляющемуся вагону всё с тем же вопросом в глазах. Только волчонок, перебирая лапками, побежал было вслед, но быстро отстал. Постепенно все они скрылись из вида, только птичка еще некоторое время летела рядом с вагоном, глядя на него всё с тем же вопросом в чёрных бусинках глаз, но потом отстала и она.
    Поезд набирал ход, Сергей почувствовал, что замерз, продуваемый холодным декабрьским ветром, и дернул раму вверх, она, наконец, поддалась, и окно закрылось.
     Сергей вошел в купе. Знакомым теплом семейного уюта повеяло на него. Сын, как всегда спал на спине, дочь, подтянув коленки, Лариса уткнулась лбом в подушку. Тёмные деревья мелькали в окне вагона, напоминая ему о страшном и неумолимом, беспощадном спутнике. И он не знал, как защитить свою семью от его угрожающего присутствия везде и всегда.
      Сергей потянулся и, стараясь не шуметь, опустил брезентовую штору.
       Это было единственное, что он мог сделать для своей семьи – опустить штору, чтобы они не испугались этого тёмного, мрачно молчащего леса.
                * * * * *
     Москва. Семья Сергея в толпе людей, которые движутся на Болотную площадь. Дети с интересом смотрят вокруг, им тут всё нравится. И даже Лариса улыбается, читая плакаты.
    И только Сергей Николаевич чувствует себя как-то странно, он всё время оглядывается, ища глазами кого-то. Наконец, в одной из подворотен он замечает Мефистофеля, который с обычной насмешливой ухмылочкой смотрит на заклеенные рты, воодушевленные лица людей. Увидев Сергея, он приветливо машет ему, приглашая подойти.
    Выбравшись из толпы, Сергей Николаевич подходит к Мефистофелю и тот, оторвавшись от созерцания митингующих, говорит ему:
- Все-таки ваш социализм нравился мне больше – плановое хозяйство, экономия природных ресурсов ... я тогда совсем и не посещал вашу страну. Ваши коммунисты сами устроили здесь всё так, как надо. А теперь, можно сказать, живу здесь. Как мне надоел ваш бардак!
      И Мефистофель устало вздохнул, посмотрел на удивленного Сергея и спросил:
- Ну, ты понял, почему туфли не входят в мой список?
    Сергей пожал плечами и отрицательно покачал головой. Мефистофель поморщился и отвернулся.
- Папа, - услышал Сергей из толпы голос сына, - пап, ты где? Иди к нам.
      Сергей Николаевич обернулся, помахал детям рукой. Когда он повернулся обратно, Мефистофеля уже не было.
      Сергей Николаевич огляделся, он был один.
- Папа, - снова позвала его семья. И Сергей вернулся в толпу, пробираясь к жене и детям, между молодыми людьми с заклеенными ртами.
                * * * * *