Ingert fun - 147

Ингерт "бяка". острый психологический роман

И территория его Америки будет включать в себя до 22% от всей территории Америки. Это была лишь одна из роскошных резиденций новоиспечённого императора. И обслуживали его ещё те «голливудские» красотки. Бертран заявил, что только он, способен сделать из Лили настоящую американку. Ему было порядка тридцати лет и был он по-своему солидным, галантным и выдающимся аристократом. Однако на его увещевания Лили пока не реагировала никак, как и на него самого и просто предалась размышлениям о превратности этого мира роскоши, прозябая в прострации. Попыток побега она не совершала и никаких требований и капризов не предъявляла. Она была расслаблена и вольна, и Бертран считал, что Лили просто привыкает к новой обстановке. Но напрасно.
– «Я тут не вижу ничего нового в этом склепе истории. Но меня интересует только один пустяк – муж. И тут похоже им не пахнет, даже среди тех храбрых бойцов похитителей. Я даже не знаю, как всё это можно назвать? Рай в преисподней? Живые впечатления деве даёт только – муж. Вы что-то напутали в фантазиях вашей Америки. Назовите это как хотите, хоть планетой марс, это ничего не даёт», - это было первое более-менее конкретное высказывание от Лили, после многочисленных распросов самого бога этой резиденции склепа истории. Бертран долго всматривался в лицо Лили, но там ничего написано не было, кроме пассивного холода. И наконец он не удержался и высказался в эмоциях, - «Это передовые шедевры мировой классики, мастера, чьи имена на пике гения всей цивилизации и...»;
– «...И может придут лет через триста археологи и раскопают этот склеп, и оценят его по достоинствам истории человечества. Если археологи сами будут живыми людьми. Но причём тут – я? Ладно вы тут какой-то там архивариус и меценат прошлого. Дева – всегда живёт будущим, а не прошлым во имя своего будущего ребёнка. И если есть ценительницы этого великого антиквариата, то я не из их числа. Меня сами американцы толкают в авангард. Знаете такое понятие? Пока что, всё это мёртвое золото и не более. Моё золото – муж и живой муж, а не молодой старец, хранитель сокровищ. Конфрат и то моложе вас, старикашка. Душа никогда не стареет, если она живая, а не выраженная в вещах и деньгах. Я до сих пор не могу понять, какого лешего меня в этот музей притащили? Вы бы ещё ценники на эти шедевры повесили. И как быть с образом рубахи-парня? Или и это липовая ширма?», - равнодушно перебила Лили, этого строителя новой америки и его лицо немного похолодело тоже, - «Вы сами себя выражаете бездарной, бескультурной и беспардонной самкой. Вам что нужна только постель и кобель в постели? Я могу и такое устроить. Но каждого привечают по достоинствам, так в чём они выражены у вас? В этом обывательском цинизме? Это уж извольте, как бисер перед свиньями метать. Или это достояние человека, всего его высшего гения, можно оценивать только лёжа под мужем? Недаром говорят, что твой талант в желании самцов спустить штаны. Надо всему ставить истинные цены, а не всё лепить под секс. Действительно начинаешь думать что самки – тупые животные для размножения, а не достойные человека существа. Скажите мне что-то иное о себе?»;
– «А что, это гениальная идея! Давай превратим Америку в музей-хранилище мировой истории классики искусства и всех его достижений прошлого! Да весь мир вам станет платить налоги за хранение этих шедевров для будущих потомков, это же регулярный и стабильный доход! Это то же самое, что монгарды с сохранением оригинала исходного вида сапиенс, только наоборот, в плане шедевров. Только всё это надо, хоть изредка показывать молодёжи, иначе потом трудно станет её убедить что это шедевры мирового искусства. Но навряд ли в такой идее, удастся убедить самих американцев, которые рвутся к каким-то звёздам и в будущее. Ладно, я бы ещё поняла, что все эти шедевры американских авторов, но тут собрана коллекция со всего мира. Неужели так трудно понять, что есть консерваторы, кто должен хранить историю прошлого, но должны быть и авангардисты и это не одно и тоже. Мне с вашими замашками, хочется наоборот, не то что американкой стать, а бежать в Европу, подальше от этого дурдома, мании почитания пусть и шедевров, но не человека. Авангард – это и есть только человек и оттого зависит какие завтра вырастут потомки и не пошлют ли они к лешему все эти шедевры. Да, я глупая самка, но вашей империи и полвека не прожить в будущее. Я вам зла не желаю», - как ни в чём не бывало, поведала Лили, не уделяя Бертрану эмоций. Однако тот, не разделил её идеи и велел увести в заточение, предупредив чтобы она одумалась. Это была напрасная трата времени, Лили ни на что не покупалась. На шестые сутки, ночью, она по одному уложила обоих охранников в постели и пошла гулять по резиденции. Странно, Лили ничего не предпринимала, но сигнализация сама выходила из строя? Началась паника, сонная обслуга и охрана металась по большому зданию во множество комнат и залов, а Лили прогуливалась между ними и на неё никто не обращал внимания. Когда в конец измотанный Бертран вошёл в свой кабинет, то обнаружил там Лили, развалившуюся на своём большом письменном столе с бокалом мартини в руке. Она была спокойна и довольна собою и приветила его, помахав лапкой, -
– «Не вы меня поймали, а я вас. И вы так просто от меня теперь не откреститесь. Разве что может, придётся спасаться в психиатрической клинике в отделении буйнопомешанных. Доктор психиатр, он знаете как сам господь всевышний, добрейшая душа, что выполнит все ваши капризы. Всё, что пожелаете. Ибо тут в своей резиденции вы не имеете и половины того, что вам может предоставить доктор. Не верите? Вижу, раз дева, то значит говорит глупости. Нет, вы уникальный раритет древности, что даже не может представить себе, что на всей планете наступил матриархат. Какая безграничная самоуверенность. Театр фанерных кукол. А вы знаете, я играла в театре кукол Ингерта – это было потрясающе живо. Конечно, куда мне вас понять, коль я не родилась в семье миллионера, но знаете ли, именно я – сопливая пятнадцатилетняя девчонка с бантиками, открыла всему миру – Ингерта. Я праматерь новой эры человечества, с чего всё и началось, включая армагеддон. А ваш предок был далеко ни лев, пересидев в укромном уголке армагеддон, и вы по его природе – мышь. И всего лишь»;
– «Нет! Это ты бездарная дешёвка, которой место в дешёвом борделе! Ты не знаешь и никогда не узнаешь что такое Америка, и на что я способен. И уж ни тебе судить об олигархии. Ты знаешь, что весь твой рейтинг в Америке – мыльный пузырь и если я захочу, то тебя превратят в посмешище. Ты забралась в моё святое святых и ты сейчас узнаешь что такое мышь! Довольно терпеть! Охрана!», - он весь пылал холодным гневом, этот выкормыш миллиардов, обнажив своё презрение к быдлу. И дверь распахнулась и заскочило пару охранников, но за ними посыпал народ в камуфляжах, сбив охрану с ног и скрутив в три погибели великого диктатора. Это были воины американской десантной дивизии.
– «С вами всё в порядке мисс? Вижу что да. Мы не могли вас освободить ранее, пока не обошли все его системы защиты. Сейчас мы освободим здание и потом возможно распорядимся этими шедеврами мирового искусства. Вы бы не хотели поучаствовать в этой программе? У вас есть предложения?», - это был сержант десанта, который позже представился как Юрген Хичкок. И Лили нехотя слезла со стола и прошла на выход из кабинета олигарха. Прислугу из девиц всю согнали в большом зале и они сидели сжавшись толпою на полу с несчастными лицами. Воины вели себя грубо и бесцеремонно. Охрану всю скрутили и держали на опушке перед зданием, где стояло четыре бугтандера десанта, образца времён армагеддона. Бертран сидел связанный прямо на лестнице парадного входа, а Лили расположилась в лёгком садовом кресле рядом с ним, не считая трёх десантников конвоя и офицера Алекса Форстера. Лили скучала, -
– «У такого упыря ни менее пяти таких резиденций и это похоже не самая богатая из награбленного. Миллиардерами достопочтимые господа не становились. Честь была дороже. Честно говоря мне его немного жалко, он вырос на этом складе истории. Это его сущность, это его Америка. Во всём мире – америкой называлось открыть что-то новое, неизведанное. Но сама Америка давно похоже превратилась в нагромождение складов и кладовых. Море хлама и затерявшийся в нём человечишка. Идея по себе неплохая, ибо такие станут беречь эти шедевры дороже собственной шкуры. Это их «я», это их будущее. Мировые архивариусы цивилизации. А больше с них проку нету. Право придётся от сената Белого Дома создавать Ревизионную Оценочную Комиссию, чтобы зафиксировать все эти шедевры и их подлинность. На новую эру такие мамонты недееспособны. Им нельзя поручить распоряжаться живым человеком. Коль подпишется под такой идеей и его можно отпустить, ибо от этого, он не уйдёт»;
– «Ну в принципе вы правы, это не может пропасть дальше планеты земля. На марс корабли не летают. Но вот осрамить этот род, на всю дальнейшую историю Америки, проще простого. Это не достояние данного прайда, если даже всё это было куплено за бумажные деньги. Но он сам должен отлично знать историю и автора каждого шедевра и организовывать массовые выставки и экспозиции по миру. Проще подлинники было вернуть по странам их авторов. Например, работы Ван Гога в Голландию. Но если эту идею доработать, то и на деле лучшего применения сим господам нету. Вы тут правы», - согласился офицер Форстер с Лили. От Вайтхауза прилетел правительственный флайер и вышло два консула от сената, чтоб сопроводить Лили к Конфрату Америки, Герхарту Гомери. Консулы подошли.