Байки студенческие. Зайка на пляже

Август, в Ленинграде жара, друзья - кто где, и на пляж в Сестрорецкий курорт, где железная дорога подходит к кромке берега на сотню метров, придется ехать одному.
Андрей вздохнул, кинул в сумку детектив и, выйдя из дому, тут же столкнулся с Зойкой из соседнего подъезда. Зойка, которую во дворе звали Зайкой, была чуть постарше его, и хотя он хорошо помнил ее еще по песочнице, в школе их пути разошлись. Сейчас он учился в Педагогическом, на Худграфе, а Зайка то ли в Холодильнике, то ли в Текстильном.
Оказывается, Зайка собралась на Петропавловский пляж, и Андрей без труда уломал ее сменить маршрут на дальний, но более престижный Финский залив с освежающим ветерком и сосновым духом.

За пустой болтовней о преподах и зачетах дорога пролетела быстро. Около входа на территорию Курорта Зайка купила у местной бабуси кило белого налива, ссыпала яблоки в сумку.
Место для лежбища нашли чуть в стороне от галдящего пляжа, еще на песке, но недалеко от хилой травки и сосен. Конечно, народ был везде, но тут все же поменьше и не такой визгливый и суматошный - мамаши с детьми предпочитали цивилизованную часть побережья.

Андрей широким жестом раскинул подстилку, на которой в лучшие времена кроме него могли разместиться еще кто-нибудь из друзей и пара подружек. Конечно, в тесноте, но уж точно не в обиде!
Зайка высыпала на подстилку полдюжины яблок:
- Угощайся, Андрюша! Сейчас акклиматизируемся и пойдем купаться.
Немножко постояла, глядя на залив, решительно стянула легкое платье, оставшись в рискованном узеньком бикини из модного кримплена цвета кофе с каплей молока. Высокая, темноволосая, с хорошей фигурой и тонко проработанным лицом: узкий, прямой "римский" нос, нервные, изящные ушки под темными локонами волос, не попавших под резинку, которой был схвачен классический "конский хвост". Хороша! Уж в чем-чем, а в стандартах женской красоты Андрей, собиравшийся стать художником, разбирался еще с первых курсов, с долгих походов по Русскому и Эрмитажу. "Повезет кому-то! - прикинул он, - а ведь и не замечал, поди ж ты..."

- Чего смотришь? Снимай штаны, пошли купаться! только, чур, недалеко, и поглядывай, а то я как-то не очень, по-собачьи...
- Ну, волны нет совсем, штиль, благодать - возразил Андрей. - Присмотрю, конечно, что ж на тебя не поглядеть!
- Засмущаешь! - беззаботно откликнулась Зайка, решительно шлёпая по мелководью.
Вздымая тучи брызг, Андрей рванул вперед, чувствуя, что если Зайка оглянется, ни к чему хорошему... или плохому...? Ни к чему оглядываться, одним словом!
Плавала она действительно неважно, быстро уставала, и в конце концов Андрей просто потащил ее вдоль берега "на буксире", держа за вытянутые вперед руки.
Чашечки купальника коварно выворачивались под напором воды, и Андрей постоянно норовил оглянуться, на Зайка то ли шутя, то ли серьезно шумела:
- Взялся тащить - тащи, а не подглядывай за честной девушкой! Глаза завидущие!
Но и от буксировки не отказывалась.

Накупавшись в парной воде, выбрались на берег.
Зайка посетовала:
- Знала бы, что за город, взяла бы ситцевый купальник, у меня голубой полосатенький есть - удобный, а кримплен сохнет долго!
"Мне еще полосатенького не хватало! Я от таких тащусь почти независимо от их внутреннего содержания!" - прикинул Андрей.
- А ты на песок ложись, вода в него быстро впитается, купальник будет только чуть влажный!
Зайка легла рядом с подстилкой и начала потихоньку засыпать себя теплым песком - сначала ноги, потом живот...

Андрей не выдержал и начал помогать, нарывая песок на плечи. Лямочка, спавшая с плеча, съезжала всё дальше, и одна из чашечек купальника начала сдвигаться под слоем песка. Зайка, возмутившись, пыталась восстановить положение, но и Андрей не хотел сдаваться, сгребая и сгребая песок.
Временами из осыпающегося песка выглядывала симпатичная тёплая изюминка, и Андрей усиленно делал вид, что честно пытается разровнять ладонью песок на этих замечательных песчаных куличиках. Зайка неуверенно сопротивлялась, пока Андрей не прижал ее руки к песку - и тут его накрыло что-то древнее, дремучее, от чего кровь вскипела в жилах: под его руками, пусть вроде и не совсем всерьез, рвалась на волю молодая, красивая женщина.

"Стоп, Андрюша! Таким манером можно и дров наломать!" - и он перестал сжимать ее руки, хоть и не отпустил их сразу. Но и Зайка вдруг перестала вырываться - тоже, наверное приходила в себя от так неожиданно для них закончившейся песочной возни.
Потом села, поправила лямочку, стряхнула песок:
- Ты как знаешь, а мне остыть надо! - и поднявшись, пошла в воду.

Зойка далеко зашла в залив по неглубокой песчаной косе, и там, подальше от назойливых глаз, почти по грудь в воде, сдвинув чашечки в воду, взялась прополаскивать их от песка. Андрею надоело плавать за ее спиной, и он, вынырнув в полуметре, подцепил ногтем пластиковый замочек и, ухватив соскользнувшую полоску ткани, выплыл перед Зайкой.
"Не повернется же она лицом к толпе у берега! Но отдать надо, пока не успела обидеться" - прикинул Андрей.

Но Зайка просить не стала, выбрала атакующий вариант: зачерпнула пригоршню воды и брызнула Андрею в лицо, потом стала просто таранить воду раскрытыми ладонями, направляя брызги ему в глаза.
Занятие это её увлекло и даже развеселило. Андрей тоже не спешил возвращать похищенное, сквозь тучу брызг любуясь покачивающимися в ритм ударам незагорелыми прелестями Зайки. Чуть подобранные сверху и полновесно-округлые  внизу, они так призывно топорщились своими коричневыми изюминками!
Ах, если бы не куча свидетелей в каких-то метрах за их спинами!
- Ну ты, Зайка, даёшь! Такую красоту таить!
- А я тебе говорила - не заглядывайся, хуже будет! Вот и мучайся теперь!
- Заинька, я безутешен! Ну, попозируй хоть как-нибудь! Я тебя таку-у-ую нарисую!
- Вот станешь знаменитым, как Эжен Делакруа, попозирую тебе для "Свободы на баррикадах"! - и, выхватив свою одёжку из рук Андрея, быстро облеклась в нее и щёлкнула замочком на спине. - Пошли на берег, греться!

Добравшись до подстилки, Зайка улеглась на спину, закрыла глаза. Андрей несколько минут поворочался, потом сорвал травинку мятлика и провел метелочкой по Зайкиному животу. Та, не глядя, отмахнулась от "мухи". Андрей сменил траекторию мятлика, написав на животе "Зайка". Она задумалась, потом открыла глаза:
- Это ты так заигрываешь?
Хотелось сказать "Конечно!", но Андрей на всякий случай пробурчал что-то вроде "Реакцию проверяю..."
- Не дождешься! - и, резко повернувшись на живот, придавила всем телом его руку с травинкой. - Вот так и лежи теперь!

Лежать так Андрею очень понравилось - его раскрытая ладонь грела прохладный после купания Зайкин живот. Через какое-то время он даже начал чувствовать ее пульс, ритмично отсчитывавший секунды. Этого Андрей вытерпеть спокойно уже не мог, и потихонечку-полегонечку стал шевелить кончиками пальцев, щекоча загорелую кожу. Зайка не шевелилась. Дремлет? Но пульс бил в ладонь все сильнее... вдруг Зайка подтянулась на локтях, и Андрюшина ладонь въехала прямо под треугольник ткани. "Ай да Зайка! И по-прежнему молчит и не смотрит в мою сторону. И хорошо, что не смотрит! Или плохо? Ну да, так уж она и не понимает, что со мной творится!"

Андрей осторожно шевельнул пальцами. Зайка тоже чуть шевельнулась, устроившись поудобнее. "Хитрюга! Ну, погоди! Как там почивальные для молодоженов, которых надо правильному ритму учить? Главное, не вслух!
А-ах, по-о-од со-осною, по-о-од зеленою,
Спать положи-ите-е вы меня, ох,
О-о-ой, лю-у-у-ули, люли, о-ой, лю-ули, люли,
Спать положи-ите-е вы ме-е-еня..."
Пальцы двигались в ритме песни, Зайка все теснее прижималась к нему плечом, сдерживая дыхание.
На третьем разудалом по ритму "припеве": Калинка, калинка, калинка моя, в саду ягода малинка, малинка моя! - Зайка длинно вздрогнула всем телом, глубоко задышала, и наконец, чуть успокоившись и повернув голову, взглянула на него. Что это был за взгляд!
Джоконда бы тут и рядом не стояла - это Андрей сразу понял. Ну почему он пока еще не Леонардо!

Немного полежав молча и притушив, наконец, глаза, Зайка снова развернулась к нему:
- А что это ты тут разулыбался? Чему радуетесь, молодой человек? Щщас я тебе организую, чтобы жизнь мёдом не казалась! - и Зайка, ехидно улыбаясь, схватила пригоршню крупного песка и быстро сунула острый кулачок в Андрюхины плавки. - Теперь хочешь - не хочешь, а пойдешь со мной купаться! Ну вот, кулак об тебя ушибла, неугомонный...
"Да уж! И что теперь? Краснеть или гордиться?" - и Андрей, поднявшись с подстилки, не торопясь, потрусил за Зайкой к воде.

Она уже привела себя в порядок и, стоя по самые плечи в воде, ждала Андрея.
- Ну и кто обещал меня плавать научить?
- Тогда ложись на воду!
- Ты что, я же потону тут же...
- Воздуха набери и ложись на живот. Ну, ладно, держись руками мне за шею.
Тонкие, изящные запястья обвили шею, но Зайка старалась как можно выше поднять голову, и ноги тонули.
- А ты ими подрабатывай, по-лягушачьи так лягайся - брасс называется. Ладно, подожди, поддержу снизу немножко.
Андрей подставил правую ладонь под Зайкин живот, выводя ее в горизонт; Зайка сильно толкнулась ногами - и Андрей опять въехал всей ладонью под кримплен. Зайка чуть оттолкнулась руками от его плеч, и снова отыграла ногами толчок вперед.
Лукаво поглядывая на Андрея, Зайка поинтересовалась:
- Андрюша, я всё правильно делаю?
- Энергичнее надо, Заинька! Отработаешь - полежи, передохни, потом еще серию... И всё получится!
- Я буду стараться! - и Зайка старалась изо всех сил, но уже сама выбирая темп. Андрей, не выдержав, начал понемножку помогать ей. Всё когда-нибудь кончается, как ни растягивай удовольствие - Зайка замерла, потом вдруг перешла на отчаянный кроль, молотя ногами по воде так, что брызги долетали до Андрея, и чуть не задушила его кольцом своих рук. Её щека прижалась к Андрюшиной, из-за ушка чуть слышно пахнуло польскими духами "Быть может"...

Когда оба немного пришли в себя, Зайка вспомнила:
- Так ты же у нас ещё грязный, в песке весь вывозился, как поросёночек! Щасс мы это исправим!
И не успел Андрей ничего сообразить, как его плавки рывком съехали вниз.
- Сейчас мы тебя прополощем! - Зайкины руки плотно и нежно загуляли по его животу, пояснице, пошли ниже...
"Прямо, как мамочка во времена детсада!" - нахлынуло на Андрея. В ушах зашумело, кровь ударила в голову, но он стоял, не в силах противиться этим длинным, сильным и нежным, этим музыкальным пальчикам.
- Тебя надо как следует прополоскать от песка, полоскать, полоска-а-ать, полоска-а-ать, поласка-а-ать, поласкать...  - приговаривала Зайка. - Мыть-мыть-мыть-мыть-мыть! полоска-а-ать, поласка-а-ать, поласкать...  мыть-мыть-мыть-мыть-мыть-мыть! поласка-а-ать, поласкать... мыть-мыть-мыть-мыть! Ну, вот и молодец! вот и умница!
Туман в голове начал рассеиваться. Рядом стояла улыбающаяся, довольная собой Зайка:
- Ну что, герой, очухался? Пошли к берегу?
- Пошли! - Андрей под колени подхватил на руки радостно взвизгнувшую от неожиданности Зайку и пошел, тяжело передвигая в глубокой воде ноги. Зайка, обняв его за шею, звенела колокольчиковым смехом и била ко воде ногами, вздымая брызги. Но, когда воды осталось по колено, соскользнула с рук и пошла к месту лежки самостоятельно...

Пока ждали на платформе электричку, Зайка взглянула Андрею в глаза, взяла за руки:
- Спасибо за этот день, Андрей! Лучше уже не будет, а хуже я не хочу. Так что без продолжения, договорились?
И потом до самого Ленинграда посапывала у него на плече, а на оконной  раме рядом с ней лежала обгрызанная сердцевинка белого налива.