Ingert fun - 148

Ингерт "бяка". острый психологический роман

– «Да, Америка не меняется – если богатый буратино, то обязательно какой-нибудь маньяк. Зачем вам понадобилась Лили, дорогой? Пол Америки стоит на ногах из-за вас. Но теперь представьте, какая слава ожидает вас и ваш род!? Капризное дитя мачо. Неужели было трудно понять, что вы проиграете по чёрному, до нуля? Именно такие как мисс Лили, сейчас объединяют Америку, чтоб она полностью не развалилась. Видать таких, богатство и власть и на деле лишают рассудка. Что бог, что юродивый», - сказал, кто представился как, консул Сэм Одомаст. А молчун Эрик Хаммер лишь досадно покачал головой. Но Лили следящая за пленником, вдруг встала и сложив руки на груди прошлась немного и выдала, -
– «Это скорее подсадная утка, – двойник. Такие никогда не играют открыто. В том их главная слабость. Генетический код тоже можно при желании подделать склонировав отпечаток. Но он будет честно играть свою роль до конца, вплоть до того, как его посадят на электрический стул. У него другой правды, как и программы, просто нету. Занятная кукла хозяина. Поверьте уж опытной деве»;
Бертран вдруг вскочил, но десантник его скрутил ещё крепче, Лили была снова права – это двойник самого олигарха. Лицо его налилось краской, а Лили только расхохоталась и отмахнулась, -
– «А то я и думаю, с чего в этих стенах мужиком и не пахнет? Это не муж, это пигалица, изображающая хозяина. Такая же музейная кукла олигархии. Увезите его на психэкспертизу, он там расколется»;
И Лили потеряв интерес, улетела с консулами в Вашингтон. Через месяц самого хозяина, т.е. оригинал Бертрана поймали в Южной Америке в бывшей полуразрозненной Бразилии и доставили в Белый Дом.
– «Я готов покорно принести извинения, хоть на всю Америку. Поверьте, мне одному не управиться с таким хозяйством. Но дело в том, что на практике двойники порой выходят из под контроля и начинают действовать самостоятельно от имени моего лица. От этого огреха порой никуда не денешься. Но когда это внутри самой системы – это никому на стороне не угрожает. Но такое, что совершил он – это уже за все рамки допустимого! Это вышедший из контроля психоз. Профессор уверял меня, что двойник не выйдет за рамки норматива никоим образом, не думаю что он меня обманывал, но он скорее всего ошибся. В этой новой области науки без ошибок невозможно. А такая защитная мера стала применяться ещё со времён армагеддона и именно из-за внутренней борьбы в высших кругах олигархии Америки и других стран. Я не враг Америке ей богу! Это тоже моё имя и моё состояние. Поймите», - оправдывался подлинный Бертран Борше, отличавшийся от двойника только более обильным загаром.
– «Нескромный вопрос, а что вы делали в Бразилии и ещё в столь глухом районе? Это не похоже на вас», - задал вопрос пристав от суда сената Дитрих Роберман. И Бертран только развёл руками, -
– «Нам необходимо создавать свой базис. Америка – это только как наш дом, в котором мы поддерживаем хозяйство. А в таких странах как Бразилия, сейчас очень большие возможности развития и разработки природных ресурсов. Люди полуодичали и есть возможность их объединения на основе концернов или трестов, что в свою очередь объединит и нацию. Но вы должны понимать, что это на свой страх и риск, и пока нет конкретных результатов, то и мне тут вам представить в доказательство нечего. Вы можете конечно проверить мою область активности, там нет нарушений прав человека»;
– «А вы понимаете что ваша деятельность от лица всей Америки незаконна и в случай нарушения баланса и без того неустойчивого – вся вина падёт и на сенат и на всю Америку. Какие у вас гарантии...», - начал было пристав, но тут его перебила Лили, сидящая пока в стороне и слушающая диалог, - «Пристав!? Давайте, потом обсудите эти формальности. У меня есть более существенный вопрос к мистеру Борше. Если в Европе развиты прайды, то в олигархии Америки скорее развивали право преемственности. Важен не тот ребёнок что по крови, а тот который более способен справляться с бизнесом рода и его хозяйством. Так вот – двойники, это раса золотых слуг. И хоть я дева и ничего не смыслю в технике, это чем-то мне напоминает войну между автоматами, если учесть что автоматы – как слуги человеку. От низших автоматов к высшим. Серийный образец двойника как автомата не мог быть произведён в едином варианте. Сколько у вас двойников Бертран? Ваш двойник похищая меня имел планы не подрыва системы Америки, а планы войны конкуренции с другими автоматами, по праву преемственности. Но зачем – это ещё тот вопрос? Это вроде того, чтоб не просто почувствовать себя в шкуре оригинала, а стать выше его. Хоть на раз. Двойник не может стать полным аналогом оригинала, он его или недо, или перепрыгнет. Но для Америки лучше пере, чем – недо. Если только вы сами тайно не отдали ему такого распоряжения о моём похищении. Для меня это было не более развлекательного путешествия. И мне сдаётся, для решения этой дилеммы, нужно найти все двойники»;
– «Вы знаете, даже для меня американца, эта версия звучит несколько фантастично. Ох, женщины! Я видите ли человек более конкретных дисциплин. Даже в том же вопросе двойников, я пользовался точной наукой и проверенными данными. Тут же иначе по-вашему мисс, надо приглашать специалиста по автоматике. Это тогда что же, можно выдать за то, что автоматы взбунтовались? Абсурд...», - банально развёл руками Бертран, но Лили не отреагировала на его речь и продолжила своё, - «Как раз, нет. Что такое автомат? Это тот же человек в своей скажем альтернативной попытке воплощения, чтоб увидеть себя со стороны. К тому нужны и слуги. Слуги - уже автоматы. Тут принцип автоматики и построен на стремлении к лучшему слуге, на основе самого человека. Вот вы и примете за бунт автоматов, как раз попытку прийти к высшему совершенству, т.е. от низших к высшим автоматам. Вам что от слуги надо? Стабильность функционирования по заданной программе. Если слуга моет полы, то как он не станет стараться лучше – полы оттого чище не станут. Вот мы и приходим к главному. Ингерт считает что в каждого ребёнка от рождения заложена уже готовая программа на жизнь в этом мире и эре, хоть от бога, хоть от самой эволюции. Бог – тут дух или идея. Мать-эволюция – природа или прогрессирующий автомат. Женщина по сути природы более автомат, чем мужчина, как это не абсурдно звучит. Ну хорошо, давай это назовём более человечно, не программа, а миссия. Это высшая цель человека с рождения в этом мире. Но в клона невозможно заложить миссию. Ибо бога тут нет, а есть только то, на что и способны влиять учёные генетики – автоматизм природы. Потому в клона можно заложить программу, но не миссию. Вы – олдри Бертран, вы не новатор. Как раз в такой дыре как Бразилия, много чего можно выкопать в духе консерватора, чем деятеля новой эры. Старое тоже можно выдавать за новое. Ваш двойник, пусть и не клон, переплюнул вас, но именно в плане консерватизма. С того, он мне и показался молодым старцем. Но уж не мужем»;
– «Я вас понял. Мужа вы определяете как бы по духу, тому, что в вас недостаёт самой, как в деве. Но автомат или программа мужа вас не интересует. Да, он исполнитель программы – но хороший исполнитель и я его дух и царь, если хотите. И вот автомат дал сбой в программе, не является ли это влиянием духа от девы? То есть, от вас самой. Я сам не понимаю, что он хотел от вас, но полагаю, как раз более совершенного автомата в лице потомка и это естественно, а не фантастично. Это и есть ваша идея права преемственности. Вы сами себя выставляете в Америке, как супер-секс-деву. Но это только ваше мнение о муже и не более. Другая дева это может оценить совсем иначе. Я же более новатор», - дал отвод Бертран и Лили поднялась и прошлась кошкой по кабинету. Пристав суда Роберман, ждал.
– «Вы не досказали свою мысль Бертран; я – марсианка, а не женщина. И я не знаю как дева, таких современных мужей как ящеров, разные типы санси или королей олдри? Вы не муж для меня Бертран. И уж ваш двойник и – подавно. Двойник у вас взбунтовался? Нет уж, тогда только вам лично придётся отвечать за всех двойников, как их богу. А вы живёте по политике и тут, такой суд, станет финалом вашей империи. Может вы лучше двойника посадили бы заместо себя на трон императора? Не так ли?», - Лили не пасовала, а подводила к чему-то своему и Бертран не стал мудро спорить, - «Может быть, но я не сказал что – да. Сейчас власть очень сложное и хлопотное дело. Столько новых типов людей и разных тенденций, что нужно делать целый совет минимум из пяти глав, как в сенате. И вы можете это представить и сами, раз знаете множество типов мужей...»;
– «Для того вам и нужно минимум пять двойников, и не в миссии, а в программе. Но лучший император – слуга, которого вы держите на коротком поводке. Вы же олдри, Бертран, зачем вам такой сенат? И какую же роль в вашем сенате играет этот двойник, что похитил меня. Уж не адвентора ли? А может роль дьявола? Я уже сейчас могу распознать, ваш ли это был заказ или двойник проявил рвение», - подводила черту расследования Лили, смотря жёстко и холодно, как сама царица. И Бертран поёжился, -
– «Хорошо, я сам во всём разберусь! Я вам клянусь и обещаю. Я не хочу и сейчас попасть в опалу, поверьте. Я не мог представить какой силой обладает ваш образ и матриархат вообще. Я был в глуши, прошу...»;
– «...Не стоит. Поезжайте в свою Бразилию, чтоб вас тут видели как можно меньше. Но я бы на вашем месте, поменяла двойников на обычных живых заместителей и желательно на общих правах. Адью!», - и Лили вышла из кабинета сенатской палаты. Дальнейшие формальности её не интересовали. Она была как никогда – королева. Империя Бертрана оказалась на грани и он первый подписался под идеей архивариуса цивилизации. С королевами желательно не спорить и не воевать. Ох уж эти женщины!...