Секунда пси-гармонии

Белый чистый нетронутый снег. Над ним неловко громоздится почерневший лес. Неизменно зеленые елки стоят чуть приподняв подол, суровые дубы, навеки впившиеся в землю узловатыми корнями, и сосны, уносящиеся в яркое, голубое небо. Спокойствие...

Он рвал его, спокойствие взрывалось, разлетаясь тучей взметнувшихся в воздух снежинок, сжималось придавленное к земле ногами, шипело и испарялось, подражая его дыханию. Он резал нирвану леса неровной полосой следов и знал, что должен дойти, сумеет дойти, дойдет, хоть с каждым шагом сложнее вытащить ногу из цепкого, пушистого снега, сложнее пробить пелену повисшего воздуха парящим дыханием, сложнее удержать в груди колотящееся сердце.

Он думал, что будет тяжело, но несмотря ни на что знал и верил, что могучий лес покорится ему. Он был уже рядом. Он видел как нехотя расходятся сосны, уступая место надвигающемуся свету, как обреченно опускает хлесткие ветки покоренный лес.

Последний твердый шаг.
Лес остался за несогнутой спиной, а ноги ступили на заледенелый от вечных ветров берег. Ветер отогнал изнуряющий снег под власть леса и под ногами приятно хрустел твердый жесткий наст. Он повернул и направился вдоль ведущей вперед неявной полосы, которая во время зимнего перемирия разделяла владения, захваченные двумя враждующими стихиями во время летних сражений. Он не думал об их бессмысленной войне, не ставил ни на воду ни на песок. Он знал, что нашел вечность, но ему была нужна не она. Он шел к своей секунде...

Он остановился посреди замерзшего пляжа. Солнце было уже совсем низко, но он не спешил. Он снял рюкзак и доверил эту последнюю нить, что связывала его с оставленным утром миром, пляжу, а сам повернулся к солнцу.

В его глазах отразились две безграничные плоскости. Сверху ярко-голубая, светлая и чистая, многогранная, глубокая, как кристалл. Где-то в ее спокойной глубине скрывалась сила, порой сверкающая молнией и грозящая громом, но сейчас оберегающая огромное яркое солнце, которое озаряло все ее тончайшие складки баргяно-ярким светом. Переливаясь, солнце медленно приближалось ко второй плоскости, распростершейся ниже. Она, слепяще белая, казалась огромной нетронутой чистой страницей. Вся ее безграничность мерцала и переливалась мириадами мельчайших кристаллов. Она покорно ждала своего творца, готовая довериться его кисти и преданно хранить созданные его рукой узоры.

Все начиналось. Он стоял неподвижно, боясь неловким движением раскрыть себя и смотрел вдаль, туда, где плоскости соединились, делясь лучезарным солнцем. Оно осторожно погружалось там, где раньше была смутная граница. Вдруг, от этой исчезающей черты белая плоскость обагрилась и тот же багряный луч взметнулся вверх. Яркий поначалу, он быстро начал растворяться в окутавшем весь горизонт золотистом сиянии и скоро от него не осталось и следа. Золотом дышало все вокруг, им наполнилась и светилась каждая частичка воздуха, оно отражалось в каждом кристаллике снега, а на месте исчезнувшего горизонта неизменно ярко алело неотгоревшей полоской солнце. Оно все уменьшалось, и вот в небо взвился последний, ярко-алый луч, проложив в снежинках нежно розовеющую дорожку. И все погасло...

За все время Он не шелохнулся. Он стоял, завороженно любуясь секундой. Он даже не заметил как сзади обычной легкой походкой подошла Она и нежно обняла его, сомкнув горячие ладони у него на плечах. Он повернулся и прижал ее губы к своим. Она взглянула в его голубые, светлые глаза, как будто спрашивая, и Он ответил: "Привет!" Она улыбнулась и сказала: "Привет, я тоже очень, очень соскучилась. Идем, я согрела чай." Они повернулись спиной к спящему заливу и, обнявшись, направились туда, где их ждала своя секунда, секунда пси-гармонии...

                ViTT