Элоиза

Элоиза любила скорпионов. А еще тарантулов и прочую дрянь. По ее маленькой квартирке невозможно было пройти и двух шагов, чтобы при этом не наступить на какого-нибудь членистоногого. Занавески раздувал ветер, а я слушал, положив свою руку на ее грудь, как в ночной тьме стучит сердце Элоизы и шкребутся по углам кошмарные твари. Под их монотонное шуршание я засыпал и, проваливаясь в настороженный сон первобытного человека, которого за каждым кустом поджидает саблезубый тигр, я каждый раз давал себе зарок по утру бросить эту дрянную девчонку, справляющую свой день рождения на заброшенном городском кладбище в компании упырей и вурдулаков.
Но утром я шел в душ с облупившейся эмалью на старинной ванне и прохладная вода смывала с меня ночные кошмары. Выйдя из ванной, я смотрел как свежий с ароматом скошенной травы утренний ветерок играет с Элоизиными волосами. Я знал, что весь последующий день буду нанизывать это воспоминание, как бусины на нитку медленно утекающего времени, а вечером ноги сами понесут меня в этот жутковатый мирок витражных окон и замшелых камней, покрытых кракелюром ядовитого плюща. Я буду отчаянно цепляться усталыми руками за полированные стойки попутных баров, струганные доски столов в портовых пивных, за яркий макияж уличных проституток, за инфернальный свет неоновых вывесок, отражающихся в мокрых тратуарах, за отрешенные лица случайных прохожих, за сумку кондуктора в дребезжащем трамвае разбрызгивающем в наступивших сумерках снопы голубоватых электрических искр и все равно рано или поздно окажусь в Элоизиной спальне, чтобы слушать как острые когти и мандибулы под звуки перкусии царапают выцветшие обои.
Кто выдумал тебя, Элоиза, со всеми зигзагами твоей души, со всеми переулками и тупиками твоих мыслей? Истинно говорю я вам, это был шелковый черный дракон с серебряными завитыми усами, сам Мэрлин, проходя лунной полночью по священной дубовой роще пригрезил тебя наяву, хоровод зеленоглазых русалок в купальскую короткую ночь спел тебя под аккомпанемент неугомонных лягушек, разгулявшийся Пан выдул тебя из своей волшебной свирели.
Все было так! Может я и забыл чего? Ах да! Вот эту бутылку красного покусладкого передал тебе веселый, разрумянившийся от плясок, Дионис. А этот сырок "Орбита" прямиком из кладовых Его Величества Случая. А эти шпроты ловил сам Френсис Дрейк у Берега Слоновой Кости И Черепа с борта черного фрегата, наводящего радостную дрожь на всех портовых шлюх от Кейптауна до Джаккарты.
Играй же Элоиза, пока я ржавым от соленой морской воды штопором вынимаю пробку. Достань свою сладкозвучную лиру, свой дребезжащий черного лака Стенвей, свой набриолиненный контрабас, свою скрипку Страдивари и играй! Жми на клавиши, на клаксон, на газ, на Enter. Пусть музыка летит сквозь распахнутое, даже в лютую стужу, окно. Пусть черные помоечные коты навострят свои порванные в драках уши, пусть влюбленные парочки в тенистых садах Афродиты кусают губы друг друга до крови.
Сентябрь,.Ноябрь... Пей, Элоиза! Пей, пока я не наступил на твоего гремучего скорпиона! Настанет утро и я поплетусь в ванную комнату, где струи прохладной воды смоют с меня ночной кошмар. Я буду стоять ,как телеграфный столб, окрашенный казенной серебрянкой с табличкой "Не влезай" на натруженной подушкой шее и смотреть, как утренний ветерок играет Элоизиными волосами.