Последний Наполеон 4

     А идейку Гавриилу надо будет подбросить, я думаю, ему понравиться. Шпион и Наполеон в одной палате психушки! Помереть можно. «…и они договорились, французский шпион и давно мертвый император!»

     Нет. Это однозначно, не буду я теперь знакомиться с этим Наполеоном. Хоть он и показался мне в первый момент, но теперь точно, нет. Слава Богу, что это хоть не заразно, а то стал бы, каким-нибудь Александром Македонским, например. Вот было бы кино…


Гавриил Белый (Александр Борисович Собачкин)

     …даже не ожидал. Император Франции, а со стороны, самый настоящий бухгалтер. Сашка дурак. Жизнь предоставила ему такой шанс! А он! «…хорошо, хоть не заразно…». Идиот. Так он никогда и не выберется из этого дурдома. Как заодно и писателем никогда не станет. Это я ему такой диагноз ставлю.

     … назад! Только сейчас я все понял окончательно. Я могу это сделать. Точнее, я начал это делать. Я могу…

     Я почти всесилен. Роман…

      Шах Харун. Сын своего отца. Внук своего деда. Его прадед начал создавать империю. Постепенно, из маленькой, ничем неприметной страны, которую и на карту занесли бы как точку, возникла эта громада, которая на тот момент занимала треть материка. Последующим правителям требовалось лишь сохранить и по возможности приумножить территорию царства. В основном это удавалась – так можно было сказать про многих, но Харун особенно преуспел в этом деле. Он отодвинул границы царства по всей их протяженности. С севера и северо-востока границы перешагнули через горы. Даже южная граница, которая доставляла беспокойство не одному поколению предков, отодвинулась. Граница проходила по морю, а надежного флота страна не имела. Как не имела и надежных флотоводцев, на воспитание которых уходят десятилетия. Потребовалось много золота, много интриг, но теперь море было территорией государства, которым управлял Харун. Теперь можно было воспитывать своих флотоводцев.

      Больше месяца потребовалось бы вам скакать на коне, что бы пересечь страну от северной границы до южной и чуть меньше, с востока на запад…Что говорить о размере страны, если были в ней области, где ни разу не бывал, ни шах, ни его визирь. И не лень тому причиной. Слишком уж сладкое место царский трон. Великое множество жаждущих этой сладости, стремятся к нему. И было бы весьма неосмотрительно оставлять его без присмотра на длительное время.

     Харун был преисполнен мужества и отваги. А кроме этого обладал хитростью лисы и зрением орла, когда надо было посмотреть вперед, в будущее. Он благополучно пережил более десятка покушений на свою персону. Множество больших и маленьких войн, великое множество восстаний, когда, наконец, исчезло постоянное давление сильных соседей. Когда его слово стало цениться на вес золота, а для послов, желающих дружить, торговать и шпионить, пришлось построить еще один дворец, рядом с царским.

      Спокойное время. Штиль на море после долгого шторма. Это старость. Старость – это когда тебе становиться тяжело, удерживать запутанные нити власти, старость – это когда начинаешь понимать тщетность этой деятельности. Тогда власть начинаешь воспринимать не как награду всевышнего, а как великое его наказание за грех возвышения над людьми. Шаху было тяжело, но он понимал, что есть слишком много желающих забрать эти нити из его рук. Теперь свою задачу он видел в ином, наследник. Достойный наследник. Тот, кому можно было передать власть. Возложить бремя на достойного. Чей хребет не прогибается от этой тяжести. Иная задача и иные интересы видел теперь Харун в жизни. Даже мечты и те изменились. Привиделся во сне Харуну дом, окруженный садом и он, в простом халате возделывает грядку. И более прочего, возжелал он покоя, который привел бы его к смерти, спокойной и тихой.

      И завертелся в ином направлении властный механизм. Завязались первые узлы новой игры. Метнулись в разные стороны доверенные люди шаха, с вестью о том, что шах стал совсем плох, что готовит себе замену, но имя приемника держит в большом секрете. Сотни ушей, как флюгера повернулись в сторону столицы. Подобно кровожадной стае, предчувствующей кровавую битву, потянулись к столице шпионы разных мастей, с одной задачей, выяснить имя наследника.
 
      Нитка на нитку, как клубок, плелся этот заговор и разрастался, постепенно превращаясь из человеческой блажи в силу, которая крутит шестеренки  механизма истории. Силу, против которой человек слаб.

      Многое предусмотрел Харун и его верный Сулейман. Верные люди постоянно находились при шахе, десяток ночных охотников незаметно перемещались по дворцу, выведывая ночные разговоры. Из далекой страны, за огромные деньги прибыл в распоряжение шаха наемный убийца, «Мастер двух мечей», далекий предок знаменитого Миямото Мусаси. В нужный момент должен он был совершить последний штрих и помочь претенденту взойти на престол. Казалось, все случайности предусмотрел шах, но…


Александр Борисович Собачкин (Гавриил Белый)

     17 ноября
     Гавриил куда-то исчез. Целую неделю морочил голову Федору Семеновичу. Разговаривал с Наполеоном и Ненароковым, и вот, пропал в одночасье. Все бросил. Даже писанину свою. Такое за ним никогда не водилось. Работа для него все. Без нее его нет. Из записки я его ничего не понял. То ли это черновик нового романа, то ли его собственные впечатления. Если первое, то почему в нашей тетрадке, если второе, то слишком длинно, и как-то не очень похоже на Гавриила.

     Заставил Вику, мою Александровну притащить ему какую-то литературу на арабском языке. Она, естественно начала вопросы задавать, тогда он ее дурой окрестил и наорал, при этом. Она и раньше от него это выслушивала, привыкла, конечно, но тут даже разрыдалась. Хотя и литературу принесла и затребованные им на следующий день все рукописи. Целый чемодан.

     Надо ему внушение устроить, а то он хамит, а расхлебываться-то мне приходиться. Я заметил, что начало изменяться мое отношение к тому, что Гавриила нет. Я чувствую себя уверенней и спокойней, только когда его нет. Но стоит ему вернуться, я нервничаю. Надо посоветоваться с врачом…

   …у меня тут такое кино. Он многое потеряет, если не появиться…


   19 ноября.
   Сегодня заходил Федор Семенович и рассказал совершенно невероятную и трагическую историю. Валентину Михайловну, ту, которая меня сюда направила на излечение – убили. В подъезде своего же дома, белым днем. Она возвращалась после дежурства. Зашла в магазин, купила каких-то продуктов, а в подъезде ее встретили…. Забрали деньги, там и было-то, что-то около двух сотен. И сумку ее забрали, медицинскую. Там у нее лекарства всякие лежали. Она ее всегда с собой носила, на всякий случай…

     Мы поговорили на эту тему с Федором Семеновичем и пришли к выводу, что, скорее всего, это наркоманы устроили. Те самые, которых она лечила. Они ведь наверняка, знали, что у нее в саквояже, лежат лекарства, содержащие что-то, чем она их из ломки вытаскивала. Такие вот дела. Кто бы мог подумать. Впечатления от встречи с ней, были у меня самые приятные. Да и Федор Семенович говорит, что была она очень порядочная женщина и специалист замечательный. Я этого не знал, а оказывается, у нее несколько научных работ были опубликовано, даже где-то за границей. И что обидно, это ведь один из тех, кому, она может быть, в свое время жизнь спасла.

     Правду говорят: «Не делай добра – не получишь и зла». Милиция, говорят, все силы и средства бросила на поиски. Объявили какие-то там оперативные мероприятия, что бы значит по горячим следам. Только думаю, все это ерунда. Не найдут, я думаю. Они же ведь имеют с этих, и с распространителей, да и с самих бедолаг. Мне рассказывали, что…

     …настроения никакого. В обед даже заснуть не смог. Надо будет успокоительный укол у Федора Семеновича попросить…

     В больнице объявлен траур. Все ходят какие-то поникшие… У нее здесь, как я понял, много «крестников». Все происходит на цыпочках и очень тихо и в коридорах, и в палатах. Ощущение такое, что все чувствуют себя виноватыми. Даже Ненароков сегодня не такой буйный. Санитары его сегодня на обеденный сон развязали и разрешили искупаться, правда, под надзором санитара, но все равно. Такого, при мне, еще ни разу не было…