Секс и мода. У нас секса нет?

В то самое время, когда социализм давным-давно закончился, а капитализм ещё и не думал начинаться, попались мне советские «журналы мод» под названием «Вязание».  Да простят меня изображённые там женщины-модели, но они – наглядное подтверждение тому, что «в СССР секса нет!». Точнее, не было. В неестественно-скованных позах и напряжённо-вымученных выражениях лиц капслоком читается хронический недотр… Ах! Оно и ясно: в нарядах, которые модный журнал предлагал связать вооружённой спицами строительнице коммунизма, реально было соблазнить разве что сверх озабоченного подростка.

И то с трудом. Потому что под любым вязаным изделием скрывалось кондовое советское бельё. А единственным эротическим атрибутом тех времён, доступным советской женщине, был безразмерный балахон под названием ночнушка с непременными завязочками под горлом. Какой там секс, о чём вы говорите! ;-)

Это сейчас везде есть эротические ролики и картинки эротического содержания, каталоги соблазнительной одежды и сексуального белья. Только выбирай. А тогда, на безрыбье, только модели из журнала и могли претендовать на звание секс-символа. Но так как в стране, где нет секса, это звание было ругательством, то на него никто и не претендовал.

Сексуальность была синонимом разврата. А такого пункта, как  разврат, в «Моральном кодексе строителя коммунизма» не было. Как не было в обиходе советских граждан слова «секс». Потому что в СССР секса не было. То, от чего в СССР рождались дети, называлось не иначе, как «сношение». Если поднапрячься и представить, как это всё могло происходить, то по-другому это и не назовёшь.

Картина маслом. Ночь, СССР, комната в коммуналке. Дети спят. Или делают вид, что спят. Застенный храп соседей заглушает тиканье часов. При свете толстой парафиновой свечи за 30 копеек из хозяйственного магазина Он, дрожащими от возбуждения руками, снимает с Неё легендарные трикотажные панталоны, эротично оттягивая большими пальцами рук непременные подколенные резинки. А Она, млея от собственной сексуальности, освобождает его живот и остальное от застиранных семейных трусов, ныне пегих, а при рожденьи бывших синими.

В свою очередь Он, стиснув зубы и ломая ногти, не в силах расстегнуть кондово-грубую, с торчащим облоем пластмассовую застёжку Ее аксессуара, недостойного называться приличным словом «бюстгалтер», отчаянно матерится и пыхтит, пытаясь хотя бы через голову стащить со строительницы коммунизма плохо скроенный и так же бестолково сшитый лифчик с бретелями, толщиной с ремень от пионерской формы.

Она в свою очередь стягивает с него заношенную майку-«алкоголичку», стараясь не дышать при этом вслух, поскольку в СССР не было не только секса, но и дезодоранта. А банный день был раз в неделю. Мыться чаще было некогда – надо было строить коммунизм. На этой сексуальной ноте их застают разбуженные матом и вознёй, а скорее всего, вообще не спавшие дети, непонятно как получившиеся у них, потому что от такого секса (пардон, сношения!) случиться может разве что невроз. Или запой.

Мне их немного даже жаль — наших предков, живших в стране развитого социализма, которых журнал «Вязание» учил вязать то, в чём удобно было строить коммунизм, не отвлекая строителей «излишествами всякими нехорошими» типа красивой одежды и удобной обуви…