Глава 7. Прощай, Степаныч!

       Утром проснулись. Умылись из простого умывальника с «пимпочкой». Перекусили.
- Миш, надо Серого посмотреть.
- Ну, так и посмотри.
- Нет, - говорю я, - только с тобой. – Иваныч смеётся: «Такой вот доктор нынче пошёл, компанейский».
- Хочешь, с тобой пойду, - огрызнулся я, - но ты впереди. - Иваныч развеселился.

       - Миш, а он ведь ещё и пишет. Смотри, станешь знаменитостью! -  Я чуть не поперхнулся и смущённо сказал, что это так, чтоб говорить не разучиться, а то ведь для городской жизни и ста слов хватит. Но Степаныч махнул рукой.
- Ты не тушуйся. Дело хорошее. Надумаешь что написать, так и сам поймёшь, что надо, а что не надо писать.
Чтобы сменить тему, я напомнил о волке.
- Пойдём, пойдём, - говорит Миша, - поди, соскучился там Серый.

       Взяв необходимое, я вышел вслед за хозяином. Страха не было. Надо было просто проинструктировать его, как выхаживать волка дальше. Смотрим, под навесом нос к носу с Серым стоит его подруга и старательно вылизывает ему морду. Волчица, завидев нас, что-то предостерегающе буркнула и демонстративно, не спеша отошла к кустам. Там она остановилась и стала внимательно наблюдать за происходящим.

       Серый лежал тихо, с достоинством. Степаныч, что-то напевая без слов, подошёл и погладил его по голове. «Человек-человеку волк», - подумалось мне. – Кабы так! Я разложил своё добро и сделал перевязку, попутно комментируя для Миши. Оставил мумиё, бинты и всё, что могло пригодиться. Аптек здесь нет. Вот пусть будет у него маломальский запас.

       Я смотрел на лежащего передо мной волка, и он ответил мне долгим взглядом. Что было у него на душе? «Дай лапу, Джим, на счастье мне». Нет, впрочем, побаиваюсь. Я поставил перед ним алюминиевую миску со свежей водой и положил рядом, как редкое лакомство, кусок мумиё.
- Ты поделись с подругой, - сказал я, оглянувшись назад.

       - Смотри-ка, заживает как на собаке, - неловко сбалагурил я. С утра на душе было что-то щемящее, как всегда бывает при прощании с хорошим человеком. Вроде всё хорошо. Просто не хотелось уезжать из этого места. Хотелось побыть с Мишей, но Иваныч был в цейтноте, да и у меня время не резиновое.

       Мы отправились знакомым путём на песчаную косу, где дожидался наш «Птенец». По дороге говорили о чём-то, но сердце продолжало щемящее сжиматься в груди. Да и неважно о чём мы со Степанычем говорили в эти последние минуты. Сознание всё воспринимало как-то отстранённо. Хотелось сказать что-то важное, но в душе только приглушённо звучала тревожно-грустная мелодия.

       Иваныч, выйдя раньше нас, уже хлопотал у своего средства передвижения.
Оставил Мише свою визитку.
- Ты, если средь людей будешь, то позвони обязательно. А то, может в Питере пересечёмся. Я для этого всё брошу и приеду. Береги себя!
- Спасибо, Василич, мы ещё увидимся.

       Крепко обнявшись, мы некоторое время так постояли. Я поднялся в кабину и помахал рукой. Самолётик, резво пробежавшись по плотному песку, взлетел. Внизу, по водной глади, как сумасшедшие пронеслись целой стайкой солнечные зайчики. На косе стоял один в целом мире Степаныч и махал рукой.

Будь здоров, дорогой! Мира и покоя твоей Душе в неустанной погоне за неуловимой истиной и смыслом жизни.

       Доведётся ли встретиться вновь?

       Прощай, Степаныч!


       ПРОДОЛЖЕНИЕ      http://www.proza.ru/2015/05/23/1619