Стася

В прохладном влажном воздухе - запах роз и хризантем. 
Иду, петляя по узким дорожкам. Летом я ориентируюсь здесь лучше, сейчас всё одинаковое - черные и серые плиты, голые деревья. Между могил - кучи листьев, потускневших искусственных цветов и потрёпанных венков.  Под ногами грязь равномерно смешивается с водой и льдом. Несу букет осторожно, обхожу ржавые оградки и куски камня, лежащие прямо на пути. Когда-то они были частью чьей-то могилы.
Обычно тут шумно от воронья, но сейчас в зимнем воздухе растеклась тишина. Ощутимая. Непривычная.
Когда-то я часто гуляла по кладбищам - просто так.
А теперь я не гуляю. Я прихожу в гости.
Но так и не запомнила дорогу.
- Папа? Эй, ну где ты?
Оглядываюсь. Деревья, плиты. Мусорные кучи.
Отсчитываю аллеи от церкви - ярко-зеленого пятна среди общей серости. Её постоянно перекрашивают - каждый раз в какой-нибудь весёленький цвет. На моей памяти она уже была жёлтой, голубой и розовой.  За то её видно из любой точки кладбища. Хороший ориентир, если кто решит тут заблудиться. Впрочем, особо негде - центральное кладбище небольшое. В отличие от тех, что на окраинах, расширять его некуда.
Кажется, нужная аллея найдена. Знающие люди ориентируются по секторам, на которые поделено кладбище. А я брожу наугад - каждый раз.
Вот и знакомая могила. С прошлого года я бываю тут каждый месяц. Каждый раз, как приезжаю. Захожу за оградку - она низкая, и перешагнуть можно. Но я же вежливый гость.  Тем более, открыто.
- Здравствуй, дядя. Здравствуй, бабушка, дедушка, прабабушка и прадедушка.
Молчу. Смотрю на квадратную плиту - прямо напротив.
- С Днём рождения, папа.
Я всегда приезжала в этот день. Только вот цветов обычно не дарила.
Пристраиваю у плиты белые хризантемы. На чёрном мраморе белые звёздочки смотрятся торжественно. И даже пахнут острее.
Розы раскладываю у других памятников. Я не очень их люблю - но это лучше, чем гвоздики.
Еще какое-то время стою в окружении надгробий и рассказываю, как у меня дела. Не очень умное занятие, да. Но уже традиция.  Завершаю рассказ тем, что всё хорошо, со всем справляюсь. Я никогда не хотела, чтобы папа за меня волновался. И я действительно со всем справляюсь.
Прощаюсь, иду дальше блуждать по дорожкам. У меня осталось две розы и я знаю, для кого.
Я никогда не видела этой могилы - до прошлого посещения кладбища. А увидев, не смогла забыть.
Плита из белого камня , напоминающая то ли окно со шторами, то ли занавешенную колыбельку. Резиновая ящерица, сидящая там, куда обычно воткнуты искусственные цветы. А на плите - почти ничего. Только год - 2002. И имя: Стася.
Я не запомнила, где находится эта могилка.
И снова плутаю по дорожкам, ломая тонкий лёд на лужах. Руки потихоньку замерзают . Я крепче сжимаю колючие стебли. Самое дурацкое - вообще не помню, что там было рядом. Плиты сливаются в шахматную доску - чёрно-серую. Из белых пятен только безголовый ангел.
Ну точно же, где-то здесь.
- Стася?
Маленькие дети любят играть в прятки.
Положить бы цветы на любую могилу, и уйти, не мёрзнуть. Но я так не хочу. 
- Стася, ты где?
Я снова выхожу на знакомую аллею. Отхожу на пару шагов с основной дороги. Узкая тропка петляет среди оградок.
- Ладно, тогда в другой раз...
Поворачиваюсь - и замираю. Вот же она.
- Привет.
Ящерицу покрыло ледяной коркой, из под которой она выглядывает, как снайпер из окопа .
Я опускаю розы на снег. Стою, глядя на могилку. Почему так, ни точных дат, ни фамилии? Чья ты была, Стася?
Перед тем как уйти, глажу ящерку по холодной голове. Почти ощущая пальцами чешую.
- Охраняй.
Выхожу на аллею и через несколько шагов меня ждёт открытие - Стася и папа соседи. Теперь запомню.
Влажный воздух пахнет хризантемами. Дворник лопатой убирает лёд у церкви.
- Здравствуйте. Подскажите, у кого можно про могилу узнать?
Неопределенный жест рукой в пространство.
- У выхода налево зеленый вагончик. Там.
Благодарю. Иду на выход.  Люди. Вокруг меня множество людей - кем они были и что от них осталось. Среди них есть другие дети. Все есть. Но у меня в голове прочно застряла Стася.
На двери вагончика замок. В окнах темно.
Ладно, в другой раз.