Крест у дороги

В годы далекой, школьной юности, я жила в красивом селе на берегу Обского водохранилища.  Село не малое. Школа десятилетка, библиотека, клуб достаточно большой. Два гос. предприятия - Лесхоз и Леспромхоз. Не большой Совхоз. Не большой от -того, что сосновый бор к самому селу подступал, земли свободной маловато  было.  Стояло лето. Десятый класс был впереди, а дальше ожидала новая, особенная, как тогда мечталось, жизнь . Летом  дети и подростки нашего поколения, не только купались, загорали и вечерами по клубам шастали, но мы еще и работали. Сажали елочки, собирали после лесорубов мусор в лесу, стаскивали на открытые специальные участки, где это все сжигали взрослые рабочие.

 В совхозе пололи свеклу или картофель. Помогали на дойке и делали много другой работы.  Да еще и дома родителям помогали. Хоть и уставали к вечеру, но молодость брала свое.  В Западной Сибири  ночи темные, даже летом. Едва спускались сумерки, мы  девчонки быстренько переодевались и бежали на "танцульки" к клубу на звук гармошки. "Мы,  девчонки" - это пятеро самых закадычных подружек, про которых я хочу написать эту не большую комическо-мистическую историю.  Соседка  Маша была на год меня старше. Еще одна подружка, одноклассница Таня, тоже жила рядом. Две другие одноклассницы Оля и Рита, жили на соседней улице. Дружили мы с  начальных классов той, особенной дружбой,  которая остается, иной раз на всю жизнь. У меня родители были  очень строгими и на танцы частенько, приходилось сбегать тайком. Для этого случая, у меня в огороде были припрятаны единственные приличные туфли, и не мнущееся платье из модного тогда, нейлона.  Летом я и две мои младшие сестренки спали на сеновале. Я дожидалась, пока сестры уснут и тихонько спускалась в огород. Переодевалась и прихватив туфли, босиком , по влажной картофельной ботве бежала, задрав подол платья едва ли не на голову. В конце огорода, перемахнув через не высокий общий забор, я вытирала ноги листьями лопуха, поправляла платье, одевала туфли и бегом дальше, на звуки гармошки туда, где за клубом была у нас в селе деревянная танцплощадка.

Там я , в первую очередь, попадала в объятия подруг. Ну а дальше все, как всегда. Девчонки танцевали, мальчишки щелкали семечки на скамьях вокруг танцплощадки. В годы нашей молодости, пацаны были на много скромнее. Возможно- глупее в вопросах взаимоотношения полов.  Понравившейся девочке мальчишка обычно, писал записочку типа:"Давай дружить". Вся дружба состояла из провожаний, скромных прогулок, смущенной болтовни.  У каждой из нас был свой мальчишка, который обычно провожал до дома свою пассию. Гуляли мы в основном, всей компанией, расходясь по парам лишь тогда, когда отправлялись по домам часа в 2-3 ночи. Целующиеся пятнадцатилетние дети, это была такая же редкость, как солнечное затмение. По крайней мере, в селах. Наши парни были куда более занятыми, чем мы То в ночное на паастбища отправлялись, то на дальние покосы с ночевкой. Как-то получилось так, что  из наших пацанов, пришли только двое. Мой ухожер по имени Витька и еще один, Риткин парень.  Гармонист в тот день тоже не явился. Мы со всей остальной молодежью поиграли в "третий лишний". А потом, оторвавшись от общей компании,  отправились"гулять". Кому-то пришла в голову мысль прогуляться до соседнего села, что находилось километрах в пяти от нашего.  В том селе жили  наши  одноклассники, так как у них школа была "восьмилетка."  Насколько помню, только в нашем классе   училось   около десяти ребят того села.  Время было еще совсем раннее. А в соседнем селе  имелся клуб не хуже нашего, так что сбегать по молодости за пять километров , было так же просто, как сейчас дойти до соседнего магазина. Хорошо укатанная грунтовая дорога   лежала через лес .  Сплошная стена сосен подходила прямо к дороге. Но где-то за километр от села, куда мы направились, сосны отодвигались далеко в стороны.  С одной стороны лежало сельское кладбище, с другой - колхозное поле.   В  небе светила полная луна. Нас было семеро, молодость и отвага, граничащая с глупостью, хлестали через край. Мы быстро добежали до села. Когда проходили мимо  кладбищенской ограды, расположенной метрах в 80 ти от дороги, мальчишки, видимо показывая свою удаль, предложили завернуть на кладбище.  Мы дружно отказались, посоветовав им одним туда ночью прогуляться. Мальчишки свернули с дороги.  Луна их отлично освещала. Мы  стояли на дороге озираясь и наблюдая за смельчаками. Было не много не по себе.  Кладбищенская ограда и само кладбище утопали в зелени, кажущейся в  в свете луны и звезд, одной темной, слегка шевелящейся под легким ветерком, массой. Мальчишки  вернулись, не доходя до ограды. В руках одного из ужожеров был не большой, деревянный крест. Скорее всего - детский. Оказывается, он бесхозно валялся не далеко  от дороги, на достаточно большом расстоянии от ограды кладбища. Ни одна из девочек не одобрила поступок парней.  Короче, "удалец", которым оказался мой друг, просто кинул крест подальше от дороги и мы, не много смущенные и не довольные поступком своих парней, отправились дальше.

 Но этот вечер, уже ночь, как-то не задались. Молодежи в клубе не было, света тоже. Потолкавшись немного по улицам села и ничего для себя нового не найдя, отправились все тем же путем , домой. Луна, казалось, стала еще ярче. Она сместилась в небе в сторону кладбища и тени от ограды и кустарника пролегли чуть ли не до дороги, по которой мы бежали легкой трусцой.  Все мы, почти одновременно увидели на обочине что-то не обычное. Какая-то светлая, медленно колеблющаяся фигура. Прежде, чем  до нас дошла вся странность и неуместность данного явления, прежде, чем мы успели испугаться по настоящему, я  успели рассмотреть ту фигуру. Это существо было явно живым. Оно под наклоном приподнималось из глубокого придорожного кювета. Ясно просматривались голова и руки этой жути.  Фигура  поочередно взмахивала тоненькими ручками, но с места не трогалась. Дико завизжав, я кинулась обратно. Вся компания, подбадривая себя воплями неслась рядом. Не добегая села, мы сбились в кучу, как стадо овец. Каждого из нас трясло так, что чакали зубы. Кажется Маша пришла в себя первой. Потому что именно она выдвинула предположение, что это привидение - хозяин  того злополучного креста.

Возвращаться домой нам было необходимо.  Ночевать в чужой деревне под забором, ни к кому из нас в планы не входило.    О том, чтобы идти домой через лес, без дороги, не могло быть и речи. Мы знали свой бор. Этот лес у реки весь был перепахан в противопожарных целях. Кроме того,  необходимо будет пересечь два глубоких ручья, густо заросших тальником и цепкой костяникой.     Решили обойти страшное существо  по противоположной от кладбища стороне дороги, там, где  росла какая-то высокая сельскохозяйственная культура.  Оказалось потом, что это был овес, перепутанный горохом. Такую смесь сеют для силоса колхозному скоту.  Забирая как можно подальше от дороги, мы тихо брели по полю, путаясь ногами в посевах. Никто не разговаривал, только  все молча смотрели в сторону дороги. Луна светила прямо в глаза и практически, ничего не было видно.  Наконец, решив, что прошли достаточно далеко от предполагаемого места дислокации призрака, мы свернули в сторону дороги, намереваясь задать хорошего стрекача, едва только удастся выпутаться из плена будущего силоса.

 Каково же было наше удивление и ужас, когда  миновав кювет, мы поднялись на дорогу. Прямо перед нами торчал из земли тот самый столбик с дорожным знаком, около которого   мой парень выкинул крест. По нашим расчетам, этот знак должен остаться гораздо дальше от нас в сторону села откуда мы шли. И в ту же минуту из противоположного кювета,   не далеко, с той стороны куда нам предстояло двинуться, медленно стало выползать ОНО! То самое, жуткое белесое с тоненькими ручками, от которого мы так безуспешно пытались  убежать.  Кто-то упал на дорогу, кто-то  заскулил по собачьи, кто-то заплакал , кто-то остолбенел. Лично я, чувствуя  полное онемение рук и ног, обнаружила себя сидящей прямо в пыли. Страх парализовал всех. И даже наш комсорг класса, тот что притащил крест, заметно увял. Это уже потом, когда мы умирая со смеху обсуждали произошедшее, припомнили  Витьке , как он зимой в школе  читал нам лекции о вреде религии и суеверия.

  Сейчас же, сникший и совершенно потерявший в моих глазах всю свою изюминку, за которую я в него была влюблена, Витька пищал каким -то  детским голосочком, обращаясь  к "привидению" "Пропусти, сгинь! Найду я завтра твой крест. Честное  комсомольское, найду и на место положу."  Не представляю, что было бы с нами, если бы со стороны села, из которого мы пытались выбраться, не появился грузовичок. Он шел  мимо кладбища в нашу сторону, освещая  дорогу далеко впереди себя.  В нас, тот час же вспыхнула дикая надежда на спасения от потусторонней твари. Мы вскочили на ноги и стояли, дрожа от нетерпения в ожидании машины.

  Но вот ее свет коснулся "чудовища" и из наших семи глоток вырвался вопль, но отнюдь, не ужаса. Наполовину высунувшись из  достаточно глубокого кювета, белая корова мирно поедала траву на обочине. Взмахи ее хвоста при свете луны, проложившей глубокие тени, показались нам взмахами  тоненьких ручек.  А глубоко спрятанное чувство вины и страха перед глупой выходкой нашего комсорга, с кладбищенским крестом, дорисовали воображение. Мы, как бы, внутренне готовы были испытать  что-то необычное в отместку за святотатство. Водитель, увидев на обочине дороги семерых, ненормально ржущих подростков, прибавил газу.  И нам пришлось топать до дома пешком. Всю дорогу мы хохотали и подначивали друг друга.  Молчала только Маша. У нее родители были очень верующими людьми. Именно благодаря её отцу, и мой папа со временем уверовал в Бога. Когда, мы стали расходиться по домам, Маша обратилась к Витьке с  просьбой завтра же выбрать время и вернуть крест на место.  Как ни странно, парень сразу же согласился. Спустя пару дней, он рассказал нам, как нашел и вернул на место крестик.  Оказывается тот крест был вкопан на поле на месте гибели подростка, упавшего с лошади. Это печальное событие  произошло много лет назад и крестик подгнив, упал сам. Место  гибели паренька Витька нашел по куче засохших цветов и осколку торчащего из земли гнилого основания креста. Наш комсорг сходил на кладбище, отыскал лопату и вкопал крестик на место.  Да еще и цветов свежих нарвал А лопату вернул на место.

Родственники погребенных часто оставляют на кладбищах и лопаты и грабли. Историю погибшего подростка мы конечно же, знали. Сёла - то рядом были.  Просто в тот момент, при виде "призрака" никто из нас её не вспомнил. Из этой истории можно сделать вывод,  который каждый из нас уже по многу раз для себя делал.  Никогда не осквернять крестов. В тот раз обошлось "коровой."  В следующий раз, вместо коровы, может быть  наказание, куда серьезней. История , кажется на первый взгляд просто забавной Но я все время думаю: "А почему нас ноги или что-то другое вывели именно на то место, где был брошен крест?"  Вопросов много. Ответ один. "Не оскверняйте и не тревожьте покой мертвых!