Берегись трехпалой жабы. Глава восьмая

                Друзья, жены, братья

       Кафе было в немецком стиле, и все девушки-официантки в нем были блондинками. Они бегали в белых блузах с пышными рукавами-фонариками и сарафанах в красную клетку, затянутых под грудью частой шнуровкой.
    На чистой и гладкой поверхности деревянного стола стояла запотевшая кружка, доверху наполненная холодным пивом янтарного цвета, а рядом с ней блюдце с жареными орешками. В пепельнице медленно дымила недавно прикуренная сигарета. Все эти - совсем не дорогие, но иногда дорогого стоящие простые человеческие радости ждали Лешу Чеснокова, пока тот мыл руки в WC. Вернувшись за стол и удобно усевшись, он поднял тяжелую кружку, посмотрел на заходящее вечернее солнце сквозь волшебную янтарную жидкость и сделал несколько больших глотков; обтер с губ белую пену тыльной стороной ладони, сделал еще один небольшой глоток и бросил в рот горстку орешков. К нему тихо подошел молодой человек, стал за спиной почти вплотную:
     – Уже пьешь, алкоголик?
Чесноков, не переставая жевать и не оборачиваясь, ответил:
     – Ты сам алкаш, я только первую кружку пью.
     Друзья крепко пожали руки и обнялись. Парня звали Андрей. Это был тот самый друг, с которым Леша приехал из глубинки поступать в институт, тот самый, которого отчислили с третьего курса, и который в последующем женился на Горожанке. Брат этой Горожанки вскоре взял его в свое кровельное дело и впоследствии сделал своим компаньоном.
    Андрей неторопливо обошел стол и сел напротив друга.
    – Что за красные шапочки тут пиво приносят? – он взял из блюдца орешков. – Хорошие у них пирожки в лукошках.
    – Это фрау. А твои пирожки тебя дома ждут. – Леша отхлебнул пива.
    –   А ты себе не присмотрел здесь фрау?
    -   Неа, я русских люблю.
    –   Понятно. Какого пива взять? Ты что пьешь?
    – Я пью пшеничное – возьми, попробуй. Такое, классического вкуса, как советское, с горчинкой чуть-чуть.
    – Много ты советского попил?
    Леша подозвал одну из фрау и попросил сразу четыре кружки пшеничного. К пиву заказали по порции острых куриных крылышек, Баварские колбаски из говядины и чесночные гренки.
    – Как жена, как сыночек? – спросил Леша.
    – Нормально. Жена нормально, сыночек тоже. Спрашивает, почему крестный давно машину на радиоуправлении не дарил. У него из твоих машин коллекция, штук десять, наверное. Вертолет просит, знаешь, есть такие? Тоже с пультом, все дела. Надо ему подарить на день рождения – через неделю. Ты придешь кстати?
    –   Приду, конечно. Давай я тогда вертолет и подарю?
    – Давай. Знаешь, где купи – купи в детском мире, на третьем этаже. Там есть модель, называется МИ-22, черного цвета, с четырьмя лопастями….
    - Ты и сам не прочь вертолет запустить, да? – перебил Леша, и они глумливо засмеялись.
    Девушка принесла пиво – в каждой руке по две кружки. Они громко чокнулись - так, что пена выплеснулась на стол, и выпили.  Леша затянулся, выпустил дым и сказал:
    – У вас работы много сейчас?
    – Пока вообще нет. Только пятиэтажку закончили. Славик запил совсем в последнее время. Заказы в основном он где-то выбивает.  А я не знаю где, а он не колется. Кто-то ему сливает. Я за производство отвечаю, ты знаешь. Он бухает – работы нет, вот так. А че спрашиваешь? Предложить что-то хочешь?
    – Да есть одна работка для вас. Если хочешь, я тебе телефон дам – созвонишься.
    –  Давай конечно.  А что, где?
    –  От города шестьдесят километров в сторону Москвы. Там карьер щебеночный, где я щебень беру. На территории офисное здание и боксы – два блока, по-моему. Штук по пять или по шесть. Директор – мой знакомый, попросил кровельщиков ему найти. Мне все равно, дело твое, хочешь – делай, хочешь – нет.  Как хочешь. Директор, правда, жулик.
    – Я созвонюсь, узнаю, что к чему, а там видно будет. Может, по цене не сойдемся, может еще что. А может, поедем и сделаем. Пока Славик пьет, другой работы не будет.  – Андрей хмыкнул.
    – Я завтра утром туда еду, на карьер этот, если хочешь, поехали вместе. Посмотришь все, что тебе нужно, с Гавыдяном познакомишься.
    – Поехали.
    – Поехали. Ладно, – Леша хлопнул ладонью по столу, – давай, за что пьем? – Он поднял полную кружку выше головы, – Давай, за наших детей!
    – Давай! Так у тебя же их нет?
    – Ну будут! Зато у тебя есть. А, и у меня – крестник! Давай!
    Они чокнулись и выпили.
    – Хорошее пиво. Нравиться, нет?
    – Да ничего.
    На столе появились куриные крылышки, и голодные, они жадно на них накинулись. Крылышек было пять штук, и последнее разорвали пополам блестящими жирными пальцами, ухватясь каждый за свою половину – автоматически, по-братски. Когда у них осталось по полкружки, они попросили еще четыре, потом еще две, и еще две. Последние опустошали медленно – потихоньку потягивая и закусывая уже холодными гренками.  Они ели с аппетитом, запивали холодным пивом, разговаривали, шутили, смеялись. Девушка-фрау еще много раз прибегала к ним: меняла пепельницы, забирала пустую посуду, вытирала стол.
    На улице стемнело, и в кафе зажглись фонари. Дневная жара, казалось, вот-вот уступит приятной вечерней прохладе, но в июле месяце погода не делает Горожанам таких приятных подарков, лишь в предрассветные часы животворящая свежесть опускается на Город, чтобы отступить уже ранним утром. Еды на столе уже не было, только два почти пустых бокала, и стеклянная пепельница стояли на нем. Было одиннадцать вечера. Поймав момент, когда в разговоре образовалась сытая и пьяная пауза Андрей сказал:
    – Ладно, пора по домам, наверное; нам же ехать завтра, помнишь?
    – Да? Может еще по одному?
    – Мне хватит уже. Уже не лезет.
    – Тогда поехали.
    Они сели в такси, которое дежурило на стоянке около кафе, поджидая посетителей этого немецкого заведения. Дешевле было вызвать машину по телефону, и в другой раз каждый из них так и поступил бы, но не хотелось этим вечером двум хорошо выпившим и плотно закусившим мужчинам - старым друзьям -  экономить сегодня сто или даже двести рублей. Не хотелось даже думать и говорить об этом. Такое расточительство было частью программы, одним из штрихов. Оба помнили свои студенческие годы, когда они вместе жили на съемной квартире, едва находя деньги за оплату очередного месяца житья в ней, ходили пешком в институт, а о такой роскоши, как такси и не думали даже. Помнили, как толкли на кухне картошку стеклянной пивной бутылкой, жарили последние яйца на черной от нагара хозяйской сковородке, съедали по целому батону с кефиром, чтобы впрок наесться. Сегодня, несколько лет спустя, они ужинали баварскими говяжими колбасками, запивая их холодным пивом и не смотрели тайком, улучив момент, в свои кошельки, не думали с что за этот вечер придется заплатить неделей на батонах и кефире. И это было долгожданное время.
    Леша вышел первый. Потом таксист отвез Андрея. Тот пыхтя вылез, расплатился, зашел в подъезд и, на лифте с выжженными кнопками, поднялся на свой седьмой этаж.       Жена ждала его на кухне. В тонком халате, перетянутом на талии пояском, и пушистых зеленых тапочках, она сидела за столом нога за ногу и кушала семечки подсолнечника под комедию на экране маленького плоского телевизора.
    – Андрюша, я здесь, – крикнула она, когда услышала хлопнувшую входную дверь. Она быстро смахнула шкорки в тарелку, отряхнула руки и вышла в коридор навстречу мужу. – Да мы пьяненькие!
    – Нормальненькие. – Андрей поцеловал ее в подставленную щеку, – Коля спит?
    – Коля спит, а я не сплю, тебя жду, хочешь кушать?
    – Какой кушать, я еле из такси вылез.
    – А что ты хочешь?
    – Спать хочу, завтра вставать рано.
    Она стояла перед ним, облокотившись о стену коридора и скрестив на груди тонкие руки. Когда Андрей небрежно скинул туфли и сделал шаг в сторону спальни, плавным движением преградила ему дорогу, нежно обняла пальцами его предплечья и, посмотрев прямо в глаза, загадочно улыбнулась.
    – Я спать, – коротко сказал он, смотря сквозь нее и аккуратно обходя ее сбоку.
Андрей уже засыпал, когда услышал голос лежащей с ним рядом жены:
    – Нам на этой неделе кредит за мебель нужно заплатить, помнишь?
    – Помню.
    – И что?
    – Что?
    – Есть чем?
    – Найдем.  Дай заснуть.
    – Я серьезно, Андрюш, будут деньги до пятницы? – спросила она.
    Он сел на кровати и повернулся к ней.
    – Знаешь что, спроси у своего братца, мне надоело его уговаривать, – сказал он.
    – А что Славик?
    – А ты как будто не знаешь!? Повлияй на него, меня он не слушает. Ты же сестра, может тебя послушает, хотя фиг там.
    – Он никого никогда не слушает, он всегда самый умный, ты же знаешь.
    – Он самый пьяный, а не самый умный. Ты знаешь, что он с нового года пьет? Две недели пьет, три дня отдыхает. Работает еле-еле, с горем пополам. А как так можно работать? Заказчики ему звонят, ищут его, а он где-то квасит. Мое дело - производство, на производстве все нормально, но ведь и других дел куча: заказчики, документы, встречи, решение всяких вопросов, разрешения всякие, закупки и так далее. Я последние два месяца шабашками одними занимаюсь, мелочами всякими, а он только приезжает: «Дай денег, дай денег». На бухло, видать, не хватает. Все деньги: и у меня, и рабочие повытаскал! Все люди, все рабочие скоро разбегутся! А у него, на самом деле, заказов валом - только бери. А заниматься этим он не хочет, не может, не желает. Хочет бухать, пусть бухает – добухается. Я спать!
    Андрей резко лег и отвернулся к стене. Он еще долго не мог заснуть, сон никак не хотел возвращаться. Таня тоже лежала с открытыми глазами и смотрела в темноту. Ей было жалко старшего брата, и она беспокоилась за него.

    На следующий день друзья вместе поехали на карьер. Леша отвез необходимое для получения щебня в долг гарантийное письмо и заодно познакомил Андрея с Гавыдяном, представив его как лучшего специалиста по кровлям. Андрей обследовал все крыши, которые нужно было ремонтировать, сделал необходимые замеры и, потратив немного времени на подсчеты, огласил Гавыдяну стоимость работ. После короткого торга они остановились на цифре, которая, естественно, больше устраивала Бориса Артуровича – восемьсот тысяч рублей. Через три дня, в понедельник, Андрей должен был завести необходимый строительный материал и начать работу. Рассчитываться договорились наличными.