Необыкновенное чудо

НЕОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО


С самого детства я живу в переулке Седова. Так он прежде назывался, и так я продолжаю именовать его, если не называю свой адрес в учреждениях. Наш двор состоит из квадрата двухэтажных домов (мой дом в центре), а за ними в окна видны четырехэтажки по Оружейной.

 Еще недавно старый двор был со всех сторон окружен рядами раскидистых тополей, в два раза выше домов. В детстве бабушка читала мне Андерсена с рисунками Алфеевского, и я думала, что мы живем где-то среди его сказочных улиц.
Поэтому мне всегда казалось, что для встречи с чудом и сказкой не нужно никуда бежать или ехать. И я не ошиблась: ставший для меня идеалом Олег Хафизов всегда жил в ста метрах к востоку от моего дома, на Оружейной.  Об этом я пишу в стихах «220 шагов»:

Я словно в год одиннадцать шагов
Из дома делала тебе навстречу,
Чтоб через двадцать лет войти под кров,
Где ты мне руки положил на плечи.

Всех сказочных желаний исполненье
В двухстах шагах ждало меня с рожденья!

В апреле 1993 года, еще не закончив школу, я отлично сдала вступительные репетиционные экзамены на филфак ТГПУ, и два первых курса была там одной из лучших студенток. Домой от Кремля мы часто возвращались пешком, беседуя с Виктором Семеновичем Камышевым, который жил в трехстах  шагах к северу от моего дома. В совершенстве владея методом компаративизма, он был настоящим магистром "игры в бисер". Именно на этой основе строились его лекции и книги.

На третьем курсе мной  внезапно «овладело беспокойство, охота к перемене мест» (все мои  одноклассники учились в политехе) – и, как царевич Иван в песне Алексея Иващенко, «свой путь изменив на не свой», я сдавала на СТМ физику и  математику, в то время как мои однокурсницы Светлана Кривенкова и Ольга Сафрошина начали работать в «Молодом коммунаре» с блестящим Олегом Хафизовым. То есть, годом нашей встречи мог стать не 2014, а 1996.

Я завершила свое образование не в политехе, а на факультете психологии  ТГПУ и еще несколько лет посвятила самостоятельному изучению языков и литературы, по-прежнему чувствуя, что для поисков счастья мне незачем покидать пределы своего сказочного двора.

Мы с Олегом в разное время закончили одну и ту же 41 школу и художественную школу имени Поленова. У нас были одни учителя, мы читали одни книги, слушали одну музыку, виделись с одними и теми же людьми. У него был друг, а у меня подруга, которые жили в одном и том же доме в квартирах номер два и номер три. Я всегда рисовала и писала стихи, но нигде не публиковала своих работ и не посещала никаких объединений.

Только в конце 2012 года библиотекарь из ЦГБ Светлана Люкшина по своей инициативе представила меня Якову Шафрану, и тот сразу принял мои стихи и рисунки для оформления двух выпусков альманаха «Ковчег». Затем быстро последовали публикации статей и лирики в тульских и московских изданиях.

То есть, стоило мне только вернуться в родную стихию литературного общения, как сразу «дорога сама привела туда, куда надо, – все встало на свои места». Мы с Олегом встретились в день летнего солнцестояния на выступлении студии «Вега», к которой я присоединилась в апреле.

В январе этого года, на святках, я сделала свой первый городской пейзаж из серии, о создании которой давно мечтала, и на нем изобразила дом Олега, – еще не зная, что это его дом.

Я занимаюсь также портретной графикой,  легко улавливая сходство. Портретисты видят людей такими, как видят их все, и одновременно такими, какими они были в детстве и юности. В моих глазах красивые люди никогда не меняются, сохраняя все превосходство своих прирожденных изысканных черт над лицами вдвое моложе и вдвое проще. Под детской фотографией своего прекрасного Олега я подписала:

В потоке встречном сонному забвенью
Ничто не выцветет, ничто не канет.
Люблю в Эфенди каждое мгновенье
И каждый день, который есть и станет.

Я всегда мечтала о человеке, которого смогу именовать господином, эфенди. Подчиненность мужчине – незыблемый закон женского бытия, программа, заложенная самим Создателем. Но сколь многими достоинствами надо обладать, чтобы женщине хотелось воскликнуть:

Ты – воин, ибо мощною рукой
Ты борешься со страхом и тоской.
А мне дано божественным решеньем
Усладой быть твоей и утешеньем.
         …………….
Гарун-аль-Рашид под потертым плащом
   В дома и хоромы Багдада входил.
   Так ты, посетивши души моей дом,
Узнаешь, что в нем лишь один господин.
     ...………….
  Мечтаю, чтобы, не нарушив тишь,
   Моей души ты посетил чертог
   И в том, что безраздельно там царишь,
    Сам убедиться сокровенно мог.
           …………….
Мне каждое твое прикосновенье
Так дорого, как золотые звенья
К тебе навеки приковавшей цепи.
Нет ничего дороже этой крепи.

Нет упоительнее в Царстве Нег,
Чем восклицание О...О..ОЛЕГ...

Я восхищаюсь умом, знаниями и юмором Олега. Его «Полет РОССИИ» мог слово в слово написать Николай Лесков, и, когда русская читательская аудитория познакомится с продолжением «Дикого американца», которое пишется Олегом сейчас, станет ясно, что на земле Толстого он продолжает создавать тексты, сопоставимые с масштабом Толстого.

Олег Хафизов:

Впечатление какого-то фантастичного зачарованного странствия производит стихотворение Леночки, где она пишет, что совершала одиннадцать шагов в год, чтобы за двадцать лет пройти путь в 220 шагов от своей двери до моей.
Как-то мы не поленились посчитать, что расстояние от моего до ее подъезда составляет всего 220 шагов наискосок через двор. Тем не менее, мы прожили на таком расстоянии полжизни и не встретились ни разу – пока не пришло Время.
В этом есть что-то фатальное, поразительное и даже эпическое, как в разлуке Пенелопы и Одиссея, Нелли и Уленшпигеля, Сольвейг и Пер Гюнта.
Даже более поразительное, учитывая отсутствие в нашем дворе пустынь и океанов.