Дискомфорт. Трэш

Илья умер незаметно для самого себя, точное время и место его смерти остались неизвестными. В раздевалке спортзала, посещаемого после работы, попытался измерить пульс - а не получилось. Не было пульса. Поискал по груди биение сердца - не нашел. Подошел к зеркалу, прижался ртом, подышал. Вгляделся в идеально чистое отражение себя, нового и понял - всё. Странно, но страха Илья не ощутил. Только досаду - очень уж некстати. На работе все хорошо складывалось, ипотека исправно выплачивалась, недавно женился. Ехал домой прислушиваясь к организму, с порога объявился больным, постелил себе в гостиной на диване и с полчаса, тихонько поскуливая от жалости к самому себе, крутил под мышкой градусник. Тщетно. Так и заснул, с градусником. Приснился сон, будто он провожает жену в командировку, в аэропорт, а потом почему-то сам оказывается в самолете, присаживается на свободное место и думает - раз так, полетим вместе. Самолет разгоняется, вжимает в сиденье, но не взлетает, выезжает на новый круг. Проснулся Илья свежим, несколько минут не мог понять, почему на диване - поругался? нет, вроде не ругались.
- Ах, да, я же умер, - вспомнил. Позвонил на работу, отпросился и, отыскав полис, отправился в дорогую клинику - спасибо соцпакету.

- Больничный не выпишу! - с порога огорошил доктор.
- Я к вам не с чирьем! - оскорбился Илья.
- Да вижу! - согласился доктор, - Вижу. Бином Ньютона. Умерли недавно, да?
- Недавно, - понурил голову пациент. - Вчера, кажется. В спортзале. Я, значит...
- Анамнез ясен, - перебил доктор, - карьера, кредиты, фитнес, алкоголь... - быстро взглянул на Андрея - Алкоголь и секс по пятницам, без меры. Так?
- Так.
- Надо отдыхать! Надо было. Сейчас уже неважно. Ну что, работай себе дальше. Спорт уже не нужен. Пей, кури, не беспокойся. Пьянеть меньше будешь, кстати. И уставать. Дети? Вот тут засада, статус придется поменять, ты теперь чайлдфри.
- Я и так вообще-то был чайлдфри - угрюмо отметил Илья.
- Ну и хорошо! Вот везение! Статус менять не надо - искусственно восхитился доктор и замолчал.
Немного посидели. Доктор украдкой раскладывал косынку, Илья терпеливо ждал. Косынка не сошлась.
- И что? Что теперь? - спросил Илья.
- Что?! - внезапно окрысился доктор, шмякнув мышкой по столу - Что! Живая вода есть? Нет? Иди работай! Ничего для тебя не изменилось! Будешь отдыхать в Египте - не гуляй по дну, вода в легких - дискомфорт. Больше ничем помочь не могу. Больничного не будет.
- А сколько... Сколько мне осталось существовать? - вставая спросил Илья.
- Не знаю. Двадцать лет. Тридцать, - разбирая какие-то бумаги на столе машинально отвечал доктор, - у меня через год тридцать будет - поднял глаза на остолбеневшего Илью и пояснил - да, я тоже. Перед сессией в институте переутомился. Как видишь, существую. Ну, всего хорошего. Скоро поймешь. Следующий!

Прошла неделя. Илья понял. Первое, он научился видеть своих. Точнее, выделять живых среди себе подобных. Второе, существовать было значительно легче, чем жить.
Начальник отдела, лысеющий рыжий коротышка, которого Илья, признаться, ненавидел, углядел перемену. Прибежал сразу.
- Вот значит как, значит, такие новости - бормотал начальник отдела, не отрывая взгляда от глаз Ильи, - Значит, собирайте вещи, Илья Аркадьевич! - и убежал в кабинет генерального, оглядываясь по дороге, удостоверяясь, что ошибки нет.
Через час Илья обживал просторный кабинет, через два - выговаривал секретарше за переслащенный кофе, через три договаривался с банком о досрочном погашении. Потому что оказалось, не только начальник отдела и генеральный. И не только в их компании.
Карьера поперла. Заниматься приходилось вещами, которые не порадовали бы Илью прошлого - кидать партнеров, врать, увольнять беременных. Зато в денежном отношении наступило полное Эльдорадо. Раньше Илья, отстаивая пробки в бюджетном форде и поглядывая на стоящие вокруг дворцы на колесах задавался вопросом - откуда, какой ценой это берется? Теперь знал. И мог себе позволить.
А вот с семейной жизнью что-то пошло не так. Жена Ильи была мертва почти с рождения, но предпочитала живых - как узнал Илья, вернувшись раз с работы намного раньше обычного. Выскочил из спальной, отплевываясь и не веря своим глазам. Больше дома не появлялся.
Как-то ночью, в апреле, Илья стоял на мосту над рекой Яузой. Курил, плевал в темную воду, размышлял о чем-то. Остро ощущая венцом своего бессмысленного существования бездарное его окончание, бросил пустую пачку в воду, размашисто зачем-то перекрестился и, прыгнул, целясь в пятнышко картона, носимого течением.
- Дискомфорт! - думал, вытесняя яростью все, что боялся почувствовать, глотая противную, тухлую воду. - Лягу на дно, буду смотреть на звезды! Была ли любовь у Ильи и у Нелли!
Он лег на дно, но все, что увидел - грязь, растворенную в воде мельчайшими частицами, прямо у лица. Больше ничего видно не было. Еще через минуту на лицо опустился предмет - послание из мира живых, использованный, надежно перевязанный в двух местах презерватив.
Илья закрыл глаза.

Утром Агрипинья Стоеросовна Коренная, выгуливая свою огромную, безобразную псину подальше от дома - чтобы не слушать мелкомещанские заявления о кучах говна на детской площадке, увидела натурально водяного, вылезающего из Яузы, с водорослями в волосах, молодого и красивого телом, но с такой улыбкой, от которой Агрипинья Стоеросовна вздрогнула и заплакала. Вечером, потрясая испортившимися разом тонометром и градусником она рассказывала подробности уже знакомому нам доктору. Тот, проявив уважение к возрасту, мягко убеждал, что в ее нынешнем положении плюсов куда как больше и вообще, пора наконец пожить для себя. Убедил. Вечером того же дня несчастная собака - единственное живое существо в жизни Агрипиньи Стоеросовны, была изничтожена старухой - с жестокостью, свойственной женщинам независимо от возраста - в случае потери интереса.

Илья, согнувшись и мучительно отхаркивая воду, так и не потерял улыбки со своего лица. Откашлявшись, шлепая босыми ногами, он выломал себе арматурину из ограды моста и отправился к своему дому. Очень много дел, - вспоминал Илья, - Надо успеть. Дом, работа, потом какой-нибудь крупный торговый центр. Он шел, скаля зубы. Дискомфорт - думал Илья, - Надо было утонуть, чтобы понять. Я - дискомфорт для других. В этом мое призвание.
Прошло несколько дней. Илья выбросил арматуру, больше нравилось работать зубами и пальцами, и у него появились единомышленники. Команда дискомфорта. На землю опустилась тень.