Кутузовы. Наследник

В 2006 моему прадеду минуло 150 лет, бабуле – 110, можно подбивать итоги. Род мой – из глубины народной, крестьянский, с громкой русской фамилией. Не занесен в Бархатную книгу, не отмечен гербом, не высечен на скрижалях истории – таких подавляющее большинство. И все же предки не затерялись среди земляков; они не просто приспосабливались и повторяли наработанное, а стремились преобразовать среду, наложили на нее отпечаток своих самобытных личностей.      

Слежу за их судьбами, и не покидает чувство горечи. Прадеда грубо вырвали из родной почвы и забросили в чужой край только за то, что попытался дать отпор грабежу властей. Дед ходил под подозрением и сидел в тюрьмах при белогвардейцах и коммунистах, а свели в могилу оккупанты. 23-летнего дядю, как закоренелого уголовника, бессудно казнили палачи в погонах, и даже через 70 лет слуги государства не желают признаваться в своем преступлении.
 
На мрачном фоне можно бы назвать благополучными сестер Кутузовых, но язык не поворачивается: они не получили того, что заслужили бескорыстным трудом, хватало нужды и пренебрежения. Кипучая энергия и недюжинные способности матери не идут ни в какое сравнение с ее скромной участью и общественным положением, в то время как безликие и угодливые ровесники без помех взлетали к известности и высоким постам. В 70-е годы я вынужден был написать письмо министру обороны А.Гречко, под командованием которого служила мать, чтобы он помог получить государственную квартиру: в ту пору мать ютилась в интернатской библиотеке, рядом с воспитанниками. Другие получали быстро и беспрепятственно, а Кутузова, член партии с 1941 и ветеран войны, неизменно слышала отказы от местных властей. После вмешательства министра квартиру выделили, но не государственную, бесплатную, а кооперативную, и мать 10 лет выплачивала ее стоимость.

Независимый дух Кутузовых перешел к внуку. И хотя в откровенных фрондёрах я никогда не ходил, занятый всецело учительством, но недоверчивое, настороженное отношение власти ощущал не раз. Помню, в 1988 Ленинский райком партии сформировал лекторскую группу для поездки по пригородным районам области. Членам группы поручили разъяснять и популяризировать в производственных коллективах горбачевскую политику перестройки и демократизации. Школьный секретарь парткома Е.Тверской известил меня: «Ты тоже включен в группу, собирайся в Таврический район». Прошла неделя, другая – обо мне словно забыли. Подхожу на перемене   к Евгению и слышу от него обескураживающее: «Группа давно выехала в районы, так что успокойся». Глядя мимо меня, он промямлил: «Позвонили, что все места укомплектованы, и тебя решили не отвлекать от уроков». – «Что ты юлишь? – вспыхнул я. - Говори прямо: отказали?» Евгений помолчал и выразился более определенно: «По-моему, ты им не подходишь». Я и без него сообразил: в своих лекциях я поднимал самые острые темы и факты и говорил слишком смело, опережал партийные директивы. Вот и сработала заскорузлая защитная привычка: как бы чего не вышло.
 
Да, Кутузовы всегда «не подходили», были неудобные и неподкупные. Вот и племянник, 35-летний журналист Олег, пишет из Новороссийска: «У меня не тот характер, чтобы спокойно относиться к мерзостям и пополнять ряды тех, кто сгибается перед властями». Это не оппозиция, это врожденное неприятие векового русского уклада, при котором всякий самостоятельный и честный человек живет с репутацией опасного и неблагонадежного субъекта, вызывает огонь на себя. Я не юноша и пустых надежд не вынашиваю. Есть только туманная мечта. В далеком будущем, если оно состоится, новая власть и новый народ выйдут из противостояния, объединятся, и не только избранные, а все достойные и верные дети Отчизны будут услышаны и обласканы.

«От деда…От матери…От прадеда…От отца…» – и далее подробно, не упуская ни одной черты, римлянин Марк Аврелий перечисляет все, что ему досталось от родичей. Поучительный образец подтолкнул самого задуматься: что же мне оставили предки, чем пользовался без меры и счета, за что кланяюсь до земли?
 
От прадеда – нетерпимость к насилию и произволу, самоуважение, стойкость в жизненных невзгодах, незлопамятность и радость прощения.
 
От деда – вдумчивое отношение к жизни, сосредоточенность и наблюдательность, широта умственных запросов, бесстрашие и прямота, решительность и настойчивость в предприятиях, огромное трудолюбие и универсальная одаренность, музыкальный слух и любовь к песне, чуткая отзывчивая душа.
 
От бабки – аккуратность, чистоплотность и умение создавать домашний порядок, преклонение перед книгой, неприятие болтливого безделья, постоянство характера, неброская любовь к близким, достоинство в неурядицах, хлебосольство.

От матери – бережливость, расчетливость и осмотрительность в расходах, отвращение к лицемерию и показухе, высочайшая ответственность и добросовестность, одержимость любимым делом и верность данному слову, требовательное отношение к ближним, скромность в быту, самостоятельность в поведении, скрытое честолюбие.
 
От отчима – забота о доме, смекалка и находчивость в труде, внимание к нуждам ребенка, искренность, строгость и организованность.
 
От тетки – благожелательность и мягкость характера, преданность семье, умение безропотно нести свой крест.

 Род – это эстафета, в которой случаются выпавшие звенья, замедления и остановки. Вливаются новые лица, меняются фамилии, усиливаются одни и ослабевают другие качества. Но всегда остается нечто неразменное и неделимое, то, что позволяет с гордостью сказать во все времена: «Я из рода Кутузовых!»