История... Место в культуре

ТЕЗИСЫ

ИСТОРИЯ  И  ИСТОРИЧНОСТЬ  (Geschichte und Geschichtlichkeit)

Гегель справедливо указал – история возможна только как история духа.
Природа не имеет истории: она циклична. И эволюционна! – тут же воскликнет некто. Верно. Однако, эволюция трансцендентна природе, и возникает вопрос, что стоит за нею? Не Дух ли?
Во всяком случае, общество, взятое как природа – точно не эволюционно. Общество – исторично. Оно не эволюционирует посредством эволюции человека. Человек не эволюционен: он историчен. Общество имеет историю. Человек как природная особь стареет  и умирает, а как историческая личность живет вечно; и поступает в вечности, а не во времени.  Здесь лежит различие между историей и темпоральностью, или преходящестью. На это различие указывал Хайдеггер, различавший "минувшее" (Vergangenheit) и "бывшее" (Gewesenheit).
«Мне необходимо знать историю, чтобы выйти за пределы моей частной субъективности и почувствовать себя — в себе самом и вне самого себя — человеком». (Поль Рикёр).
Исторические события принадлежат феноменологии духа. История жива: ей присуща жизненность (Дильтеева Lebendigkeit). Христос Иисус – живой, и Он есть Дух, потому Он историчен. Его жизнь – образец историчности, и Евангелие – образчик историографии.
Из этого следует, что изменчивость мира отнюдь не тождественна его историчности. Никакая хроника – даже самая подробная – не образует истории. В этой точке возникает разрыв между историей и коллективной памятью, или ученой историографией. Историю знает только Дух, обретающий в ней свою самотождественность. Помимо феномена духа, в обществе история существует как поминовение: «Творите сие в мое воспоминание!».

ИСТОРИЯ  И  ИСТИНА

Поль Рикер в своей книге «История и Истина» декларирует следующее условие:
«…история существует постольку, поскольку некоторые «явления» обладают длительностью».
При этом исходит не из понимания истории, а из принципа наблюдаемости. Историк судит об общественном феномене, беря его в разных датах (= разных точках хронологической шкалы). При этом данный феномен должен сохранять свою самотождественность, или быть тем же самым феноменом. Отсюда заключение Рикера о необходимой длительности явлений, следы которых наблюдает историк.
Однако, это не более чем тавтология. Явления уже длительны как таковые, без всякого отнесения к наблюдателю. Явления – лишь постольку «явления», поскольку обладают длительностью. С исчезающим безразмерным мгновением невозможно связать явление как открывающее, разворачивающееся, раскрывающееся. Явление может быть непротяженным в пространстве, но – обязательно протяженно во времени.
Явление всегда имеет собственную локальную «историю», от возникновения до исчезновения, благодаря связности и сохраняющейся самотождественности на протяжении своей длительности.
Отсюда, неправильно говорить, как Рикер, что «некоторые явления обладают длительностью», поскольку явление и длительность неотделимы друг от друга. Само впечатление длительности и понятие длительности мы получаем и формируем в душе, будучи вовлечены в явление как событие.
Поэтому, мы должны перефразировать приведенное высказывание Рикера следующим образом:
История существует постольку, поскольку общество есть явление. Это означает, что время существования общества является связным, единым целым (веком, или эоном): оно не распадается на ряд бесчисленных мгновений; также не распадется оно и на ряд отрезков, обусловленных «длительностью явлений».  Именно как связное целое век, или эон, есть историческое время. Эта связность позволяет историку входить в феномен общества в любой точке соотнесенной с ним линейной хронологической шкалы, с уверенностью в том, что срезы общества, полученные в разнесенных по шкале точках, принадлежат одному и тому же феномену. Он может связать эти срезы «изменением» во времени, объяснить это изменение, и так создать «историю».
Историческое время – это не физическое время. Оно есть существенный аспект бытия мира. Оно встроено в существование, неотделимо от мира и бытия людей миром и в мире. Оно конечно, как конечен мир, и есть век этого мира. Начало мира есть начало века, и конец мира есть конец века.
Связность Века такова, что в Начале заложен конец, и в конце высвобождается Начало, открывающее новый век. Именно поэтому Вечность рисуют в виде змеи, кусающей собственный хвост.
Человек в истине и полноте равен Веку, поэтому Он – Альфа и Омега, Начало и Конец.
Начало, о котором говорим, это не субъективно выбранное историком событие, положенное им в начало сконструированной им «истории», но – Архэ, или непреходящее вневременное Начало.
Вовлечение Начала (Архэ) в течение времени, и высвобождение Начала из него, образует истинный Век (в отличие от условного историографического и астрономического века).
Благодаря присутствию в историческом времени вневременного Начала, любая законченная история, обнимающая Век, есть Священная История.
В отличие от любой частичной истории, полная история (= Священная История) описывает полный круг от Начала до Конца Света.
Только в конце Света, когда из истории высвобождается вневременное Начало, становится возможным понять смысл истории. До этого конца, в любом частичном сегменте, история остается потаенной. Понимания и объяснения частичной истории составляют открытое множество версий, в зависимости от рядов явлений и цепочек событий и связей, которые прослеживает тот или иной историк.
Но, невзирая на это неизбежное несовершенство исторического знания, мне как ЧЕЛОВЕКУ нужно знать историю, чтобы в своем самосознании выйти за временные пределы физического существования и сравняться с веком. Ведь век – это человек века.
Поль Рикер пишет: «Мне необходимо знать историю, чтобы выйти за пределы моей частной субъективности и почувствовать себя — в себе самом и вне самого себя — человеком».
Только в таком случае деяния человека обретают смысл и значение для него самого. Они выходят далеко за пределы физического выживания и отнюдь не теряются даже в случае внезапной преждевременной смерти.

 ИСТОРИЯ КАК ВЕРА

С христианской позиции, история человечества – это последовательное Откровение тайн Царствия Божия. Христианство есть венец истории как полнота Откровения. Воскресением Христа история завершилась. Отныне, у человека не может быть другой религии, кроме христианской. Полагать обратное, значит думать, что имярек, достигший зрелости, может оставаться ребенком.
Прочие религии, ныне сущие в человечестве, не суть религии поистине: они лишь составляющие культурной национальной идентичности.

ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРОКЛЯТИЕ РОССИИ

Как наследница Рима, Россия, безусловно, принадлежит Европе, - поскольку именно наследование Риму, и в особенности высшему достижению Рима – христианству, определяет культурные границы Европы.
Но, к несчастью, Россия является частью Европы, отстающей в социо-культурном развитии. Во-первых, потому, что начало свое имеет в эпохе норманнских завоеваний (т.е. на тысячу лет позже бывших римских провинций); во-вторых, потому, что наследует Восточному Риму; и в третьих, по причине двухсотлетнего порабощения Китаю, в лице татаро-моногольского ханства.
Это отставание рождает феномен «догоняния», как политической стратегии правящего класса.  Но, поскольку невозможно принудить народ к ускоренному социо-культурному росту, постольку сказанное «догоняние» воспроизводит и консервирует отставание. Именно, навязывание внешним образом передовых политических и культурных институтов, чуждых народной жизни, приводит к уничтожению ростков политического самосознания и самоорганизации, которые наметились в предшествующем этапе «догоняния».
Происходит всякий раз слом народного тела. И с ним - слом зачатков личности и характера у представителей народа. Культивируется безликий, угоднический персонаж новой государевой пьесы, послушно играющий свою роль на политических подмостках. Отсюда, вместо живых, работающих на общую пользу политических институтов, мы всякий раз получаем бездушную чиновничью машину, только внешне имитирующую институты ушедшего вперед запада Европы. И, в дополнение к этому, – развращение народа, его моральное обессиление, выражающееся, в частности, в массовом распространении пороков.
Также, чувство национальной неполноценности порождает ложный прогресс, - когда передовое личное и общественное движение является прикрытием регресса и неспособности отвечать вызовам времени.
Ближайшим к нам историческим примером такого ложного прогресса являет собой русская социалистическая революция. Российский образованный класс клеймит отсталостью русскую монархию, и тут же убивает царя реформатора, и далее последовательно убивает чиновников прогрессистов, таких как Столыпин. Реальным реформам правительства он противопоставляет социальную утопию. Этим обнаруживает свою неготовность, и неспособность принять новую Россию, рожденную реформами Александра второго и Александра третьего. На деле, этот разночинный образованный класс является более отсталым, чем правящий класс. Но признаться себе в этом не может. Обманывает себя ложным авангардизмом 19-го столетия – социализмом. В результате, опрокидывает реформистскую и конституционную монархию, рожденную Манифестом 17 октября. И устанавливает много более отсталый политический порядок народной монархии, отвечающий самым дурным свойствам русского народа.


ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТЕЗИСОВ СМ. В "ТЕЗИСЫ ДЛЯ ДИСПУТОВ"