Стодванские истории

История первая. Дольче Аристократович подбирает семью.

- Уважаемая Наталья! Я очарована кокерятами, которых вы выставили на продажу, потомством Джесси и Аристократа, они такие лапочки! Хочу шоколадного красавчика! Особенно неотразим пятнистый щенок, третий слева на фотографии. У меня небольшая семья – я, муж и дочка десяти лет. Мы живем в солнечном Узбекистане, в пригороде Ташкента. У нас свой дом и большой участок земли, щенку будет, где резвиться! И много вкусных не объеденных до конца косточек, которые мы обычно грызем вечерами перед телевизором! Зарезервируйте для нас пятнистого кокереныша. Мы приедем за ним в течение месяца. Это будет настоящий рождественский подарок всем нам! Мы уже и кличку щенку придумали на букву Д, как вы рекомендовали. «Дипломат». Мне кажется, звучит прекрасно: Дипломат Аристократович Дивайнгарден. Похоже на имя тайного советника Российской империи. А дома можно его называть «Дип». Цена нас устраивает. Ждем подтверждения того, что пятнисто – шоколадный кокереныш наш!
 С уважением и надеждой будущая семья Дипломата – Ирина, Алексей и Дашенька!

 Темно-шоколадный щенок перечитал сообщение, с огорчением стер фразу о косточках, нажал лапкой на кнопку «отправить», и послание улетело владелице питомника по разведению собак «Дивайн Гарден» Наталье Васильевой.
 - Дело сделано! – воскликнул кокереныш. Конкуренты благополучно устранены! Ай да Дольче, ай да сукин сын! Теперь пора подумать и о себе. Сейчас просмотрю все предложения и выберу подходящую семейку.
   Два предыдущих сообщения о покупке черного братца Д Артаньяна и пятнистой сестрички Дюймовочки, которые он отправил десятью минутами раньше с других адресов, уже были прочтены хозяйкой питомника.
  Щенок услышал радостные крики Натальи.
- Ну, мои шоколадные крошки! Кажется, я удачно пристроила троих из вас в хорошие семьи!
Наталья спускалась по лестнице на первый этаж просторного деревенского дома, где жили собаки. Щенки, услышав голос хозяйки, радостно завиляли хвостиками и направились навстречу в предвкушении вкусной еды и ласки.
Дольче огорченно вздохнул, выключил компьютер, спрыгнул со стола сначала на стул, потом на пол и присоединился к братьям и сестре.
Хозяйка почесала щенков за ушками, поцеловала в мокрые розовые носики и раздала лакомства.
-Ну, еще пару снимков,- сказала она. Не будьте врединами. Ваш братик еще не нашел семью. Нужно сфотографировать его сначала с вами, а потом отдельно, вот в этой плетеной корзинке, украшенной красным бантом. Он будет похож на новогодний подарок.
- Дольче! Перестань кусать Дюймовочку и оставь в покое Дипа! Сострой печальную мордочку, смотри на меня. Я хочу, чтобы сердца потенциальных хозяев растаяли от умиления, и они захотели купить тебя.
Дольче влез в плетеную корзинку с красным бантом. Хозяйка поставила корзинку на деревянный стол рядом с компьютером. Щенок распахнул свои огромные круглые сине-зеленые глаза, высунул розовый язычок и состроил умильную рожицу.
-Отлично! Так трогательно! – воскликнула Наталья и сфотографировала щенка. Фотосессия закончена. Все свободны.
Дольче выскочил из корзинки и вместе с братьями и сестрой помчался к старому дивану, на котором спал огромный бордосский дог по кличке Бегемот, по-домашнему Мотя. Щенки запрыгнули сначала на диван, а потом на Мотю. Дог добродушно похрапывал, не мешая кокерятам резвиться на спине. Но когда Дольче, вцепившись зубами в Мотино ухо, повис на нем, дог зарычал, изображая гнев, и встал на лапы. Испуганные щенки посыпались с него, словно спелые груши с дерева и уже через мгновение резво улепетывали в тот угол комнаты, где находилась их мама, молочно- шоколадная Джесси.


История вторая. Прощание с домом.

Прошла неделя. Шоколадные щенки подросли, им уже сделали первые прививки. Кстати, было больно, но ничего не поделаешь, никуда не спрячешься от рук Ирины и ее мужа, Ивана.
 Дольче подбирал себе будущих хозяев. Впрочем, он считал, что хозяином, конечно, будет он сам. Именно так думают все щенки, и людям не стоит обольщаться на этот счет.
Так как его братья и сестренка были уже зарезервированы (Дольче сам отправил  соответствующие послания Наталье), на фотографиях щенков были сделаны надписи «Извините. Этот щенок уже нашел свою семью». Поэтому за право обладания последним шоколадным сокровищем, развернулась настоящая борьба, ведь шоколадный окрас не часто встречается у кокер-спаниелей. Потенциальные покупатели повышали цену и предлагали прекрасные условия, в которых будет содержаться щенок. Дольче просматривал предложения и своевременно уничтожал те, которые ему не нравились, чтобы Наталья их не прочла.
В конце концов, он остановился на семье из ближнего Подмосковья. Дольче подумал, что с романтически настроенной мамашей, двумя подростками и стареньким дедушкой он как-нибудь справится. Он опасался крепких мужиков, похожих на Ивана, которые пахли водкой и табаком (отвратительные запахи, от которых хочется чихать) и были способны жестко наказать щенка за неправильное, по их мнению, поведение.
Дольче удалил все прочие предложения, так что Ирине пришлось остановиться именно на тех покупателях, которых выбрал щенок.
И вот настал тот день, вернее то утро, когда сильные руки Ивана выудили из большой картонной коробки, устланной мягким тряпьем, еще сонного и потому приторно-сладкого Дольче, из коробки, в которой бок о бок с ним сопели Дипломат, Д Артаньян и Дюймовочка.
Братья и сестренка даже не проснулись. Обидно, - подумал щенок. Можно сказать, расстаемся навсегда, а эти недоумки спят, как убитые. Дольче запищал, чтобы разбудить шоколадное семейство, но Иван прикрикнул на него, и щенок решил, что благоразумнее замолчать.
Ирина подхватила его, расцеловала и даже пустила слезу. А потом отнесла щенка к его маме Джесси, попрощаться. Дольче потыкался мордочкой в мамино пушистое тело, пытаясь найти соски с очень вкусным молоком. Он хорошо помнил, что в самом начале всем щенкам разрешалось пить это чудесное молоко. А потом, потом их стали приучать к искусственному корму, невкусному корму, который можно было съесть только будучи очень голодным. Неужели всю жизнь теперь ему будут давать этот корм?
Мама Джесси облизала шоколадного щеночка, и он ответил ей тем же. Мама шепнула ему на ушко тихо, так что никто этого не слышал:
- Будь умницей, мой любимый сыночек, мой Гав-Гавчик. (Она называла его именно так, Гав-Гавчик, ну не Дольчиком же, в конце концов, должна была звать его родная мама). Все будет хорошо. Что же поделаешь, такова наша судьба. Породистых собак всегда отправляют в человеческие семьи, чтобы люди стали добрее и лучше рядом с нами. Я знаю, что твоя приемная семья будет заботиться о тебе, и ты станешь в ней самым главным. Помни меня и сестричку с братишками. А я всегда буду любить тебя и часто сниться.
Дольче расстроился на мгновение. Что ждет его впереди? Какие-то чужие люди, чужой дом и не с кем поиграть и посоветоваться – рядом не будет ни мамы, ни братьев с сестричкой. Из его круглых синих глаз покатились слезы. Было очень-очень жаль себя. Такого красивого, умного щенка, который отправляется в неизвестность.
Но Иван уже оторвал его от Джесси и, взяв на руки, направился на улицу, топая тяжелыми сапогами.
Шел снег. Во дворе стояла старенькая машина с летящим из выхлопной трубы белым дымком.
Иван сел за руль. Дольче был отправлен в утепленную коробку на заднее сиденье. Там уже находились золотистые щенки – потомство бордосского дога Моти.
-Ну что, ребята, поехали? – крикнул щенкам Иван. Щенки запищали в ответ.
Иван удовлетворенно кивнул головой, и машина выехала за ворота.
Впереди была дальняя дорога из небольшого городка Ярославской области в Москву, сквозь сильный снег, по разбитой местами дороге. В Москву, где щенков ждали новые семьи.
Позади остался большой и теплый деревенский дом, мама, братья и сестры, Ирина, добродушный Мотя. Что ждет щенков впереди?
          Они прижались друг к другу и, попищав немного, заснули, убаюканные ровным гулом мотора.               
Старенькие «Жигули», подпрыгивая на кочках, проваливаясь в колдобины, упорно продвигались вперед, несмотря на снег и ветер. «Дворники» еле успевали расчищать снег на лобовом стекле.
           Дольче сладко спал, и ему снилась мама Джесси, пушистая, добрая и ласковая. Она приснилась ему, потому что мамы всегда выполняют свои обещания.

История третья. Буся – заслуженный лохман.

Москва встретила наших героев неприветливо - ветром, снегом и пробками. Старенькие «Жигули» медленно двигались в плотном потоке машин.
Иван свернул с основной трассы к станции метро «Владыкино», потому что неподалеку находился российский кинологический союз, где нужно было зарегистрировать щенков и получить для них так называемые «щенячки»  - некое подобие человеческих «свидетельств о рождении».
Сама процедура заняла не так много времени. Зато теперь у Дольче появился официальный документ, в котором черным по белому было написано, что он – кокер-спаниель шоколадного окраса по кличке Дольче Дивайнгард, маму зовут Джесси, а папу – Аристократ.
Иван вернулся к станции метро, где их уже ждала новая хозяйка Дольчика – Лера. Он передал ей шоколадного щенка и документы на него, а она – отсчитала заранее оговоренные деньги. Лера взяла Дольче очень осторожно, словно боялась покалечить.
Он взмахнул своими длинными ресницами, раскрыл синие глаза
- А хозяйка вроде бы, ничего, добрая. Кажется, я удачно попал, - подумал щенок. А вообще все это обидно и унизительно. Продали, как раба в низовья Миссисипи.
- Боже мой, какой он красивый, - сказала Лера, заворачивая щенка в мягкий шерстяной шарф, который сняла с себя.
- Да вы не бойтесь, хватайте его смелее, не кутайте в платок, щенки наши к морозам привычные, не заболеют, - Иван передал ей записку от жены, в которой Ирина подробно расписала, чем кормить щенка, когда делать прививки и прочие важные вещи.
- Если что, звоните, пишите на наш сайт, мы проконсультируем и поможем, - добавил он и, легонько щелкнув Дольчика по носу, пошел к своей машине, где его ждали золотистые щенки Моти, которых до вечера нужно было развезти по новым семьям.
Лера, с щенком на руках, вошла в метро.
-Прикольно, - подумал Дольчик (Это слово, как и многие другие, он нашел в интернете). Так много людей и запахов. Вот она какая, столица. Это тебе не в деревне сидеть среди собак. То ли еще будет!
Вагон покачивало. Дольче закрыл свои любопытные глазки, доверчиво положил голову на пушистый рукав Лериной шубы и заснул.
Они вышли на улицу на станции «Рязанский проспект». Здесь их ждала студентка Саша, дочь Леры.
- Он даже лучше, чем я думала, - сказала Саша, принимая Дольчика, словно какую-ту драгоценность. Немного похож на норку, такой же коричневый и блестящий. Пошли со мной, мое шоколадное чудо.
Лера проводила их до машины, которая находилась неподалеку и вернулась к метро, чтобы ехать на работу. Внутри ярко-синего маленького «пыжика» было очень тепло. Дольче положили в плетеную корзинку на переднем пассажирском сиденье. Рядом с собой щенок обнаружил большую и лохматую игрушечную собаку, одетую в бордово-рыжую футбольную майку с надписью “ROMA”.
- Тебя зовут Рома? – спросил Дольче у игрушечной собаки.
- Ну, ты темнота, деревня, - ответил пес. «Рома» – это не имя, а название знаменитой футбольной команды. Ладно, я тебе потом расскажу о ней, а то ты, наверное, не знаешь даже, что такое футбол.
- Не знаю, - признался Дольче.
- Ничего, не расстраивайся, у тебя еще все впереди. Кстати, меня зовут Буся, и я заслуженный лохман.
- А кто это, лохман?
- Сказать откровенно, сформулировать это сложно. Лохман существует в единственном экземпляре. Я помогаю Саше управлять Пыжиком, ну, вот этим самым автомобилем. Она без меня – никуда. В море на судах такой работой занимаются лоцманы, они прокладывают путь к гавани. А сухопутный вариант лоцмана – это лохман. Когда я выезжаю на дорогу, рассасываются пробки, дождь прекращается, и светофоры попадаются только зеленые, потому что (тут Буся продекламировал с подвыванием, как актер старой театральной школы) ВСЕ ДОРОГИ ПОКОРЯЮТСЯ БУСЕ!
- Похоже, у него не все в порядке с головой, - подумал Дольче, но благоразумно промолчал.
- Кстати, как тебя зовут, что-то я не понял, ты назвал свое имя или нет? – спросил  Буся.
- Дольче, Дольче Аристократович Дивайнгарден, приятно познакомиться, - ответил щенок.
- Так значит Дольче. Так ты скажи, мне, Дольче, куда дел Габбану? – Буся рассмеялся, довольный собственным остроумием.
Нужно сказать, что подобный вопрос (кстати, не самый умный) будут задавать нашему герою почти все животные, игрушки и люди. Для щенка этот вопрос стал лакмусовой бумажкой, с помощью которой он определял умственные способности нового знакомого.

История четвертая. Тотя – экс-диктатор Стодвании или Тотанского хамства.

Наконец, наш щенок предстал перед дверью, на которой красовался золотистый номерок 102. Стало ясно, почему Буся называл свой дом Стодванией.
Саша внесла в квартиру корзинку с Дольчиком (Бусю совершенно бесцеремонным образом она затолкала в свою сумку) и выпустила щенка на пол.
- Не бойся, малыш, тебе здесь понравится. Если страшно, можешь спрятаться куда-нибудь под стол или под диван, а я пока налью тебе чистой воды и насыплю корма.
- Чего тут бояться? – подумал Дольче, - ни огромных бордосских догов поблизости, ни кучи шаловливых щенков. Отличное местечко! Надо осмотреться и познакомиться поближе со старожилами.
Кстати, люди меньше всего интересовали щенка, как это ни обидно для них. Он уже давно понял, что и Лера, и Саша будут холить его и лелеять. Не составит особого труда очаровать и дедушку – пару раз взглянуть на него своими печальными кокериными глазами, в которых сосредоточилась вселенская грусть, подлезть под руку, чтобы дед погладил щенка по шелковистой шерстке - и дедуля у тебя в кармане!
Так и получилось, ведь противостоять обаянию Дольчика дед не смог. Они стали настоящими друзьями, и часто именно дедушка угощал щенка запрещенными сладостями, которых он никогда бы не получил от представителей более молодого поколения.
Дедушка дал Дольчику альтернативную, домашнюю кличку, он назвал щенка Дося, словно тот был поросенком с упаковки стирального порошка. Сначала Дольче обижался, тем более, что домашние игрушки его дразнили, а потом понял одну важную истину: многое в жизни нужно пропускать мимо ушей, ведь если ты не реагируешь на обиды, то и обижать тебя неинтересно. Как говорится, надо быть выше толпы!
С дедушкой все было ясно, но оставался Вован, таинственный Вован, подросток, от которого можно ожидать, чего угодно. Его не было дома, и Дольче подумал, что пока не стоит переживать по поводу Вована, проблемы нужно решать по мере их возникновения.
Так как жить и дружить придется с игрушками, то Дольче решил выяснить, какие игрушки обитают в доме.
На диване он обнаружил семейство игрушечных собак – жену и сына Буси, которых звали Пудя и Бусеныш. Пудя – бело-розовая истеричная пуделиха, подстриженная по последней собачьей моде, шея которой была обвита тремя рядами веселеньких красных бус. Бусеныш – полная копия Буси, уменьшенная раз в пять.
Бусеныш кинулся на шею отцу с криками:
- Ура, папа пришел! Папа, когда ты меня возьмешь покататься на Пыжике и выучишь на лохмана, ты ведь обещал!
- Твой папа мне тоже много чего обещал, когда я выходила за него замуж, - сказала Пудя. – и ничего не выполнил. Скажи мне Буся, где прибавка к жалованью, о которой ты клятвенно на днях обещал попросить хозяйку? Я не могу позволить себе элементарную собачью стрижку, вся шерсть в колтунах, а когти так отросли, что стали похожи на макароны-спиральки! А ведь мы могли бы жить, как настоящие породистые собаки! Как раз сейчас вакантно место Президента Стодвании, Старый Тотя подал в отставку, и наш папа мог бы побороться за эту должность. Утром Мак Макакович Плющев, председатель ЦЫЦ, ходил по домам и приглашал на выборы. Но нет, наш папа, видите ли, хочет работать лохманом за мизерную плату. Имей в виду, Буся, если ты не попытаешься стать Президентом, я возьму нашего щенка и вернусь к маме! Лучше быть собакой-одиночкой, чем жить с таким бесхребетным мужем! – Пудя зарыдала. Прожить всю жизнь, глядя, как бывшая Тотина жена, Змеюка, меняет шкуру каждую неделю, а я хожу в дешевых пластмассовых бусах, я этого не перенесу!
Расстроенный Буся принялся утешать жену, обещая выдвинуть свою кандидатуру на пост Президента Стодвании.
Со стороны письменного стола послышалось грозное рычание и скрип колес. На середину комнаты выехал прозрачный ящик на колесиках, который гордо именовался «Тотемобиль», а среди игрушек «Котофалка». В «Котофалке» восседал плюшевый тигр Тотя -  экс–диктатор Стодвании, или Тотанского хамства.
Это была старая заслуженная игрушка, можно сказать пионер (в американском смысле) Стодвании. Вместе с хозяевами и другими первыми переселенцами – Слонярой и Зязей (о которых мы еще расскажем) Тотя прибыл в Стодванию на зеленом поезде из другого города и страшно этим гордился.
Бывало, длинными зимними вечерами, сидя на диване в окружении восхищенной молодежи, он повествовал об этом эпохальном путешествии.
Сверкая единственным настоящим глазом (второй со временем был заменен на черную пуговицу), Тотя говорил:
- Когда, после тяжкого пути, мы, наконец, вошли в Стодванию, то нас встречали голые стены. Нет, нам не пришлось почивать на лаврах, а, вот этими самыми натруженными лапами, взяться за ремонт. Мы не пришли на готовенькое, как некоторые. Мое детство прошло не в столичном Детском мире среди гламурных игрушек, а на суровых задворках волгоградского рынка среди кастрюль, сковородок, салфеток и скатертей. Но я преодолел все трудности и вопреки судьбе стал Президентом нашей прекрасной Стодвании, вернее, сделал ее такой. И когда придет время, я передам ее в ваши надежные лапы, чтобы вы, наши потомки, достойно несли гордое звание стодванца.
Тотя срывал бурные аплодисменты у молодняка и, запахнув алый бархатный плащ, отправлялся в свою резиденцию, которая находилась под письменным столом.